Епітет як елемент формування індивідуально-авторського стилю (на матеріалі поезії А. Фета)

Семантику світла реалізують також епітети з елементами блестяще-, ослепительно-, ясно-: Свет небес высоких, /И блестящий снег (А. Фет «Чудная картина.»); Луна зеркальная над древнею Москвою / Одну выводит ночь блестящей за другою /Иль тени на стене блестящей колыханье (А. Фет «Эй, шутка-молодость! Как новый, ранний снег.» ); На твоем блестящем светом лике / Рождена ль улыбка красотою (А. Фет «Виноват ли я, что долго месяц.»); Как мраморный, блестящий и холодный, /Мой прорицатель дня (А. Фет «Добрый день»); Мои глаза давно уже устали / От ослепительных равнин, покрытых снегом (А. Фет «К солнцу»); Подруга дум воздушная видна, /Но далеко, - ясна, но холодна (А. Фет «О, солнце глаз бессонных - звездный луч.»); Прозвучало над ясной рекою (А. Фет «Вечер»); Ясный светильник навек потушила (А. Фет «Дифирамб на Новый год»); Для ясных дней, для новых откровений (А. Фет «Учись у них - у дуба, у березы.»).

В рамках контексту світлове наповнення може відповідно до авторської інтенції посилюватися або послаблюватися за рахунок додаткових образотворчих засобів.

В натурфілософській диниці А. Фета наявні одиниці опозиційного плану, де зазначено явне зниження чи відсутність світлового початку. Ті ж компоненти можуть виконувати і функцію опорного слова, що виводить значення відсутності світла на перший план, а кольорономінацію нівелює: И ночь, и в зелени потусклой спящий лес (А. Фет «Устало всё кругом: устал и цвет небес.»); Поле тусклое уснуло (А. Фет «Теплым ветром потянуло.»); Оторвись же от тусклой свечи ты душою свободной! (А. Фет «Истрепалися сосен мохнатые ветви от бури...»); Смотри, красавица, - на матовом фарфоре (А. Фет «Смотри, красавица, - на матовом фарфоре.»); И месяца бледный восход (А. Фет «Деревня»); Мы с тобой отворили калитку / И по темной аллее пошли (А. Фет «В темноте, на терновнике ярком.»); В утреннем воздухе, темной смолою чернела - и тут же /Возрасти темно-кудрявый дуб! (А. Фет «Курган»); Я жду... Темно-синее небо (А. Фет «Я жду. Соловьиное эхо.»); Запад неба бледно-красен (А. Фет «Летний вечер тих и ясен.»); И далеко меж курганов / Темно-серою змеей (А. Фет «Теплый ветер тихо веет.»); Погляди, как спешу / Я в померкнувший сад (А. Фет «Только месяц взошел.»).

У поетичній творчості А. Фета використовуются також епітети, виражені декількома прикметниками, які мають у контексті антонімічну семантику: Всё невозможно-возможное (А. Фет «Каждое чувство бывает понятней мне ночью, и каждый.»); С улыбкой злой и гордо-благородной / Он смотрит на меня (А. Фет «Добрый день»). Епітети поширеного типу антонімічної семантики представлені двома різновидами: це може бути два і більше епітетів або складний полікореневий епітет.

Неодноразовий повтор одного і того ж епітету передає найвищий ступінь прояву ознаки, наголошуючи на смисловій значущості цього мовного елементу та його вазі: Всё, что давно-давно утрачено душой (А. Фет «Старые письма.»); Долго-долго, до поздней поры огонек / Будет теплиться скупо, лениво (А. Фет «Ярким солнцем в лесу пламенеет костер.»); Рано-рано румяною зорькою /На мгновенье зарделось окошко (А. Фет «Вот и летние дни убавляются.»); За нами мельница едва-едва видна (А. Фет «На Днепре, в половодье»).

Ланцюжки епітетів як один із різновидів епітету використовуються А. Фетом дуже часто з метою передачі особливого ступеня прояву ознаки. Декілька образних визначень, що «доповнюють один одного» [3, с. 69-70] і дають «різносторонню характеристику об'єкта» [35, с. 161-162], утворюють ланцюжок епітетів. Ланцюжки визначень, подібні до розглянутих вище, створюються в результаті застосування прийому, який називається нанизуванням епітетів.

Епітети в ланцюжку, який представляється автору занадто довгою, громіздкою, що не відповідає вимогам розміру (у віршованому тексті), - можуть бути розділені різного роду вставками (іноді фігура вставки називається тмезисом): Только ты, моя милая птичка, /В теплом гнездышке еле видна, / Светлогруда, легка, невеличка, /Не запугана бурей одна (А. Фет «Задрожал листы, облетая.»).

Серед семантичних груп лексем, що виступають у якості епітетів, наявні наступні: лексеми, що характеризують особу: А ревнивый месяц / Смотрит вдоль села (А. Фет «Заревая вьюга.»); Вслед за пахарем прилежным / Ходят жадные грачи (А. Фет «Первая борозда»); Гонит ветер прихотливый /Золотые переливы (А. Фет «Зреет рожь над жаркой нивой.»).

Іншою групою є емантична група лексем, що позначають фізичні властивості буття: И береза воссылает / К небу сладкий фимиам (А. Фет «Прекрасная ночь»); Какая горькая обида: /Я завтра еду. Боже мой! (А. Фет «Отъезд»); Плавно у ночи с чела / Мягкая падает мгла (А. Фет «На рассвете»); Теплым ветром потянуло (А. Фет «Теплым ветром потянуло.»); С душой, холодною до дна (А. Фет «Рыбак»); Спит во гробе ледяном (А. Фет «Глубь небес опять ясна.»); Зреет рожь над жаркой нивой (А. Фет «Зреет рожь над жаркой нивой.»).

Для відмежування означень, що описують фізичні ознаки предметів і явищ, від означень, що характеризують абстрактні поняття лінгвістами використовується термін «емпірийні прикметники». М. Сидорова запроваджує цей термін, маючи на увазі під ними ті, що характеризують колір, форму, матеріал предметів, на відміну оціночних і емоційних, семантика яких визначається суб'єктом мовлення, а чи не реальними властивостями об'єктів [31, с. 73-74].

До аналізованих епітетів віднесемо такі групи: лексеми-епітети зі значенням пізнання суб'єктом предметів за допомогою різних органів чуття, група лексем просторової семантики, група лексем темпоральної семантики.

До лексем-епітетів зі значенням пізнання суб'єктом предметів за допомогою різних органів чуття відносимо лексеми зорового сприйняття: Опять невидимые крылья / Приносят северу тепло (А. Фет «Опять незримые усилья.»); И жадный червь воспоминанья / Его невидимо грызет (А. Фет «Другу»); Кот поет, глаза прищуря (А. Фет «Кот поет, глаза прищуря.»); Если вдруг, без видимых причин, / Затоскую, загрущу один (А. Фет «Если вдруг, без видимых причин.»).

