Хочется отметить, что Арбитражные суды субъектов РФ отличаются от судов общей юрисдикции своевременным реагированием на те разъяснения, которые дает как Верховный Суд РФ, так и ныне упраздненный Высший Арбитражный Суд РФ. В связи с чем, в результате анализа кассационных постановлений по указанному вопросу, количество отмененных решений сводится к минимуму, что говорит о создании в Арбитражных судах первой и второй инстанции единообразной правовой среды. Об этом обстоятельстве свидетельствуют судебные акты, вынесенные со ссылкой на названное постановление [Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 02.06.2016 № Ф06-7678/2016 по делу № А06-4412/2015, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 27.01.2015 № Ф05-16278/2014 по делу № А40-78814/14, Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 20.11.2014 № Ф04-11927/2014, Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 12.08.2014 № Ф03-2681/2014 по делу № А04-5010/2013].

Однако стоит отметить, что не только нижестоящие суды, но законодатель не всегда соблюдает принцип единообразия, особенно при разрешении споров, которые касаются отдельно граждан и отдельно юридических лиц. Яркий тому пример статья 333 ГК РФ, которая предусматривает возможность снижения неустойки судом только при условии заявления о ее снижении от должника, который осуществляет предпринимательскую деятельность. Очевидно, что законодатель в данной статье не упомянул о возможности снижения неустойки, если должником выступает физическое лицо, например, в вопросах взыскания задолженности по кредитным договорам и возможности снижения неустойки в подобных ситуациях по инициативе самого суда.

По указанному вопросу разъяснения были даны Постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 22.12.2011 № 81, а позже данная проблема была раскрыта и в «Обзоре судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств» (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22.05.2013). При этом хочется обратить внимание, что Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный суд РФ пришли к единому мнению, несмотря на пробелы, которые не были устранены законодателем. Мнение высших судов сводится к тому, что суд должен снижать неустойку, но только в исключительных случаях и при условии наличия соответствующего ходатайства должника о ее снижении, вне зависимости от того является ли должник организацией, осуществляющей предпринимательскую деятельность или физическим лицом, заемщиком, в спорах с банками по кредитным обязательствам.

Необходимо отметить, что правовые позиции, отраженные в актах высших судебных органов РФ охватывают большой перечень споров ежедневно рассматриваемых Арбитражными судами субъектов РФ. К одним из самых распространенных относятся споры связанные с корпоративными правоотношениями.

В качестве примера влияния судебной практики на указанную сферу гражданских дел, можно привести Постановление Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 62 «О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица» (Далее - Постановление Пленума ВАС РФ № 62). Указанное постановление не только обобщило уже существующие правовые позиции, но и разъяснило положения закона, связанные с возмещением убытков руководителями организаций, причиненных их виновными действиями, которое значительным образом повлияло на развитие судебной практики.

Анализ судебных актов по рассматриваемому вопросу позволяет сделать вывод о положительном влиянии Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 62 на сложившуюся судебную практику, о чем свидетельствует Определение Верховного Суда РФ от 28.08.2014 по делу № 306-ЭС14-14, согласно которому, со ссылкой на вышеуказанное постановление, суд передал жалобу заявителя на рассмотрение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ.

О применении положений Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 62 свидетельствует обширная практика арбитражных судов апелляционных инстанций [Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 15.09.2016 № Ф03-4113/2016 по делу № А59-5848/2015, Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 05.05.2016 № Ф03-1173/2016 по делу № А73-8118/2014, Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 02.06.2014 по делу № А46-8170/2013]. Согласно анализируемым судебным актам, ключевым основанием для отказа в удовлетворении требований, явилось отсутствие причинно-следственной связи между действиями руководителей и наступившими негативными последствиями, а также наступление указанных последствий, в связи с риском предпринимательской деятельности, а не виной директоров.

Следует отметить, что до момента принятия Постановления Пленума ВАС РФ № 62, ко взысканию убытков с руководителей организаций суды относились иным образом; исходя из понесенных убытков обществом и фактом назначения лица по должность директора [Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 13.03.2013 по делу № А28-5118/2012, Постановление ФАС Московского округа от 10.07.2013 по делу № А40-104578/12-22-1017].

Кроме того, необходимо обратить внимание на изменение практики по вопросу взыскания убытков возникших в результате привлечения общества к административной ответственности. Ранее, требования общества о взыскании убытков с директоров охотно удовлетворялись судебными органами, несмотря на доводы ответчиков о привлечении к ответственности непосредственно юридического лица, а не единоличного исполнительного органа [Постановление ФАС Уральского округа от 10.06.2013 № Ф09-5715/13 по делу № А47-10035/2012, Постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 04.04.2013 по делу № А19-13325/2012, Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 19.04.2010 по делу № А53-13919/2009].

Однако после вынесения Постановления Пленума ВАС РФ № 62, объем гражданских дел с положительным исходом для общества по аналогичным спорам существенно сократился, в связи с тем, что суды стали принимать во внимание факт привлечения к административной ответственности юридического лица с установлением или без установления вины руководителя [Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 15.09.2016 № Ф03-4113/2016 по делу № А59-5848/2015, Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 18.12.2015 № Ф01-5157/2015 по делу № А28-141/2015, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20.04.2016 № Ф05-2973/2016 по делу № А40-114764/15].

Кроме того, о влиянии актов ВС РФ на нижестоящую судебную практику, а также на их прецедентный характер, говорят положения процессуального законодательства. Так, согласно п.п.5 п.3 ст. 311 Арбитражного процессуального кодекса РФ, определение или изменение практики применения нормы права в постановлении Пленума или Президиума ВС РФ, является новым основанием для пересмотра судебных актов [«Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» от 24.07.2002 № 95-ФЗ].

