Естественнонаучное знание в контексте нелинейности

Нелинейность квантовой механики является одним из величайших заблуждений неклассики. Фундаментальную теорию физики XX столетия- квантовую механику многие считают нелинейной теорией, а ее основное уравнение - уравнение Шредингера - нелинейным. Вероятно, в силу неклассичности периода науки. Однако уравнение Шредингера является линейным дифференциальным уравнением. Для него выполняется принцип суперпозиции, т.е. решения этого уравнения - волновые функции- складываются как в классической теории по линейному принципу суперпозиции. Поэтому квантовый мир в квантовой механике Шредингера предстает линейным.

Но процесс измерения не может быть объяснен квантовой динамикой. В связанном квантовом состоянии волновая функция может иметь только неопределенные собственные значения. Следовательно, связанное состояние квантовой системы и измерительного прибора может иметь только неопределенные собственные значения. Процесс измерения предстает нелинейным, его называют «коллапсом волнового пакета».

Таким образом, в линейную динамику квантовых систем нелинейность вносит акт измерения. Нелинейность всегда глубоко «функциональна». Где бы она ни возникала, это учет различного рода взаимодействий, обратных влияний и тонких эффектов, ускользающих от более «грубых сетей» линейной теории.

Таким образом, квантово-механический способ описания реальности, основанный на взаимодействии между экспериментальным прибором и микрообъектом, является нелинейным и лежит в основе неклассической науки. Взаимодействия между экспериментальным прибором и микрообъектом, наблюдателем и интерпретатором, которые включены во взаимодействие, имеют фундаментальное значение. Более того, именно процедура наблюдения, измерительная процедура вместе с сознанием наблюдателя создает «физическую реальность» микрообъектов. В соответствии с принципом неопределенности экспериментальное наблюдение позволяет выявлять либо корпускулярные, либо волновые свойства микрообъекта.

Стремление выяснить, чем является микрообъект на самом деле, вне наблюдения с помощью экспериментальных установок, стремление разрешить парадоксы квантовой механики приводит к признанию важности процедуры понимания и языка интерпретации в познавательных актах. «Конфликт интерпретаций», связанный с противопоставлением процедур объяснения и понимания, привел к отказу от аристотелевской логики и созданию особой «квантовой логики», в которой принципиально возможна множественность интерпретаций квантовой механики: копенгагенская интерпретация Н. Бора, теории параллельных миров Эверетта, голографическая Вселенная Д. Бома и др.

Так, пионер квантовой физики Дэвид Бом, ученик и последователь А. Эйнштейна, пытаясь дать удовлетворительное объяснение явлениям квантовой физики, выдвинул гипотезу, согласно которой наша вселенная подобна колоссальной голограмме. Майкл Талбот описывает голографическую Вселенную: «В самом деле, имеется немало данных, позволяющих предположить, что наш мир и все, что в нем находится, - от снежинок и листьев клена до электронов и комет, - всего лишь призрачные картинки-проекции, спроецированные из некоего уровня реальности, который находится далеко за пределами нашего обычного мира - настолько далеко, что там исчезают сами понятия времени и пространства. <> Вселенная - и это подтверждает ряд серьезных исследований - представляет собой гигантскую голограмму, где даже самая крошечная часть изображения несет информацию об общей картине бытия и где все, от мала до велика, взаимосвязано и взаимозависимо. По мнению многих современных ученых и мыслителей, голографическая модель вселенной является одной из самых перспективных картин реальности, имеющейся в нашем распоряжении на сегодняшний день».

Неклассическая наука вводит в понимание природы «стрелу времени» (А. Эддингтон), которая фундирует необратимость природных процессов.

Философские концепции научного знания представляют неклассиче-ский образ науки следующим образом: познавательные акты зависят от наблюдения, интерпретации, экспериментальных установок и т.д.; в познавательное взаимодействие включены наблюдатель и средства, приборы, язык и процедуры понимания; наблюдатель фундаментально значим.

