Догмы римского права

Такое заявление (так же, как и учиненное на основании его исполнение) само по себе может быть согласовано или несогласовано с соответствующими нормами права, которые определяют условия и пределы, в которых в данной области частноправных отношений допускается самодеятельность заинтересованных лиц. Заявление подобного рода, согласованное с соответствующими специальными требованиями закона, составляет юридическую сделку в тесном или техническом смысле.

С другой стороны, сопоставляя соответствующие юридические нормы, сложившиеся в применении к заявлениям подобного рода, приобретшим в обороте массовый и типичный характер, мы получаем абстрактные типы юридических сделок, напр., тип купли-продажи, займа, поручительства, завещания, и т. д., под которые засим в данном частном случае подводится данная конкретная сделка для решения вопроса о том, насколько она соответствует подлежащему типу, от чего в свою очередь зависит юридическая сила как самого заявления, так и учиненного на основании его исполнения.

Из сказанного явствует, с одной стороны, что юридические последствия сделок наступают не потому, что этого желают заинтересованные лица: частная воля формулирует только желательные для нее предположения для достижения намеченного в данном случае практического результата, но не от нее зависит придать этим предположениям юридически обязательную силу; с другой стороны, объективное право не порождает никаких реальных последствий, а устанавливает только абстрактные критерии, на основании которых производится оценка силы и значения конкретных волевых актов, облеченных в форму сделки.

К сказанному надо прибавить, что юридическими сделками не исчерпывается круг дозволенных юридических актов. В частности, от сделок надо отличать: 1) такие реальные распорядительные акты, в которых проявляется исключительно воздействие лица на предметы внешнего мира (как, напр., occupatio rei nullius, derelictio), и 2) такие волеизъявления, которые служат проявлением существующего уже отношения, входят в содержание его (как, напр., извещения, напоминания и т. п.).

Юридические сделки распадаются на односторонние и двухсторонние (negotia unilateralia и bilateralia). Односторонними сделками называются такие, которые возникают по воле одного только лица (напр., распоряжения на случай смерти, общание награды за находку потерянной вещи). Двусторонними называются такие сделки, для возникновения которых требуется соглашение двух или нескольких лиц; такие сделки называются договорами, pactio, conventio. Кроме того, различают возмездные и безвозмездные сделки (negotia onerosa и lucrativa), смотря по тому, связана ли сделка с известными невыгодами для лица или она доставляет только одни выгоды. Далее различают сделки между живыми и на случай смерти (negotia inter vivos и mortis causa).

§ 43. Условия юридических сделок. Общий обзор

Юридическая сделка в каждом отдельном случае составляет результат более или менее сложного рода действий. В частности, всякая сделка должна удовлетворять прежде всего общим условиям, которые предъявляются к юридическим действиям вообще, т. е. она предполагает: a) дееспособность лица или лиц, от которых зависит заключение сделки; b) сверх того, по общему правилу, соответствие между волей и внешним проявлением ее. Кроме того, юридическая сделка должна удовлетворять еще специальным условиям, а именно, требуется: c) дозволенность содержания ее и d) иногда также соблюдение известной формы, так как не всегда безразлично, каким образом проявляется воля в сделке. Нам предстоит теперь ближе познакомиться с этими условиями и, в частности, с учением о соответствии между волею и внешним проявлением ее, с одной стороны, и с учением о значении формы при сделках, с другой.

