Ценностное содержание культурно-просветительского дискурса (по материалам литературно-художественной критики в СМИ)

- концепт «изображение» раскрывается по аналогии с понятием «текст», т. е. включает в себя слова из лексико-семантического поля «вербальное»: «основанный на реальных событиях рассказ», «история болезни», «не просто картинки, но фактический материал, доказательство силы духа» («История одной болезни»), «это всегда набор иллюстраций, которые благодаря фантазии читателей превращаются в связную историю. От того, насколько она привлекательна, зависит, станут ли картинки подсказками в литературном квесте» («Тик-так-бумм!»).

Имеет концепт и ценностное наполнение: «артефактами» называются «обложки и эскизы, постеры и афиши, пошаговая прорисовка отдельных сцен» («Тик-так-бумм!»), «пугающе черные, словно день никогда не наступает, иллюстрации Маттотти являются необходимым дополнением бодлеровского зла, царящего на страницах романа» («(У)дар сульбы»).

В текстах А. Бутиной пропагандируются как общечеловеческие, так и утилитарные ценности, необходимые для непосредственной передачи отношения к различным типам рецензируемых произведений.

Евгения Клейменова транслирует в своих рецензиях собственные, специфические, индивидуальные ценности, которые не так ярко проявляются в текстах других авторов:

- концепт «смелость» не выражается напрямую, но набор характеристик, одобряемых или не одобряемых рецензентом, показывает смысловое наполнение и ценностное значение данного концепта: «Современным школьникам нелишне будет узнать, как закалялась сталь», «составители сборника Павел Крусанов и Вадим Левенталь осмелились перекопать парк Советского периода» («Двадцать с лишним лет под водой») - в этих примерах видно, что смелость, осмелиться, быть смелым - положительное качество, по мнению Е. Клейменовой. «Все ровное, серое, пыльное, прошловековое. Ожидать потрясений не стоит» («Несчастны по-своему») - здесь используется антиценность, отсутствие потрясений называется серым, пыльным, из чего можно сделать вывод, что противоположная характеристика - смелость - является ценностью. Этот тезис подтверждает еще одна цитата: роман « как раз о северных лесах и людях, непонятно как выживающих там, где уже за забором таится опасность» («Охота на свободу») - интенция этого высказывания - одобрение, восхищение смелыми людьми.

- концепт «знание» (его положительное ценностное содержание) представлен через сопряженные понятия: «В хорошем смысле это и правда учебник. Не только по литературе, но и по истории, этике, культуре, родной речи» («Двадцать с лишним лет под водой»), один из героев рецензируемой книги, аспирант «меняет свой “голубоглазый романтизм” на склонность к точности и достоверным знаниям» («Совсем другие люди»);

- концепт «прошлое», как и предыдущие концепты в текстах Е. Клейменовой, раскрывается через понятия, включенные автором в его содержание: «То, что дети девяностых уже не помнят советскую классику, вранье» (Двадцать с лишним лет под водой) - высказывание формулирует тезис «То, что дети девяностых помнят советскую классику - правда» и представляет собой положительную характеристику автором бережливого отношения к прошлому. Сборник «Совсем другое время» сравнивается рецензентом с «альбомом со старыми фотографиями», «рассказами о детстве, прадеде-белогвардейце и ленинградском духе, сформировавшемся в блокаду и плотно осевшем на островах» («Совсем другие люди»). Прошлое в тексте отождествляется с созидателем действительности, выступает как творец настоящего: «Отвоевавший свое белогвардеец спустя двадцать лет после воссоединения с павшей армией начинает влиять на судьбу ученого, заставляя его отправиться то в Ялту, то в родное поселение» («Совсем другие люди»).

Надежда Сергеева в рецензиях также прибегает к авторским концептам, представляющим собой осмысленные с точки зрения личного опыта общекультурные концепты:

- концепт «тайна» выражается в текстах с помощью номинаций, прямых и синонимичных: «”Перевод с подстрочника” -- это неразгаданная тайна, почти детектив» («В пустыне чахлой и скупой»), «возвращается и старая Москва, настоящий город-миф», «необходимо познакомиться с героями книги чуть ближе и самому отыскать ключ к их миру» («Галерея забытых портретов»), «в центре внимания оказываются “подводные течения” -- скрытые в оговорках и намеках сильнейшие переживания персонажей», «Перед главным героем стоит задача распознать эти зашифрованные послания в поведении своей возлюбленной и разгадать ее тайну» («Закон сохранения горя»). Богатый синонимический ряд показывает, с одной стороны, глубину содержания концепта, с другой - авторское мастерство выражения смысловых оттенков. Кроме того, при трансляции данного концепта Н. Сергеева прибегает к приему противопоставления тайны реальности: «сказка оборачивается самой страшной реальностью, потому что выбраться из нее невозможно», «стоит проделать вместе с ним путь от начала до конца хотя бы для того, чтобы научиться видеть за окружающими нас миражами настоящую реальность» («В пустыне чахлой и скупой»), «конец “Безбожного переулка”, несмотря на всю его нереалистичность, кажется таким естественным» («Закон сохранения горя»).

- концепт «преемственность» означает одновременно «передачу опыта прошлого» и «обращение к прошлому в настоящем», «сохранение традиций». Концепт выражается семантическими структурами, предложениями и высказываниями: «Творчество писательницы Натальи Громовой открывает не одну такую шкатулку, перенося читателей на десятилетия назад», «Их истории выстраиваются анфиладой: отыскав одну дверь, можно найти следующую. Персонажи друг за другом провожают гостей в еще не изведанные комнаты, где их встречают новые лица, терпеливо ожидающие своей очереди высказаться», «Буквы должны не просто поведать историю, но воскресить ушедших, возвратить из небытия их переживания, горе и любовь» («Галерея забытых портретов»), «Герой обладает удивительным талантом сквозь один временной покров видеть другой» («Дорогу идущим»), «творчество Марины Степновой -- это продолжение традиции, заложенной русскими классиками несколько веков назад», «В романе есть и наследница женских образов Чехова -- Маля» («Закон сохранения горя»).