Досить частотними у поезії А. Фета є епітети з компонентом «блідий»: Движение бледненькой ручки / И месяца бледный восход (А. Фет «Деревня»); Как призрак дня, ты, бледное светило, / Восходишь над землей. / Смолкает лес, бледней ручья сиянье (А. Фет «Растут, растут причудливые тени...»); Луна всё взирает бледнее (А. Фет «Уж вечер надвинуться хочет.»); До бледнеющих туманов (А. Фет «Теплый ветер тихо веет.»); Бледный лик ее на солнце (А. Фет «Как луна, светя во мраке.»); За бледным рядом выступят другие (А. Фет «Горное ущелье»); Ветрило бледное не шевельнет ни складкой (А. Фет «Уснуло озеро, безмолвен лес.»); Я люблю твой бледный лик (А. Фет «Геро и Леандр»); Так и сияют у ней, - а губки и бледные ручки (А. Фет «Рад я дождю!... От него тучнеет мягкое поле.»).

У підгрупу лексем зі значенням дотикового сприйняття входять визначення вагової семантики: И светла и легка, ты несешься туда (А. Фет «Если зимнее небо звездами горит»); И дыханье легким паром / Из ноздрей твоих летит (А. Фет «Щечки рдеют алым жаром.»); Давно забытые, под легким слоем пыли (А. Фет «Старые письма.»); Их легкий очерк вознесен! (А. Фет «Заря прощается с землею.»); Лишь по верхам осин лепечет легкий лист (А. Фет «Безмолвные поля оделись темнотою.»); Мой друг, мы с тобою сидели / Доверчиво в легком челне (А. Фет «Мой друг, мы с тобою сидели.»); Легкие тучки, свиваясь, не смеют / С темной земли к ним притягивать бури (А. Фет «Молятся звезды, мерцают и рдеют.»); Душа светла - и жизнь легка (А. Фет «Ревель»); Скорее тяжелый свой сон разгоняй (А. Фет «Прощай, Тереза! Печальные тучи.»); Порой тяжелый карп плеснет у тростников (А. Фет «Уснуло озеро, безмолвен лес.»); Тяжело в ночной тиши (А. Фет «Тяжело в ночной тиши.»); О, если б небо судило без тяжких томлений (А. Фет «Солнце садится, и ветер утихнул летучий.»); Но вот громада докатилась, / Тяжеловесна, как стекло (А. Фет «Морская даль во мгле туманной.»); Его шипучая волна / Так тяжела и так плотна (А. Фет «Буря»); За тяжелой косою головка / Словно хочет склониться назад (А. Фет «Зной»); Или тянет к земле роковое, тяжелое бремя? (А. Фет «Истрепалися сосен мохнатые ветви от бури.»); И тени нет тяжелого сомненья (А. Фет «Встает мой день, как труженик убогой.»). Багато епітетів цієї підгрупи використовуються не лише у прямих, а й у переносних лексичних значеннях. Епітет легкий частіше вживається в значеннях «той, що виконується, досягається, долається без особливих зусиль». Епітет тяжелый має значення «напружений, скрутний».

У поетичних текстах А. Фета наявні також епітети температурної семантики: Чиста холодная струя (А. Фет «Рыбка»); С криком летят через дом к теплым полям журавли, / Ты говоришь, что опять теплой дождемся весны... (А. Фет «Слышишь ли ты, как шумит вверху угловатое стадо?..»); Но посмотри сюда: в горячие объятья (А. Фет «Спор»); Чтоб в лицо и в горячую грудь /Хлынул вздох твой студеной волной (А.Фет «Солнце нижет лучами в отвес.»); Изрыдалась осенняя ночь ледяными слезами (А. Фет «Истрепалися сосен мохнатые ветви от бури.»); семантики «якість предмета»: Мягкая падает мгла (А. Фет «На рассвете»); Рад я дождю... От него тучнеет мягкое поле (А. Фет «Рад я дождю!.. От него тучнеет мягкое поле.»); Мягко и ярко, что утро весной, / Светят большие глаза (А. Фет «Перлы восточные - зубы у ней.»); Уж верба вся пушистая /Раскинулась кругом (А. Фет «Уж верба вся пушистая.»); Мелькает белки хвост пушистый (А. Фет «Лес»); Твердый твой оплот (А. Фет «Пусть, насколько хватит сил.»); семантики «вологий / сухий»: Под кровлей влажной и раскрытой (А. Фет «Дождливое лето»); Влажное ложе покинувши, Феб златокудрый направил (А. Фет «Влажное ложе покинувши, Феб златокудрый направил.»); Влажные очи закрой (А. Фет «Дифирамб на Новый год»); Вечерний воздух влажно чист (А. Фет «В леса безлюдной стороны.»); Как хорош чуть мерцающим утром, / Амфитрита, твой влажный венок! (А. Фет «Как хорош чуть мерцающим утром.»); До камня влажного слежу (А. Фет «Морская даль во мгле туманной.»); Под кровлей влажной и раскрытой / Печально праздное житье (А. Фет «Дождливое лето»); Мокрые волосы, гладко к челу прилегая (А. Фет «Рад я дождю!.. От него тучнеет мягкое поле.»); Но прозою обычною, сухою, / Я не хочу в сей день тебя назвать (А. Фет «А.А. Тимирязеву»); Трава колыхалась сухая (А. Фет «Стена»); Лист сухой валится (А. Фет «Ласточки пропали.»); Опять сухую грудь земли (А. Фет «Ф.И. Тютчеву»); Когда уронит лес последний лист сухой (А. Фет «Сосны»); лексеми зі значенням слухового сприйняття: В ясли тихие глядят (А. Фет «Ночь тиха. По тверди зыбкой.»); Да и тот не слышит, - песнь его громка (А. Фет «Люди спят; мой друг, пойдем в тенистый сад.»); Конь мой по звонкой дороге пускается шагом (А. Фет «Морской залив»); Зычный филин! Змей из ям! (А. Фет «Песнь Астарте и Белу»); Стремится в бездну / Через препоны / Поток гремучий (А. Фет «Водопад»); И в дальном колокольном звоне (А. Фет «Дождливое лето»); И веет, как тогда, во вздохах этих звучных (А. Фет «Сияла ночь. Луной был полон сад.»); Зелени запах одну за одной из ульев многошумных (А. Фет «Рад я дождю!.. От него тучнеет мягкое поле...»); Шумный день свои дозоры /И гостей унес (А. Фет «На двойном стекле узоры.»); Окаймлена шумящей рожью (А. Фет «Утро в степи.»).

Як правило, ці визначення використовуються у прямому значенні: тихий - переважно з семантикою «спокійний», гучний - зі значенням «звучний, помітний».