§ 44. Соответствие между волей и внешним проявлением ее

Для того чтобы данная юридическая сделка получила силу и значение, недостаточно, чтобы лицо или лица, участвующие в заключении ее, пользовались соответствующей дееспособностью, т. е. имели вообще способность вступать в сделки данного типа, а требуется сверх того, по общему правилу, соответствие между волею и внешним проявлением ее в сделке. Такое соответствие при односторонних сделках имеет место тогда, когда лицо желает совершить именно ту сделку, которую оно на самом деле совершает, и именно для достижения того результата, к которому данная конкретная сделка при нормальных условиях должна привести. Это предполагает, что лицо, с одной стороны, имеет правильное представление о совершаемой им сделке и правильное представление о достигаемом ею результате, а с другой стороны, серьезное желание заключить ее. При двусторонних сделках, вопрос о соответствии между волей и внешним проявлением ее осложняется еще тем, что требуется не только правильное представление о сделке и результат ее со стороны каждого из участников, но, сверх того, требуется еще, чтобы у сторон были одинаковые представления о том и другом, ибо только при таких условиях возможно соглашение между ними. Когда же отсутствует правильное представление о сделке и достигаемом ею результате? Относящиеся сюда случаи могут быть сведены к двум главным группам: в одних случаях несоответствие между волей и внешним проявлением ее бывает преднамеренное, в других - непреднамеренное. 1) Случаи преднамеренного несоответствия между волей и внешним проявлением ее: a) Лицо совершает сделку без серьезного желания придать ей то значение, которое ей придается в обороте, но и без намерения ввести этим кого-либо в заблуждение, без обманной цели (напр., сделка, очевидно, заключена шутки ради, или при исполнении актером его роли или с учебной целью). b) Лицо вступает в сделку с другим лицом только для виду, чтобы "пустить пыль в глаза" третьим лицам, скрыть от них истинные намерения сторон; это так называемые симулированные сделки. Особенности их заключаются в том, что при этом вводятся в заблуждение только третьи лица, а не стороны, которые прекрасно понимают, что делают. При этом возможны две комбинации. Иногда стороны не желают придать никакого юридического значения сделке, напр., несостоятельный должник вступает в симулированную куплю-продажу со своим добрым знакомым с тем, чтобы кредиторы не могли описать его имущества, якобы ему уже не принадлежащего, тогда как на самом деле он его вовсе не продавал. Иногда стороны открыто заключают одну сделку, но скрывают под нею другую, т. е. они желают достижения определенного результата, но не желают того пути, который они на вид избрали для достижения его; напр., я желаю подарить А какую-нибудь вещь, но не желаю, чтобы об этом знали другие, и поэтому для виду заключаю с ним договор купли-продажи. Скрытая сделка называется диссимулированной. Чаще всего симулированные и диссимулированные сделки, конечно, совершаются in fraudem legis, т. е. с тем, чтобы обойти какое-нибудь запретительное постановление закона, хотя это и не необходимо. с) Наконец, встречается еще и третья группа случаев. Это - случаи так назыв. reservatio mentalis, когда лицо, вступая в сделку, на самом деле не желает совершения ее, но ничем этого не дает понять даже своему контрагенту, так что не только третьи лица, но и непосредственный контрагент намеренно вводятся в заблуждение. 2) Случаи непреднамеренного несоответствия между волей и внешним проявлением ее: a) лицо действует помимо собственного желания, в силу воздействия на него внешней механической силы, напр., меня заставляют подписать договор, насильственно водя рукой по бумаге; это случай так называемого vis absoluta; b) лицо, совершая сделку, не имеет никакого представления о том, что делает, напр., я подписываю договорную расписку в минуту рассеянности или забытья, или я проговариваюсь, говорю "да" вместо "нет", или "покупайте" вместо "продавайте", и т. п.; c) наконец, лицо совершает сделку, имея неправильное, ошибочное представление о ней или о достигаемом ею результате. В применении к двум последним случаям возникает вопрос: всякое ли незнание и заблуждение касательно того или другого пункта и, в частности, касательно характера сделки, объекта ее и личности контрагента имеет одинаковое значение? Ближе, всякое ли незнание или заблуждение касательно того или другого пункта сделки имеет то значение, что будь у лица правильное представление об этом пункте, оно воздержалось бы от вступления в сделку? Очевидно, даже с чисто психологической точки зрения на этот вопрос нельзя дать одинаковый для всех случаев ответ. Все зависит от того, какое значение сам совершающий сделку придает данному пункту. Но положительное право не может довольствоваться таким шатким критерием, ибо ему приходится считаться в данном случае, как и в других, не с одними психологическими соображениями, но и с воззрениями и интересами оборота. С этой точки зрения требуется для признания неведения или заблуждения касательно того или другого пункта сделки моментом, исключающим соответствие между волей и действием, чтобы данный пункт или по роду сделки, или по воззрениям оборота, или по явно вытекающему из обстоятельств дела намерению сторон, действительно, должен быть признан настолько существенным, чтоб можно было с большей вероятностью допустить, что, будь у лица правильное представление об этом пункте, оно отказалось бы от совершения сделки. Такое именно значение имеет, если не всегда, то в громадном большинстве случаев error in negotio, т. е. заблуждение касательно рода сделки, напр., я думаю, что подписываю договор купли-продажи, а на самом деле подписываю договор аренды. Такое же значение может получить error in persona, заблуждение касательно тождества личности предполагаемого контрагента, а также error in corpore, заблуждение касательно тождества предполагаемого и действительного объекта сделки, напр., я думаю, что заключаю договор с певцом А, а мой контрагент на самом деле есть певец В, или я думаю, что покупаю участок А, лежащий в городской черте, а на самом деле покупаю участок В, лежащий в уезде. Но бывают и такие случаи, где подобное заблуждение не играет никакой роли с точки зрения воззрений оборота, напр., если я желаю купить данную книгу у книгопродавца А, а купил ее у книгопродавца В, которого ошибочно принял за А, то я не могу требовать признания договора недействительным, ибо в данном случае личность моего контрагента, по воззрениям оборота, не играет никакой роли. То же самое бывает в том случае, когда я, напр., выбрал в магазине данный экземпляр книги, а мне послали другой экземпляр ее, ничем не отличающийся от первого; в этом случае моя ссылка на то, что послали мне не тот экземпляр, который я купил, не будет иметь никакого значения. Далее, существенное значение может приобрести, при известных условиях, так называемый error in substantia - заблуждение касательно тех или других качеств вещи, именно таких, от которых, по воззрениям оборота, зависит отнесение вещи к совершенно различным категориям вещей, напр., я выбрал статую, думая, что она сделана из мрамора, а на самом деле она из терракоты. Вот те примеры, которые обыкновенно приводятся в виде иллюстраций заблуждения, свидетельствующего об отсутствии соответствия между волей и внешним проявлением ее. Но это именно только примеры, ибо подобное значение может приобрести и заблуждение касательно других пунктов сделки, как-то: error in jure, error in tempore, error in loco, error in conditione и т. д.

