Психология преступности несовершеннолетних

... Она молила отпустить, оставить ей жизнь; взывала о помощи, кричала... Голос ее был так звонок, так страшен, что, по свидетельству соседей, дрожали стекла на террасе ближнего дома, бешено рвалась с привязи овчарка. Но существо знало: никто не выйдет, овчарку не спустит. Никто не попытается не только помешать, но даже спугнуть его, хотя все слышат.

Существо, несмотря на свой малый возраст, изучило психологию чужого страха, чужого забора, психологию запертой калитки, боязливого невмешательства.

И потому, распаляясь от безнаказанности, от чужого подлого равнодушия и страха за свою шкуру, хотя ничья шкура не пострадала бы, если бы собаку спустили, продолжало творить преступление.

Собака, наверняка, испугала бы малолетнего садиста, но никто не вышел, никто не спустил собаку. А ведь даже этой небольшой ценой можно было бы спасти жизнь. Но не спасли.

В пристанционном туалете он порвал ее документы, сбросил куртку в пятнах крови, закрыл со своей жертвой счеты. И спокойно ушел, уверенный, что сойдет и на этот раз. Его арестовали.

16 декабря 1986 г. тринадцатилетний Алеша, ученик шестого класса одной из школ Волгограда, тихий, интеллигентный мальчик, пошел вечером за хлебом в булочную и исчез бесследно. Все происходило между шестью и семью часами вечера - в час пик, в людное время и в людном месте - у магазина.

"Потом выяснится: мальчика остановили три подвыпивших подростка 16-17 лет. Потребовали деньги. Он отдал, но, судя по всему, откупиться не смог. На "вырученные" три рубля подростки купили пиво и, ни на шаг не отпуская "задержанного", доставили в подвал одного из близлежащих домов. Там опорожнили бутылки, а затем... Они били мальчика так, что Алеша лишился сознания, потерял память. С проломанной головой, наполовину парализованный, он был доставлен в больницу". Там ему спасли жизнь.

После ареста, на допросе их спросили, испытывали ли они неприязнь к изувеченному ими подростку? Они ответили, что "лично против него ничего не имели". У булочной впервые его увидели.

Во всех приведенных трех случаях в действиях подростков поражает ничем не оправданная жестокость, бесчеловечность, отсутствие чувства малейшего сострадания и сочувствия к жертве. К сожалению, подобные факты жестокости у подростков пока не нашли удовлетворительного исчерпывающего объяснения у психологов и физиологов. Как отмечает Л. Б. Филонов, вряд ли можно признать жестокость следствием "развертывания генетической программы индивида, якобы предопределяющей появление жестокости в определенные периоды жизни индивида". По мнению некоторых исследователей, именно в период от 11 до 16 лет генетическая обусловленность формирования психологических свойств человека становится менее выраженной. Не отрицается влияние таких биологических факторов, как половое созревание, однако само по себе оно образует скорее фон для решающих воздействий социальной среды.

Большинство ученых придерживаются той точки зрения, что причины подростковой жестокости следует искать в социальных условиях развития личности, в частности, "в противоречиях притязаний личности и объективных возможностей их удовлетворения, в фактах социальной несправедливости, своеобразно трансформированных через сознание подростка (когда личность делает первые, не всегда удачные попытки к самореализации).

... Именно в этом следует искать причины хулиганских побуждений, мести, озлобленности, недовольства, которые толкают подростка к преступлениям против личности и общественного порядка".

Психологи считают, что истоки многих личностных дефектов, в том числе черствости, бездушности, жестокости коренятся во взаимоотношениях ребенка со взрослыми, в первую очередь с родителями, матерью, точнее, в межличностных аномалиях в период раннего детского возраста. "Изучение личности юношей и взрослых, - отмечает И. С. Кон, - страдающих психофизиологическими и психосоматическими нарушениями, невротическими расстройствами, трудностями в общении, умственной деятельности или учебе, показывает, что все эти явления значительно чаще наблюдаются у людей, которым в детстве недоставало родительского внимания и тепла. Недоброжелательность или невнимание со стороны родителей вызывают неосознаваемую взаимную враждебность у детей. Эта враждебность может проявляться как явно по отношению к самим .родителям, так и скрытно. Безотчетная, немотивированная жестокость, проявляемая некоторыми подростками и юношами по отношению к посторонним людям, не сделавшим им ничего плохого, нередко оказывается следствием именно детских переживаний. Если же эта бессильная агрессия направляется внутрь, она дает низкое самоуважение, чувства вины, тревоги и т. д.".

На криминологическое значение неблагоприятного развития личности в детстве обращают внимание многие ученые, в частности Б. Холыст, Н. Ф. Кузнецова. По мнению первого, депривация потребности ребенка в общении, прежде всего в эмоциональных контактах с родителями, и особенно отвергание его матерью в первые месяцы жизни может иметь необратимые последствия, приводить в дальнейшем к асоциальному поведению, настойчиво проявляемой агрессивности. Н. Ф. Кузнецова отмечает, что патология общения в раннем возрасте может обусловить впоследствии хулиганскую и насильственную мотивацию.

Наибольшее деформирующее воздействие на личность ребенка оказывает отсутствие матери, лишение материнской любви. Современный английский психиатр Д. Боулби в течение длительного времени осуществлял наблюдение за детьми из разрушенных семей, лишенных с младенческих лет материнской любви. Он пришел к выводу, что отсутствие матери для ребенка в младенческом возрасте (от шести месяцев до двух-трех лет) ведет к снижению у таких детей интеллекта, к срывам в поведении, к нервному напряжению, формированию следующих устойчивых черт характера: "Импульсивная агрессивность, отсутствие чувства вины: ни наказание, ни ответственность не трогают его, и он живет в изолированном мире, где люди не обращают на него никакого внимания. Ему не хочется ни друзей, ни знакомых, он просто равнодушен к людям". Отсутствие матери является для младенца сильнейшим фрустратором, поскольку у него блокируется или значительно затрудняется удовлетворение важнейших базисных потребностей - в безопасности и общении (эмоциональном контакте).