Окрему підгрупу становлять епітети зі значенням смакового сприйняття: Струится сладкий аромат (А. Фет «Цветы»); И, погнувшись над влагой соленой (А. Фет «Как хорош чуть мерцающим утром.»); Апельсин ты жёлтый, кислый (А. Фет «А.П. Боткиной»); Окружусь я тогда горькой сладостью роз! (А. Фет «Хоть нельзя говорить, хоть и взор мой поник.»).

До групи лексем, що позначають фізичні властивості буття належать також епітети зі значенням нюхового сприйняття: Как смолы благоуханной /На жаровне прыщут зерна (А. Фет «Телемак у Каллипсы»); Еще в заре благоуханной /Дыханье неба узнаю (А. Фет «С.П. Хитрово»); Под сению дерев благоуханной (А. Фет «Я посещал тот край обетованный.»); Уединенная мне келья / Теперь покажется душна! (А. Фет «Отъезд»); Небесный душный свод не родина моя (А. Фет «Спор»); О, как под кровлей душно (А. Фет «Какой горючий пламень.»); И с каждым шагом город душный / Передо мной стесняет даль (А. Фет «Ревель»); С бездной споря / Удушающего моря (А. Фет «Геро и Леандр»).

Крім прямих значень, деякі епітети вживаються у вторинних значеннях при характеристиці абстрактних сутностей, актуалізуючи вторинні значення: благоуханный - «приємний, той, що приносить задоволення» (благоуханная заря); Завдяки епітету горький формується антонімічна конструкція (горькая сладость).

До лексем з семантикою «той, що володіє пев- ною формою та розмірами (параметрами)» відноситься група параметричних визначень, що позначають розмір предметів: Светят большие глаза (А. Фет «Перлы восточные - зубы у ней.»); Летит на хрящ морской; где в море вал огромный (А. Фет «Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой.»); Я слышу бряцание маленьких лир (А. Фет «Сильфы»); Как весел мелких туч поход! (А. Фет «Пришла, - и тает всё вокруг.»); В подобный час дворец просторный (А. Фет «Сабина»); И крупный дождь в стекло моих окон (А. Фет «Хандра»).

Епітети зі значенням «той, що має певну форму» конкретизують тип параметра; вони представлені прикметниками та прислівниками форми: Где круглые раскинулись листы (А. Фет «В степной глуши, над влагой молчаливой.»); Весь был разодран хитон, округлые бедра белели (А. Фет «Влажное ложе покинувши, Феб златокудрый направил.»); Слышишь ли ты, как шумит вверху угловатое стадо? (А. Фет «Слышишь ли ты, как шумит вверху угловатое стадо?..»); прикметниками довжини: Глядит между длинных ветвей (А. Фет «Сосна так темна, хоть и месяц.»); К чему пытать судьбу? Быть может, коротка / В руках у парки нитка наша! (А. Фет «Ты прав: мы старимся. Зима недалека.»); прикметниками ширини: Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой / Каймою тень легла от сосен в лунный свет... (А. Фет «Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой.»); Широко раскидалась лазурная высь (А. Фет «Благовонная ночь, благодатная ночь.»); Широкодонных чаш литое серебро (А. Фет «Питомец радости, покорный наслажденью.»); Но широко в область ночи / День объятия раскинул (А. Фет «Зреет рожь над жаркой нивой.»); Шли мы розно. Прохлада ночная /Широко между нами плыла (А. Фет «В темноте, на терновнике ярком.»); Здесь остановим челн, по самой середине /Широкого пруда (А. Фет «На лодке»); Поверь мне, что узкой подошвы / Роса не коснется твоей (А. Фет «Вечерний сад»); Узкодонный, разноцветный, / На тычинке под окном? (А. Фет «Колокольчик»); прикметниками та прислівниками висоти: Высоко на розовом небе (А. Фет «Воздушный город»); И над Ним горит высоко / Та звезда далеких стран (А. Фет «Ночь тиха. По тверди зыбкой.»); Какая тишина! Из-за горы высокой (А. Фет «Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой.»); Солнце теплое ходит высоко (А. Фет «Весенние мысли»); И в расцветающий сад за высоким, ревнивым забором (А. Фет «Право, от полной души я благодарен соседу.»); Вчера - уж солнце рдело низко (А. Фет «Георгины»); Как видало ходившее низко / Нас холодное солнце зимы? (А. Фет «Весенние мысли»).

Група епітетів темпоральної семантики складається з наступних об'єднань ад'єктивів: назви ознак, пов'язаних із певними частинами доби / днів тижня: Вчерашний вечер помню живо (А. Фет «Вчерашний вечер помню живо.»); До завтрашнего дня, что может статься (А. Фет «Сон»); Не бойся вечернего сада (А. Фет «Вечерний сад»); Этот вздох ночной селенья (А. Фет «Это утро, радость эта.»); В весенние ночи, - светила дневного (А. Фет «Не нужно, не нужно мне проблесков счастья.»); А нынче утренним морозом / Они стоят опалены (А. Фет

«Георгины»); Заревая вьюга / Всё позамела (А. Фет «Заревая вьюга...»); Тише - полночный час скоро пробьет (А. Фет «Дифирамб на Новый год»); номінації ознак, пов'язаних із певними частинами року: И сердце, пленник зимних вьюг (А. Фет «Пришла, - и тает всё вокруг.»); Весенний свищет соловей (А. Фет «Тургеневу»); Так в летний зной, когда в долины (А. Фет «Влачась в бездействии ленивом.»); Опять осенний блеск денницы (А. Фет «Опять осенний блеск денницы.»); назви ознак, пов'язаних із тривалими проміжками: Я не пойду туда: там вечный плеск и шум! (А. Фет «Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой.»); К тебе просился беззакатный день (А. Фет «Среди звезд»); У ног гниет столетний лом (А. Фет «Лес»); номінації ознак, пов'язаних з ситуаціями, що відносяться до певних (ситуативних) тимчасових проміжків: Что прекрасней сказки новогодней, / Одинокой сказки - о тебе? (А. Фет «Новый год»); номінації ознак, пов'язаних з назвами минулого: Когда стародавний / Святой отец (А. Фет «Границы человечества»); И давнишней гостье опыт рад (А. Фет «Ночь. Не слышно городского шума.»); номінації ознак, пов'язаних з подіями, що періодично відбуваються: Тобой любуясь ежедневно (А. Фет «Я повторял: когда я буду.»).