Аналогичное положение содержится в п.п.5 п. 4 ст. 392 Гражданского процессуального кодекса РФ. Указанные обстоятельства, так или иначе, говорят о том, что все правовые позиции, сформулированные высшими судебными органами, играют роль источника права, на которые могут ссылаться нижестоящие инстанции. Стоит сказать, что судебные органы в своих решениях зачастую делают ссылку на правовые позиции актов Верховного Суда РФ, тем самым возводя их в статус судебного прецедента.

Таким образом, главной задачей анализируемых и иных разъяснений Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда РФ является создание единства судебной практики нижестоящих судов. Можно предположить, что для максимального достижения данной цели в настоящее время и происходит реформирование гражданско-процессуального и арбитражно-процессуального законодательства, которое направлено на создание единого акта, объединяющего как гражданский, так и арбитражный процесс, первым шагом которого было упразднение Высшего Арбитражного суда на основании Федерального закона от 28.06.2014 № 186-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации».

Глава 2. Способы обеспечения единообразия судебной практики в арбитражном и гражданском процессе

2.1 Возможность законодательного закрепления судебного прецедента, как способ обеспечения единообразия судебной практики

Реализация принципа единообразия судебной практики тесно связана с понятием судебного прецедента и возможностью его признания источником права, ведь именно на уже вынесенные судебные акты, в частности на акты высших судебных органов, опираются нижестоящие суды при разрешении дел. Несомненно, подобная практика сложилась вне законодательного закрепления, но, тем не менее, имеет право на существование.

Идея признания судебного прецедента источником права согласно историческим данным зародилась в Англии, которую относят к англосаксонской правовой семье - семье общего права (common law), где судьи руководствовались обычаями и правовыми позициями других судов. В дальнейшем судебная практика стала для них основным источником права. Признано считать, что в конце XIX века английские юристы и ученые правоведы других европейских стран стали сопоставлять свое право с древним римским правом, которое основано на «принципе подобия», поэтому считается, что Англия является родиной судебного прецедента, где до настоящего времени судьи не только его успешно применяют, но и создают. Следует обратить внимание, что в Англии судебный прецедент обладает признаком императивности, однако может быть установлен только вышестоящим судом и принят большинством голосов судей.

По общему правилу прецедентным правом признается то право, которое формируется из принципов и норм, нашедших свое отражение в решениях - судебных прецедентах.

Если обратиться к истории, то стоит обратить внимание на «классическую английскую модель» прецедента, которую сформулировал английский исследователь Руперт Кросс, выделив следующие правила судебного прецедента:

- прецедент формируется не всеми судами, а только высшими;

- каждый суд обязан следовать решению более высокого по положению суда, а апелляционные суды (кроме палаты лордов) связаны своими прежними решениями. Прецедент носит сугубо принудительный характер, т.к. английские суды обязаны следовать ранее принятому решению даже в тех случаях, когда имеются достаточно убедительные доводы, которые в иных обстоятельствах позволили бы не делать этого;

- при отправлении правосудия следует исходить из того, что сходные дела должны рассматриваться сходным образом;

- прецедент -- это суть решения, а остальное -- «попутно сказанное» [Кросс Р., 1985].

Важно подчеркнуть, что сформулированная Рупертом Кроссом модель судебного прецедента является «классической» и на практике не применяется.

Однако до настоящего времени некоторые исследователи считают, что поскольку закон не может предусмотреть нормы, разрешающие все возможные спорные ситуации, именно суд является правотворческим органом, который разрешает дела с учетом существующих судебных прецедентов [Anghel, 2017, с. 364].

При этом, несмотря на тот факт, что судебные прецеденты регулируют более широкий круг общественных отношений, нежели законы, в Англии наблюдается тенденция к развитию статутного права, которое начинает регулировать все более и более разнообразные отношения.

Англо-саксонская правовая семья является одной из самых распространенных. К ней относятся также США, Канада, Новая Зеландия и другие страны. Важно сказать, что, несмотря на то, что на начальном этапе формирование права, американцы заимствовали у Англии именно классическую модель, в ходе своего развития, они создали свою уникальную систему прецедента. Прежде всего, это связано с тем, что в США федеральный Верховный Суд и верховные суды штатов не связаны друг с другом, и могут принимать решения независимо от сложившейся практики.

Так, например, Barbara Baum Levenbook в своей статье, отмечает, что американское судебное решение не является прецедентом в его прямом значении, а лишь применяется в качестве образца на усмотрение судов [Levenbook, 2000, с.185].

Что касается канадской правовой системы, то она характеризуется приверженностью судебного прецедента, однако в силу того, что она развивалась под влиянием кодифицированного законодательства, основным ее источником в настоящее время является закон, который действует совместно с прецедентным правом. Между тем судебная практика, а также толкование правовых норм Верховным Судом Канады имеет большое значение.

В России, которую традиционно относят к романо-германской правовой семье, на протяжении длительного времени идут дискуссии о необходимости судебного прецедента. Стоит отметить, что в странах Континентальной Европы наличие прецедента в судебной системе категорически отрицается, а идея верховенства закона господствует.

Однако некоторыми авторами выделается уникальное понимание прецедента в нашей стране в виде правовых позиций высших судов. И несмотря на тот факт, что основным источником права принято считать закон, в последнее время наблюдаются тенденции к увеличению значимости судебных актов при разрешении споров.

Необходимо обозначить, что до настоящего времени судебный прецедент не нашел своего официального закрепления и источником права признается лишь нормативно-правовой акт, а точнее закон. Предполагается, что суды не могут создавать право, а уполномочены лишь исправлять ошибки, допущенные нижестоящими органами при вынесении решений, а также определять их соответствие нормам материального и процессуального права.