В квантовой физике был развит универсальный способ мысли, основанный на идее дополнительности, противостоявший альтернативности способов описания и анализа. Он поставил вопрос о смене категориально-го и методологического аппарата науки, для поиска новых нелинейных размерностей научного знания и конструирования нового образа науки.

Такой стиль мышления был созвучен социальным и гуманитарным наукам. Идея дополнительности нашла свою реализацию у Э. Дюркгейма в генезисе органической солидарности из разделения труда: «лишь различия определенного рода чувствуют взаимное притяжение, а именно различия, которые дополняют друг друга, а не противоречат одно другому и не исключают друг друга». Также идея дополнительности проявляется в гетеротетическом принципе Г. Риккерта, по которому «единое» и «иное» «позитивно дополняют друг друга». Несмотря на это, в социальных науках, структурализме и постструктурализме утвердился антитетический способ мысли с идеей «восполнения» Ж. Деррида. Постструктуралистская методология «деконструкции», «замещения» принципиально отличается от методологии дополнительности.

Таким образом, неклассика на рубеже XIX - первой четверти XX вв. в концептуальном абрисе представляет собой не только естественнонаучные теории, но и цельный, однородный пласт духовности с глубокими идейными процессами. Неклассика преодолевает классику в части ее некритических догм, но не отказывается от нее в части трактовки знания. Они обе считают, что задачей науки является постижение истины и раскрытие природы бытия. Их натуралистическое отношение «познание - мир», а «знание - описание реальности» будет преодолено на последующем этапе развития науки - постнеклассическом, на котором на передний план выходит ценностный аспект и аксиологические отношения «познание- ценность», «знание - предписание реальности».

Постнеклассическая наука. В.С. Степин, автор понятия постнеклассической науки, проводит деление науки в соответствии с типом рациональности. По его мнению, «классический тип рациональности центрирует внимание только на объекте и выносит за скобки все, что относится к субъекту и к средствам деятельности. Для неклассической рациональности характерна идея относительности объекта к средствам и операциям деятельности... Наконец, постнеклассическая рациональность учитывает соотносительность знаний об объекте не только со средствами, но и с ценностно-целевыми структурами деятельности. Каждый тип рациональности обеспечивает преимущественное освоение объектов определенной системной организации: малых систем, больших систем, саморазвивающихся систем».

В наши дни доминирующим становится новый тип рациональности, новая постнеклассическая наука и постнеклассический образ науки, для которой характерны самоорганизующиеся системы. Но и другие виды системных объектов не исчезли из нашего мира. Поэтому классическая и неклассическая наука не исчерпали свой эвристический потенциал и свою эффективность в пределах непревышения своих полномочий и влияния предрассудков линейного.

Последние десятилетия ХХ в. отмечены событиями, существенным образом трансформировавшими современную социокультурную реальность. Это и состояние нестабильности в мире, проявляющееся в формировании и распространении особого типа умонастроения и мироощущения, концептуализированного в науке в теории нелинейной динамики, синергетике; в философских, социологических, литературоведческих и культурологических теориях под общим названием «постмодернизм» и активное вхождение в жизнь общества новейших информационных технологий, произошедшем в результате бурного развития электроники. Все это привело к бурному развитию постнеклассической науки, к основным особенностям которой относится ее основание - новая рациональность с принципами неравновесности, неустойчивости, нелинейности.

Постнеклассическая модель мира «акцентирует внимание на аспектах реальности, наиболее характерных для современной стадии ускоренных социальных изменений: разупорядоченности, неустойчивости, разнообразии, неравновесности, нелинейных соотношениях, в которых малый сигнал на входе может вызвать сколь угодно сильный отклик на выходе, и темпоральности - повышенной чувствительности к ходу времени». Она проецирует естествознание на наш современный, бурлящий и изменчивый мир с его нестабильностью и неравновесностью.

Теория эволюции Дарвина утверждает, что эволюция развивается в противоположном направлении: от простого к сложному, от низших форм жизни к высшим, от недифференцированных структур к дифференцированным. Таким образом, со временем уровень организации Вселенной неуклонно повышается.