Особливу групу становлять так звані «динамічні» епітети. До динамічних епітетів належать епітети, пов'язані з діями, що виробляються стихійними силами (природними явищами), які не залежать від людини: Он обращал к окну горящие зеницы (А. Фет «Больной»); Над дымящимся стаканом / Остывающего чаю (А. Фет «Непогода - осень - куришь.»); Когда еще палящих крыл / Полудня ветер не раскрыл (А. Фет «Туманное утро»); У неостывшего гнезда (А. Фет «Как ярко полная луна.»); Над раскаленными песками (А. Фет «Лежу, ленивая амеба.»); епітети консистенції та температурного стану: Зачем же за тающей скрипкой (А. Фет «Улыбка томительной скуки.»); А ты, застывший труп земли, лети (А. Фет «Никогда»); епітети з семантикою «вкритий рослинністю»: А на сосне, поросшей мхом (А. Фет «Лес»).

Семантична група лексем, що позначають емоційно-психологічний стан суб'єкта реалізується за допомогою епітетів двох протилежних значень: лексеми-епітети з семантикою «позитивний емоційно-психологічний стан» та лексеми-епітети з семантикою «негативний емоційно-психологічний стан».

До першої підгрупи належать наступні: Бьет веселый, светлый ключ (А. Фет «Та же звездочка на небе.»); Его отрадного прощанья /Не погасила ночи тень (А. Фет «С.П. Хитрово»); И радостной их и живой пестротою пленилась (А. Фет «Из Гафиза»); Пускай наш добрый, лучший друг наш спит (А. Фет «А.Л. Бржевской»).

Лексеми-епітети другої підгрупи характеризують загальний негативний настрій: Уснули метели / С печальной зимой (А. Фет «Весенняя песнь»); Березы севера мне милы, - / Их грустный, опущенный вид (А. Фет «Ивы и березы»); И солнце вершины лесные / Тоскливым лучом обдает (А. Фет «Желтеет древесная зелень.»); Средь кленов девственных и плачущих берез / Я видеть не могу надменных этих сосен (А. Фет «Сосны»); Солнца уж нет, нет и дня неустанных стремлений, / О, если б небо судило без тяжких томлений (А. Фет «Солнце садится, и ветер утихнул летучий.»); Когда не свищет вихрь в истерзанных снастях (А. Фет «Когда не свищет вихрь в истерзанных снастях.»); Смирила ум мой беспокойный (А. Фет «Как гений ты, нежданный, стройный»); Зашумел, закачался взволнованный сад (А. Фет «Зашумел, закачался взволнованный сад.»); Игрушка шаткая тоскующей мечты (А. Фет «Смерти»), а також стан сильної люті та гніву: Всю зиму ты встречала гневно / Мои мечты (А. Фет «Я повторял: когда я буду.»); И за сердце хватает холод лютый (А. Фет «Учись у них - у дуба, у березы.»); Ax, у вас война! Взметает порох / Яростный и смертоносный газ (А. Фет «Из мышиных стихов»); Рукой суровой непогоды (А. Фет «Одинокий дуб»).

До цієї семантичної групи належать також слова категорії стану: Скучно мне вечно болтать о том, что высоко, прекрасно (А. Фет «Скучно мне вечно болтать о том, что высоко, прекрасно.»); Что ж молчим мы? Или самовластно /Царство тихой, светлой ночи мая? (А. Фет «Фантазия»); Стыдно и больно, что так непонятно /Светятся эти туманные пятна (А. Фет «С солнцем склоняясь за темную землю.»); Грустно в неволе певцу, но чары сильны у природы (А. Фет «Право, от полной души я благодарен соседу.»); В час, когда бледнеют скорбно / Истомленные уста (А. Фет «Закат») та дієприкметники: Плачась, комар пропоет (А. Фет «Жду я, тревогой объят.»); Что сердце, тоскуя, в себе схоронило (А. Фет «Недвижные очи, безумные очи.»); На вас глядит, кокетливо грустя, - Столетнее бездушное дитя! (А. Фет «Дума в Царском селе»).

Семантична група лексем, що позначають характер суб'єкта: Весною юности капризной (А. Фет «Скошенные травы»); Дерзкий локон в наказанье /Поседел в шестнадцать лет (А. Фет «Щечки рдеют алым жаром...»); Мой друг, мы с тобою сидели /Доверчиво в легком челне (А. Фет «Мой друг, мы с тобою сидели.»); Еще одно забывчивое слово (А. Фет «Еще одно забывчивое слово.»); Я смело налег на весло (А. Фет «Над озером лебедь в тростник протянул.»); И гордый царь зыбей / Несется (А. Фет «Над морем спит косматый бор.»); Твой долгий взор, надменный и унылый (А. Фет «Италия»); Я не пойду туда, где камень вероломный (А. Фет «Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкой.»); Здесь под скромными листами / Скрыл божественность свою (А. Фет «К цветам»); Стоял угрюм тенистый сад (А. Фет «Дул север. Плакала трава.»); Рукой суровой непогоды / Упрямый щиплют твой венец? (А. Фет «Одинокий дуб»); Росли и небу и земле / Каким-то бешеным упреком (А. Фет «Вчера расстались мы с тобой.»); Стоит бесстрастное, безжалостное море (А. Фет «Старый парк»); И вижу кроткую царицу ясной ночи (А. Фет «Когда мечтательно я предан тишине.»); Сердце робкое бьется тревожно (А. Фет «От огней, от толпы беспощадной.»).

Семантична група лексем, що характеризують суб'єкта як виробника дії: И неразгаданные лица / Из пепла серого глядят (А. Фет «У камина»); Нет и следа тех огнями пронизанных туч (А. Фет «Солнце садится, и ветер утихнул летучий.»). Дану семантичну групу лексем можна розділити на декілька підгруп.

Першу підгрупу характеризують лексеми-епітети з семантикою ручної діяльності (до об'єкта): И конь давно не выступал /По нем подкованным копытом (А. Фет «Лес»).

До іншої підгрупи відносимо лексеми-епітети з семантикою переміщення у просторі з великою / маленькою швидкістю: И стали видны содроганья / Струи, бегущей подо льдом (А. Фет «Была пора, и лед потока.»); С нагих полей летит колючий снег, / Гонимый ранней, буйною метелью (А. Фет «Жизнь пронеслась без явного следа.»); Я - луч твой, летящий далеко (А. Фет «Теснее и ближе сюда!..»); Я был - уходящее лето (А. Фет «Желтеет древесная зелень.»); Смотрят вослед проходящему мимо (А. Фет «Сердце желанием встречи томимо»).