Мы рассмотрели отдельные случаи несоответствия между волей и внешним выражением ее. Каково же юридическое значение такого несоответствия? На это надо дать следующий ответ. Прежде всего, in dubio всегда предполагается, что тот, кто вступил в сделку, имел правильное представление о том, что делает, и действовал с серьезным намерением. Если кто отрицает в данном случае то или другое, он обязан это доказать. Затем имеет значение то обстоятельство, должна ли быть сделка отнесена к оборотным сделкам в тесном смысле или к числу безвозмездных сделок и завещательных распоряжений. В том случае, когда сделка направлена на доставление безвозмездной выгоды, а также при завещательных распоряжениях, доказанное, в соответствии между волей и внешним проявлением ее, безусловно, ведет к признанию сделки недействительной. Исключение составляет только reservatio mentalis, которая никогда не имеет юридического значения, так как единственным доказательством ее могло бы служить только одно голословное утверждение заинтересованного лица, что он не хотел того, что сделал. Этого же ни в каком случае недостаточно для опорочения сделки. Напротив, при оборотных сделках в тесном смысле, как-то: при купле-продаже, найме, займе и т. д., несоответствие между волей и внешним проявлением ее влечет за собою недействительность сделки в том только случае, если тот, кто ссылается на подобное несоответствие, сам не виноват в том, что его действия ввели в заблуждение противную сторону. В применении к отдельным случаям это приводит к следующим положениям. Сделки, заключенные ради шутки, с учебной целью и т. п., недействительны, раз они были совершены при таких обстоятельствах, которые для всякого здравомыслящего человека исключали возможность предположить, что сделка совершена серьезно. См. 1.3 § 2 D. de obl. et. act. 44,7 (Paulus); Verborum quoque obligatio constat, si inter contrahentes id agatur; nec enim si per jocum puta, vel demonstrandi intellectus causa ego tibi dixero: spondes? et tu responderis: spondeo, nascetur obligatio. Симулированные сделки, раз симуляция была ясна для обеих сторон, тоже недействительны. См. 1.36 D. de contr. emt. 18,1 (Ulpianus). Quum in venditione quis pretium rei ponit donationis causa non exacturus, non videtur vendere. 1.55 eod. (Paulus) Nuda et imaginaria venditio pro non facta est, et ideo nec alienatio eius rei intellegitur. Но если под симулированной сделкой скрывалась другая (диссимулированная), то последняя остается действительной, раз она не носит запрещенного характера и раз соблюдены законные условия сделок ее типа. Но, конечно, такие случаи встречаются редко. Чаще всего прибегают к заключению диссимулированных сделок именно с тем, чтобы скрыть запрещенную сделку под видом другой, дозволенной. Так, напр., у римлян были запрещены дарения между супругами; чтобы обойти это запрещение, нередко супруги заключали между собою фиктивную куплю-продажу, под которой скрывалось дарение. Такие сделки, конечно, тоже недействительны. См. 1. 7 D. de don. inter virum et uxorem 24,1 (Ulpianus). Si uxor a marito sua praedia: emerit, eague emtio donationis causa facta dicatur, nullius esse momenti: Imperator noster cum patre suo rescripsit. Сделки, совершенные sub reservatione mentali, как уже было сказано, всегда действительны. Сделки, совершенные без участия воли, в силу физического принуждения, конечно, всегда недействительны. Что касается, наконец, тех случаев, когда лицо действовало, не имея никакого представления о том, что делает, или имея неправильное, ошибочное представление о сделке или достигаемом ею результате, то нами уже было замечено, что подобное неведение и заблуждение может быть сочтено за признак несоответствия между волей и внешним выражением ее в том только случае, если оно коснулось пункта, существенного по роду сделки, по воззрениям оборота или по явно вытекающим из конкретных обстоятельств дела намерениям сторон. Таково первое условие. Но в применении к оборотным сделкам, сверх того, требуется, чтоб неведение или заблуждение было не только существенное, но и извинительное, в том смысле, чтоб оно не явилось плодом крайней небрежности заинтересованных лиц. В источниках последнее требование, правда, не выражено прямо. Но это объясняется тем, что все учение о несоответствии между волей и внешним выражением ее вообще и учение об условиях так называемого существенного заблуждения, в частности было набросано римскими юристами лишь в самых общих чертах и подверглось серьезной разработке лишь в наше время. Правда, и теперь некоторые юристы, в особенности Савиньи, в разбираемом нами случае полагают излишним требовать извинительности заблуждения, утверждая, что без воли сделка немыслима, заблуждение в данном случае исключает волю, следовательно, будет ли оно извинительно или нет, все равно сделка должна быть признана недействительной. Но при этом упускается из виду, что объективное право должно считаться не с одними психологическими соображениями, но и с интересами оборота. Что касается относящихся сюда постановлений источников, то вот некоторые примеры: Error in negotio: 1.5 Cod. plus valere 4,22. Si falsum instrumentum emptionis conscriptum tibi, velut locationis, quam fieri mandaveras subscribere, te non relecto sed fidem habente suasit, neutrum contractum in utroque alterutrius consensu deficiente, constitisse procul dubio est. Error in personal: 1.9 pr. D. de hered. Instit. 28.5. Quotiens volens alium heredem scribere alium scripserit in corpore hominis errans, veluti: frater meus, patronus meus, placet, neque eum heredem esse, qui scriptus est, quoniam voluntate deficitur, neque eum, quem voluit, quoniam scriptus non est. Error in corpore. 1.9 § 1 D. eod. 28,5. Et si in re quis erraverit, ut puta dum vult lancem relinquere, vestem leget, neutrum debebit hoc. 1.10 Cod. de donat. 8,53. Nec ignorans, nec invitus quisque donat. Unde si de hoc fundo non cogitasti, cuius velut donationi consensisse continetur instrumento, majores veritate rei quam scriptura vires obtinente intellegis, de quo non cogitasti nec specialiter subscripsisti, nihil te perdidisse.

Остается сделать еще одно замечание. Выше было сказано, что применительно к двусторонним сделкам требуется не только, чтобы каждая из сторон имела правильное представление о совершаемой сделке и достигаемом ею результате, но, сверх того, еще, чтобы обе стороны имели одинаковые (в существенных, конечно, чертах) представления о том или другом, или иначе, чтобы обе желали заключить именно ту самую сделку, которую они заключают, и ради достижения того именно или тех именно результатов для каждой из них, к которым сделка, при нормальных условиях, должна привести. Раз отсутствует этот момент, соглашение, на самом деле, не может считаться достигнутым. Но иногда стороны не сознают, что они имеют в виду совершенно различные вещи. Это случай так называемого недоразумения. Недоразумение, раз оно касается существенного пункта сделки, имеет такое же юридическое значение, как и всякое другое существенное заблуждение. Другими словами, оно точно так же, при известных условиях, может привести к недействительности сделки ввиду отсутствия соответствия между волей и внешним выражением ее. В заключение приведем несколько примеров. Недоразумение касательно природы сделки: один воображает, что получает деньги взаймы, а контрагент хочет подарит их: 1. 18 pr. D. de reb. сred. 12,1 (Ulpianus). Si ego pecuniam tibi quasi donaturus dedero, tu quasi mutuam accipias, Julianus scribit, donationem non esse, sed an mutua sit videndum. Et puto nec mutuam esse, magisque nummos accipientis non fieri, quum alia opinione acceperit. Недоразумение касательно объекта сделки: я думаю, что покупаю fundum Cornelianum, а продавец воображает, что речь идет о fundus Sempronianus. 1.9 pr. D. de contr. emt. 18,1 (Ulpianus). In venditionibus et emtionibus consensum debere incedere palam est: ceterum sive in ipsa emtione dissentiant, sive in pretio, sive in quo alio, emtio imperfecta est. Si igitur ego me fundum emere putarem Cornelianum, tu mihi te vendere Sempronianum putasti, quia in corpore dissensimus, emtio nulla est. Idem est, si ego me Stichum tu Pamphilum absentem vendere putasti: nam quum in corpore dissentiatur, apparet, nullam esse emtionem. Недоразумение касательно личности контрагента: я думаю, что заключаю договор с лицом А, заключаю же его на самом деле с В, который, в свою очередь, не знает, что я вовсе не с ним намерен вступить в договор.