- концепт «прекрасное» также выражается с помощью слов, близких по значению, само понятие выступает в качестве обобщающего для многих различных характеристик: «добро и красота не всегда побеждают в жизни, но всегда остаются в вечности», «мир прекрасен в газах невидящего героя» («Дорогу идущим»), «Грустные истории, говорящие о простых, но очень важных вещах -- о том, что каждый человек должен любить и быть любимым» («Закон сохранения горя»), «Рассуждения одного из героев о шедеврах живописи -- настоящий подарок, невероятно вкусная конфета, взятая тайком до ужина», «восхищаться безупречным стилем Тео-рассказчика: образец идеального романного слога, позволяющего в одном слове выразить всю полноту чувств и суть образов» («Под кайфом и в смятении»).

Таким образом, как специфическое, наиболее предпочтительное средство трансляции концептосферы совокупности текстов рецензий, в работах Н. Сергеевой можно выделить номинации, синонимические ряды, постепенное раскрытие содержания концепта с разных смысловых позиций.

Концепты, которые выражают ценностное содержание текстов Дарьи Облиновой, определяются как философские категории. Небольшое количество рецензий - за исследуемый период на страницах журнала опубликованы три текста автора - так насыщены концептуальным содержанием, что позволяют определить базовые ценностные установки:

- концепт «интересное» - важнейшая характеристика рецензируемых Д. Облиновой текстов. Интересное маркируется автором как положительное, в то время как неинтересное, скучное - не имеющим ценности: «Однако поклонники головокружительных сюжетов вряд ли дочитают даже первую главу до конца. Есть такие передачи телеканала «Би-би-си», где диктор приятным, но монотонным голосом рассказывает о загадках египетских пирамид или о микробах, живущих в организме человека. Именно этот голос слышится, когда пробегаешь глазами бесконечные названия улиц, станций метро и районов Лондона» («Добро пожаловать в преисподнюю») - с помощью сравнения рецензент доносит до аудитории не только ассоциации с определенным произведением, но и ценностное содержание концепта. «Повесть “Непойманный” не содержит размышлений о метафизической боли, но захватывает почти детективным сюжетом», «Надежд на глубокие размышления вслед за первой повестью (несмотря на ее трагическую развязку) не оправдали» («Поворот не туда») - в этих примерах показано, как автор реализует наполнение концепта, а именно с помощью различных характеристик текста показывает, интересен ли он;

- концепт «сакральное» выражен номинациями: «бесконечное одиночество одинаково будет преследовать нас и среди тысяч безликих пассажиров метро, и по пути в загробный мир» («Добро пожаловать в преисподнюю»), «ни специфический язык, ни предельная откровенность не нарушают сакральности» («Поворот не туда»), «Святость отношений матери и сына возрастает настолько, что именно слово «мама» становится непечатным» («Непечатное слово»).

Артем Пудов за выбранный период опубликовал в журнале «Прочтение» только две рецензии, что позволило выделить в его текстах один концепт, имеющий ценностное содержание - оригинальность. Как и «интерес» у Д. Облиновой и К. Букша, концепт «оригинальность» является характеристикой рецензируемого текста, по мнению автора, оригинальное произведение - хорошее, банальное - плохое. Это выражается через противопоставления: роман «относится к числу произведений на первый взгляд непритязательных, даже “неряшливых”, но по своей сути оригинальных, будто невзначай поднимающих серьезные жизненные проблемы», «способность коротко рассказать о характере героев, не пускаясь в глубокомысленные и отстраненные отступления, и умение наполнить небольшое по объему произведение множеством интересных мелочей свидетельствуют о писательском мастерстве Летельера» («Con fuoco»), «если удачный реалистический роман привлекает читателей прежде всего интересным сюжетом, проработкой характеров персонажей, то в словесности абсурда все обстоит несколько иным образом», «По законам классической прозы автор начал бы описывать, как главный герой мучительно и долго встает на путь истинный, либо вновь нарушает общественные предписания и садится в тюрьму, где заканчивает свои дни в тягостных раздумьях о вечности. Совсем не то происходит в произведении Матея Вишнека» («Хочу в тюрьму»).

Иван Шипнигов воспроизводит в своих рецензиях большое количество ценностных смыслов. Нами были отобраны два концепта, наиболее часто встречающиеся в рецензиях автора. Это:

- концепт «глубина», представляющий собой характеристику рецензируемого текста. Автор не использует слов с корнем -глуб-, однако совокупность описываемых их качеств объединяет именно эта сема: «прозаик Прилепин вступил в славную пору человеческого и творческого расцвета и написал действительно Большой Текст», «роман “Обитель” тяжелый, страшный и плотный почти до окаменелости, его надо не читать, а пережевывать могучими, привычными к сырому мясу неандертальскими жвалами», «Автор “Обители” нацелился взять серьезный вес да еще и поставил рядом с собой своего читателя: смотри, не удастся -- задавит обоих» («Обитель особого назначения»), «она написала одну, “главную книгу, где сказано, как жить”» («С пушкинской легкостью»). Концепт раскрывается через противопоставление: «Если уж вводить в отечественную литературу роман-квест, то всерьез. В конце концов, эта форма очень сложна, и я, дочитав до середины, понял, что это не квест, а плач» («Письма несчастья»);

- концепт «опыт» используется Шипниговым как аргумент в пользу или против правомерности автора произведения рассуждать на тему, выбранную для книги: «Мог ли Прилепин писать о лагерной жизни, не проверив ее тяготы опытным путем?», «”Обитель” тяжело читать еще потому, что постоянно пытаешься сравнить воссозданное автором состояние лагерников с тем, что описывали перенесшие это на себе» («Обитель особого назначения»), «Генис показывает пример уникального изменения ума и души при встрече с чужой географией» («Родной космополит»), «Заглавный цикл посвящен семейным и детским воспоминаниям» («С пушкинской легкостью»);

- концепт «грусть» дополняется автором коннотативным оттенком «светлая грусть»: так, В. Пелевин в рецензии «Только детские книги писать» называется «грустным, умным, глубоким и тонким человеком» - номинативный ряд показывает, что грусть соседствует с умом и тонкостью души, «отчаянная, непоправимая грусть» сопоставляется с «самым глубоким и незащищенным человеческим нутром» («Письма несчастья»). Кроме того, к лексико-семантическому полю «грусть» в рецензиях И. Шипнигова можно отнести слова с корнем -лир-, где понятие «лиричность» входит в содержание концепта «грусть»: «прекрасная лирическая проза» («Письма несчастья»), Татьяна Толстая предстает «лирической, строгой, возвышенной» («С пушкинской легкостью»).