Наступну підгрупу створюють лексеми-епі- тети з приставкою без- / бес- зі значенням позбавлення якості: В давно безлиственных кустах (А. Фет «Сентябрьская роза»); Бело, безжизненно кругом (А. Фет «Еще вчера, на солнце млея.»); И всё таинственней, безмерней /Их тень растет, растет, как сон (А. Фет «Заря прощается с землею...»); И солнце с высоты небес / Томит безветренные нивы (А. Фет «Ф.И. Тютчеву»); В леса безлюдной стороны (А. Фет «В леса безлюдной стороны.»); Весь этот тлен бездушный и унылый! (А. Фет «Как нежишь ты, серебряная ночь.»); Земля, как смутный сон немая, / Безвестно уносилась прочь (А. Фет «На стоге сена ночью южной.»); Да сыплет ночь своей бездонной урной /К нам мириады звезд (А. Фет «Растут, растут причудливые тени.»); Пред безглазым домовым (А. Фет «Тяжело в ночной тиши.»); Ночь безрассветная и вечная постель (А. Фет «Смерти»); К тебе просился беззакатный день (А. Фет «Среди звезд»); Но нестерпим ты мне ночью бессонною, Плювий Юпитер! (А. Фет «Рад я дождю!... От него тучнеет мягкое поле.»); Листок бесцветный и летучий / Вас грустным лепетом займет (А. Фет «Поверьте мне: с надеждой тайной.»); Стоит бесстрастное, безжалостное море (А. Фет «Старый парк»); Не тронет вздох тебя бессильный (А. Фет «Горная высь»); И бесшумно пробираюсь /Под лесной полночный свод (А. Фет «Прекрасная ночь»); / Я отзовусь - но, внемля бестелесному звуку, / Вспомни меня, как невольную помнят разлуку! (А. Фет «В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты.»).

Лексеми-епітети зі значенням «вмирати / народжуватися»: А ты - умирающий лес (А. Фет «Желтеет древесная зелень.»); И, умирающий, всё страшен /Всей перейденной глубиной (А. Фет «Прибой»); Лениво дума засыпает / Над умирающим трудом (А. Фет «Какая грусть! Конец аллеи.»); И светлый ряд новорожденных дум (А. Фет «Весенних чувств не должно вспоминать.»); Как из пены вод рожденная (А. Фет «Как из пены вод рожденная.»); И зимой мы совершенно / Будто в снег погребены (А. Фет «Горная идиллия»).

Лексеми-епітети зі значенням «втрачати яскравість»: Какой живет восторг на блекнущих устах! (А. Фет «Опавший лист дрожит от нашего движенья.»); Порхают гаснущие звуки (А. Фет «В леса безлюдной стороны.»).

Лексеми-епітети, що позначають процес письма / творчості: Я дерзко оттолкнул писавшую вас руку (А. Фет «Старые письма»).

Наступну підгрупу утворюють лексеми-епітети, що позначають ознаку дії з'єднання: Я рад, когда с земного лона, / Весенней жажде соприсущ (А. Фет «Я рад, когда с земного лона.»); Будь сострадателен - что пред судьбою (А. Фет «Дифирамб на Новый год»).

Також наявні лексеми-епітети зі значенням роз'єднання: И прихотью мороза / Разубрана она (А. Фет «Печальная береза.»); Еще разымчива, душиста и сладка / Нам Гебы пенистая чаша (А. Фет «Ты прав: мы старимся. Зима недалека...»); Тихо у желтых песков почивала разбитая лодка / Влево разбросаны были обломки еловые весел /Весь был разодран хитон, округлые бедра белели (А. Фет «Влажное ложе покинувши, Феб златокудрый направил.»); Гоняет желтый лист и разложен / Передо мной в камине огнь трескучий (А. Фет «Хандра»); И горная тропа, размытая водой (А. Фет «Старый парк»).

Окрему підгрупу утворюють лексеми-епітети зі значенням опору: Все, кем владеет труд упорный (А. Фет «Ф.И. Тютчеву»); Все безмолвствуют упорно (А. Фет «Телемак у Каллипсы»); Всё кружишь ты, старик упорный, /По рубежам родной земли? (А. Фет «Одинокий дуб»).

Лексеми-епітети з семантикою дії-стану: Точно грезы больные бессонных ночей / В этом плачущем звуке слиты (А. Фет «Что за звук в полумраке вечернем? Бог весть.»); Как только веровать в рыдающие звуки (А. Фет «Сияла ночь. Луной был полон сад.»); Прощай - и, укрепясь смеющейся мечтою (А. Фет «Не плачь, моя душа»); Вы позволяете понимать века, как чьи-то хохочущие зубы (А. Фет «Числа»); И, содрогаясь, я пою (А. Фет «Нет, я не изменил. До старости глубокой.»); Охмелеть, упиваясь таким ароматом (А. Фет «Моего тот безумства желал, кто смежал.»).

Семантична група лексем, що позначають міжособистісні відносини: И в расцветающий сад за высоким, ревнивым забором (А. Фет «Право, от полной души я благодарен соседу.»); Прошла пора влюбленных грез (А. Фет «Дул север. Плакала трава.»).

Суб'єкт у аспекті його показників з позиції міжособистісних відносин постає досить суперечливим. Ця група епітетів може бути розподілена на кілька семантичних підгруп.

Лексеми з семантикою «що привертає до себе»: Там слышались нежные звуки (А. Фет «Мой друг, мы с тобою сидели.»);Хозяин ласковый к обеду пригласил (А. Фет «Питомец радости, покорный наслажденью.»);Мощному духу отдайся, о друг мой желанный! (А. Фет «В долгие ночи, как вежды на сон не сомкнуты.»); Будь сострадателен - что пред судьбою (А. Фет «Дифирамб на Новый год»); Где я люблю следить за чуткими зверями (А. Фет «К лешему»); Встает ласкательно и дружно / Былое счастье и печаль (А. Фет «У камина»); Пленительные сны лелея наяву (А. Фет «Муза»); Что за счастье - любя, / Этот цвет охранять! (А. Фет «Только месяц взошел.»); Теперь я забыл их, пленяся одною (А. Фет «Лилею, розой, голубкой, денницей.»).

Лексеми з семантикою «перебуваючий у стані конфронтації з іншими або той, що зазнає тиску з боку інших». Лексеми семантичної групи «переможений»: Нет этой слепоты и страсти безответной (А. Фет «Не спрашивай, над чем задумываюсь я.»); К безотчетному веселью (А. Фет «Теплый ветер тихо веет.») та лексеми семантичної групи «непереможений»: Сокруши о камень непокорный (А. Фет «Курган»).

Лексеми з семантикою «винний або невинний перед іншим»: Виноват ли я, что долго месяц / Простоял вчера над рощей темной / Виноват ли я, что до рассвета / Перепелок голос раздавался? (А. Фет «Виноват ли я, что долго месяц.»); И не видать вам этих лиц невинных (А. Фет «К нашим ослам»); Люблю твое чело невинное и нрав (А. Фет «Лида»).

Лексеми з семантикою «вихований»: В медлительный и вежливый поклон (А. Фет «Дума в Царском селе»).