§ 45. Влияние мотивов на сделку

Всякая сделка направлена на известный объективный результат, который, по мнению совершающего сделку лица, является подходящим средством для достижения тех или других целей. Итак, нужно различать: 1) самую сделку, 2) объективный результат, на который она направлена, и 3) конечную цель или конечные цели, достижение которых ожидается от вступления в сделку. Желание достигнуть эту цель или эти цели составляет побудительный мотив для заключения сделки. Но всякая сделка на деле есть сложное явление, которое составляет результат более или менее сложного ряда действий. В частности, так как для достижения одной и той же цели нередко могут оказаться пригодными различные средства, то необходимо сделать выбор между ними, остановиться на каком-нибудь одном из них, Напр., для ознакомления с каким-нибудь вопросом можно обращаться к нескольким книгам. Но раз я не могу купить все, мне придется выбрать одну какую-нибудь из них. Выбор мой, конечно, определяется специальными мотивами; я выбираю данную книгу, потому что считаю ее наиболее подходящей для достижения намеченной мною общей цели. Таким образом, наряду с одним побудительным мотивом, заставляющим меня вступить в сделку, конкурирует в каждом данном случае еще целый ряд специальных мотивов, определяющих мою деятельность. Все эти побудительные мотивы, как общие, так и специальные, по общему правилу, не оказывают влияния на силу сделки, Напр., нашел ли я в купленной мною книге ответ на те вопросы, которые меня волнуют и заставили меня купить ее, или нет, это совершенно безразлично. Или другой пример: я желаю расположить к себе лицо А и с этой целью дарю ему какую-нибудь вещь; удастся ли мне этим завоевать себе его расположение (общий мотив моей деятельности) и понравится ли ему подаренная вещь (специальный мотив, почему я выбрал именно ее) или нет, опять-таки совершенно безразлично. Из этого общего правила, в силу которого побудительные мотивы не оказывают влияния на сделку, допускается, однако, ряд исключений. Вот важнейшие из них.

Влияние заблуждения. Заблуждение либо касается тех или иных составных частей сделки, как то: личности контрагента, объекта и т. п., либо оно вызывает общее желание вступить в данную сделку, о которой лицо в остальном имеет вполне правильное представление. Заблуждение первого рода, когда оно касается таких составных частей сделки, которые имеют существенное значение по роду сделки, по воззрениям оборота или по явно выраженным намерениям сторон, именуется существенным во внимание к тому, что оно исключает наличие соответствия между волей и внешним выражением и, как мы видели, нормально влечет за собою недействительность самой сделки. Заблуждение, касающееся несущественных моментов сделки или моментов, вне ее лежащих (напр., ожидаемых от заключения сделки выгод), характеризуется как заблуждение в мотиве и именуется заблуждением несущественным. Заблуждение в мотиве или несущественное заблуждение никоим образом не влечет за собою недействительности сделки. Даже больше: по общему правилу, оно не имеет никакого юридического значения. Однако при известных условиях и несущественное заблуждение получает юридическое значение в том смысле, что дает заинтересованному лицу право оспаривать сделку. Это имеет место, главным образом, в следующих двух категориях случаев. Прежде всего несущественное заблуждение принимается во внимание, раз оно привело к тому, что одна сторона неправомерно обогатилась на счет другой, напр., я, под влиянием ошибочного представления о существовании долга, произвел уплату; или я, не зная о тех или других недостатках вещи, купил ее за цену, какую не дал бы, зная об этом обстоятельстве. При этом, безусловно, требуется извинительность заблуждения. Второй случай тот, когда кто-нибудь умышленно вызвал во мне заблуждение или воспользовался моим заблуждением и склонил меня этим к заключению убыточной для меня сделки. Это случай так называемого обмана - мотив, который предполагает умышленное сообщение ложных, или извращение, или сокрытие действительных фактов. Обман всегда дает потерпевшей стороне право оспаривать убыточную для нее сделку. При этом безразлично, было ли вызванное обманным образом действие противной стороны заблуждение извинительное или нет, т. е. безразлично, мог ли потерпевший, в случае даже самой элементарной осторожности с его стороны, понять, что его обманывают, или нет. Впрочем, не всякое умолчание об известных лицу фактах или сообщение неверных фактов может быть квалифицировано как обман. И здесь решающее значение имеют воззрения оборота. Так, общепринятые в обороте расхваливания товара со стороны профессиональных торговцев, рекламы и т. п. не порождают для этих лиц ответственности, так как известно всякому, что на такие вещи нельзя полагаться. См. 1.16 § 4 D. minor 4,4 (Ulpianus). Idem Pomponius ait, in pretio emtionis et venditionis licere contrahentibus se circumvenire. 1.37. D. de dolo 4. 3. Quod venditor, ut commendet, dicit, sic habendum quasi neque dictum neque promissum est. 1. 43 pr. D. de contr. emt. 18, 1. Ea, quae commendandi causa in venditionibus dicuntur, si palam appareant venditorem non obligant, veluti, si dicat servum speciosum, domum bene aedificatam; at si dixerit, hominem litteratum, vel artificem, praestare debere, nam hoc ipso pluris vendit. Что касается последствий обмана, то было уже сказано, что он дает потерпевшему лицу право оспорить сделку. При этом в одних случаях можно требовать расторжения сделки и возмещения убытков, в других, только понижения выговоренной за данный объект платы. С этой целью потерпевшее лицо могло или предъявить actio ex contractu, иск, вытекающий из данного договора, или же, если по обстоятельствам дела нельзя было предъявить такого иска, то actio doli. Если потерпевший не успел еще исполнить обязательства, в которое был вовлечен обманным образом действий другого лица, и к нему будет предъявлен иск об исполнении, то иску может быть противопоставлена exceptio doli. В заключение заметим, что иск ex dolo может быть предъявлен только против обманщика и его наследников, но не против третьих лиц.