Проанализировав концептосферу жанра современной литературной рецензии, мы можем сделать вывод о специфике речевого выражения ценностного содержания актуального журналистского арт-текста. Концепты, значит, ценности, присутствующие в интересующем нас дискурсе, принадлежат к традиционным русским ценностям, но осмысливаются каждым автором с современной точки зрения и через призму собственного опыта. Каждый автор использует оригинальный набор речевых средств, с помощью которых доносит до аудитории содержание концепта.

Выделенное нами положение о том, что концепты, транслируемые в исследованных текстах, соотносятся с ценностями, позволяет нам назвать эти концепты аксилогемами. Как отмечено выше, акиологемы - это ценностно акутализированные концепты. Ценностная направленность выражается по двум направлениям: содержательное наполнение, включающее аксиологические категории, и оценочная модальность, проявляющаяся в речевых характеристиках. Содержательное наполнение позволяет отнести выявленные концепты к аксиологически ориентированным в силу их значимости для русской ментальности: понятия «любовь», «интересный», «свобода» и большая часть других, выделенных в изучаемых текстах, несет в себе изначальное ценностное содержание, имеет ассоциативный ряд, который предсказуем для аудитории. В аспекте речевого выражения данных концептов были выявлены три группы средств трансляции ценностного содержания концептов:

- номинации (прямые номинации: «ум» у К. Букша, метафорические - «бесконечная череда свадеб и разводов с одним человеком» в значении «семья» у А. Рябчиковой, собирательные - концепт «прекрасное» у Н. Сергеевой);

- определения значения (речевое выражение концептов представляет собой постепенное уточнение ценности с помощью сравнений, примеров, вводных сюжетов, отсылок к прецедентам, например, концепты «смелость» у Е. Клейменовой, «глубина» у И. Шипнигова, и др.);

- противопоставления (выражение значения ценности через сопоставление ее с антиценностью, например, концепт «оригинальность» А. Пудова и др.).

Многие концепты выражаются в текстах с помощью сочетания приемов из нескольких выделенных нами групп одновременно (так, концепт «тайна» у Н. Сергеевой раскрывается через номинации и противопоставления, и т. п.).

Таким образом, выявленные в текстах рецензий концепты в силу их ценностной актуализации определяются как аксиологемы. Следовательно, содержательное наполнение аксиосферы культурно-просветительского дискурса выражается аксиологемами. В этой ситуации вполне логичным является переход к анализу речевых средств, с помощью которых происходит ценностная актуализация, т. е. средств выражения оценки в текстах рецензий.

2.2 Лексико-синтаксические средства выражения оценки

2.2.1 Оценка в журналистской рецензии

Оценка - неотъемлемая часть творческой деятельности журналиста, характеризуемая установкой современных медиа на формирование аксиологических представлений массовой аудитории и намерением автора текста показать собственную позицию по объекту оценки.

В философии, гуманитарно-социальных науках и социальной деятельности постоянно происходит процесс разнообразного оценивания феноменов действительности, человеческого поведения, сознания и деятельности, идей и поступков людей. Оценка - выражение взаимодействия объективного и субъективного (действительности и человека). Объективный мир дифференцируется субъектом с точки зрения ценностного характера (добра и зла, пользы и вреда, простоты и сложности, любви и ненависти). Оценка (как факт) выступает проявлением ценности (как сущности), то есть посредством оценок осуществляется познание, представление в сознании ценностей, ценностного бытия Бормотов И. П. Обоснование формирования механизма ценностей современной российской молодежи // Известия Тульского государственного университета. 2013, №1. С.10.. В философии оценка рассматривается как «отношение к социальным явлениям, человеческой деятельности, поведению, установление их значимости, соответствия определенным нормам и принципам морали» Оценка // Большой Энциклопедический словарь. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc3p/224578/%D0%9E%D0%A6%D0%95%D0%9D%D0%9A%D0%90. Дата обращения: 16.03.2016..

Во всех гуманитарных дисциплинах, занимающихся изучением оценки, есть представление о двойственности оценки: это и процесс, в результате которого возникает мнение, суждение, и результат, проявляющийся в виде цены, отметки, оценочного суждения. Именно на основе этого факта в психологии оценке отводится центральное место в триединстве функций психики «познание-оценка-действие», потому как оценка включает в себя и настоящее - знание об объекте, и будущее - прогнозирование предстоящих отношений с объектом оценки Спиркин А. Г. Философия. URL: http://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Philos/Spirk/index.php. Дата обращения: 16.03.2016..

В лингвистике также уделяется большое значение категории оценки. В зависимости от сферы научных интересов и цели исследования, лингвисты при анализе языковых явлений обращаются к различным классификациям оценок, в основу которых заложены различные критерии. Первый ? аксиологическая интерпретация. Два значения аксиологического оператора ? «хорошо / плохо» ? позволяют в зависимости от знака «+» или «?» выделить два типа оценки:

? положительную (мелиоративную);

? отрицательную (пейоративную, дерогативную) Вольф Е. М. Функциональная семантика оценки. М., 2002. С. 9..

Такая оценка, выражающаяся прилагательными или наречиями со значением хороший/плохой называется общей. Этот вид оценки нуждается в мотивировке, для чего служат языковые средства и текстовые приемы, транслирующие частнооценочные значения. Частные оценки бывают сенсорно-вкусовыми, психологическими, этическими, утилитарными, нормативными, эстетическими, идеологическими.