Возможно, существует минимальный уровень сложности динамических систем, позволяющий отличать прошлое от будущего. Только в том случае, когда система ведет себя достаточно случайным образом, в ее описании возникает различие между прошлым и будущим и, следовательно, необратимость. Таким образом, необратимость времени, необратимые про-цессы являются источником порядка, системной сложности и самоорганизации, нелинейности динамики сложных саморазвивающихся систем.

Возможность спонтанного возникновения порядка и организации из беспорядка и хаоса и образования структур в сложных системах в результате процесса самоорганизации является одним из ключевых моментов в теории самоорганизации. Самоорганизация возможна только в открытых диссипативных нелинейных системах. И поэтому синергетика - это теория самоорганизации именно нелинейных открытых диссипативных систем. Об этом пишут Г. Хакен,^. Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов , С.П. Капица, С.П. Курдюмов, Г.Г. Малинецкий и др..

Постнеклассическая наука изучает системы открытые, неравновесные, сложные, способные к самоорганизации и эволюции. Идеи постнеклассической науки, опирающиеся на работы Г. Хакена, И. Пригожина и др., образуют новую, всеобъемлющую теорию изменения. Теория самоорганизации рассматривает различные сценарии в эволюции «от квазипериодических режимов до перемежаемости в случайной среде, где возникают феномены беспорядка и скачкообразного самопроизвольного перехода к упорядоченному движению, сопровождающегося кооперативным эффектом» (А.П. Огурцов).

Множественность возможных путей эволюции и выбор траекторий эволюции системы, который опосредствуется флуктуационными изменениями, реализуется в точках бифуркаций. Оливер Тоффлер описывает бифуркацию - точку перестройки системы - так: «когда на систему, находящуюся в сильно неравновесном состоянии, действуют, угрожая ее структуре, флуктуации, наступает критический момент - система достигает точки бифуркации. В этой точке принципиально невозможно предсказать, в какое состояние перейдет система. Случайность подталкивает то, что остается от системы, на новый путь развития, а после того как путь (один из многих возможных) выбран, вновь вступает в силу детерминизм - и так до следующей точки бифуркации». Постнеклассика обусловливает отказ от предопределенности будущих состояний природных и социальных процессов.

А.П. Огурцов отмечает, что «парменидовский» образ мира и науки сменился «гераклитовским» образом. Первый образ делал акцент на устойчивых, инвариантных структурах. Второй образ исходил из моделей неустойчивости и изменения: «Этот космос, один и тот же для всего существующего, не создал никакой бог и никакой человек, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем, мерами загорающимся и мерами потухающим».

Постнеклассическая наука меняет свои стратегии своего научного поиска. Ими становятся проблемно-ориентированные исследования социально значимых задач, поток инноваций, множественность концептуализаций события или процесса, мультивариативность научно-рационального дискурса. «Научное знание предстает как многоуровневая сеть взаимосвязанных символических концептуализаций, а ее узлы как смысловые концепты, существующие в актах научной коммуникации, в том числе и в актах речевой коммуникации».

В рамках постнеклассической науки необходимо осмысление феномена информационного (сетевого) общества. Антиэнтропийная сущность новой науки, возможность появления «порядка из хаоса» становится важным аксиологическим компонентом науки, в терминах синергетики -аттрактором, притягивающим будущее. Адаптация к новым условиям и потребностям информационного общества должна происходить наряду с приобретением новых ценностей информационного общества. В условиях неоднозначности и нарастания массивов информации необходимо формировать информационную культуру индивида через новое образование, в основе которого будет заложено знание об информационных процессах и технологиях современного общества, способствующее развитию постнеклассического стиля мышления, учитывающего интересы общества и человека.

Но нельзя полагаться на самоорганизацию как таковую без коммуникации, диалога, без активно коммуницирующих субъектов этого процесса. Новая наука о самоорганизации, по замыслу И. Пригожина, выступает началом нового диалога не только с природой, но и с обществом. И тогда в ходе циклического движения, порождающего эволюционную обратную связь, происходит конструирование особой «лингво-перцептивной коммуникативной среды» (В.И. Аршинов), из которой возникнет новая культура с новой наукой, новым образованием и новой картиной мира.