Влияние психического принуждения (угроз). Необходимо различать физическое принуждение (vis absoluta) и психическое принуждение, или угрозы (vis compulsiva). В первом случае лицо действует помимо всякого участия его воли, и такое действие, безусловно, недействительно, как это было указано раньше. Во втором случае лицо вследствие угроз побуждается совершить действие, которое оно при других условиях не совершило бы. Угрозы, следовательно, или, точнее, страх, вызванный ими (metus), являются побудительным мотивом для заключения сделки. Лицо, конечно, в данном случае могло бы и не совершить этой сделки, не уступив угрозам, и в этом смысле можно сказать, что, хотя лицо и совершило действие под влиянием угрозы, оно все-таки хотело совершить его (et si coactus tamen volui); но, конечно, оно решилось на это только с тем, чтобы избегнуть худшего. Поэтому сделка, совершенная под влиянием страха пред угрозами, может быть оспорена заинтересованным лицом. С этой целью претор ввел особый иск, actio quod metus causa, который мог быть предъявлен не только против угрожавшего и его наследников, но и против третьих лиц, которым досталось что-либо на основании вынужденной сделки. В некоторых случаях, напр., в случае вынужденной манумиссии, сделка считалась даже недействительной. Однако не всякая угроза дает право опорочить сделку. Угроза должна быть действительная, исполнимая, незаконная, и, наконец, зло, которым угрожают на случай несовершения сделки, должно быть существенное. Напр., если угрожают убить меня или лишить меня свободы или здоровья, то сделка, совершенная под влиянием подобных угроз, конечно, может быть мною оспорена. Более же мелкие угрозы, как, напр., угроза, что мне перестанут кланяться, не имеют юридического значения. См. 1.3 § 1 D. quod metus c. 4,2. Sed vim accipimus atrocem et eam, quae contra bonos mores fiat, non eam quam Magistratus recte intulit scilicet jure licito et jure honoris, quem sustinet. 1.5 eod. Metum accipiendum Labeo dicit non quemlibet timorem, sed majoris malitatis. 1,6 eod. Metum autem non vani hominis, sed qui merito et in constantissimo cadat, ad hoc Edictum pertinere dicemus.

§ 46. Значение формы для сделок

С внешней стороны необходимо различать формальные и неформальные сделки. Формальными называются сделки, для действительности которых требуется соблюдение определенной формы; неформальными - такие, при которых форма безразлична, лишь бы вообще можно было распознать волю лица. В древнем римском праве преобладали формальные сделки. Важнейшими из них были mancipatio и jure cessio. Mancipatio была торжественная фиктивная продажа в присутствии пяти свидетелей и весовщика (libripens). Первоначально она служила способом приобретения права собственности на res mancipi, затем она стала применяться и при приобретении сельских сервитутов; далее, возник целый ряд сделок манципационного типа, как-то: nexum - торжественный заем в присутствии пяти свидетелей и libripens, lestamentum per aes, et libram - завещание в присутствии пяти свидетелей и libripens.