Общие и частные оценки могут интесифицироваться (например, с помощью наречи й «очень», «сильно», восклицательных и вопросительных интонаций и др.) и деинтесифицироваться (например, с помощью наречий «довольно», «достаточно» и других средств). Кроме того, оценки могут быть эксплицитными, прямо выраженными в тексте, и имплицитными, такими, которые скрыты в тексте.

Немаловажный для данной работы критерий типологии оценки ? наличие эмотивного компонента. В зависимости от его наличия или отсутствия оценка бывает

? рациональной (опирается на социальные стереотипы и выражается оценочным суждением);

? эмоциональной (предполагает непосредственную реакцию на объект, характеризуется экспрессивностью) Карамова А. А. Категория оценки в современном русском языке. Уфа, 2003. С. 6..

В медиастилистике одной из ключевых функциональных семантико-стилистических категорий является оценочность, так как несмотря на декларируемую объективность журналистики, текста имеет автора, который проявляет свое отношение к описываемому объекту действительности. Для пояснения вопроса разграничим термины оценка и оценочность. Оценка - это действие субъекта: приписывание положительных или отрицательных свойств тому или иному объекту, выражение отношения к данному объекту. Оценочность - это свойство речевой единицы, ее потенциал, способность эксплицировать положительные или отрицательные свойства объекта, его место на оценочной шкале и в аксиологическом пространстве. Оценочность текста также формируется в результате взаимодействия сложной системы текстовых элементов, которые образуют аксиологическое поле (аксиологическую структуру) текста.

В медиастилистике изучаются прежде всего речевые средства выражения категории оценочности. С помощью этих средств журналист презентует свое видение любого явления действительности, в том числе с учетом соответствия этого явления эстетическим представлениям, представлениям о пользе - вреде, добре - зле и т. п.

Оценка как ценностный аспект присутствует в значениях самых разных языковых единиц. Может проявляться

- в элементах меньших, чем слово (аффиксы: дом - домишко);

- в прилагательных и наречиях, обладающих огромным разнообразием оценочной семантики (отличный, ужасный, хорошо, плохо);

- в наименованиях предметов и действий (рухлядь, зубоскалить);

- в пропозициональных структурах глаголов (расстраиваться, надеяться);

- в высказываниях («Алесей - прирожденный повар!») Вольф Е. М. Указ. соч. С. 6-7..

Выявление способов и средств, с помощью которых в тексте выражается оценка, является важным не только для понимания самого текста, подтекста, но и для анализа авторских интенций, а также для систематизации суждений об оценке.

Оценка - явление социально обусловленное, поскольку ее дешифровка аудиторией основана на нормах, принятых в обществе. Социальные правила и особенности формируют и деформируют оценочные смыслы. Вдобавок, «в условиях цивилизации образуется целая система способов и средств, предназначенных для увеличения эффективности оценки -- кроме качественно специфицированных (политических, юридических и других) норм, в этой же роли выступают теперь идеи и идеалы, правила и стандарты, принципы и законы» Плотников В. И. Оценка // Современный философский словарь. Лондон; Франкфурт-на-Майне; Париж; Люксембург; Москва; Минск. 1998. С. 633.. Следовательно, оценка определяется не только субъектом, т. е. тем, кто высказывает оценочное суждение, но и адресатом высказывания, который трактует оценочные коннотации путем «соотнесения с культурными установками (правилами поведения), стереотипами, фоновыми знаниями» Токарев Г. В. К вопросу о типологии культурных коннотаций // Филол. науки. 2003, №3. С. 58.. Таким образом, оценка является социокультурным феноменом, неотъемлемой характеристикой журналистского текста, создаваемой автором текста и расшифровываемой читателем на основе норм, правил, идеалов, ценностных установок.

Потребность читателя в актуальной информации удовлетворяет жанр рецензии, которая призвана ориентировать адресата в информационно-культурном пространстве, вынося собственное суждение о предмете искусства.

Рецензент работает не только с первичной реальностью, но и вторичной, отображенной. Осмысливая и оценивая ее, он влияет на общественное мнение. Рецензент становится проводником смыслов и ценностей, заявленных в произведении, их интерпретатором, комментатором.

По словам А. Г. Бочарова и В. И. Новикова, литературная рецензия является «коренным, опорным образцом» Бочаров А.Г. Вопросы литературы и искусства в газете. М., 1979. С. 35. для других видов рецензии и «первичным жанром» литературно-художественной критики, «на основе которого формируются более крупные формы» Новиков В. И. Жанр литературной рецензии в современной отечественной прессе// Медиаскоп.2012, №2. . Слово «рецензия» латинского происхождения («recensio») и в переводе означает «просмотр, сообщение, оценка, отзыв о чем-либо». Рецензия - это «жанр, основу которого составляет отзыв (прежде всего - критический) о произведении художественной литературы, искусства, науки, журналистики и т.п.» Тертычный А. А. Жанры периодической печати. URL: http://evartist.narod.ru/text2/05.htm#з_11 Дата обращения: 22.03.2015. Гиперинтенция жанра - выражение отношение рецензента к произведению. В отличие от других журналистских жанров, таких как репортаж, заметка, корреспонденция, которые посвящены непосредственным фактам действительности, для рецензии предметом выступает информационный продукт - произведение искусства, научный или журналистский текст и т. п.

Развитие рецензии в России связано с Н. М. Карамзиным, чьи рецензии связаны с методом сентименталистов «критика как суждение изящного вкуса». Затем этот жанр использовался В. Г. Белинским, революционными демократами, для которых литература была тесно связана с социально-политическими основаниями; русскими символистами конца XIX - начала XXвв. Советская эпоха выдвинула свои стандарты жанра. В конце XXв. рецензия прочно обосновалась на страницах специальных литературных изданий и массовых газет и журналов.

Требования, предъявляемые к автору рецензии, обуславливаются задачами жанра. Рецензия призвана просвещать читателя, указывать на то, что может не заметить обыватель. Для этого рецензент должен обладать специальными знаниями и навыками. Кроме того, автор должен подвергать рецензируемый предмет всесторонней оценке, непредвзятому анализу. Однако при этом рецензия не должна уподобляться пересказу, он может органично существовать в тексте, но не являться самоцелью. Рецензия - достаточно оперативный жанр, она является своего рода «откликом» на появление произведения, в частности, литературная рецензия призвана определить место анализируемой книги в современном литературном пространстве. Отсюда выходит, что рецензент должен дать информацию о литературном факте, соотнести его с другими и выразить собственную оценку.