Вместе с тем, в результате анализа литературы по данному вопросу представляется, что значительное число теоретиков и практиков признают наличие прецедента в современной судебной системе.

В исследованиях Л.П. Рассказова, О.Л. Рассказова и Г.А. Мантула упоминается об отношении постсоветских ученых, которые поддерживали идею судебного прецедента, в частности, высказывая мнение о том, что чем более неконкретно и непонятно законодатель формулирует норму, тем больше и чаще проявляется судейская инициатива при ее применении, толковании и редактировании. В связи с чем, появляются более конкретные правовые положения, которыми руководствуется суд при вынесении решений. Указанные конкретные правовые нормы и являются источниками права [Рассказов Л., Рассказов О., Мантул, 2012, с.10].

По мнению уважаемых ученых, его отсутствие негативно влияет на судебную систему.

Поддерживая изложенную позицию, Ю.А. Свинин не раз отмечал, что, судебный прецедент ведет к единообразию судебной практики, а отсутствие судебного прецедента в праве России ведет к анархии и произволу судей при вынесении решений [Свирин, 2015, с.21].

Используя уже существующее понятие, В.Б. Немцева в своей статье указывает, что судебный прецедент - это решение суда по конкретному делу, которое является обязательным для судов при разрешении аналогичных споров. При этом отмечает, что судебным прецедентом признается решение суда не целиком, а только его часть, в которой сформулирована норма права в результате анализа юридически значимых обстоятельств [Немцева, 2010, с. 22].

С.Б. Поляков, определяет судебный прецедент, как решение суда высшей инстанции по конкретному делу, вынесенное по первой, апелляционной или кассационной инстанции или в процессе нормативного или казуального толкования правовых норм, опубликованное в периодическом издании, не только являющееся актом применения права, но и содержащее норму(ы) права, обязательную для применения как этим же судом, так и судом равной юрисдикции и нижестоящим судом [Поляков, 2015, с. 29].

Кроме того, существует интересное мнение, что судебный прецедент - это доктринальный способ поиска нужной ссылки для обоснования позиции [Головко, 2010]. Автор считает, что как при написании научной статьи ее создатель, непременно, будет ссылаться на ряд трудов, так и англосаксонский судья при вынесении решения подкрепляет свою позицию ранее вынесенными актами и прямо ссылается на них. При этом континентальный судья, также черпает свои аргументы из предыдущих решений или иных трудов, однако в отличие от англосаксонского, он чаще всего просто переписывает тексты без ссылки на источник, поскольку континентальное право не обязывает его этого делать.

По мнению автора, судебный прецедент существует и в одной и другой правовой системе, только в разных пониманиях. Если английский судья с помощью прецедента легализуют свое решение, то российскому судье это ненужно, поскольку он справится с этой задачей путем ссылки на нормативно-правовую базу. Этот факт является основой причиной того, что континентальные судьи в большинстве случаев не ссылаются на ранее вынесенные решения или иные труды, а просто переносят их в текст своего судебного акта.

Таким образом, судебный прецедент - это всего лишь поиск в решениях высших судов той правовой позиции, которая необходима соискателю.

Следует согласиться с мнением указанных авторов, поскольку именно акты высших судов и их правовые позиции значительным образом влияют на решения нижестоящих инстанций.

Одним из наиболее весомых аргументов относительно признания судебного прецедента источником права, является правовая позиция Высшего Арбитражного Суда РФ, отраженная в Постановлении Пленума от 14.02.2008 г. № 14, которым в Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12.03.2007 г. № 17 внесены изменения, в частности, добавлен п. 5.1., суть которого заключается в возможности пересмотра судебного акта в порядке надзора, основанного на положениях законодательства, практика применения которых после его принятия определена Высшим Арбитражным Судом РФ в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, в том числе принятого по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора. Исходя из изложенной правовой позиции, указанные постановления обязательны для нижестоящих судов при разрешении ими аналогичных дел, и, следовательно, являются источником российского права - судебным прецедентом.

Следует отметить, что названные постановления в настоящее время утратили силу в связи с упразднением Высшего Арбитражного Суда РФ.

Вместе с тем, полагаем, что высшие судебные органы путем вынесения судебных актов, восполняют пробелы, существующие в законе, что по своей природе и является правотворческой деятельностью. Нельзя не согласиться, что разъяснения, которые дает Верховый Суд РФ, можно отнести к источнику права, поскольку на практике именно они влияют на единообразие в применении законодательства нижестоящими судами.

Ряд авторов, исследуя вопрос о прецеденте, отмечают, что используя аналогию, суды развивают право как целостную систему, поскольку, по мнению большинства практиков, найдется мало дел, между которыми нельзя усмотреть буквально никакой аналогии, хотя бы отдаленной [Богдановская, 2013, с. 11].

Считаем, что идея законодательного закрепления прецедента в отечественной правовой среде обоснована, однако законодатель, таким образом, лишь установит легитимность его применения, в том время как среди судов указанный принцип существует уже длительное время.

Несмотря на изложенные обстоятельства, среди теоретиков и практиков не сложилось единого подхода к решению данной проблемы.

Ряд авторов полагает, что акты, вынесенные высшими судебными органами можно отнести к судебным прецедентам, и они содержат нормы права. Существует иное мнение о том, что суды не могут создавать нормы права в силу закона, а правомочны их разъяснять и толковать.

Д.А. Пашенцев, полагает, что акты Конституционного Суда РФ не являются предметом правотворчества. А решения -- это акты официального толкования, а не прецеденты в их классическом понимании. Тот факт, что Конституционный Суд РФ зачастую делает ссылку как на акты Европейского суда по правам человека, так и на собственные решения, не имеет правового значения. По мнению автора, данное обстоятельство не говорит о создании права и не влечет изменение правоприменительной деятельности на правотворческую [Пашенцев, 2011, с.79].