Польский психолог К. Обуховский указывает, что "до трех лет потребность эмоционального контакта у ребенка удовлетворяется прежде всего, а вначале исключительно в отношениях с одним и тем же известным ему человеком". Таким человеком является мать. Ребенок, отделенный по каким-либо причинам от матери, как правило, пытается по мере возможности осуществить эмоциональный контакт с кем-либо из окружающих. Однако это редко бывает возможно. Как пишет К. Обуховский, "в яслях... отношение воспитательниц к детям бывает совершенно безличным. Когда же между воспитательницей и ребенком возникают эмоциональные связи, они порой неосторожно и грубо прерываются.

Установлено также, что восстановление прерванных эмоциональных контактов возможно не более четырех раз, после чего ребенок перестает стремиться к такого рода контактам и, в общем, становится к ним равнодушным". Такие дети становятся впоследствии неконтактными, "безаффективными" (не имеющими привязанностей). Именно в этом психологи и психиатры видят ключ к пониманию проблемы отклоняющегося поведения подростков. Как показало изучение правонарушителей- рецидивистов в возрасте 15 - 18 лет, проведенное в одной из английских исправительных школ, тревога и агрессивность, возникшие в раннем детстве, предопределили склонность детей к преступным, в том числе насильственным, действиям, которые они совершали в последующем.

Значительная роль в возникновении агрессивных форм поведения у детей принадлежит воспитанию в семье.

Агрессивные чувства могут формироваться уже в раннем детстве в результате соответствующей реакции родителей на агрессивные формы поведения детей. Если агрессивное поведение ребенка поощряется окружающими, то в подростковом возрасте у него могут сформироваться агрессивные чувства и установки по отношению к людям и жизненным ситуациям. Польский психолог Я. Рейковский, отмечая зависимость агрессивности несовершеннолетних от характера их общения с родителями, пишет: "Большинство родителей порицают своих детей за такие способы выражения злости, как плевки, дерзкие ответы, удары по лицу, употребление бранных слов и т. п. Некоторые родители порицают все формы физической агрессии, тогда как другие учат своих детей "не уступать", иногда родители поощряют физическую борьбу мальчиков".

Американский психолог Брайент Дж. Кретти указывает следующие пути формирования у ребенка агрессивных тенденций в семье: "1) Родители поощряют агрессивность в своих детях непосредственно либо показывают пример (модель) соответствующим поведением по отношению к другим и окружающей среде, В целом же дети, наблюдающие агрессивность у взрослых, особенно если это значимый и авторитетный для них человек, которому удается добиться успеха благодаря агрессивности, обычно воспринимают эту форму поведения; 2)... родители, которые очень резко подавляют агрессивность у своих детей, воспитывают в ребенке чрезмерную агрессивность, которая будет проявляться в более зрелые годы".

Большое значение для появления и развития у детей агрессивных форм поведения имеют частые физические наказания, к которым прибегают родители, придерживающиеся авторитарной системы воспитания. О вредных последствиях деспотического воспитания указывалось во второй главе, когда речь шла о дефектах социализации личности в семье.

Имеются криминологические данные, которые свидетельствуют о том, что истоки конкретных форм антисоциального поведения подростков коренятся в конфликтных отношениях родителей. Так, 64,7 % обследованных подростков-хулиганов признались, что к совершению первого преступления их толкнула ненормальная обстановка в семье.

Патология супружеских отношений продуцирует многие формы серьезных социальных отклонений в поведении личности вплоть до выраженных форм криминогенного поведения.

Конфликтная атмосфера в семье объясняет ту, казалось бы, парадоксальную ситуацию, когда (и не так уж редко) "трудные" дети растут в семьях с хорошими материальными условиями и относительно высокой культурой родителей (в том числе и педагогической) и, наоборот, когда в плохо обеспеченных семьях, у родителей с низким образованием воспитываются хорошие дети. Дело в том, что ни материальные условия, ни культура, ни даже педагогические знания родителей зачастую не способны компенсировать воспитательную неполноценность стрессовой, напряженной атмосферы семьи. Американские криминологи Э. и Ш. Глюк, длительное время изучавшие несовершеннолетних правонарушителей, считают, что в тех семьях, где существует здоровая, нормальная обстановка, шансы на возникновение у ребенка антисоциальных наклонностей можно определить как 3 к 100. В тех же семьях, где царит напряженная обстановка, шансы поднимаются до 98 из 100.

Пожалуй, наибольшим криминогенным потенциалом обладают семьи, где существует -атмосфера постоянных ссор, переходящих в драки между супругами, в избиение отцом или матерью ребенка. Дурное обращение с ребенком самых близких ему людей - отца и матери - ранит и ожесточает детское сердце. Постоянно находясь в ситуации стресса и фрустрации, пытаясь как-то приспособиться к трудной ситуации, избежать жестокости старших, дети вынуждены посредством защитной идентификации искать порочные средства самозащиты. Наиболее распространенные из них - ложь, хитрость, лицемерие, подхалимство. Жестокое обращение родителей с детьми, грубое унижение человеческого достоинства приводит к возникновению у таких детей (по механизму вымещения и реактивного образования) озлобленности, которая впоследствии постоянно прорывается в отношениях со сверстниками, а в подростковом возрасте - в немотивированной жестокости по отношению к взрослым.

В связи с этим можно сослаться на результаты изучения группы несовершеннолетних преступников Л. Б. Филоновым, у которых жестокость была главной чертой поведения. Причиной ее появления, как оказалось, была холодная недоброжелательная атмосфера в семье в раннем детстве (до 3 лет).