Существует множество подходов к классификации литературных рецензий, в основу каждого из которых положено собственное основание. Так, рецензии разделяют:

- по объёму (большие и мини-рецензии);

-по количеству анализируемых произведений (монорецензии и полирецензии);

- по характеру произведения (рецензии на драматические, эпические и лирические произведения, рецензии на литературоведческие труды, рецензии на критику - т. н. контррецензии);

- по статусу автора (профессиональные, писательские, журналистские, читательские);

- по основной оценочной интенции (хвалебные, разгромные, полемические) и др.

По мнению многих исследователей, современная рецензия претерпевает многочисленные изменения. Так, А. Г. Башкатова выделяет 4 типа современной трансформированной рецензии:

- рецензия-навигатор - издание, помещающее рецензии такого типа, стремится всесторонне осветить литературный процесс, сообщить и сориентировать читателя в книжных новинках. По принципу отбора произведений (по смысловому наполнению и значимости) такие рецензии наиболее близки к традиционным;

- рецензия-фильтр - данный тип носит рекламный, продвиженческий характер, произведение выступает в роли товара, на первый план выступают такие свойства, как степень известности автора, статус бестселлера. Анализируются те книги, которые, в понимании издания, наиболее перспективны или выгодны. Рецензент уделяет большее внимание форме, стилю, нежели идейному и ценностному содержанию текста;

- рецензия-сигнал - тип, близкий к аннотации. Цель такой рецензии - сообщить о книжной новинке и дать поверхностную оценку, не углубляясь в аргументированный анализ произведения;

- рецензия-стимул - данный вид может включать элементы художественно-публицистических жанров, тяготеет к жанру эссе. Произведение стимулирует рецензента к рефлексии о темах, выходящих за рамки анализируемой книги. В данном типе на первый план выходит идейное содержание и ценностное наполнение, провоцирующее полемику. Обладает наиболее размытым принципом отбора, может подвергать анализу любое произведение, представляющее интерес для рецензента или издания Башкатова А. Г. Литературная рецензия в контексте современных тенденций развития культуры. Автореф. дисс. канд. филол. н. М., 2013..

Однако, традиционно выделяемый жанр рецензии, как замечают многие исследователи, отличается от аннотации и анонса, цель которых - оповестить аудиторию о новом культурном явлении и сориентировать читателя в дискурсе. Рецензия помимо оповещения и ориентирования занимается осмыслением новых художественных ценностей, выносит аргументированную оценку произведению. Отличается рецензия и от литературно-критической статьи. Функция рецензии - стимулировать аудиторию к рефлексии о рецензируемом предмете. Статья расширяет рамки анализа, она призвана информировать аудиторию о дополнительных аспектах и последствиях освоения новых произведений, вызвавших общественный резонанс.

Вышеотмеченные особенности характерны и для других видов рецензий, существующих в культурно-просветительском дискурсе, например, для кинорецензии. В этом типе текстов, как отмечает Э. Ю. Гаранина, категория оценочности актуализируется на всех языковых уровнях: лексическом, морфологическом, синтаксическом, композиционном. «Набор способов выражения оценочности индивидуален и зависит от установок, целей, адресата кинорецензента. Оценочные высказывания позволяют кинорецензии осуществлять функции информирования, просвещения, оценки, воздействия и рекламы» Гаранина Э. Ю. Оценочность в жанре кинорецензии // Вестник Кемеровского государсвенного университета. 2013, №2. С. 31.. По мнению исследователя, проявления оценки в жанре кинорецензии связано не только с индивидуально-авторским восприятием кионискусства, но и с национальной картиной мира, выраженной через нормы, идеалы, ценностные установки. Это подтверждает высказанный выше тезис о социальной обусловленности оценки в журналистских текстах, ее дискурсивной определенности.

Согласно проанализированным работам, основными структурными элементами рецензии являются: 1) сообщение о произведении, его авторе, названии, месте и времени выхода в свет (информационный компонент); 2) сообщение о сюжете произведения (пересказ); 3) интерпретация, разбор, анализ содержания и формы (важный элемент рецензий - цитата) и оценка произведения (оценочный компонент); 4) рекомендация читателю (иногда писателю). Таким образом, можно определить три важнейшие функции литературной рецензии: рекомендательная (рекламная), аналитическая и аксиологическая (оценочная). Изучению проявления в тексте рецензии последней, аксиологической функции, посвящена данная работа.

На основе вышеизложенного выведем методику анализа проявления оценки в тексте рецензии:

1) анализ проблемно-тематического единства текста;

2) выявление особенностей выражения оценки в сильных позициях текста (заголовок, начало, заключение);

3) анализ каждой из структурных частей рецензии на предмет наиболее предпочтительных для автора средств выражения оценки:

3.1) информационная часть;

3.2) пересказ;

3.3) оценочная часть:

3.3.1) выявление и анализ речевых средств выражения оценки;

3.3.2) определение специфических особенностей;

3.4) рекомендательная часть.

2.2.2 Дискурсивная система оценочных средств

Подробный анализ 93 рецензий, опубликованных в онлайн-журнале «Прочтение» за 2014 г. показал, что средства выражения оценки в исследуемых текстах делятся на две группы: дискурсивные, которые относятся ко всем или практически всем текстам и индивидуально-авторские, присущие одним рецензентам в большей степени, чем другим.

Дискурсивные средства определяют речевой облик литературно-критического издания. От них зависят качественные характеристики журнала, поскольку оценка является формообразующей категорией жанра рецензии и демонстрирует политику редакции в отношении взаимодействий с литературными произведениями.