Лексеми зі значенням «самотній»: В мерцаньи одинокой свечки (А. Фет «На железной дороге»); Если Юсуф одинокий / Плачет, отторжен от родины (А. Фет «Ежели осень наносит.»); Над золою замрет сиротливо (А. Фет «Ярким солнцем в лесу пламенеет костер.»); Когда бы ты знала, каким сиротливым, / Томительносладким, безумно-счастливым / Я горем в душе опьянен (А. Фет «Не нужно, не нужно мне проблесков счастья.»); Ужели я, людьми покинутый, / Не посмотрю в лицо твое? (А. Фет «Гадание»); Уединенная мне келья / Теперь покажется душна! (А. Фет «Отъезд»); И меняется звуков отдельный удар (А. Фет «Благовонная ночь, благодатная ночь.»); Где храм оставленный подъял свой купол белый (А. Фет «Греция»); Старым снам затерян сонник (А. Фет «Старым снам затерян сонник»); Давно забытые, под легким слоем пыли (А. Фет «Старые письма.»); Ты спишь один, забыт на месте диком (А. Фет «Nottumo»); Зайдете в брошенный цветник (А. Фет «Графине С.А. Толстой»).

Лексеми зі значенням «той, хто відчуває емоцію, викликану будь-ким / будь-чим»: И весь растроганный мечтами (А. Фет «Мы при свечах болтали долго.»); И, грустью новой опечален (А. Фет «К тебе, у твоего порога.»).

Лексеми зі значенням «лікуючий, що надає сили»: Силой чудотворной / Возрасти темно-кудрявый дуб! (А. Фет «Курган»); Этой песне чудотворной / Так покорен мир упорный (А. Фет «Шопену»).

Лексеми зі значенням «схильний до лестощів»: И льстивый гимн бренчит небрежно лира (А. Фет «Дума в Царском селе»); И над чем трудился хитрый грек (А. Фет «Крез»).

Лексеми зі значенням «схильний до ревнощів»: И, дрожа ревнивыми лучами (А. Фет «Фантазия»); Смахнув с чела туман ревнивый (А. Фет «Серенада»); Уловил мой глаз ревнивый / Сердцу милые черты... (А. Фет «Ива»); И в расцветающий сад за высоким, ревнивым забором (А. Фет «Право, от полной души я благодарен соседу...»); А ревнивый месяц / Смотрит вдоль села (А. Фет «Заревая вьюга.»); Отрадно верить, что Сатурн ревнивый (А. Фет «Я посещал тот край обетованный.»).

Лексеми зі значенням «пройнятий любов'ю і вірністю до будь-кого, будь-чого»: Твой корень преданной рукою (А. Фет «К молодому дубу»); Когда мечтательно я предан тишине (А. Фет «Когда мечтательно я предан тишине.»).

Таким чином, суб'єкт з позиції його міжособи- стісних відносин набуває об'ємних, багатопланових характеристик.

Семантична група лексем, що позначають вік суб'єкта: Так старый витязь, сверстник твой, / Не остывал душой с годами (А. Фет «Одинокий дуб»); Как месяц молодой на высоте лазури / И в негу вешнюю врываются не раз / Стремленьем молодым пугающие бури (А. Фет «Прости - и всё забудь в безоблачный ты час.»); В углах садов и старческих руин / Нередко жар я чувствую мгновенный (А. Фет «Италия»); Но миг один - и солнцем вешним / Согреет юные поля (А. Фет «Когда смущенный умолкаю.»); Солнце потухло, плавает запах / Юных берез (А. Фет «Солнце потухло, плавает запах.»); Где живет старик седой (А. Фет «Горная идиллия»); Что перед этим дряхлым дубом /Явновь стою по старине (А. Фет «Не смейся, не дивися мне.»); О, скоро ли младенческая речь /В испуг мое изменит ожиданье? (А. Фет «Последний звук умолк в лесу глухом.»); Младенчески мне тайны поверяла (А. Фет «Светил нам день, будя огонь в крови.»).

Окрему групу становить семантична група лексем, що позначають інтелектуальні здібності суб'єкта. Епітети цієї групи можуть бути диференційовани наступним чином: епітети, що позначають загальний інтелектуальний потенціал особистості: Мудрым нужно слово света (А. Фет «Мудрым нужно слово света.»); Знаю, что в этих глазах, черных и умных глазах (А. Фет «Скучно мне вечно болтать о том, что высоко, прекрасно.»); Ты хитрила, ты скрывала, / Ты была умна (А. Фет «На двойном стекле узоры.»); Как же глупы, просты эти греки (А. Фет «Виноват ли я, что долго месяц.»); И я стою уже безумный и немой (А. Фет «Когда мечтательно я предан тишине.»); Безумных, радостных, невысказанных дум (А. Фет «О друг, не мучь меня жестоким приговором!..»); Всю эту ночь, весь блеск, весь пыл безумной страсти (А. Фет «На лодке»); За каждой безумною трелью (А. Фет «Весеннее небо глядится»); Конечно, безрассудно / Роптать на зло, на злобу наших дней (А. Фет «А.А. Тимирязеву»).

Епітети, що характеризують пам'ять суб'єкта: Еще одно забывчивое слово (А. Фет «Еще одно забывчивое слово.»); Люблю, забывши всё кругом (А. Фет «Ласточки»).

Епітети, що містять ситуативну інтелектуальну характеристику особи: Я задумчиво сидел (А. Фет «Как луна, светя во мраке.»); Как любят находить задумчивые взоры (А. Фет «На пажитях немых люблю в мороз трескучий.»); Дремлют розы, не зная снегов (А. Фет «За горами, песками, морями.»).

Семантична група лексем, що характеризують мовленнєву діяльність суб'єкта у широкому розумінні: В говорящей так ясно тиши (А. Фет «Благовонная ночь, благодатная ночь.»); И миновал поющий хор, /Его я минул взором (А. Фет «Был чудный майский день в Москве.»).

До першої підгрупи належать епітети, що характеризують акустичні, артикуляційні, смислові особливості мовлення: Чужда и молчалива / Перед тобой стоит олива (А. Фет «Тургеневу»); В степной глуши, над влагой молчаливой (А. Фет «В степной глуши, над влагой молчаливой.»); Ты молча покорным владела рулем (А. Фет «Над озером лебедь в тростник протянул.»); Иду я молча, - медленно и рядом (А. Фет «Еще весна, как будто неземной.»).

Другу підгрупу формують епітети, що позначають вплив та суперечку: С бездной споря / Удушающего моря (А. Фет «Геро и Леандр»); Будто споря меж собою, / Листья воду бороздят (А. Фет «Ива»); Что мчались под нами, с небесными споря (А. Фет «Качаяся, звезды мигали лучами.»); Кляня всех нимф, как самых злобных фурий (А. Фет «Я жертву приносил обильную прияпу.»).