В судебной психологии отмечается, что немотивированная жестокость нередко связана с отсроченным во времени действием закрепившегося в детстве по механизму импринтинга ("впечатывания") травматического опыта. Ю. М. Антонян и Е. Г. Самовичев указывают, что "мотивы, связанные с перенесенными в детстве и закрепленными в психике по механизму импринтинга унижения, жестокого обращения и т. д., часто приводят к совершению исключительных по своей жестокости преступлений против личности".

Особую опасность представляют преступления, совершаемые многочисленными по составу подростковыми группами. Их действия отличаются высокой интенсивностью, необузданностью, повышенной агрессивностью и жестокостью. Так, в Казани в конце 80-х годов совершено 180 групповых преступлений, в том числе 50 случаев массовых драк "стенка на стенку" с применением ножей, самодельного оружия и "арматуры". В других регионах России также выявлены сотни преступных группировок.

Численное превосходство (семеро-пятеро на одного) позволяет им безбоязненно и безнаказанно совершать разбойные нападения, хулиганские действия, сопровождая их жестоким избиением потерпевших. Характерны были одно время "налеты на Москву": молодежные группы приезжали в столицу утром и сразу начинали "бомбить", совершать разбойные нападения на московских сверстников, грабить и избивать их.

Мотивация корыстных преступлений

В структуре преступности несовершеннолетних удельный вес корыстной и корыстно-насильственной преступности (кражи, грабежи, разбои, угон автотранспортных средств, рэкет, мошенничество) в 1995 году составил 82 %.

Результаты многочисленных исследований свидетельствуют о том, что мотивы корыстных преступлений, совершаемых подростками, нередко значительно отличаются от побудительных причин, характерных для преступных действий взрослых людей.

В частности, кражи, грабежи, разбойные нападения могут быть связаны не только с корыстью, но и с озорством, со стремлением утвердить свой престиж в группе, оказать содействие товарищам, завладеть предметами, особо заманчивыми для подростка.

Так, хищения несовершеннолетними государственного и общественного имущества не отличаются заведомо корыстными стремлениями, стойкостью корыстных мотивов. Более чем в половине случаев они связаны с ложной романтикой, желанием завладеть привлекательной вещью, неправильным пониманием дружбы и товарищества, возникают из стремления проявить свою "взрослость", показать смелость, решительность.

Часто подростки совершают хищение, чтобы добыть деньги на спиртное.

Характерно также, что хищение государственной собственности или общественного имущества подростки предпринимали именно из тех объектов, где хранились спиртные напитки, табачные изделия, электротовары и некоторые другие предметы, отвечавшие примитивным, искусственным или извращенным потребностям несовершеннолетних.

Выделяют следующие конкретные мотивы корыстных преступлений несовершеннолетних: получить спиртное, завладеть заманчивой вещью, иметь деньги на развлечения, заготовить продукты и сладости в связи с побегом из дома или устройством вечеринок, добыть товарищам средства и вещи, удовлетворить "необходимые нужды" в питании, одежде и т. п.

Разнообразные формы корыстной мотивации подростков имеют большую предметную определенность.

В целом можно выделить три группы корыстных мотивов. В первую группу входят преступления с корыстно-потребительской ориентацией, то есть с доминированием довольно устойчивых потребительских стремлений. У ряда подростков возникают существенные материальные запросы, в то же время возможности их удовлетворения ограничены. При этом в ряде случаев стремление к обладанию желаемым у них может быть выше, чем у взрослых. Данная разновидность мотивации (потребительская) занимает около половины всей корыстной мотивации. Предметы в преступлениях с такой мотивацией похищаются более ценные. Это могут быть музыкальные инструменты и аппаратура, мотоциклы и запасные части к ним, магнитофоны и стереофоническая аппаратура, узлы и детали установок светомузыки и радиоусилителей, фотоаппараты, модная "фирменная" одежда.

Вторую группу корыстных мотивов составляют преступления, сомотивы в которых направлены на добычу средств для покупки спиртного, сладостей, для приобретения вещей. Данные мотивы составляют около четверти всей мотивации. Для приобретения спиртного несовершеннолетние похищают часы, транзисторы, всевозможные ручные поделки и затем продают их по заниженным ценам. Так, например, С., встретив друга, решил отметить встречу выпивкой. Купив в магазине бутылку вина, распили ее в парке. Выпитого им оказалось мало. Поскольку денег у них уже не было, они совершили кражу транзистора из квартиры, а затем продали его.

В третью группу корыстных мотивов входят преступления с сомотивами лжеромантизма, ложного товарищества.

Мотивы первой и третьей групп представляют, в сущности, мотивы самоутверждения, статусные, связанные с ложными формами самореализации своей личности. Как видим, они занимают почти три четверти всей корыстной мотивации.

Как уже отмечалось, в основе многих имущественных преступлений, совершаемых подростками, лежит мотив ложной престижности, реализуемый через потребительство. Стремление выделиться среди окружающих, как тенденция подросткового возраста, может в некоторых случаях толкнуть несовершеннолетнего на кражу, грабеж. В основе престижного, потребительского отношения к вещам лежат, в первую очередь, недостатки семейного воспитания, влияние родителей и других взрослых. Нередки случаи, когда некоторые родители, не затрачивая особых усилий на общественно полезную деятельность, с помощью престижных и модных вещей стремятся придать себе отсутствующие качества, быть "современными", "на уровне". Одежда, вещи превращаются в своеобразную иллюзорную форму удовлетворения потребности в самовыражении и самоутверждении. Такой образ жизни пагубно сказывается на детях, в первую очередь подростках, которые "заражаются" вещизмом и потребительской психологией своих родителей, других взрослых. Престижные модные вещи позволяют таким несовершеннолетним утвердить себя в глазах сверстников, повысить свой статус в их глазах. Отсюда возникает стремление любыми путями приобрести такие вещи, не останавливаясь и перед совершением преступления.