In jure cessio совершалось в присутствии и при участии магистрата, представляя собою фиктивный спор о праве. Первоначально она служила способом приобретения права собственности, одинаково применимым как к res mancipi, так и nec mancipi. Стороны отправлялись к магистрату, приобретатель в качестве фиктивного истца утверждал, что данная вещь принадлежит ему, отчуждатель в качестве фиктивного ответчика не оспаривал этого заявления, и магистрат аддицировал вещь истцу-приобретателю. Затем к той же форме стали прибегать при установлении сервитутных прав; наконец, появились и новые сделки in jure цессионного типа, как то: manumissio vindicta - отпущение на волю раба пред магистратом, in jure cessio hereditatis - уступка наследства пред магистратом. С развитием обязательственных отношений сложилась новая форма - stipulatio, вербальный контракт, совершаемый посредством произнесения определенных торжественных слов: spondesne? - spondeo; promittis? - promitto и т. п. По мере развития оборота, наряду с этими и другими формальными сделками, стали появляться сделки и неформальные, для действительности которых не требуется уже соблюдения раз навсегда установленного определенного ритуала, всякое уклонение от которого приводит к недействительности сделки, а требуется только, чтобы воля была облечена в какую бы то ни было внешнюю форму и тем стала распознаваема для третьих лиц; какова же форма, выражается ли воля на словах, или в письме, или в действиях иного рода, это безразлично. Однако еще в Юстиниановском праве форме придавали в принципе весьма важное значение как при сделках mortis causa, так и при сделках между живыми. В частности, еще при Юстиниане сохранялось общее правило, что nuda pctio non parit obligationem и исключения из этого правила были не особенно многочисленны. Средневековая доктрина под влиянием канонического права сделала весьма важный шаг вперед. Она признала в принципе обязательность всех неформальных соглашений. Этот принцип перешел и в современное римское право. Положение этого вопроса в настоящее время, ввиду изложенного, представляется в следующем виде. В области имущественного права для действительности сделок не требуется, по общему правилу, соблюдение определенной формы. Важнейшие исключения из этого общего права представляют, с одной стороны, дарения, превышающие известный размер (500 солидов), с другой стороны, завещательные распоряжения (завещания и кодициллы). Что касается, в частности, неформальных сделок, то при них воля может быть выражена по усмотрению сторон на словах, или в письме, или при помощи других каких-нибудь знаков (напр., посредством кивания головы), или, наконец, в действиях. См. 1.6. de reb. сred. 12,1 (Paulus). Certum est, cuius species vel quantitas, quae in obligatione versatur, aut nomine suo, aut ea demonstratione, quae nominis vice fungitur, qualis quantaque sit ostenditur. Nam et Pedius libro primo de stipulationibus nihil referre ait, proprio nomine res appelletur, an digito ostendatur, an vocabulis quibusdam demonstretur, quatenus mutua vice fungantur, quae tantundem praestent. 1.52 § 10 D. de obl. et act. 44,7 (Modestinus). Sed et nutu solo pleraque consistunt. В частности, различают прямое и косвенное выражение воли. Косвенное выражение воли есть такое, которое выводится из общего поведения лица или из таких действий его, которые обыкновенно служат показателем совершенно определенного направления воли. Такие действия называются facta concludentia, конклюдентными действиями. Так, напр., если кредитор возвращает долговую расписку своему должнику, то возникает презумпция в пользу того, что он желает считать долг погашенным. Если лицо, в пользу которого открылось наследство, начинает распоряжаться наследственной массой, уплачивает долги наследодателя, требует уплаты от должников последнего и т. д., то возникает презумпция в пользу того, что это лицо действительно желает считать себя наследником (случай так назыв. pro herede gestio). Конечно, такой вывод не всегда может оказаться правильным. Так, кредитор в данном частном случае мог возвратить старую расписку для обмена ее на новую, или лицо, в пользу которого открылось наследство, заведуя наследственной массой, тем не менее не желает приобрести наследства, а действия его объясняются иными мотивами, напр., желанием сохранить наследство в целости для другого. Вследствие этого заинтересованному лицу в каждом данном случае должна быть предоставлена возможность выяснить истинные мотивы своих действий; другими словами, такому лицу должно быть предоставлено право опровергнуть ложные заключения, выведенные из его действий. См. 1. 20 pr D. de acqu. vel omit. hered. 29.2. Pro herede gerere, videtur is, qui aliquid facid, quasi heres. Et generaliter Yulianus sсrebit, eum demum, pro herede gerere, qui aliquid quasi heres gerit, pro herede autem gerere non tam esse facti, quam animi; nam hoc animo esse debet, ut velit esse heres. Ceterum si quid pietatis causa fecit si, quid custodiae causa fecit, si quid quasi non heres agit, sed quasi alio iure dominus, apparet non videri pro herede gessisse. Кроме того, можно заранее оградить себя против возможного неправильного истолкования своих действий посредством своевременных оговорок и протестов. Какое значение имеет молчание лица, которому сделаны какие-нибудь предложения другим лицом? Общее правило таково, что молчание не есть знак согласия. 1. 142. D. de R. J. 50, 17. Qui tacet, non utique fatetur, sed tamen verum est, eum non negare. Из этого общего правила допускается, однако, исключение, и молчание лица принимается за изъявление им согласия на предложенную ему комбинацию, если по обстоятельствам дела от него можно было требовать открытого отказа. Так, напр., если одно лицо в присутствии другого заявляет, что последний принимает на себя поручительство по долгу первого, а лицо, на которое таким образом было указано в качестве поручителя, молчит и позволяет составить акт о принятии им на себя поручительства, то оно отвечает как поручитель. См. 1. 4 § 3 D. de fidejuss. 27, 7. Fidejussoress a tutoribus nominati si praesentes fuerunt et non contradixerunt et nomina sua referri in acta publica passi sunt, aequum est perinde teneri atque si jure legitimo stipulatio interposita fuisset.

§ 47. Causa юридических сделок

Каждая сделка, как всякое вообще действие, совершается в видах достижения какого-нибудь объективного результата, который представляется лицу средством для достижения тех или других субъективных его целей. Напр., когда я покупаю какую-нибудь вещь, то для меня объективный результат, ради которого я вступаю в сделку и жертвую известной суммой денег, заключается в приобретении этой вещи, а субъективные цели, которые я желаю достигнуть этим, могут быть, конечно, самые разнообразные, напр., я могу купить вещь, чтобы воспользоваться ею, чтобы перепродать ее, чтобы подарить ее другому лицу и т. д. В применении к таким сделкам, при которых лицо, в видах достижения известного объективного результата, жертвует частью своего собственного имущества или принимает на себя известные обязательства, этот ожидаемый объективный результат сделки именуется causa сделки. В частности, объективный результат, преследуемый такими сделками, чаще всего состоит либо в приобретении от противной стороны какого-нибудь эквивалента, точнее, с точки зрения римских юристов, права на получение эквивалента взамен собственного пожертвования, либо в погашении существующего обязательства лица, либо в доставлении противной стороне безвозмездной выгоды. Соответственно с этим римские юристы говорили, что сделки могут быть совершаемы либо credendi causa, либо solvendi causa, либо donandi causa. Но эти три категории случаев далеко не исчерпывают всего разнообразия встречающихся в жизни комбинаций. Так, напр., передавая другому лицу какую-нибудь вещь, я могу сделать это в тех видах, чтобы эта вещь служила приданым его невесты - сделка совершена dotis constituendae causa. Или, напр., если я назначен наследником под условием, чтоб я определенному лицу заплатил известную сумму денег, то я, производя эту уплату, делаю это в тех видах, чтобы исполнить условие, от которого зависит приобретение наследства, сделка совершена conditionis implendae causa.