Однако, несмотря на противоречивость мнений, ученые отмечают важность актов высших судов для развития судебной практики.

Как справедливо отмечает А.Ю. Мкртумян, какой бы хороший и полный закон ни приняли законодатели, только практика покажет степень его эффективности. Как утверждает автор, предоставление судам полномочий, связанных с правотворчеством будет способствовать повышению эффективности совершенствования действующей нормативно-правовой базы, а также развитию гражданско-правового регулирования [Мкртумян, 2007, с.82].

Предметом особого внимания является, тот факт, что законодатель наделил решения высших судебных органов признаком судебного прецедента. Данное обстоятельство нашло свое отражение в статье 170 Арбитражного процессуального Кодекса РФ, согласно которой арбитражные суды уполномочены в мотивировочной части решения ссылаться на постановления Пленума и Президиума Верховного Суда РФ, а также Высшего Арбитражного Суда РФ, которые сохранили силу. Весьма интересным является то обстоятельство, что Гражданский процессуальный кодекс РФ не содержит аналогичного положения, однако на практике, суды общей юрисдикции зачастую используют правовые позиции высших судебных органов в целях обоснования принятого решения.

Таким образом, сказанное позволяет сделать вывод о том, что, несмотря на имеющиеся противоречивые мнения по рассматриваемому вопросу, значительное число авторов полагает, что решения высших судебных органов обладают признаком обязательности для нижестоящих инстанций, и, следовательно, являются источниками гражданского права.

Кроме того, следует сказать, что судебный прецедент тесно связан с принципом единообразия судебной практики. С точки зрения философии, принципом является основополагающее понятие, в связи с чем, отечественная судебная система должна формироваться на методичном использовании конкретных начал, которые смогут отразить политические, экономические, социальные устои нашего государства.

Полагаем, что именно наличие и применение прецедента влечет за собой создание единообразной правовой среды, поскольку решения высших судов хоть и не являются официальными источниками права, но оказывают влияние на нижестоящие органы.

Указанный вывод может быть подтвержден положениями процессуального законодательства. Так, исходя из толкования статьи 308.8 Арбитражного процессуального кодекса РФ, основанием для отмены или изменения судебных постановлений является нарушение единообразия в применении или толкования закона [«Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» от 24.07.2002 № 95-ФЗ].

Согласно действующему законодательству, Верховый Суд РФ, в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации дает судам разъяснения по вопросам судебной практики.

Стоит обратить внимание на тот факт, что законодатель наделил высшие судебные органы полномочиями обеспечивать единообразие судебной практики, однако обязанности нижестоящих судов руководствоваться указанными разъяснениями не содержит ни одна норма закона. Кроме того, и гражданское и арбитражное процессуальное законодательство содержит исчерпывающий перечень нормативно-правовых актов, которыми следует руководствоваться судам при отправлении правосудия.

Однако, несмотря на отсутствие указанной императивной нормы, нижестоящие суды реализуют принцип единообразия судебной практики, который на наш взгляд является таким же важным, как и другие принципы гражданского и любого другого законодательства.

Между тем, Конституция Российской Федерации устанавливает равенство всех перед законом и судом, обеспечение прав и свобод человека и гражданина правосудием, а также гарантию каждому судебной защиты его прав и свобод.

Исходя из вышеизложенного, нарушенные права любого лица должны быть защищены вне зависимости от его местонахождения. Указанные обстоятельства устанавливают определенные требования к законодателю, который должен четко формулировать норма права, чтобы обеспечить их единообразное понимание для судов на всех уровнях и во всех субъектах.

Полагаем, что одним из эффективных способов обеспечения единой правовой среды в судебной системе будет являться законодательное закрепление прецедента в виде актов Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, а также Высшего Арбитражного Суда РФ, которые имеют силу в настоящее время, а также выделение единообразия судебной практики как самостоятельного принципа.

Резюмируя сказанное необходимо отметить, что, несмотря на пробелы законодательства, суды активно пользуются правовыми положениями высших судов в целях реализации принципа единообразия судебной практики в условиях отсутствия законодательного закрепления судебного прецедента.

2.2 Унификация процессуального законодательства, как способ обеспечения единства правовой среды в судебных органах РФ

Говоря о единообразии судебной практики, необходимо затронуть ряд вопросов, которые помогут разобраться в том, насколько современная судебная система готова к реализации данного принципа на всех уровнях и во всех субъектах России, а также какие попытки были предприняты для достижения указанной цели. Предполагается, что анализ изложенных проблем в дальнейшем позволит определить наиболее эффективные средства, которые помогут сформировать единообразную правовую среду.

Прежде всего, необходимо обратить внимание на тот факт, что на территории Российской Федерации создано огромное количество судебных органов: надзорной, кассационной, апелляционной инстанции в системе арбитражных судов, арбитражных судов субъектов РФ, судов общей юрисдикции, которые включают в себя апелляционные суды субъектов РФ, районные суды городов, а также судебные участки мировых судей. Можно ли при таких условиях говорить о единообразии судебной практики? Какие меры помогут создать единую правовую среду среди такого количества судов? Какие шаги были сделаны для этого?

21 июня 2013г. Президентом В.В. Путиным на Пленарном заседании Петербургского международного экономического форума было выдвинуто предложение об объединении Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ, в целях обеспечения единого подхода при рассмотрении споров с участием как юридических, так и физических лиц.