Епітети, що позначають тишу, недомовленість та загадковість, становлять третю підгрупу цього образного художнього визначення: Только пчела узнает в цветке затаенную сладость (А. Фет «Скучно мне вечно болтать о том, что высоко, прекрасно.»); Где же вырваться птичке на волю / С затаенною песнью своей? (А. Фет «За горами, лесами, морями.»); Тихо, звуки затая (А. Фет «Горная идиллия»); Порывы затаенной муки (А. Фет «Ошибка»); Эхо тихо простонало: /

Да, нейдет (А. Фет «The echoes»); Но ты скорей ему тихой рукою / Влажные очи закрой (А. Фет «Дифирамб на Новый год»).

Епітети у творчості А. Фета реалізуються також за допомогою порівнянь: Еще весна, - как будто неземной / Какой-то дух ночным владеет садом (А. Фет «Еще весна, как будто неземной...»); Слух, раскрываясь, растет, / Как полуночный цветок (А. Фет «Жду я, тревогой объят.»); Точно пьяных гигантов столпившийся хор, /Раскрасневшись, шатается ельник (А. Фет «Ярким солнцем в лесу пламенеет костер.»); Словно робкие струны воркуют гитар, / Напевая призывы любви (А. Фет «Благовонная ночь, благодатная ночь.»). Зустрічаються порівняльні конструкції, в яких сполучник не використовується: Глаза - бурмитских два зерна (А. Фет «Рыбка»); Глазки - звезды голубые (А. Фет «Горная идиллия»).

Епітети у поезії А. Фета виражені також часто вживаними прикметниковими формами: В новых листьях куст сирени / Явно рад веселью дня (А. Фет «Весна на юге»); И новые росли во мгле (А. Фет «Вчера расстались мы с тобой.»); Для ясных дней, для новых откровений / Переболит скорбящая душа (А. Фет «Учись у них - у дуба, у березы.»), деякими займенниковими формами: Один другому не указ (А. Фет «Ю.Б. Шумахер»); Одну выводит ночь блестящей за другою (А. Фет «Эй, шутка-молодость! Как новый, ранний снег.» ), числівниковими формами: Весны заслыша зов единый! (А. Фет «Ф.И. Тютчеву»); Все звезды до единой / Тепло и кротко в душу смотрят вновь (А. Фет «Еще майская ночь»); Единый путь до божества (А. Фет «Нельзя»). Ці форми в поезії А. Фета у структурі багатьох образних конструкцій набувають виразних епітетних ознак.

Висновки

Епітети, утворюючи ядро якісної домінанти тексту, організують простір оповіді, акцентуючи на собі увагу читача. Якісна домінанта тексту є основне поле функціонування епітету, у якому він найпослідовніше реалізує свій художній потенціал. Епітет є експресивно-образним, оцінним, суб'єктивним визначенням об'єкта дійсності, що функціонує в рамках художнього дискурсу.

В рамках структурної класифікації прийнято виділяти епітети прості та складні. За ступенем освоєності мовою епітети поділяються на загальномовні та індивідуально-авторські. За ступенем стійкості зв'язку з визначальним словом епітети можна поділити на вільні і постійні. За семантичним параметром виокремлюють оцінні та колірні епітети. Колірна характеристика в композиті може з'єднуватися із позначенням матеріалу, речовини тощо, що також визначають об'єкт епітетації.

Значну частину складають епітети, у яких перший компонент є колоративом, а другий - безсуфіксним прикметником, утвореним від основ імен, що позначають частини тіла живої істоти.

Також у рамках бікорневої колоративно-опосередкованої композити об'єднуються в одне додавання колірної ознаки та інші сприймані зором характеристики предмета (особливості поверхні, форми об'єму тощо). Саме такі композитні визначення дозволяли художнику слова передавати цілісність сприйняття образу, не розчленовуючи його складові у свідомості читача. У композитах з компонентами темно-, бледно-, матово-, светло- і подібними в рамках епітетного комплексу або розширеного контексту виникає семантичний взаємовплив ознак: неколірна складова починає вносити відтінок, що диференціює (наприклад, блиск або матовість). Дотикова семантика перших компонентів композитних одиниць нівелюється, а зорова, що реалізується в опорних, актуалізується.

Особливу групу колірних одиниць складають одиниці, утворені шляхом поєднання основи прикметника з колірною семантикою (у першій частині) з основою прислівника (у другій частині).

Привертають увагу і зміни, що стосуються опорних слів в епітетному комплексі з складними епітетатми, що позначають колір. У колоративних композитах з інтенсифікатором кольору на власне значення інтенсивності накладається і якісна характеристика оцінки. Найбільш поширеними інтенсифікаторами кольору у композитних одиницях є елементи темно-, светло-.

Серед епітетів наявні ті, які дають оцінку предмету. В них може розкриватися як меліоративна оцінка, пов'язана з даним кольором як символом святості, чистоти, непорочності, так і пейоративна, що виникає в лексемі у зв'язку з розвитком у ній вказівки на незвичайність, неприродність.

Колористичний епітет А. Фета відзначається оригінальністю, синестезією вираження декількох ознак.

Серед епітетів-додатків в натурфілософській ліриці А. Фета можна відзначити три основні типи: додатки, що побічно відтіняють крайній ступінь певної ознаки (героїзму, зухвалості, низості тощо); додатки, що являють собою конструкцію найвищого ступеня та так звані «тваринні метафори». Останні епітети-додатки містять елемент порівняння і разом з тим примикають до конструкції найвищого ступеня, оскільки також відображають найвищий ступінь ознаки. Значне місце у поетичній мові А. Фета займають епітети-прикладки. Виділено такі семантичні групи образних конструкцій з прикладками в препозиції та постпозиції: «квіти», «птахи», «тварини».

Порівняння як мовно-образний засіб знаходять різні форми граматичного вираження у поетичній мові А. Фета, серед найуживаніших назвемо порівняльний зворот (непоширений і поширений) зі сполучниками как, точно, словно, будто. За приналежністю до тієї чи іншої частини мови розрізняють: епітети-прикметники; епітети-прислівники; епітети-іменники.

Епітети в поезії А. Фета в якості художнього означення використовуються при описі природи, інтер'єру, створенні портрета персонажа, описі рис його характеру, відображенні почуттів, емоцій героя або автора. Епітети підтримують образність у викладі та характеризації подій фольклорної реальності, а також у відображенні традиційних міфолого-символічних та реально-побутових відносин. Узагальнено-характеризуючі постійні епітети, маючи велику частоту вжитків, використовуються переважно в описах пейзажів та оформлюють композиційні вставки.

Формальним виразом інтенції поетичного дискурсу А. Фета є епітет, виражений прикметником у найвищому ступені, з урахуванням усіх ресурсів мови: за допомогою суфікса -ейш-, з використанням аналітичної форми найвищого ступеня, а також шляхом особливого використання форм порівняльного ступеня, що одержують у контексті значення найвищого прояву якості.