В современной доктрине понятие causa обыкновенно отождествляют с понятием цели, ради которой заключается сделка. Однако следует избегать подобной терминологии, ибо раз мы causa характеризуем как цель, то тотчас же возникает вопрос: чем же отличается эта цель от целей, служащих побудительными мотивами для вступления в сделку? Вопрос этот имеет весьма существенное практическое значение, ибо недостижение causa сделки дает при известных условиях право оспорить сделку, тогда как недостижение цели, служившей побудительным мотивом ко вступлению в сделку, по общему правилу, не оказывает никакого влияния на нее. Сомнение разрешается просто, раз мы уяснили себе принципиальное различие между объективным результатом, к которому стремится сделка, и субъективными целями, которые мы рассчитываем достигнуть через него. В частности, как явствует из вышеизложенного, этот объективный результат может быть односторонний или двусторонний. Результат односторонний, когда он исчерпывается тем, что, то, чем жертвует из своего имущества одна сторона, просто должно поступить к другой (denandi causa). Он - двусторонний, слагается из встречных моментов, когда взамен материальных затрат одной стороны или должно возникнуть встречное требование против другой, направленное на доставление того или иного эквивалента (credendi causa), или должно прекратиться требование противной стороны против данного лица (solvendi causa), или должна наступить какая-нибудь перемена в тех или иных отношениях, напр., вступление в брак (при выдаче приданого dotis constituendae causa), эманципация сына (emancipationis causa datum) и т. д.

Итак, римская и современная юриспруденция оперирует с понятием causa в применении к тем сделкам, которые с точки зрения данного лица, взамен достижения известного объективного результата, предполагают известные имущественные жертвы. Тот объективный результат, который должен быть достигнуть этими имущественными жертвами, и составляет causa сделки. Недостижение causa, недостижение того объективного результата, ради которого лицо вступило в сделку и решилось на известные имущественные жертвы, при известных условиях, как уже было сказано, дает право оспорить сделку. При этом соответствующее притязание в одних случаях направлено на исполнение противной стороной возникших против нее встречных требований (при двусторонних договорах), в других случаях - на возврат поступившего к противной стороне имущества (напр., при выдаче приданого, когда брак впоследствии не состоится), в третьих случаях - альтернативно на исполнение или возврат (при так назыв. безыменных договорах).

И в другом еще отношении causa сделки не всегда имеет одинаковое юридическое значение. Дело в том, что нужно различать две группы сделок: материальные и абстрактные. Материальными называются сделки, которые с точки зрения обязанного лица содержат в себе указание на свою causa, как, напр., договор займа. По отношению к таким сделкам недостижение causa сделки препятствуют самому возникновению сделки, или, иначе, чтобы доказать существование сделки, нужно доказать, что causa сделки, объективный результат, ради которого лицо приняло на себя какие-нибудь обязанности, достигнут. Так, напр., если кредитор требует исполнения по договору займа, он должен доказать, что валюта в свое время была получена должником, т. е. что объективный результат, ради которого должник вступил в договор, осуществился, ибо получение должником валюты составляет необходимое условие для возникновения договора займа. Напротив, абстрактными называются сделки, которые с точки зрения обязанного лица не содержат в себе указания на свою causa. Так, напр., римская стипуляция обыкновенно носила абстрактный характер, выражаясь формулой spondesne dare? spondeo. Эта формула, очевидно, не указывает сама по себе, ради достижения какого результата должник принял на себя обязательство: он мог это сделать credendi causa, donandi causa и т. д. Такое же значение имели, напр., mancipatio и in jure cessio, на основании которых переносилось право собственности; в основании этих сделок опять-таки могли лежать самые разнообразные causae. - Особенность абстрактных сделок заключается в том, что при них достижение causa сделки, достижение объективного результата, ради которого лицо вступило в сделку, не составляет необходимого условия для вступления сделки в силу. Поэтому кредитор по абстрактной сделке и не обязан доказывать, что causa сделки осуществилась. Напр., если я выдал долговую расписку такого рода: "сим признаю, что обязан заплатить лицу А 1000 руб.", то А может требовать уплаты, не будучи обязан доказывать, qua ex causa я выдал эту расписку. Но это не лишает заинтересованное лицо, принявшее на себя абстрактное обязательство, прав доказывать со своей стороны, что объективный результат сделки, который им имелся в виду, и ради которого оно приняло на себя обязательство, не достигнут, и в таком случае истцу все-таки отказывается в иске. С этой точки зрения различие между материальными и абстрактными сделками сводится к тому, что при материальных сделках в случае спора истец, чтобы добиться решения в свою пользу, должен доказать, что causa сделки с точки зрения противной стороны достигнута, а при абстрактных - ответчик, если не желает быть присужден к уплате, должен доказать, что causa сделки не достигнута.

§ 48. Составные части юридических сделок

Различают три составные части юридических сделок: a) essentialia - это существенные, необходимые составные части, которые определяют характер сделки и без которых сделка не может существовать, напр., при купле-продаже существенным является соглашение о вещи и цене; b) naturalia - это такие качества и последствия юридической сделки, которые обыкновенно присущи ей или связаны с ней, но которые в данном конкретном случае могут и отсутствовать или быть заменены другими; так, напр., при купле-продаже, по общему правилу, продавец отвечает за скрытые недостатки вещи, но такая ответственность может быть исключена в данном случае по особому соглашению; c) accidentalia - это такие пункты, включение которых зависит от особого усмотрения сторон в данном случае. Из них выделяются в особенности conditio, tempus и modus. Кроме них существуют и другие добавочные пункты, которые обнимаются под общим названием clausulae. В данном конкретном случае, конечно, одинаково важное практическое значение имеют как те пункты, которые представляются существенными по самому роду сделки, так и те, включение которых зависит от усмотрения сторон. Так, напр., если продавец желает продать вещь под известным условием, то для того, чтобы возник договор купли-продажи, требуется обоюдное соглашение не только относительно цены и вещи, но и относительно предложенного условия, включение которого для него составляет ту conditio sine qua non, без принятия которой он и не желает заключить сделку.