Для ряда подростков, неоднократно совершивших кражи, характерна такая устойчивая отрицательная асоциальная черта, как жадность. Жадность является таким свойством, в структуру которого входит ненасыщаемая потребность в приобретении, своеобразная самоцель. В основе этой ненасыщаемой потребности лежит уродливая форма самоутверждения через потребление.

Изучая этиологию жадности у подростков, совершивших корыстные преступления, Л. Б. Филонов установил, что эти лица характеризуются следующими особыми условиями воспитания как в самом раннем, так и в последующих периодах жизни. "Им предоставлялась безграничная свобода пользования многими вещами, которые для других были недоступны. Желания их исполнялись безоговорочно. Взрослые не прививали им "сдерживающих начал". Способность ребенка к выработке произвольного торможения (которое формируется начиная с первого года жизни) не была развита. Такие ситуации чаще всего складывались в семьях, живших в благоприятных условиях, с высоким достатком. В гораздо более редких случаях черты жадности формировались у лиц, перенесших суровое детство... Характерно, что в любом случае испытуемые, вспоминая о своем детстве, постоянно сравнивали материальное положение своих семей с благосостоянием других. Например, "мы жили лучше всех", "все завидовали нам", "мать делала так, чтобы доставать все"2. Вероятно, именно такое, окрашивающее все детство, хвастливое или завистливое сопоставление явилось той основой, на которой статусная потребность, потребность в самоутверждении стала реализовываться через гипертрофированную потребность в приобретении, накоплении, стремлении выделиться любыми средствами, в том числе и преступными.

Довольно мощным мотивом корыстных преступлений несовершеннолетних является, как уже отмечалось, мотив ложного самоутверждения, стремление завоевать признание в глазах сверстников, стать членом их референтной группы. "Подросток П. стремился к дружбе со сверстниками, отличающимися антисоциальным поведением. Последние не допускали его в свою компанию и называли трусом. Однажды они потребовали от него: "Достань денег на вино, и мы тебя примем". Побуждаемый этим требованием, а одновременно и стремлением утвердиться в глазах референтной группы, он напал на пожилую женщину с криком: "Жизнь или кошелек!". Та достала кошелек и сказала: "Возьми, бандит, здесь последние 5 рублей от пенсии...". Он избил ее, а деньги не взял. Вернувшись к сверстникам, он сказал, что "у тетки не было ни гроша". На следствии он показал, что не решился отбирать последние деньги у женщины, но, желая доказать сверстникам, которые наблюдали за ним из-за укрытия, что он не трус, он избил ее".

Статусная мотивация, стремление завоевать и упрочить свой личный статус среди товарищей, особенно старших по возрасту, может толкнуть на

совершение преступления даже благополучного подростка. Разновидностью данной мотивации являются и такие случаи, когда подростки, не чувствующие к себе симпатий товарищей или теплого отношения в своей семье (феномен "психологической заброшенности"), стремятся вызвать расположение товарищей тем, что на украденные деньги приглашают друзей в кино, покупают для них сладости, задабривая их и тем самым "выпрашивая" их дружбу.

Таким образом, краткое знакомство с особенностями мотивации подростковой преступности позволяет сделать вывод, что в основе и насильственных и корыстных преступлений лежит статусная мотивация - мотивация самоутверждения подростка, завоевание им авторитета, личного статуса в группе сверстников посредством механизма реактивного образования (утверждение через насилие и потребление).

Социально-психологические основы профилактики правонарушений несовершеннолетних

В основу деятельности по профилактике правонарушений несовершеннолетних должно быть положено фундаментальное положение психологии: человек не только проявляется, но и формируется, развивается, складывается как личность в ходе выполнения им ведущей деятельности, социально полезной, целенаправленной, приносящей ему успех. У старших подростков ведущей деятельностью выступает общение в деятельности. Это последнее положение известный психолог А. В. Петровский конкретизирует следующим образом: личность подростка, юноши формируется в результате последовательного включения его в различающиеся по уровню развития общности (группы).

Первостепенной задачей в профилактике правонарушений несовершеннолетних является изменение структуры их потребностей, интересов посредством включения в общественно полезные виды деятельности, в том числе во внешкольные. Как отмечают П. В. Симонов и П. М. Ершов, "целью истинного воспитания является не "обогащение сферы чувств", а формирование с помощью эмоций такого набора и такой иерархии потребностей, которые окажутся оптимальными и для общества и для самореализации личности. Формирование социально ценной личности - это прежде всего обогащение и возвышение потребностей данного человека".

Теоретической базой для практической деятельности по предупреждению правонарушений несовершеннолетних выступает закон возвышения потребностей. Сущность этого закона сводится к тому, что по мере удовлетворения физиологических (органических) низших потребностей (в питании, одежде, жилище и др.) на первый план выдвигаются потребности более высокого уровня (качество питания, одежды, жилища, модная одежда и др.). Удовлетворение этих потребностей не является самоцелью, а создает необходимые условия для реализации более высоких социальных потребностей - в общении (дружбе, любви), утверждении себя как личности (достижение признания, уважения, популярности и др.), познании (в приобретении общих мировоззренческих, научно-технических, общественнополитических, художественно-эстетических знаний).

Выше отмечалось, что процесс деморализации с последующей криминализацией личности подростка протекает в условиях отрицательной социальной микросреды - семейного и школьного неблагополучия, в негативных группах сверстников. Эффективность профилактики правонарушений несовершеннолетних целиком зависит от того, в какой мере удается добиться социального оздоровления отмеченной неблагоприятной микросреды, в которой находится подросток.

Профилактика семейного неблагополучия

Первостепенной задачей в деле профилактики семейного неблагополучия является наиболее раннее выявление криминогенных и аморальных семей с тем, чтобы как можно быстрее исключить их отрицательное влияние на подростков. Именно для этих семей характерно нежелание воспитывать надлежащим образом своих детей, т. е. речь идет о невыполнении гражданами своей важнейшей конституционной обязанности.