Нами были определено, что рецензии, опубликованные в онлайн-журнале «Прочтение» можно отнести к традиционным. Они обладают такими необходимыми для рецензии в классическом понимании свойствами, как аналитичность, диалогичность, оценочность. На наш взгляд, это является результатом работы редакционного коллектива, что позволяет причислить эти особенности к числу дискурсивных. Подробное рассмотрение средств, которые позволяют рецензиям сохранить вышеперечисленные качества, поможет определить, как в процессе оценки формируется ценностное содержания культурно-просветительского дискурса.

Руководствуясь изложенной в параграфе 2.2.1 методикой, обратимся к заголовкам. Нами было выявлены следующие виды заголовков:

- наиболее частотный - трансформированный или прямой прецедентный текст: «Отчаявшаяся домохозяйка», «Двадцать с лишим лет под водой», «На золотом крыльце сидели» и т. д. Это говорит, во-первых, о высоком уровне мастерства авторов журнала, умеющих применить прецедент уместно, интересно, так, чтобы привлечь внимание. Во-вторых, это сигнализирует о том, что авторы знают свою аудиторию и представляют ее интеллектуальный уровень, поскольку дешифровка трансформированного текста требует определенных знаний и способностей. Такие заголовки способствуют увеличению количества коннотаций, а соответственно ярче демонстрируют ценностную направленность всего текста;

- наименее частотный, менее 20% от общего числа заголовков - информативный тип: «Александр Попов. Дневник директора школы», «Кристине Нестлингер. Новые рассказы про Франца и школу» и др. Такие заголовки используются в культурно-просветительском дискурсе редко в силу того, что обезличенная передача информации не является задачей текстов этого типа.

Кроме того, было выявлено, что заголовки могут приобретать дополнительную мотивировку своего значения в тексте, причем в основном в финальной части.

Следующий шаг - анализ сильных позиций текста. Было выявлено, что рецензии меньше чем в половине случаев начинаются с информативного компонента, т. е. по модели «В издательстве N вышла книга “A” автора B». Часть рецензий начинается с вводных сюжетов, личных историй авторов, часть - с сообщения каких-либо фактов об авторе и его произведениях. Финальная позиция практически во всех рецензиях выражает главную оценку произведению, «лейтмотив» рецензии. Авторы стремятся подвести итог и дать совет читателю, простимулировать его прочитать книгу самостоятельно или уберечь от бесцельной траты времени. Зачастую финальная часть совпадала с рекомендательной.

В большинстве рецензий пересказ также содержит средства выражения оценки, однако чаще в этой части текстов она проявлялась имплицитно.

В наиболее информативном в рамках данного исследования компоненте рецензии - оценочном - оценка представлена очень широко. Авторы прибегают ко всем существующим средствам без каких-либо ограничений, основываясь только на индивидуальных предпочтениях. Были встречены все типы частных оценок, у разных авторов с разной частотностью.

Общая оценка была выявлена не так часто, что говорит в пользу тезиса об аргументированности рецензий, поскольку общая оценка нуждается в уточнении. Частная оценка тоже не может быть безусловной, и в тех случаях, когда оценочные суждения могли бы быть подвергнуты сомнению, авторы приводят мотивировки.

Характерным для издания является большое количество цитат из рецензируемых книг. Так как в журнале есть отдельная рубрика «Отрывки», где читатель может ознакомиться со стилем произведения, слогом автора, заинтересоваться сюжетом, то в рубрике «Рецензии» цитаты выступают в качестве аргументов для подтверждения оценочных суждений, выносимых авторами журнала.

Большую часть оценочных высказываний в изученных текстах можно отнести к эмоциональным. Однако в жанре литературной рецензии наблюдается некий «сплав» эмоционального и рационального оценивания, где одно высказывание может сочетать оба компонента: «В цикле “С народом” и “Может быть, свет” -- точные и глубокие диагнозы русскому национальному характеру, времени и пространству» (И. Шипнигов «С пушкинской легкостью»). Определения романа, с одной стороны, несут рациональную характеристику - точные, глубокие, с другой - метафоричны, уподобляются диагнозу. Такое двуединство рациональной и эмоциональной оценкой, а также их активное взаимодействие, когда рациональный тезис подтверждается эмоциональными аргументами, и наоборот, обуславливается особенностями культурно-просветительского дискурса. Он направлен на передачу знаний, ориентирование в культурном пространстве, оценку предметов культуры (рациональная составляющая) и в то же время эти тексты относятся к журналистике досуга, где эмоциональный компонент играет значительную роль.

Дискурс имеет большое влияние на систему оценивания первичных источников в жанре рецензии. Он определяет общую цель критики - просвещение, и задачи, с помощью которых критические тексты достигают этой цели - анализ и оценка. Соответственно, от дискурса зависит характер коммуникации в сфере критики, в том числе в жанре литературной рецензии. Он закладывает традиционные правила функционирования жанра и определяет вектор развития под воздействием внешних факторов современного мира. Пренебрежение этими правилами может привести к исчезновению читательского интереса, дезориентированию аудитории, утрате уникальных способов диалога с читателем, скрытых в различных жанрах. Грамотная работа редакции с дискурсивной спецификой системы оценочных средств, представленная в журнале «Прочтение», демонстрирует сохранение и развитие традиционных особенностей российской критики, направлена на удовлетворение интересов аудитории и ведет к просвещению читателя, становлению осознаваемой, выраженной системе ценностей в сознании массовой аудитории. Однако, несмотря на дискурсивную предопределенность формы выражения, оценка в каждом тексте производится конкретным рецензентом, которые имеет собственные вкусы, предпочтения и взгляды на литературный процесс. Это позволяет выделить в системе оценочных средств группу индивидуально-авторских.

2.2.3. Индивидуально-авторские средства выражения оценки

В данной работе с помощью приведенной в первой главе методики были проанализированы 93 рецензии. На примере рецензии И. Шипнигова «Только детские книги писать» на «Любовь к трем цукербринам» В. Пелевина показано, как проходил анализ Данный выбор обусловлен следующими факторами:
- И. Шипнигов является постоянным автором журнала «Прочтение»: из 41 рецензии 5 - за его авторством;

- является литератором, в 2009 году вошел в лонг-лист премии «Дебют» в номинации «малая проза» со сборником короткой юмористической прозы «Рассказы о Земфире, поклонниках и рыбках», в 2012 году вошел в лонг-лист премии в номинации «малая проза» с циклом рассказов «Чудеса»;

- рецензируемый автор, Виктор Пелевин, является одним из самых популярных современных российских писателей, его стиль узнаваем, выход новой книги является важным событием в литературной среде..