Синхронизированность различных и зачастую кажущихся несвязан-ными событий, которые налагаются друг на друга и оттого усиливают или ослабляют собственное течение, составляет суть принципа когерентности. Когерентность вводит новую модель коллективного взаимодействия неклассических явлений как результирующей объемных самоиндуцируемых кооперативных связей, дающих начало новым процессам. В данном исследовании будет рассмотрено не простое классическое пересечение науки, образования, философии, а когерентное, дающее новую модель самоформирования макроскопических масштабов новой культурной среды из вну-тренней потенциальности за счет эффектов системных связей, способных на коллективную самоиндукцию, резонансное взаимодействие.

Если классическая наука имела дело с миром, в котором отдельные составляющие механически объединялись в телесные объекты, то постнеклассическая наука рассматривает когерентное объединение составляющих активных, избирательных, целеориентированных систем. Такое поведение самоорганизующихся, неравновесных, нестационарных, открытых, далеких от классических систем обусловлено синергизмом. В науке синергийное взаимодействие членов научного сообщества (факторов) с объектом исследования (артефактом) приводит к дискурсу как надфразовой целостности, которая представлена в совместных усилиях поиска новой информации.

Структуры знания: от дисциплинарности к трансдисциплинарности. Для того чтобы разобраться в тенденциях развития современной науки, рассмотрим главенствующие тенденции развития структурирования научного знания. Развитие науки, взятое от преднауки до наших дней, демонстрирует тенденции двоякого рода. Их можно определить как разделительные и объединительные тенденции. Первоначально в эпоху античности знание было синкретичным и образовывало пайдейю - неразделенное поле знания. Но уже в эпоху античности начинается процесс разделения знания на различные научные дисциплины. Развитие этого процесса ведет к узкой специализации знания, его эзотеричности, доступности только узко ограниченному кругу специалистов.

Вместе с тем, по мере развития науки возникает противоположная объединительная, холистическая тенденция - тенденция к интеграции и целостности. Эдгар Морен, президент Ассоциации сложного мышления, отмечает: «тогда как официальная история науки является историей дис-циплинарности, другая история науки, связанная с первой и неотделимая от нее, является историей интер-поли-трансдисциплинарности».

Дисциплинарное знание. На этапе классической науки происходит дальнейшая дифференциация знания на дисциплины. Исследователи выделяют ряд способствующих этому факторов. Первый фактор - это трудности, связанные с удалением предметной области от механики, с отходом от антропоморфизма, переходом к бессубъектным моделям. Второй фактор - расширение предметного диапазона знания, которое требует соответствия каждому предмету своей дисциплины. Именно разные предметы порождают разные области знания, разные науки, разные понятийные аппараты. В итоге один и тот же изучаемый объект отражается с разных сторон разными науками, резко обособленных, разделенными между собой дисциплинарными перегородками. Научное знание становится не целостным, а разделенным на ряд фундаментальных дисциплин резкими границами, узкоспециализированным. Третий фактор дифференциации знания на дисциплины заключается в отсутствии целевой причинности действий. Действия тел, вызывающие движение других тел, не имеет целей в отличие от действия людей.

Дальнейшее развитие науки связано с процессами интеграции, объединения наук на фоне доминирующего процесса дифференциации науки на отдельные дисциплины, на эмпирическое и теоретическое направления. Приходит понимание того, что знание частей не дает целого: «Разбери колесницу на части - рассмотришь части, но где колесница?» (Лао Дзы). Интеграция знаний обусловлена стремлением включить науки в единую систему. По образной характеристике Б.М. Кедрова, для того чтобы «все научное знание не рассыпалось на отдельные, ничем не связанные между собой отрасли, подобно бусинкам при разрыве нити, на которую они были нанизаны, уже в ХVII в. стали предлагаться общие системы или классификации наук с целью объединения всех наук в единое целое науки просто прикладывались одна к другой довольно случайно внешним образом».