Нарушение обязанностей по надлежащему воспитанию детей влечет семейно-правовую ответственность родителей. Этим предусматривается защита не только интересов ребенка, но и интересов общества в целом. Мерами такой ответственности являются: лишение родительских прав, отобрание ребенка и передача другим лицам и др. Отличительной особенностью семейно-правовой ответственности является то, что она может наступить независимо от наличия вредных последствий, поскольку основная цель законодателя состоит в предотвращении этих последствий путем изоляции ребенка от негативного влияния родителей.

Лишение родительских прав (ст. 69 Семейного кодекса РФ) в качестве санкции применяется к родителям или одному из них в случаях уклонения от выполнения своих обязанностей по воспитанию детей, злоупотребления родительскими правами, жестокого обращения с детьми, оказания вредного влияния на детей аморальным, антиобщественным поведением, а также если родители являются хроническими алкоголиками или наркоманами. Основным условием применения данной санкции является аморальное поведение родителей. Их вина может состоять в умысле или в грубой небрежности, в злоупотреблении родительскими правами и т. д.

Так, уклонение от воспитания может выражаться в отсутствии заботы о ребенке и надзора за его поведением, в отказе от его материального содержания, воспитания, т. е. в полном безразличии и равнодушии к судьбе ребенка. Жестокое обращение может выразиться в злоупотреблении Амерами наказания (систематические избиения, истязания), в использовании ребенка на тяжелых физических работах, в травле, унижении человеческого достоинства и т. д. Аморальное, антиобщественное поведение может состоять в развратном образе жизни, проституции, тунеядстве и т. д.

В большинстве случаев основанием для лишения родительских прав является злоупотребление родителей спиртными напитками, их распущенность, аморальное поведение.

Изоляция подростка от родителей вызывает у него состояние сильного эмоционального потрясения, нередко наносит тяжелую психическую травму. большинство ребят даже из криминогенных и аморальных семей стремятся быть с родителями, весьма болезненно переживают расставание, особенно с матерью. Поэтому применять эту крайнюю меру социальной защиты подростков от вредного влияния семейных условий следует только после того, как будут исчерпаны иные средства воздействия на нерадивых аморальных родителей (вызов родителей или одного из них на заседание комиссии по делам несовершеннолетних, наложение штрафа и т. д.).

Следующей мерой ответственности является отобрание ребенка без лишения родительских прав (ограничение родительских прав), предусмотренное ст. 73 СК РФ.

Суд может принять решение об отобрании ребенка и передаче его на попечение органов опеки и попечительства, независимо от лишения родительских прав, если оставление ребенка у лиц, у которых он находится, опасно для него.

Если отпадут причины, послужившие основанием для отобрания ребенка, суд по заявлению родителей, исходя из интересов ребенка, может вынести решение о возвращении его родителям.

Институт отобрания ребенка без лишения отца и матери родительских прав, во-первых, позволяет быстро и решительно исключить влияние на него криминогенных условий; во-вторых, во многих случаях побуждает родителей резко изменить свой прежний образ жизни; в-третьих, помогает более целенаправленно и активно при отсутствии отрицательных влияний микросреды воздействовать на личность ребенка, формировать у него позитивные социальные установки с тем, чтобы он при возвращении в семью был подготовлен к новым условиям.

Определенную сложность представляет профилактика криминогенности проблемных и псевдоблагополучных семей. Если в криминогенных и аморальных семьях отрицательное влияние родителей на детей осуществляется в концентрированном виде и очевидно, явно бросается в глаза, то в проблемных и псевдоблагополучных семьях это негативное влияние более скрыто, завуалировано внешним (формальным) благополучием. Ранее отмечалось, что для этих семей характерно применение неправильных методов воспитания детей, отсутствие надлежащего контроля за их поведением, нежелание, а то и просто неумение родителей строить правильные отношения с детьми, что в конечном счете приводит к духовной отчужденности детей от родителей. В целом эти семьи, как и две первые, отличаются педагогической безграмотностью и родительской безответственностью.

Наиболее распространенной формой педагогической безграмотности является использование в воспитательной практике физического наказания. О негативных последствиях физического наказания - появлении у детей жестокости, озлобленности и бездушия, трусости и лицемерия, покорности и забитости - уже говорилось ранее. "Нужен поистине яркий луч человечности, писал В. А. Сухомлинский, - чтобы смыть с юной души грязь, порожденную побоями. Я не встречал ни одного несовершеннолетнего правонарушителя, которого бы в годы детства не били".

Постоянные физические наказания - обычный метод воспитания в аморальных семьях. Использование его в проблемных и псевдоблагополучных семьях - свидетельство ошибочных педагогических взглядов родителей, которые считают слепую покорность их воле и беспрекословное послушание основным достоинством ребенка, подростка.

Родительская безответственность может проявляться в нескольких формах. О самой социально опасной форме - прямом невыполнении обязанностей по воспитанию детей родителями, ведущими преступный и аморальный образ жизни, - уже говорилось.

Второй формой родительской безответственности можно считать скрытую безотцовщину, т. е. полное самоустранение отцов от воспитания. Это особенно пагубно сказывается на воспитании мальчиков, поскольку дефицит положительного мужского влияния в семье и школе часто компенсируется негативным влиянием сверстников и более взрослых ребят из уличных компаний.

Одной из наиболее распространенных форм родительской безответственности, имеющей в настоящее время тенденцию к увеличению, является духовная глухота, отчужденность между детьми, особенно подростками, и родителями. Данный феномен проявляется в равнодушии и невнимательном отношении родителей к внутреннему миру своих детей, в их неспособности понять переживания, интересы, увлечения детей и подростков, что в конечном итоге ведет к утрате контактов между ними. Отсутствие духовной близости с родителями остро переживается подростками, они становятся замкнутыми, перестают делиться с родителями своими радостями и огорчениями.