При рассмотрении стилистического единства текста наблюдается синтез фрагментов рецензируемой книги, пересказа и оценки критика. Такой прием создает видимость эмоциональной спонтанности, показывает крайнюю взволнованность критика и его глубокую погруженность в произведение.

Рассмотрим проявление оценочности в заголовке. На первый взгляд, высказывание «Только детские книги писать» несет отрицательный оттенок. Но истинный смысл этого оценочного высказывания раскрывается только при знакомстве с контекстом. Причем, в финальной части текста автор предлагает мотивировку нового смыслового содержания оценочного высказывания, вынесенного в заголовок: он уточняет, что писатель наконец-таки пришел к концепту надежды, просветления - и теперь может уже ничем не дополнять свои слова, теперь - только извлечение пользы из этого просветления. Ценностное значение приобретает положительную коннотацию.

Информационная часть рецензии представлена оценочным суждением: «Виктор Пелевин создал очень мрачную и вполне традиционную для «себя последнего» книжку. Отмеченное многими рецензентами отставание от трендов, мемов и примет современности в «Цукербринах» настолько вопиюще для автора, как бы выпускающего ежедневную газету раз в год, что кажется намеренным, -- но тогда непонятно, зачем вообще какая бы то ни было привязка к современности». Здесь проявляется эмоциональное возбуждение критика, стремление воздействовать на читателя каждым словом, неприятие «сухой информации», фактически отсутствующей во всем тексте.

Пересказ также крайне эмоционален и изобилует проявлениями оценки: «По сюжету сисадмин Кеша, работающий в офисе сайта Contra.ru (невероятно остроумный намек), троллит знакомых в «Фейсбуке» насчет Украины; <…> наконец, виртуальная реальность захватывает нас по полной программе».

Непосредственно оценочный компонент рецензии представлен тремя типами высказываний:

1) оценка произведений литературных критиков: автор (И. Шипнигов) указывает «лучшую аннотацию», написанную «хорошим человеком», а сам в свою очередь отмечает, что «удержаться от хамоватого тона в отзыве на новую книгу моего самого любимого писателя я не могу из-за горькой обиды». Оценочность в этом текстотипе выражается эпитетами вида «хороший-плохой».

2) Оценка В. Пелевина: автор называет писателя «грустным, умным, глубоким и тонким человеком», «как бы выпускающим ежедневную газету раз в год», сравнивает его с его же персонажем - писатель «заслуживает сострадания: жук-скарабей, обреченный вечно катить перед собой свой круглый навозный Йа». В данном случае, кроме эпитетов, используются развернутые метафоры. Семантика оценки - грусть, разочарование, недовольство.

3) Оценка непосредственно книги: в этом текстотипе также преобладают эпитеты: «сорок страничек такой неожиданной, простой и чистой красотищи», «трогательная детсадовская наивность заключительной главки <…> самый желчный и мрачный писатель современности написал ее совершенно всерьез». Помимо этого, мы сталкиваемся с иронией как средством трансляции негативной оценки под видом одобрения: «пробивает на слезу, если вдуматься», «невероятно остроумный намек», «я сам не сразу догадался», «прозорливо и увлекательно, сил нет».

В целом, по оценочному компоненту рецензии следует отметить бескомпромиссность, резкость суждений автора, дерзость. Это может быть обусловлен индивидуально-авторской стилистикой. В пользу этого утверждения говорит цитата из другой рецензии И. Шипнигова: «Захару Прилепину выпал большой фарт -- написать такой роман. Теперь можно и перекантоваться» И. Шипнигов «Обитель особого назначения» // Журнал «Прочтение», 15.04.2014. URL: http://prochtenie.ru/reviews/27562. Дата обращения: 01.02.2016.. Мы видим, что и в другом издании И. Шипнигов сохраняет провокационный настрой, «играет» со стилистической нормой в пользу разговорного стиля с целью, во-первых, достижения эффекта «приближения» к читателю, во-вторых, «разрыва шаблона» (читатель не ожидает, что в рецензии в литературном журнале встретятся слова «фарт» и «перекантоваться») «Разрыв шаблона» - психологический прием, представляющий собой целенаправленное нарушение ожиданий аудитории. Используется как манипулятивная техника. (Романин А. Н. Практическая психология и психотерапия. Учебник. М., 2013. С. 572)..

Также такие особенности средств выражения оценки могут быть обусловлены рецензируемым произведением - постмодернист Пелевин сам отличается дерзостью и провокационностью, изобилием эмоциональных проявлений оценки, которые в своей работе передает И. Шипнигов.

Проанализированный текст заставляет нас сделать вывод о том, что в жанре рецензии категория оценочности, кроме наиболее традиционного средства ее выражения, которым является эпитет, может быть выражена метафорами, иронией и высказываниями, семантика которых восстанавливается из контекста. Среди специфических особенностей следует отметить чрезмерную эмоциональность автора, провокационный и недовольный характер высказываний (в том числе ироничных) и в целом изобилующее присутствие проявлений оценочности. Это объясняется стилистикой автора, рецензируемым произведением и редакционной политикой, поощряющей проявление яркого личного мнения авторов.