В поетичних текстах А. Фета зазначимо наступні конструкції з використанням епітетів: іменник + якісний прикметник у короткій формі; іменник + складний якісний прикметник; іменник + якісний прикметник у порівняльному ступені; іменник + якісний прикметник у найвищому ступені; іменник + визначальний іменник-додаток; іменник + визначальний дієприкметник та інші.

Таким чином, епітет збагачує зміст висловлювання, підкреслює індивідуальну ознаку певного предмета чи явища, а також є дієвим засобом, що посилює картинність та емоційність мови. Епітет є визначення, підпорядковане задачі художнього зображення об'єкта та його образної інтерпретації.

Перспективи подальших розвідок вбачаємо у моделюванні мовного відображення концептуальної картини світу автора в поетичних текстах з урахуванням лінгвостилістичних особливостей поетичних творів, у здійсненні комплексного дослідження ідіостилю поетичних текстів А. Фета як втілення мовної особистості автора, а також у з'ясуванні положення теорії мовної картини світу у застосуванні до ідіостилю та поетичних текстів.

Список використаних джерел

1. Античные теории языка и стиля / под общ. ред. О.М. Фрейденберг. Москва-Ленинград: Наука, 1936. С. 236-237.

2. Вендина Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. Москва: Индрик, 2002. С. 240-241.

3. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Москва: Высшая школа, 1989. С. 17-83.

4. Гальперин И.Р. Информативность единиц языка. Москва: Наука, 1974. С. 21-22.

5. Глушкова В.Г. Лингвостилистические особенности эпитетов в художественной прозе С.Н. Есина: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.04. Белгород: Белгородский государственный университет, 2000. С. 7-8.

6. Голуб И.Б. Стилистика русского языка. Москва: Рольф; Айрис-пресс, 1997. С. 139-140.

7. Горбачевич К.С. Словарь эпитетов русского литературного языка / К.С. Горбачевич, Е.Н. Хабло. Москва: Наука, 1979. С. 3-16.

8. Горнфельд А.Г. Эпитет / Энциклопедический словарь / Ф.А. Брокгауз и И.А. Эфрон. Санкт-Петербург: Брокгауз-Ефрон, 1904. Т. 80. С. 926-928.

9. Горшков А.И. Лекции по русской стилистике. Москва: Издательство Литературного института имени А.М. Горького, 2000. С. 73-74.

10. Евгеньева, А.П. О некоторых поэтических особенностях русского устного эпоса XVII-ХІХ вв. (постоянный эпитет) / Труды отдела древнерусской литературы. Москва-Ленинград: Наука, 1948. Т. 6. С. 233-257.

11. Жирмунский В.М. К вопросу об эпитете / Памяти В.Н. Сакурина: сб. статей. Москва: Наука, 1992. С. 52-60.

12. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Избранные труды. Ленинград: Наука, 1977. С. 323-324.

13. Зеленецкий А.А, Эпитеты литературной русской речи. I-я часть. Москва: Товарищество скоропечатни А.А. Левенсон, 1913. С. 8-9.

14. Квятковский А.П. Поэтический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1966. С. 359-360.

15. Кожевникова Н.А. Словоупотребление в русской поэзии начала 20 века. Москва: Наука, 1986. С. 41-42.

16. Краткая литературная энциклопедия: в 9 т. / гл. ред. А.А. Сурков. Москва: Советская энциклопедия, 1975. Т.8. С. 921-922.

17. Краткий словарь литературоведческих терминов / под ред. Л.И. Тимофеева, С.В Тураева. Москва: Просвещение, 1978. С. 213-214.

18. Кульпина В.Г. Система цветообозначений русского языка в историческом освещении / Наименование цвета в индоевропейских языках: Системный и исторический анализ. Москва: Ком Книга, 2007. C. 180-181.

19. Литературная энциклопедия: термины и понятия / гл. ред. и сост. А.Н. Николюкин. Москва: НТП «Интелвак», 2001.1600 с

20. Лободанов А.П. К исторической теории эпитета (античность и средневековье) / Известия АН СССР Серия литературы и языка. 1984. Т. 43. № 3. С. 226-227.

21. Малый академический словарь / А.П. Евгеньева. Москва: Институт русского языка Академии наук СССР, 1957-1984. С. 1048-1049.

22. Мерзлякова А.Х. Типы семантического варьирования прилагательных в поле «Восприятие»: на материале английского, русского и французского языков: дис. ... докт. филол. наук: 10.02.04. Москва: Едиториал УРСС, 2003. С. 33-34.

23. Никитина С.Е., Васильева Н.В. Экспериментальный системный толковый словарь стилистических терминов. Москва: Институт языкознания РАН, 1996. С. 154-155.

24. Одинцова М.П. Языковые образы «внутреннего человека» / Язык Человек. Картина мира: Лингвоантропологический философский очерк (на материале русского языка). Ч.1. Омск: Издательство Омского университета, 2000. С. 11-28.

25. Павшук А.В. Языковая природа и функции эпитета в художественном тексте (на материале романа Асорина «Воля»): автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.05. Москва: МГУ имени М.В.Ломоносова, 2007. C. 5-6.

26. Помаранец И.Б. Развитие эпитета как отражение изменений картины мира: на материале испанских поэтических текстов XII-XIV вв.: автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.05. Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский государственный университет, 2004. С. 17-18.

27. Рабинович В.Л. Алхимия как феномен средневековой культуры. Москва: Наука, 1979. С. 92-93.

28. Русская грамматика: в 2 т. / под ред. Н.Ю. Шведова. Москва: Наука, 1980. С. 622-623.

29. Русский язык: Энциклопедия / под ред. Ф.П. Филина. 3-е изд, испр. и доп. Москва: Советская энциклопедия, 1979. С. 404-405.

30. Сандакова М.В. Об отражённой метонимии прилагательного / Языковые средства в системе, тексте и дискурсе: в 2 ч. / отв. ред. Н.А. Илюхина. Самара: Издательство СамГПУ, «Самарский университет», 2002.

Ч.1. С. 85-91.

31. Сидорова М.Ю. Семантико-грамматические свойства имен прилагательных как основание для их классификации / Русистика сегодня. 1991. №2. С. 69-80.

32. Тимофеев Л.И. Теория литературы. Основы науки о литературе. Москва: Учпедгиз, 1948. С. 419-420.

33. Томашевский Б.В. Стилистика. Ленинград: Издательство ЛГУ, 1983. С. 196-197.

34. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. Москва: Аспект-Пресс, 1996. С. 34-35.

35. Galperin I. Stylistics. Москва: Высшая школа, 1981. Р 161-162.

Размещено на Allbest.ru