Воплощение данного предложения в жизнь было реализовано спустя год, когда на основании Федерального закона от 28.06.2014 № 186-ФЗ «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» был упразднен Высший Арбитражный Суд РФ.

Однако, считаем, что для формирования единообразия судебной практики недостаточно технического слияния двух высших судебных органов, поскольку, несмотря на глобальнее изменения, выразившиеся в совместной деятельности коллегии по уголовным, административным и гражданским делам, до настоящего времени проблема противоречивости решений по аналогичным делам не разрешима.

Ряд исследователей полагают, что реализация решения об объединении высших судов направлена, прежде всего, на структурные изменения судебной системы, в то время как она нуждается в эволюционном развитии [Гайдидей, 2014, с. 105].

По мнению авторов, для достижения поставленной Президентом РФ цели, реформированию должна быть подвержена не только судебная система, но и процессуальное законодательство, которое не только дублирует друг друга, но в то же время имеет существенные противоречия.

Представляется, что реформирование процессуального законодательства способно решить ряд задач, в частности обеспечить единство подходов при отправлении правосудия вне зависимости от того, кто выступает стороной правоотношения, юридические или физические лица, а также наладить информационную открытость в судах общей юрисдикции.

Существует мнение, что наличие четырех процессуальных кодексов (АПК РФ, ГПК РФ, УПК РФ, КАС РФ), а также их частое реформирование приводит к «дестабилизации нормативной правовой базы» [Карпычев, 2016, с.265].

Карпычев М.В. считает парадоксальным тот факт, когда ряд положений закреплены в одном кодексе, при этом в другом они либо отсутствуют, либо изложены в абсолютно ином виде (например, решение вопроса об отмене обеспечительных мер в гражданском и арбитражном процессе). Автор считает, что для обеспечения единства судебной системы и единообразия судебной практики следует разработать единый подход к судопроизводству.

Следует согласиться с мнением автора, что значительное влияние на реализацию принципа единообразия судебной практики оказывает отсутствие единого процессуального законодательства, несмотря на первые попытки унификации, выразившиеся в глобальной судебной реформе.

Считаем, что указанные изменения должны повлечь за собой реформу, связанную с созданием единого процессуального кодекса, учитывая, что в настоящее время наблюдается «двойственность» деятельности высшего суда по одним и тем же вопросам при рассмотрении дел в судах общей юрисдикции и арбитражных судах. При этом некоторыми авторами отмечено, что необходима именно унификация процессуального законодательства, а не лишение юридической силы одного из кодексов [Рожкова, Глазкова, Савина, 2015, с. 25].

Кроме того, унификация процессуального законодательства в будущем позволит наладить взаимоотношения между судами различной подведомственности, а также гарантировать реализацию принципа равенства всех перед судом и законом и, соответственно, повлияет на единообразие вынесенных решений.

Важно сказать, что в настоящее время отмечается позитивная тенденция к унификации процессуального законодательства, выраженная в обнародовании Концепции единого Гражданского процессуального кодекса, а также обмену некоторых положений (например, упрощенного производства в ГПК РФ) между АПК и ГПК РФ. Кроме того Верховый Суд РФ может давать руководящие указания по вопросам судебной практики, при этом у коллегии по гражданским, экономическим и административным спорам появилась возможность формировать единую судебную практику путем совместной работы.

Помимо изложенного, наблюдаются тенденции к объединению процессуального законодательства, которые выразились во внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс РФ в соответствии с Федеральным Законом № 47-ФЗ от 02.03.2016г.

Согласно указанному закону арбитражный процесс позаимствовал у гражданского некоторые нормы и правила, которые применяются судами общей юрисдикции.

Так, например, в Арбитражный процессуальный кодекс РФ была включена новая глава, регулирующая «Приказное производство». Согласно нововведению суды получили возможность осуществлять производство в упрощенном и ускоренном порядке.

Гусева Е.А. высказывает мнение, что появление в кодексе норм о приказном производстве является положительной тенденцией, поскольку специфика рассмотрения дел в упрощенном порядке при условии заявления бесспорных требований, удобны для заявителей и снижают нагрузку судов [Гусева, 2017, с.9].

Однако несмотря на уже существующие изменения, считаем, что самым реальным и эффективным на сегодняшний день будет объединение арбитражного процессуального и гражданского процессуального кодекса. При этом критериями унификации процессуального законодательства должны быть: доступность правосудия (включая, отсутствие конфликтов подведомственности, согласование упрощенных форм судопроизводства, улучшение уровня информационной системы и др.), обеспечение справедливого баланса процессуальных возможностей, состязательности процесса (надлежащее извещение, обеспечение квалифицированной юридической помощи и др.), обеспечение разбирательства дел независимым и беспристрастным судом, развитие гарантий публичности цивилистического процесса, обеспечение правовой определенности.

По мнению Беляковой А.В., Воскобитова Л.А., Габова А.В., Жуйкова В.М., помимо унифицированного процессуального кодекса необходимо разработать федеральный конституционный закон о судопроизводстве, а также передать дела по нормоконтролю в компетенцию конституционных (уставных судов) [Белякова, Воскобитов, Габов, Жуйков, 2016, с.154]

Карпычев М.В. высказывает мнение о том, что создание единого процессуального акта является хорошей идеей, при этом специфичные положения АПК РФ, которые не могут быть объединены с положениями ГПК РФ, должны появиться в обновленном кодексе в виде отдельной главы «Особенности рассмотрения дел в арбитражных судах» [Карпычев, 2016, с. 266].