Указанные выше особенности мы можем отметить в четырех других рецензиях И. Шипнигова. Это «Родной космополит» на книгу А. Гениса «Космополит. Географические фантазии», «С пушкинской легкостью» на сборник «Легкие миры» Т. Толстой, «Обитель особого назначения» на книгу «Обитель» З. Прилепина и «Письма несчастья, или Инструкция по прочтению романа» на книгу Д. Быкова «Квартал. Прохождение». Прослеживается тенденция к рассмотрению И. Шипниговым произведений самых значительных фигур современного отечественного литературного процесса. Однако, несмотря на положительные оценки литературных деятелей (так, Т. Толстая - «лирическая, строгая, возвышенная», З. Прилепин «вступил в славную пору человеческого и творческого расцвета»), ироничные замечания позволяют читателю догадаться, что автор скептически подходит к рецензируемым произведениям. Так, в трех рецензиях из пяти встречается ироничный фрагмент, заканчивающийся фразой «Нет, серьезно». А в рецензии на произведение Д. Быкова И. Шипнигов открыто выражает свою оценку: «Это самая странная книга, которую я когда-либо держал в руках», «Эту книгу тяжело читать». Однако, одна из пяти рецензий - «Космополит. Географические фантазии» представляет собой положительный отзыв. В этой рецензии он выражает свое отношение к писателю через одобрение его действий: «Генис показывает пример уникального изменения ума и души», «чего стоит этот свежий взгляд и горячее внимание, которое писатель равными порциями, никого не обижая, распределяет между почтенными развалинами цивилизаций, всеми встреченными по дороге людьми и увиденной во время плавания рыбой». Складывается впечатление о И. Шипнигове как об интеллектуале, развенчивающем образцы популярной литературы и превозносящем литературу интеллектуальную. Автор сам высказывается в пользу такого утверждения - «Пожалуй, у всех авторов, за исключением Пелевина, тиражи изданий небольшие. Уверен, что творчество такого штучного писателя, как Генис, нужно умножать до бесконечности».

Напротив, в рецензии А. Рябчиковой «Народ и воля» на роман К. Букша «Завод “Свобода”» Д. Быков появляется в роли (в «маске», если использовать терминологию Г.Я. Солганика) «мэтра». К. Букша заявлена журналом как именитый литератор - обозреватель издания, и неудивительно, что рецензия носит чрезмерно хвалебный характер, зачастую не подтвержденный аргументами. «Ни разу не входив в число лауреатов литературных премий, она в начале своего пути была опекаема именитыми авторами, блистательными стилистами Александром Житинским, Дмитрием Быковым и Леонидом Юзефовичем» - и вот уже Д. Быков, прежде названный И. Шипниговым «тяжелым автором», становится «блестящим стилистом».

Такое расхождение можно объяснить двумя факторами: идеалистическим - А. Рябчикова и И. Шипнигов, как разные авторы, имеют разный взгляд на творчество Д. Быкова, а журнал является исключительно площадкой для выражения мнений рецензирующих, и критическим - для подтверждения авторитетного статуса «именитого» литературного обозревателя «Прочтения» все средства оказываются хороши.

Особого внимания заслуживает заголовок данной рецензии: «Народ и воля» одновременно отсылает читателя к афоризму «Один народ и воля в нас едина» и к движению «народовольцев», которое возникло из организации «Свобода или смерть», что ярко выражает основную мысль рецензии. Для А. Рябчиковой характерно проявление авторской позиции в заголовке: «Хор оглашенных» демонстрирует авторское неодобрение «чрезмерной громкости» в то же время вызывая ассоциации с «Литургией оглашенных», что открывает религиозный подтекст произведения. «Извлечение камня глупости» - название не только рецензии на книгу Е. Чижовой, но и картины Босха, с персонажами которого рецензент сравнивает героев книги. Заголовки связаны с прецедентными текстами (представляют собой трансформированные тексты, цитаты, аллюзии), однако эти тексты не являются общеизвестными. В связи с этим возникает двойственная специфика заголовков, используемых данным автором: в широком смысле, они проявляют авторское отношение к рецензируемому произведению, для более узкого круга читателей они являются элементом интертекстуальности, своего рода «образцом» интеллектуальной оценки.

Следует отметить, что наиболее распространенным средством выражения оценки в рецензиях А. Рябчиковой являются метафоры: «исполняя в воздухе сложную фигуру (как правило, петлю), автор приземляется точно на колеблющийся канат, удерживаясь от низвержения в бездну пошлости» (о М. Кучерской, рецензия «Хор оглашенных»), «подобно старику-садовнику из предыдущего романа «Эдем», Илья Бояшов заточает персонажа в просторную и ладно сколоченную клеть, обрекая на неистовое и, увы, бездумное шатание из угла в угол» («Удушье»), «роман-новобранец был признан критиками годным для службы Богу и Отечеству и отправлен в, без сомнений, горячие точки мира -- листы номинантов на главные литературные премии» («Порох для огня»). Такие средства выразительности помогают наглядно представить замысел автора рецензии. Вообще, в работах А. Рябчиковой очень ярко выражается категория автора: так, в рецензии «Хор оглашенных» она приводит случай, произошедший с ней в книжном магазине («Едва ли стоило говорить ей, что это жутко громко и запредельно близко»), в рецензии «Народ и воля» вступает в диалог с писателем («...Свобода!» -- откликаюсь я автору) и т.д. Для данного рецензента в целом несвойственна односторонняя оценка, она отмечает как положительные, так и отрицательные стороны: в рецензии «Хор оглашенных» она отмечает «писательскую честность» Майи Кучерской и «степень ее близости к читателям», но открыто говорит: «ни в жизни, ни в произведениях искусства я не люблю смотреть на то, как люди балансируют на грани эмоционального срыва». Признает, что «воспринимать всерьез новую повесть Андрея Волоса совершенно невыносимо», однако выделяет его как «блистательного стилиста», который изобрел «собственный птичий язык» («На птичьем языке»). А. Рябчикова демонстрирует качественно проведенный всесторонний анализ положительных и отрицательных сторон книги.

Творческий тандем двух редакторов журнала - Анны Рябчиковой и Анастасии Бутиной - опубликовал рецензию на сборник «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» «Удар в ребро», которая является ярчайшим образцом критики в обывательском понимании как выявления и осуждения негативных моментов. Отрицательная оценка начинается с заголовка: «удар в ребро» - игра слов, основанная на устойчивом выражении «ударить под ребро» и легенде, что женщина создана из ребра мужчины. Таким образом, заголовок рецензии о книге, посвященной женщинам, расшифровывается как «удар по женщине», что демонстрирует читателю характер недовольства и возмущения.