Психологическую основу отчужденности образует дефицит общения и порождаемый им эмоциональный голод, который подростки компенсируют вне семьи. Часы, когда-то отнятые у детей, сэкономленные за счет внимания к ним, возвращаются бумерангом детского недоверия и даже недружелюбия против самих родителей. Отчужденность подростков от родителей - одна из важнейших социально-психологических причин появления несовершеннолетних правонарушителей.

Еще одной формой родительской безответственности является передача воспитательных функций общественным учреждениям, что выражается в стремлении родителей пристроить подростков в секции, кружки, музыкальные школы и т. д., т. е. полностью переложить заботу о подростках на педагогов, тренеров, организаторов.

Рассмотрим основные пути повышения родительской ответственности. Прежде всего это - формирование педагогической культуры у родителей.

Следующий путь повышения родительской ответственности как следствие роста педагогической культуры - изменение методов воспитания в семье и в целом всей нравственно-психологической атмосферы в ней. Вместо авторитарных методов воспитания, основанных на запретах, приказаниях, слепом повиновении детей, физическом наказании и т. д., родителям необходимо перейти (хотя это и не так просто) к демократическим методам - советам, разговору по душам, большему использованию различного рода поощрений и т. д. Все это должно привести к оздоровлению психологического климата в семье, установлению духовного контакта между родителями и детьми. Важная роль в этом плане принадлежит совместному проведению досуга, что расширяет возможности общения, способствует установлению более тесных эмоциональных контактов и взаимопонимания, помогает родителям проникнуть в духовный мир ребят, удовлетворить их потребность в общении, понимании, признании. Определенную роль в повышении родительской ответственности играет общественное мнение, которое осуждает тех, кто бездумно относится к выполнению своего родительского и общественного долга. Особое место в этом должны занимать и трудовые коллективы.

Таким образом, формирование родительской ответственности является одним из главных средств предупреждения семейного неблагополучия.

В настоящее время весьма эффективным средством предупреждения семейного неблагополучия, особенно в проблемных (конфликтных) семьях, является семейная психотерапия, цель которой - изменение межличностных отношений и устранение эмоциональных нарушений в семье. Последние имеют, как правило, характер семейных конфликтов, возникающих между супругами, родителями и детьми. Психотерапия как раз и направлена на разрешение конфликтов путем перестройки нарушенных семейных отношений, установления теплой психологической атмосферы в семье.

Значительную трудность представляет профилактика криминогенности неполных семей. Основная причина появления неполной семьи - развод родителей, который часто приводит к отрицательным последствиям. Достаточно напомнить, что одна треть несовершеннолетних правонарушителей выходит из неполных семей. Поэтому прежде чем решаться на развод, родители должны серьезно задуматься о вредных последствиях семейного разрыва для ребенка. Об этом предостерегал А. С. Макаренко: "Если родители по-настоящему любят своих детей и хотят их воспитать как можно лучше, они будут стараться и свои взаимные несогласия не доводить до разрыва и тем не ставить детей в самое трудное положение". Если же развод становится неизбежным, родителям необходимо сделать все для смягчения его вредных последствий: по возможности сохранить нормальные отношения между собой и дать ребенку возможность свободно общаться с отцом и с матерью.

Определенную роль в повышении стабильности и жизнеспособности браков могут сыграть консультационные пункты по вопросам брака и семьи, созданные в различных городах. Работникам консультации удается предотвратить развод в каждом третьем случае.

Наиболее сложной представляется проблема сохранения молодой семьи, где развод встречается довольно часто. Во многом он стимулируется потребительским отношением молодых супругов к браку, так называемым "инфантильным гедонизмом", т. е. стремлением к наслаждению одними прелестями жизни в браке при безответственном отношении к супружеским и родительским обязанностям.

Поэтому первостепенной задачей в деле укрепления и сохранения молодой семьи является формирование ответственности личности перед семьей, готовности к выполнению своих семейных обязанностей, т. е. воспитание педагогической зрелости как составной части гражданской зрелости будущих родителей.

Преодоление возникшего отчуждения между детьми и родителями, установление прочных эмоциональных связей между ними, воспитание родительской ответственности - таковы основные пути профилактики семейного неблагополучия.

Профилактика школьного неблагополучия

Семейное неблагополучие трудновоспитуемого может и должно компенсироваться школьным благополучием. Однако в большинстве случаев происходит как раз наоборот: семейное неблагополучие трудного подростка усугубляется его школьным неблагополучием, ситуация отчужденности, одиночества в семье - дополняется аналогичной ситуацией в школьном классе, в группе ПТУ.

Основной путь преодоления школьного неблагополучия - устранение формализма и авторитарности из педагогического процесса. Антигуманная педагогика, отравляющая нравственную атмосферу в школе, искажающая отношения школьников с учителями и родителями, порождающая правонарушения, должна уступить место педагогике сотрудничества, основанной на уважении и доверии к личности ученика, обеспечивающей демократизацию школьной жизни.

Многие издержки, упущения в деятельности школы, ПТУ являются следствием того, что с трудными подростками не ведется индивидуальнопрофилактическая работа. При этом Должно быть преодолено ограниченное понимание самого индивидуального подхода, который часто сводится к учету отдельных особенностей у ребят. "Индивидуальный подход, - писал А. С. Макаренко, - не означает возню с уединенной капризничающей личностью. Под флагом индивидуального подхода не следует протаскивать мещанское индивидуалистическое воспитание. Беспомощен тот педагог, который потворствует недостаткам ученика, слепо следует его капризу, подыгрывает и сюсюкает вместо того, чтобы воспитывать и переделывать его характер. Индивидуальный подход в том и заключается, чтобы применительно к его индивидуальным способностям и склонностям сообщить ему качество личности, определяемое общественным характером воспитания".

Индивидуальный подход заключается не в стремлении во что бы то ни стало искоренять отдельные недостатки трудного подростка, а в апелляции к имеющимся у него достоинствам, в их стимулировании и развитии.