Следует отметить, что усовершенствование процессуального законодательства, обусловлено следующими проблемами:

Прежде всего, одной из насущных проблем в современном судопроизводстве является способ обращения за защитой нарушенных прав в гражданском и арбитражном процессе. В первую очередь, это относится к электронному правосудию, основной задачей которого является повышение эффективности и качества деятельности судебных органов. В арбитражных судах указанный способ обращения за судебной защитой пользуется большим успехом, в отличие от судов общей юрисдикции. В настоящее время вопрос о внедрении указанной системы является решенным, однако на практике специалистам судов и юристам пришлось столкнуться с массой проблем. Предполагалась, что введение электронного правосудия в судах общей юрисдикции позволит сформировать удобную и быструю реализацию права на обращение в суд, обеспечить доступность правосудия, сэкономит временные и денежные ресурсы [Рожкова, Глазкова, Савина, 2015, с.116]. Однако уже на первых этапах использования электронной системы ГАС «Правосудие» участники судопроизводства неоднократно высказывались о ее несовершенстве и большом отличии от системы, которая существует среди арбитражных судов. Прежде всего, необходимо отметить неподготовленность специалистов аппарата суда к работе с новыми технологиями, особенно это касается секретарей судов, которые на протяжении длительного времени вели протокол судебного заседания в письменной форме с помощью ручки и бумаги. Указанная проблема более остро стоит в судебных участках мировых судей в населенных пунктах РФ. Кроме того, не на последнем месте стоит вопрос финансирования; в частности, это коснулось такого вопроса, как отсутствие бумаги в судах, в результате чего, после поступления заявлений с помощью указанной системы, участникам судопроизводства по просьбе суда приходится доносить документы, представленные в электронном виде для других сторон, такие как копии искового заявления с приложениями для ответчика и третьего лица. Можно ли в данном случае говорить о том, что электронное правосудие в судах общей юрисдикции способно экономить временные ресурсы?

Но, несмотря на большое количество проблем, необходимо отметить и положительные результаты появления ГАС «Правосудие». Как отмечают, К.П. Мяделец и А.Н. Шиков, в результате реализации электронной системы появляется возможность всем заинтересованным людям ознакомиться с примерами реальной судебной практики. Это позволяет лицам, участвующим в судебном разбирательстве оценить шансы на принятие решение в их пользу, или даже привести то или иное решение в поддержку своей позиции. Визуализация судебной статистики дает возможность сравнить объём правонарушений в разных районах города или проследить за динамикой изменения числа правонарушений после принятия новых законов или внесения поправок в уже действующие. Такая информация может представлять интерес для СМИ, или же просто для людей с активной гражданской позицией [Мяделец, Шиков, 2013, с.61].

Считаем, что одним из способов разрешения рассматриваемой проблемы, возможно, будет являться создание единой электронной системы для всех судов на подобие уже существующей в арбитражных судах - «Мой арбитр» и судах общей юрисдикции - ГАС «Правосудие». Кроме того, считаем, что необходимо обязать физических лиц, при подаче исковых заявлений указывать индивидуальный номер налогоплательщика (ИНН) для лучшей идентификации, поиска и отслеживания дел внутри электронного сервиса, по аналогии сервиса «Мой Арбитр».

Кроме того наличие упрощенного и ускоренного производства, ставит под сомнение целесообразность введения в единый процессуальный кодекс трех существующих форм упрощенного производства (упрощенное, приказное, заочное). Несмотря на отличия этих форм, их основной целью является оперативная защита нарушенных прав и уменьшение издержек сторон. Однако при введении всех трех названных форм, существует риск лишиться возможности решения главной задачи, стоящей перед судом, а именно - правильного и всестороннего разрешения дела. Ведь быстро - не значит качественно. В связи с чем, следствием ускоренного и упрощенного производство зачастую является отсутствие единого толкования норм права и единообразия судебной практики.

Следует отметить, что, ряд авторов выделяют проблему, которая заключается в отсутствии структуры в судебных актах, с помощью которой было бы возможно наиболее правильно определить правовую позицию суда.

С.И. Князькин в своей работе анализирует судебные постановления Европейского суда по правам человека, которые структурированы и разделены на части, одна из которых содержит правовые позиции и называется «Предполагаемое нарушение Конвенции». Автор считает, что аналогичная структура может быть привнесена в судебные акты российской надзорной судебной инстанции [Князькин, 2015, с.168]. Считаем, что структурирование судебных решений отечественной правовой среды окажет положительное влияние на работу судебного аппарата и единообразие судебной практики, и его необходимо закрепить на законодательном уровне.

Безусловно, отдельного внимания заслуживают обзоры судебной практики, позволяющие правильно толковать те или иные нормы закона. Возможно, классификация указанных обзоров по категориям различных дел будет эффективным способом для ориентира судейского аппарата в огромном количестве судебных актов.

Следует согласиться с мнением, О.В. Журавлевой, которая предлагает делать более короткие, но довольно частые обзоры практики и постановления. [Журавлева, 2013].

Кроме того, вероятно, создание единого банка судебных актов надзорной инстанции значительно облегчит поиск информации, как судьям, так и сторонам арбитражного и гражданского процесса. В настоящее время подобная система отсутствует, что является препятствием для ускорения формирования единообразия судебной практики.

Также предполагается, что закрепление единообразия судебной практики как самостоятельного принципа, будет способствовать его соблюдению.

Все эти факторы, так или иначе, влияют на единство судебной системы и как следствие на единообразное отправление правосудия. По нашему мнению, именно появление в нормативной базе единого процессуального кодекса позволит обеспечить единообразную правовую среду в арбитражных судах и судах общей юрисдикции. Тем не менее, решение существующих проблем возможно лишь спустя значительный период времени, когда участники судопроизводства смогут пользоваться правами вне зависимости от своего статуса и вида правоотношений, и будут уверены в гарантированной реализации принципа равенства всех перед судом и законом.