В XIX в. активное развитие интеграции базировалось на теоретическом синтезе и опиралось на объективные основы, которые были заложены самим прогрессом научного знания. Три великих естественнонаучных открытия XIX в. - создание клеточной теории, открытие закона сохранения и превращения энергии и эволюционное учение - явились обоснованием новых взглядов на природу, раскрывающих всеобщую взаимосвязь, постоянство движения, изменения и развития явлений.

Намечаются следующие тенденции эволюции знания: от натурфилософии к дисциплинарной науке, от дифференциации наук к их интеграции, от координации наук к их субординации, от изолированности наук к междисциплинарности (Б.М. Кедров). Тенденция к дифференциации из доминирующей становится подчиненной по отношению к интеграции. Появление новых отраслей в большей степени способствует не отделению, а интеграции знания, что и делает дифференциацию способом осуществления интеграции.

В этот период дальнейшая дифференциация становится подготовкой к интеграции знаний, которая, в свою очередь, осуществляется и базируется на ней. Объясняется это тем, что анализ становится подчиненным синтезу, поглощается им в качестве предпосылки, а синтез постоянно опирается на анализ в процессе своей реализации.

Уже со второй половины XIX в. началось заполнение разрывов между различными и, в первую очередь, смежными науками. Возникновение наук промежуточного характера (на стыке наук) чаще связано с применением метода одной науки в качестве нового средства к изучению предмета другой науки. Таким образом, дальнейшая дифференциация наук (промежуточных - междисциплинарных - научных отраслей) развивалась в более глубокую интеграцию. Такая ситуация сохранялась примерно до середины XX в.

Таким образом, в конце ХIХ в. господствует классическая наука, дифференцированная на отдельные дисциплины. И только в местах перекрытия дисциплин возникает проблема междисциплинарного согласования, синтеза или интеграции дисциплин. Методологически она решается двумя путями. Первый путь заключается в совместном использовании понятийного аппарата и методов обеих дисциплин, не вызывающем противоречий при описании комплексных феноменов. Второй путь заключается в редуцировании понятий одной дисциплины к понятиям другой.

Неклассическое знание возникает как процесс попарного междисциплинарного согласования (В.Г. Буданов). В центре его модели расположена натурфилософия, представляющая интегрированное додисциплинарное знание. Это первый синтез знания. Натурфилософию окружает дисциплинарный треугольник классической физики, в вершинах которого находится ньютоновская тройка дисциплин: механика, термодинамика, электромагнетизм. На попарном согласовании дисциплин классической физики возникает следующий треугольник уже неклассической физики, в вершинах которого находятся теория относительности, квантовая физика, статистическая физика.

Попарное пересечение дисциплинарных областей привело к созданию трех новых дисциплин: квантовой релятивистской теории - на пересечении квантовой механики и теории относительности, квантовой статистической физики - на пересечении статистической и квантовой физики, релятивистской статистической физики - на пересечении теории относительности и статистической физики. Это третий синтез дисциплин физики, на котором происходит информационная технологическая революция. Следующее попарное пересечение дисциплинарных областей должно привести науку к созданию релятивистской квантовой статистической физики.

Новый этап эволюции научного знания называется постдисциплинарным знанием, отождествляемым с постнеклассическим знанием. В.С.Степин ставит вопрос и отвечает: «Где же место постнеклассики на схеме эволюции дисциплинарного знания? Его нет, точнее это и есть сама схема, сами механизмы междисциплинарных взаимодействий, законы коммуникации. По большому счету область приложения постнеклассики много шире точного естествознания и призвана синтезировать науки о неживом - живом - разумном, воссоединяя социогуманитарную и естественнонаучную культуры».

Можно сказать, что постдисциплинарное знание - интегральная кар-тина мира, построенная на новом синтезе причинного подхода и целевого подхода, дополнительности методологий редукционизма и элевационизма. Если редукционизм интерпретирует эволюционно высшие формы взаимо-действия по аналогии с низшими, то элевационизм (от лат. elevatio - возведение) распространяет эвристические аналогии сверху вниз.