Как свидетельствует положительный опыт работы школ, ПТУ с трудными подростками, начинать необходимо с установления в коллективе доброжелательного, уважительного отношения учителей, воспитателей ко всем учащимся, к трудным в первую очередь. Это отношение должно быть искренним со стороны всех педагогов. Решающая роль в налаживании доброжелательной обстановки в школе, ПТУ принадлежит директору.

Дефицит дружеского общения, эмоциональную неудовлетворенность, которые трудные подростки испытывают в семье, могут и должны восполнить учителя, воспитатели. Доверительное общение необходимо в первую очередь для преодоления механизма отчуждения, возникающего между педагогом и трудным учащимся. Причиной появления этого отчуждения является излишне строгое, формальное отношение педагога к учащемуся, стремление первого как можно больше находить промахов, ошибок в поведении подростка, постоянно делая ему замечания, упреки, вынося наказания. В этом случае страдает самолюбие учащегося, его поведение принимает форму защитной реакции в виде негативизма, протеста, пренебрежительного отношения к педагогу.

В основу формирования доброжелательных отношений с вос- питуемым должна быть положена методика положительного стимулирования. В чем ее суть?

Прежде всего должно быть исключено малейшее предвзятое отношение учителя, мастера к трудному подростку, каким бы колючим, ершистым он ни был.

Отсутствие предвзятости в отношениях с трудновоспитуемыми ребятами является предпосылкой для следующего этапа положительного стимулирования, который состоит в оказании им доверия. Одной из характерных особенностей педагогически запущенных подростков является обостренная реакция на дефицит доверия к ним со стороны взрослых - родителей, учителей, воспитателей. Такие ребята во время учебы в школе хотя и свыкаются с тем, что ничего важного и ответственного им не поручают, тем не менее болезненно переживают подобное отношение, стараясь компенсировать дефицит доверия в школе отношениями равноправия и поддержки в неформальных группах. Оказанное доверие развивает у многих учащихся чувство ответственности.

Третий этап положительного стимулирования состоит в умелом использовании разнообразных форм поощрения трудновоспитуемых - одобрения, похвалы, поощрения, благодарности, награды и т. д.

Формирование доброжелательных отношений между учащимися и педагогами, воспитателями предполагает распространение этих отношений и на родителей трудновоспитуемых. Необходимо прежде всего изменить эмоциональное отношение к неблагополучным семьям, перестать неприязненно относиться к родителям трудных, ругать их за плохое поведение детей в школе. Следует чаще отмечать то хорошее, что удалось подметить в поведении и в учебе таких детей, хвалить их при посещении семей, публично - на родительских собраниях, во время бесед с родителями в

школе. Хвалебные отзывы о воспитательной работе родителей с детьми целесообразно посылать на производство, в учреждения.

Таким образом, установление эмоционально положительных отношений учителей, воспитателей с родителями трудновоспитуемых позволяет расположить к школе, ПТУ подавляющее большинство этих родителей, привлечь их к воспитательной работе с собственными детьми.

Завершающим и самым трудным этапом индивидуальнопрофилактической работы с трудным подростком является пробуждение у него потребности в самовоспитании. Педагогическую запущенность учащихся невозможно преодолеть без формирования и стимулирования самовоспитания, "... поскольку в случае использования только внешнего воздействия и контроля коррекция негативного поведения будет тоже "внешней", сведется к выработке в лучшем случае конформности учащегося, т. е. следования запретам и указаниям без внутренней солидарности с ними, потому что иначе возможны неприятности. Сколько-нибудь серьезного испытания на прочность такая позиция не выдерживает: групповое давление, соблазны и тому подобные факторы немедленно приводят к срыву, так как личная ответственность подростков и юношей за свое поведение, собственные поступки не выработана или заглушена".

В худшем случае трудновоспитуемый будет стремиться свести к минимуму контакты с учителями, воспитателями, придерживаясь прежней линии поведения, "включая" во время бесед механизм отчуждения, отделываясь пустыми обещаниями, заранее невыполнимыми.

На начальном этапе самовоспитания важную роль играет вовремя замеченный успех учащегося, любое, пусть самое незначительное усилие, направленное на преодоление отрицательных свойств характера, дурных привычек, вредного влияния окружения, других неблагоприятных жизненных обстоятельств.

Успех самовоспитания у трудного учащегося целиком зависит от наличия у него нравственного идеала, образца для подражания. Таким образцом для подражания может выступать любимый учитель или мастер производственного обучения. Только глубоко увлеченный своим делом знаток, человек с чистой совестью и самоотверженной верой в силу добра и справедливости - только такой учитель или мастер может стать для подростков реальным образцом для подражания.

Профилактика негативных влияний стихийных подростковых групп

Затравленные домашними неурядицами, школьными неуспехами, страдающие от презрения преуспевающих сверстников и от ни с чем не сравнимого подросткового одиночества, трудновоспитуемые учащиеся сбиваются в уличные компании, которые для многих становятся родной стихией. Именно в таких стихийных группах совершается подростками подавляющее большинство подростковых правонарушений.

Профилактика негативных, в первую очередь криминогенных, влияний этих групп представляет наибольшую трудность.

Существует следующая практика нейтрализации и предупреждения отрицательного влияния стихийных подростковых групп.

В зависимости от степени социальной опасности стихийных групп к ним могут быть применены различные средства воспитательного воздействия, а именно: разобщение или переориентация.

Разобщение - насильственное разъединение членов подростковой группы с целью предотвращения совершения ими преступлений.

Переориентация - такой способ воздействия, цель которого - изменение направленности стихийной группы подростков в позитивную сторону.

Выше давалась характеристика трех разновидностей стихийных подростковых групп - досуговых, криминогенных и преступных. Как показывает опыт, методы разобщения и переориентации наиболее целесообразно применять к криминогенным группам. Преступные группы несовершеннолетних как наиболее социально опасные - это уже сфера воспитательных воздействий суда и исправительных учреждений.