единообразие судебный арбитражный гражданский

2.3 Объединение ВС РФ и ВАС РФ, как способ достижения единообразия судебной практики

Современная Россия прошла очень трудный путь по созданию независимой и эффективной судебной системы, начиная с судебной реформы 1864 года до недавних изменений, коснувшихся упразднения ВАС РФ и созданию единого Верховного Суда РФ.

Говоря о проводимых в настоящее время реформах, необходимо упомянуть тот исторический опыт, который был приобретен благодаря судебной реформе 1864 года. Нельзя не согласиться, что в судебной системе современной России и системе прошлых веков существуют определенные сходства. Благодаря реформе 1864 года появились такие принципы правосудия, как гласность, устность, независимость и несменяемость судей, состязательность, равенство всех перед судом. В настоящее время эти принципы отражены в Конституции РФ и федеральных законах.

Кроме того, в 1864 году были созданы мировые суды, общие и кассационные департаменты. Безусловно, современная судебная система более сложная, в связи с изменением структуры общества и усложнившимися общественными отношениями. Так в 1996 году, когда был принят Федеральный Конституционный Закон «О судебной системе Российской Федерации» суды были разделены на суды субъектов и федеральные суды (Конституционный Суд РФ, Верховный Суд РФ, Высший Арбитражный Суд РФ, федеральные суды общей юрисдикции, арбитражные суды).

Упоминая о целесообразности создания специализированных судов, к которым, в частности, относятся арбитражные суды, Комаров А.А. подчеркивает наличие проблем, связанных с разделением судов на арбитражные и суды общей юрисдикции. К одной из основных проблем такого разделения, автор относит разграничение подведомственности между судами [Комаров, 2017, с.122].

Однако существует мнение, что объединение судов является ошибкой со стороны государства. Так, например, Данилов Д.Б. в своей статье говорит о том, что результатом упразднения Высшего Арбитражного Суда РФ является утрата всех достижений арбитражной системы за последние 20 лет, а даже простое сравнение деятельности Высшего Арбитражного Суда РФ и Верховного Суда РФ «явно не в пользу последнего» [Данилов, 2014, с.237]

Кроме того, представлялось, что, поскольку, в системе арбитражных судов упразднение коснулось только Высшего Арбитражного суда, вследствие чего, работа Верховного суда будет крайне перегружена, что может стать причиной произвола со стороны судей, которые находятся в нижестоящих инстанциях в системе арбитражных судов [Гукасян, 2014, с.56].

Также существует мнение о том, что судебная реформа продиктована несколькими причинами, одна из которых связана с необходимостью создания потенциальной почетной вакансии для Д.А. Медведева на случай его ухода с поста Председателя Правительства Российской Федерации [Бланкенагель, Левин, 2014, с.72].

Между тем, глобальная судебная реформа нашего времени была, прежде всего, обусловлена важной целью - достижению единообразия судебной практики, поскольку одна и та же норма права могла по разному толковаться Высшим Арбитражным Судом РФ и Верховным Суда РФ. Однако существовали опасения, что отреформированный Верховный Суд РФ не сможет решать сложные экономические вопросы исходя из того, что он имеет уголовно-правовой уклон, прежде всего потому, что большинство судей и Председатель суда имеют уголовную специализацию, при этом цель реформы вряд ли будет достигнута, в виду того, что до высших судов не всегда доходят дела в кассационном порядке, поскольку это зависит от готовности сторон подавать жалобу, что является следованием недоверия к судебной системе, а также недоступностью и пренебрежением интересами граждан.

Вопреки доводам противников судебной реформы, а также имеющимся сомнениям в правильности ее осуществления 6 февраля 2014 г. вступил в силу Закон РФ от 05.02.2014 № 2-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации и прокуратуре Российской Федерации», который исключил из Конституции РФ упоминания о Высшем Арбитражном Суде РФ, а 6 августа 2014 г. согласно Федеральному конституционному закону от 05.02.2014 № 4-ФКЗ «О внесении изменений в Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации»» Верховный Суд РФ стал высшим судебным органом, уполномоченным рассматривать гражданские, уголовные, административные и иные подсудные ему дела.

В результате анализа вступивших в законную силу упомянутых нормативно-правовых актов, следует отметить следующие изменения. Прежде всего, из Конституции РФ были исключены все упоминания о Высшем Арбитражном Суде РФ, при этом все вопросы, которые попадали под его юрисдикцию, были переданы Верховному Суду РФ в лице Судебной коллегии по экономическим спорам, состоящую из 30 судей. Кроме того было внесено ряд поправок в Федеральный Закон «О Верховном Суде Российской Федерации», согласно которому ранее существующая Военная коллегия была заменена Коллегией по делам военнослужащих, а Дисциплинарное судебное присутствие на Дисциплинарную коллегию. Важно также отметить, что вслед за указанными преобразованиями и изменились задачи Судебного департамента при Верховном Суде РФ, которые в настоящее время заключаются в обеспечении деятельности и арбитражных судов и судов общей юрисдикции. Сказанное говорит о том, что арбитражные суды, как и прежде, являются специализированными, однако уже находятся под влиянием Верховного Суда РФ.