Центральным параметром, по которому можно провести разграничение классической, неклассической и постнеклассической парадигм, является человек и его место в мире. А.П. Назаретян отмечает, что «такая смена стратегических установок превращает человека в центральное звено научной картины мира. В рамках классического и неклассического (квантово-релятивистского) естествознания присутствие человека в мире виделось досадным недоразумением и даже, по выражению И. Пригожина, «своего рода ошибкой». Напротив, в неонеклассической науке, проникнутой идеей самоорганизации, картезианский тезис «Я существую» принимается за эмпирически наиболее достоверный и исходный для построения универсальной теории; отсюда любая масштабная естественнонаучная модель, игнорирующая факт существования человека, трактуется как заведомо недостоверная».

Об этом же пишет Н.Н. Моисеев: «Я уже обратил внимание на то, что, начиная с конца XIX в., постепенно утверждалось представление о том, что наш Мир является единой системой. Но такое представление входило в противоречие с “субъект-объектной парадигмой” классического рационализма, основанной на независимости субъекта-наблюдателя и объекта наблюдения. Но как только мы начинаем мыслить Мир, т.е. все окружающее нас самих, некоторой единой системой, то обязаны считать и объекта, и субъекта ее элементами. Значит, они так или иначе связаны между собой. Каковы эти связи - уже другой вопрос, но они существуют».

Дисквалификация субъектно-целевых категорий послужила границей между додисциплинарной антропоморфной наукой и знанием, разделенным на отдельные дисциплины. Переход от редукционизма к элевационизму способствовал перерастанию дисциплинарной стадии развития науки в постдисциплинарную. Последнюю стадию можно назвать проблемной, т.к. в ней знания организуются не по дисциплинам, а по проблемам. Возникают поля полидисциплинарных исследований, на которых происходит встреча различных научных дисциплин, между которыми происходят взаимные влияния и взаимодействия. Современная стадия развития науки характеризуется также сближением научных дисциплин, стиранием границ между ними за счет трансдисциплинарного переноса понятий и когнитивных схем. Е.Н. Князева видит, что «именно холистическая тенденция определяет характер науки будущего, где, судя по всему, будет усиливаться интеграция научных дисциплин на полях полидисциплинарного исследования и обретать особую ценность способность ученых нелинейно и целостно мыслить. Поэтому одной из задач перестройки систем современного образования всех уровней является развитие холистического мышления, формирование умения понимать широкий, или иногда даже и глобальный, контекст исследуемой проблемы, т.е. умения контекстуализировать знание».

Синергетика как ядро постнеклассической науки вносит синергетическое понимание общих законов интеграции, коэволюции и взаимосогласованного устойчивого развития различных сложных структур в современном мире. Речь идет и о способах устойчивого соединения, и о совместной жизни структур «разного возраста», и о концепции инактивированного или ситуационного познания Ф. Варелы, и о способности к мыслительному синтезу - способности видеть целое прежде составляющих его частей. естественнонаучный постнеклассический образование

Для современного научного знания характерны такие формы взаимодействия дисциплин, как междисциплинарность, полидисциплинарность и трансдисциплинарность. Во избежание путаницы Е.Н. Князева разводит эти понятия: “Междисциплинарность” означает, прежде всего, кооперацию различных научных областей, циркуляцию общих понятий для понимания некоторого явления. “Полидисциплинарность” является характеристикой такого исследования, когда какой-либо феномен или объект (планета Земля, человек и т.д.) изучается одновременно и с разных сторон несколькими научными дисциплинами. “Трансдисциплинарность” характеризует такие исследования, которые идут “через”, “сквозь” дисциплинарные границы, выходят «за пределы» конкретных дисциплин. Разводя эти понятия, целесообразнее говорить о полидисциплинарных исследовательских полях, междисциплинарных исследованиях и трансдисциплинарных стратегиях исследования».