Метод разобщения применяют, как правило, к криминогенным группам после безуспешных попыток использовать иные воспитательные меры. На практике метод разобщения осуществляется следующим образом: всех или большинство членов группы направляют в специальные воспитательные учреждения закрытого типа (спецшколы, спецпрофтехучилища), в детские дома, школы-интернаты и т. д., возможна также перемена места жительства или учебы. При этом вожака группы и наиболее социально запущенных подростков целесообразно посылать в учреждения со строгим педагогическим режимом, поскольку с воспитанием этих ребят ни семья, ни школа, ни общественность не справятся.

Можно привести следующий пример. Группа с устойчивой асоциальной направленностью состояла из трех шестнадцатилетних учащихся средних школ г. Минска - Петра, Николая и Виктора. Вожаком был Петр. Все трое характеризовались крайне отрицательно: курили, регулярно употребляли спиртные напитки, играли в карты, систематически совершали мелкие кражи, хулиганские поступки, плохо учились, оставались на второй год. Все трое - выходцы из аморальных семей. У Петра мать периодически не работала, вела сомнительный образ жизни, пьянствовала, отца не было (бросил семью). У Николая пьянствовали и мать и отец. У Виктора пила мать, а отец безответственно относился к своим родительским обязанностям, полностью самоустранился от воспитания сына.

С помощью шефа, курсанта высшей школы МВД, ребят попытались вовлечь в работу секции мотоспорта. Районная комиссия по делам несовершеннолетних применила к родителям подростков меры административного воздействия. Однако результаты оказались неутешительными. Занятия в секции мотоспорта ребята посещали нерегулярно, не хотели изучать правила уличного движения, устройство мотоцикла, интересуясь лишь ездой на нем. В школе попрежнему учились плохо. Вскоре, будучи в нетрезвом состоянии, втроем совершили злостное хулиганство, избив на улице женщину. Г руппу решили разобщить.

Петра направили в Могилевское спецпрофучилище № 51. Николая после окончания 8 класса послали в одно из ПТУ г. Минска, поселив в общежитии. Виктор после переезда семьи в другой район города, продолжал учебу в новой школе. В результате разобщения группы поведение ее бывших членов значительно улучшилось.

Наибольшее распространение получил второй путь воспитательного воздействия на криминогенные подростковые группы - переориентация. В основе применения этого метода лежит идея А. С. Макаренко о двух видах педагогического воздействия на личность: прямом (индивидуальное воздействие) и косвенном (параллельном) педагогическом воздействии через коллектив.

Переориентация группы позволяет не разрушать дружеских связей между ее членами. Она возможна только на основе какой-либо позитивной, главным образом внешкольной, деятельности. В процессе такой деятельности у подростков постепенно формируются и развиваются разумные потребности и интересы, воспитываются чувство ответственности, дисциплинированность, возникают и упрочиваются конкретные жизненные планы. Одновременно такая деятельность помогает им постепенно избавиться от распущенности, грубости, цинизма и других отрицательных качеств, способствует вытеснению ложной романтики блатной жизни романтикой здорового соревнования, спортивной борьбы, сотрудничества и творчества.

Внешкольная позитивная деятельность открывает перед подростками перспективы самоутверждения, признания сверстников, взрослых. Происходящие положительные изменения в поведении, нравственном облике ребят приводят к изменению характера их личных взаимоотношений с одноклассниками, педагогами, что в свою очередь положительно сказывается на их успеваемости. Как показывает практика, переориентации антисоциальной направленности криминогенных подростковых групп в социально позитивную можно добиваться на основе любого вида социально полезной деятельности. Однако есть такие виды занятий, которыми ребята увлекаются с наибольшим энтузиазмом и которые поэтому наиболее способствуют переориентации. К ним относятся в первую очередь такие, которые требуют демонстрации инициативы, силы, ловкости и т. д. Это технические и прикладные виды спорта, туризм, атлетическая гимнастика, спортивные единоборства и игры. Для ребят, проявляющих интерес к эстрадной музыке, привлекательными являются занятия музыкой в составе самодеятельных (тем более профессиональных) вокально-инструментальных ансамблей.

В профилактической деятельности используются четыре основных способа переориентации стихийных криминогенных подростковых групп: через вожака группы, через подключенного к ней шефа, через позитивный подростковый коллектив, через трудовой коллектив молодых взрослых.

Переориентация группы через вожака возможна в том случае, когда у него имеется какой-либо достаточно устойчивый позитивный интерес.

Гораздо большими профилактическими возможностями обладает второй способ переориентации - подключение к криминогенной группе взрослого шефа. Зная, что подростки испытывают дефицит общения со взрослыми, тянутся к более старшим и опытным из них, шефами лучше назначать молодых рабочих, студентов старших курсов, тренеров и т. д.

Основная задача шефа на первоначальном этапе - установить психологический контакт с членами группы, завоевать у них доверие, а затем уже вовлечь ребят в интересную деятельность, в ходе которой и осуществляется процесс перевоспитания. Если процесс самодеятельных занятий с ребятами организован шефом психологически правильно, то вскоре они сами начинают испытывать потребность в изменении прежнего образа жизни. Как показывает практика, наиболее легко трудновоспитуемые подростки увлекаются спортом, особенно такими его видами, как атлетическая гимнастика, тяжелая атлетика, бокс, вольная борьба, дзюдо и т. д. Включение ребят в перечисленные виды спорта, регулярные беседы с ними шефа-тренера сразу же подтягивают их, переключают интересы в позитивную сторону. Значительная занятость, физическая загрузка тренировками, беседы тренера о необходимости строгого соблюдения режима, недопустимости курения и употребления алкоголя, постоянные напоминания об особой ответственности спортсменов, владеющих специальными приемами, - все это, безусловно, положительно сказывается на поведении и учебе ребят.