Еще одним изменением стало преобразование порядка отбора судей на соответствующую должность, которое вызвало массу недовольств со стороны деятелей науки в области юриспруденции, в частности профессора кафедры российского права, публичного права и сравнительного правоведения Университета им. Гумбольдта (Берлин) - Александра Бланкенагеля и кандидата юридических наук, научного сотрудника кафедры российского права, публичного права и сравнительного правоведения Университета им. Гумбольдта (Берлин) Левина Ильи Григорьевича. Уважаемые ученые в своей статье критикуют подходы, связанные с избранием судей на должности в Верховный Суд РФ и на процесс отбора. По мнению ученых, требование о сдаче квалификационного экзамена судьями Высшего Арбитражного Суда или Верховного Суда РФ, подтверждающего его способности продолжать свою деятельность в реорганизованном Верховном Суде вызывает сомнения и недоумения. Кроме того, указанный подход по мнению авторов также нарушает конституционный принцип несменяемости судей [Бланкенагель, Левин И.Г., 2014, с.79].

По данному вопросу также высказывает свое точку зрения Комаров А.А., согласно которой для наиболее эффективной работы обновленного ВС РФ необходимо, прежде всего, изменить его кадровый состав путем проведения аттестации по примеру работников МВД РФ. Однако, по его мнению, не стоит предъявлять к судьям слишком завышенные требования, особенно если они касаются научной деятельности в виде наличия кандидатской или докторской степени у кандидата на должность [Комаров, 2017, с.118].

Помимо изложенного, важно отметить изменение порядка материального обеспечения деятельности Верховного Суда РФ и арбитражной системы, а также изменение порядка рассмотрения споров по экономическим делам.

Предполагается, что перечисленные изменения смогут в конечном итоге повлиять на судебную практику, формируемую нижестоящими судами, и, как следствие, обеспечат ее единообразие.

Важно отметить способы воздействия Верховного Суд РФ на правоприменительную практику, которые были выявлены коллективом авторов Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» и «Центра развития современного права», а именно Барышниковым П.С., Ворожевичем А.С., Загорулько Л.П., Захаровой М.В., Кашаниным А.В., Козыревой А.Б., Красноженовым Г.Г., Маловым Д.В., Моревым Д.В., Посулихиной Н.С., Третьяковым С.В. и Чураковым В.Д.

В первую очередь, в качестве основного правового механизма влияния не судебную практику, авторы выделают определения Судебной коллегии по экономическим спорам. Однако, для того, чтобы указанные определения носили обязательный характер для нижестоящих судов, авторы предлагают внести в процессуальное законодательство норму, позволяющую пересматривать дела на основании нарушения единообразия судебной практики. В итоге определения Судебной коллегии по экономическим спорам должны стать действенным способом ликвидации неоднозначности и неопределенности, аналогично актам Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ.

Указанными ранее авторами отмечается, что Судебная коллегия по экономическим спорам осуществляет свою деятельность в рамках показателей Высшего Арбитражного Суд РФ, а не в пределах Верховного Суда РФ в дореформенный период [Барышников П.С., Ворожевич А.С., Загорулько Л.П., Захарова М.В., Кашанин А.В., Козырева А.Б., Красноженов Г.Г., Малов Д.В., Морев Д.В., Посулихина Н.С., Третьяков С.В., Чураков В.Д., 2016, с. 694].

Кроме того, предполагается, что именно Судебная коллегия по экономическим спорам является «правопреемником» Высшего Арбитражного Суда РФ.

В настоящее время можно привести положительные тенденции, произошедшие вследствие реформы, которые способны привести правосудие к единообразию судебной практики все зависимости от статуса лица, обращающегося за защитой своих нарушенных прав.

Прежде всего, безусловно, следует отметить принятые меры по объединению процессуального законодательства.

В частности, это касается изменений, связанных с изменением процедуры кассационного обжалования судебных актов, которое получило среди юристов и исследователей название «двойной кассации». Указанное нововведение в Арбитражно-процессуальный кодекс РФ в виде статье 291.1 - 291.15 обеспечивает возможность обжаловать вступившие в силу судебные решения в Судебную коллегию по экономическим спорам. Данные изменения также говорят о сближении гражданского и арбитражного законодательства.

Необходимо подчеркнуть, что к появлению «двойной кассации» многие юристы отнеслись критически. Представляется, что такое преобразование может существенно повлиять на сроки рассмотрения дел, и как, следствие, приведет к затягиваю судебного процесса и исполнению решения суда. Это обусловлено тем, что лица вправе трижды обратиться с жалобой на судебный акт: в арбитражный суд округа, судебную коллегию Верховного Суда РФ и Президиум Верховного Суда РФ [Москвитин, 2014].

Кроме того, появились изменения, связанные с рассмотрения жалоб на вступившие в законную силу решения, поступивших в порядке надзора. В результате реформы и введения в Арбитражно-процессуальный кодекс РФ статьи 308.4, решение по передаче надзорной жалобы в Президиум Верховного Суда РФ судья принимает единолично. Ранее такое решение в Высшем Арбитражном Суде принималось коллегиальным составом судей Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Думается, что данное изменение может негативно отразиться на том, насколько полно, объективно и всесторонне будет приниматься решение о передаче жалобы на рассмотрение последней инстанцией.

Тем не менее, несмотря на перечисленные опасения, произошедшие изменения говорят о сближении гражданского и процессуального законодательства, которое произошло благодаря объединению высших судов. Следует отметить и внедрение в суды общей юрисдикции электронной системы ГАС «Правосудие», результаты появления которой описаны в параграфе 2.2 настоящей работы.

Кроме того, важным является тот факт, что в результате реформирования у нижестоящих судов общей юрисдикции появилась возможность ориентироваться на акты Верховного Суда РФ, как это ранее делали арбитражные суды. Вместе с тем в условиях отсутствия официального закрепления нормы об обязательности таких актов, они могут приобретать статус прецедентов. Иными словами, существующие ранее механизмы в арбитражной системе помогают восполнить пробелы, возникшие в дореформенном Верховном Суде РФ. При этом вынесенные судебные акты играют существенную роль в обеспечении единообразия судебной практики.