В.С. Степин считает, что междисциплинарность и трансдисциплинарность могут быть применимы как характеристики синергетики и не противоречат ее статусу особой дисциплины. Междисциплинарность наук, в том числе и синергетики, возникает в том случае, когда понятийные средства и методы разных дисциплин «синтезируются в новой науке для решения ее специфических задач. Эти задачи принципиально решаемы только с использованием синтеза познавательных средств, заимствованных из разных дисциплин».

Понимая трансдисциплинарность как характеристику одного из языков науки, В.С. Степин относит синергетику к междисциплинарным направлениям науки, сродни математике - языку науки.

Таким образом, анализ эволюции системы научного знания показал: развитие знания имеет векторный характер; причем вектор ее эволюции направлен от единого синкретического натурфилософского знания эпохи античности к единой сложноорганизованной самоорганизующейся системе знания через пульсации дифференциации-интеграции, фазовые переходы в состояния меж-, поли- и трансдисциплинарности, переходы в точках бифуркаций из состояния неустойчивости в состояние устойчивости. Такими точками бифуркаций можно назвать научные революции.

В истории развития науки, выбирая дисциплинарность в качестве границы познания, можно выделить три области - додисциплинарное, дисциплинарное и постдисциплинарное знание. Постдисциплинарное знание - интегральное, построенное на новом синтезе причинного подхода и целевого подхода, дополнительности методологий редукционизма и элевационизма.

На смену процессам интеграции и дифференциации знания на современном этапе приходят процессы междисциплинарности, полидисциплинарности и трансдисциплинарности, приходят новые синтезы знания, которые изменяют структуру науки. Междисциплинарные исследования формируют холистическое мировидение, новую онтологию реальности и ставит вопросы о новой научной рациональности. Новое мировидение несет целостный, трансдисциплинарный взгляд на мир, необходимый обществу и его конкретным членам для адекватного понимания глобальных проблем и способов их решения.

Одним из таких междисциплинарных и трансдисциплинарных на-правлений является синергетика. Она описывает реальность, в которой преобладают неустойчивые саморазвивающиеся системы, нелинейные процессы, эффекты когерентности, синергийности, коэволюции. Такая реальность может открыться коммуницирующему, взаимосвязанному с ней сознанию.

Итак, представленные выше экспликации возможностей постне-классической парадигмы требуют конструирования категориально-поня-тийных оснований и концептуального освоения постнеклассического естественнонаучного знания.

Библиографический список

1. Kauffman, S. At Home in the Universe. The Search for Laws of Self-organization and Complexity / S. Kauffman. - London : Viking, 1995.

2. Laszlo, E. Evolution: The General Theory / E. Laszlo. - Cresskill (NJ): Hampton Press, 2006.

3. Lyotard, J.F. La Condition postmoderne / J.F. Lyotard // Rapport sur le savoir. - Paris, 2009.

4. Loch, W. Lebenslauf und Erziehund / W. Loch. - Essen, 1979.

5. Morin, E. Les sept savoir nйcessaires а l'йducation du future / E. Morin. - Paris : UNESCO, 2009.

6. Slattery, P. Curriculum development in the postmodern era / P. Slattery. - N.-Y., 2006. - р. 35.

7. Jantsch, E. The Self-Organizing Universe / E. Jantsch. - N.-Y., 2010.

8. Егоров, Ю.Л. Современное образование: гуманитаризация, компьютеризация, духовность: Философско-методологические аспекты [Текст] /Ю.Л. Егоров, Т.И. Костина, М.Ю. Тихонов. - М. : РАГС, 2006. - 160 с.

9. Зуев, С.Э. Измерения информационного пространства (политики, технологии, возможности) [Текст] / С.Э. Зуев // Музей будущего: информационный менеджмент / сост. А.В. Лебедев. - М. : Прогресс-Традиция, 2011. - С. 230-250.

10. Забелин, И.М. Возвращение к потомкам [Текст] / И.М. Забелин. - М. : Мысль, 2008. - 331 с.

Размещено на Allbest.ru