§ 49. Понятие условия*(96)

Условиями - conditiones называются такие добровольно включаемые в сделки добавочные распоряжения, которые ставят наступление известного юридического эффекта в зависимость от наступления или ненаступления какого-нибудь обстоятельства. Впрочем, слово conditio служит нередко для обозначения не только самого распоряжения, но и соответствующей составной части сделки, а также и того обстоятельства, от наступления которого ставится в зависимость юридический эффект сделки. Всякая сделка, заключенная под таким ограничением, называется условной сделкой, negotium conditionale. Под условными сделками в собственном смысле разумеют, однако, только такие сделки, при которых тот или другой юридический эффект сделки поставлен в зависимость от наступления будущего неизвестного обстоятельства. Спорят о том, что в этих случаях является обусловленным: сама ли воля (такова точка зрения Виндшейда), или сделка, или последствия ее (так смотрит Регельсбергер). - Следует признать, что в основе всякой сделки, в том числе и условной, лежит готовый волевой импульс и что обусловленным является не самый волевой акт как таковой, а то, что должно наступить, т. е. так назыв. последствия сделки. - Условным сделкам противополагаются мнимо-условные сделки. Их существует несколько категорий.

1) Вступление сделки в силу поставлено в зависимость от обстоятельства, которое, если вообще наступило, то успело уже наступить в прошлом или осуществилось в настоящем (conditio in praesens vel in praeteritum relata), напр., si navis in portu stat, si Titius consul fuit. В таком случае сделка сама по себе с самого начала либо вполне действительна, либо недействительна: первое, если данное обстоятельство действительно наступило, второе, если этого не было; этому не противоречит, конечно, то, что заинтересованные лица могут не знать, имеется ли налицо данное обстоятельство или нет, так как решающее значение имеет тот факт, что в таких случаях не приходится ждать наступления данного обстоятельства, а приходится лишь навести справку, имеется ли оно налицо или нет. См. § 6 J. de verb. оbl. 3, 15. Conditiones, quae ad praeteritum vel praesens tempus referuntur, aut statim infirmant obligationem aut omnino non differunt veluti: "si Titius consul fuit", vel "si Maevius vivit dare spondes?" Nam si ea ita non sunt, nihil valet stipulatio; sin autem ita se habent, statim valet. Quae enim per rerum naturam sunt certa non morantur obligationem, licet apud nos incerta sint.

2) Вступление сделки в силу поставлено в зависимость от будущего обстоятельства, но это обстоятельство, безусловно, должно наступить (conditio quae omnimodo extitura est, так назыв. неизбежное условие); и тут нельзя говорить об условной сделке, хотя бы заинтересованные лица и не знали о том, что обстоятельство, безусловно, должно наступить. См. 1. 79 pr. D. de condit. 35, 1. "Heres meus, quum morietur Titius, centum ei dato" purum legatum est, quia non conditione sed mora suspenditur; non potest enim conditio non existere.

3) Вступление сделки в силу поставлено в зависимость от такого обстоятельства, которое, безусловно, не может наступить (c. impossibilis, невозможное условие); в таком случае сделка между живыми недействительна; что же касается завещательных распоряжений, то они остаются в силе, а самое условие рассматривается pro non scripto*(97). Во всяком случае здесь не может быть речи об условной сделке, хотя бы заинтересованное лицо и не знало, что данное обстоятельство не может наступить. См. § 11 J. de inutil. stipulat. 3, 19. Si impossibilis conditio obligationibus adjiciatur, nihil valet stipulatio. Impossibilis autem conditio habetur, cui natura impedimento est, quominus existat, veluti si quis ita dixerit: "Si digito coelum attigero, dare spondes?"

4) Вступление сделки в силу поставлено в зависимость от такого обстоятельства, которое само собой разумеется, т. е. без которого во всяком случае сделка не может возникнуть (conditio tacita или conditio juris, молчаливое или безмолвное условие); напр., si Primus heres erit, Titio decem dare damnas esto. И в таком случае не существует условной сделки в техническом смысле. См. 1. 99 D. de condit. 35,1. Conditiones extrinsecus, non ex testamento venientes, id est, quae tacite inesse videantur, non faciunt legata conditionalia. Указанные четыре категории условий называются мнимыми условиями.

§ 50. Виды условий

Условия могут быть положительные и отрицательные, смотря по тому, ставится ли юридический эффект сделки в зависимость от наступления известного обстоятельства или ненаступления его.

Они могут быть произвольные, случайные и смешанные, potestativae, casuales и mixtae, смотря по тому, зависит ли исполнение условия исключительно от усмотрения условно-управомоченного лица, или совершенно не зависит от усмотрения его, или же зависит частью от усмотрения его, частью от внешних обстоятельств (напр., от согласия третьих лиц).

Суспензивные и резолютивные или отсрочивающие и отменяющие условия. Суспензивным или отсрочивающим условием называется такое, от которого зависит, должна ли сделка вообще вступить в силу или нет. Резолютивным или отменяющим условием называется такое, на случай исполнения которого разрушается сделка, вступившая уже в силу. Собственно говоря, в последнем случае имеются две сделки: одна - главная, которая немедленно вступает силу, и другая - побочная, которая заключается одновременно с первою и которая гласит, что должен быть восстановлен status quo, существовавший до заключения первой сделки, раз исполнится условие; эта побочная сделка, очевидно, заключена под суспензивным условием, ибо от исполненная условия зависит, должна ли побочная сделка вступить в силу или нет, что в данном случае равносильно тому, должна ли главная сделка быть разрушена или нет. С этой точки зрения резолютивное условие сводится к суспензивному.

§ 51. Пределы допускаемости условий

Существуют сделки, которые никогда не могут быть заключены под условием, напр., принятия наследства, эманципации, вступления в брак, усыновления. Включение условия влечет за собою недействительность сделки.

Существуют сделки, которые не допускают включения определенных условия. Включение такого условия, по общему правилу, влечет за собою недействительность сделки. В частности, не допускается включение условий, которые противоречат характеру данной сделки. Сюда, по господствующему мнению, относятся условия, ставящие возникновение какой-нибудь обязанности в зависимость от чистого усмотрения обязанного лица; впрочем, по этому вопросу существует спор ввиду признания в римском праве так называемого Kauf auf Probe - покупки вещи под условием si placuerit*(98).