Эллинистические государства Малой Азии в системе международных отношений в Восточном Средиземноморье в III—I вв. до н.э.

Вифинское царство.

Недостаток источников позволяет лишь очень приблизительно восстановить основные моменты в изменении внутри- и внешнеполитического положения Вифинии в 390-330-х гг. На протяжении этого периода, большая часть которого пришлась на время правления Баса (378-328 гг.), Вифиния значительно усилилась. Об этом говорит прежде всего то, что имя Баса появляется не только в труде Мемнона, довольно хорошо осведомленного о ранней вифинской истории, но и в других источниках. При Басе Вифиния, видимо, вновь стала представлять собой некоторую угрозу для греческих соседей.

Главным в усилении политической роли Вифинии кажется то, что за долгое время почти непрерывной конфронтации с эллинскими полисами вифинские племена, вынужденные решать сложные военные задачи, должны был консолидироваться. В Вифинии местное население в окружении иноплеменной среды к последней трети IV в. Благодаря географическим особенностям страны сумело достичь большей политической сплоченности, чем европейские племена. Единодержавная власть в Вифинии к началу эпохи эллинизма значительно укрепилась.

Упрочению политического положения Вифинии способствовали изменения международной обстановки в регионе. Контроль персов уже практически не ощущался, хоть в соседних районах их политика еще продолжала оказывать существенное влияние на развитие межгосударственных отношений. Непрочность власти Ахеменидов создала почву для дальнейшего укрепления независимости Вифинии от Персии.

Таким образом, к последней трети IV в. до н.э. сложились все предпосылки для того, чтобы Вифиния вступила в новый этап своей истории. Он характеризуется укреплением государственности, активизацией внешней политики и общим становлением и усилением Вифинии как государственного образования, а не союза отдельных племен. Эти процессы были довольно длительными, их ход осложнялся различными противодействующими факторами, но именно эти изменения определяли особенности развития вифинского общества на рубеже классической и эллинистической эпох.

Поход Александра Македонского косвенным образом отразился и на международном положении Вифинии. Вифинские племена оказались вынужденными отстаивать свою независимость от сатрапов Александра, а затем от диадохов, стремившихся установить контроль над территориями, охватывающими и Вифинию, и полисы побережья Южного Понта и Пропонтиды. Ресурсы формировавшегося вифинского царства оказались достаточными для достижения трех целей: обеспечения полной самостоятельности, расширения территории и приобретения удобного выхода к морю. Эти основные направления вифинской внешней политики в эпоху раннего эллинизма, привели к столкновению интересов трех политических сил: Вифинии, диадохов, претендовавших на подчинение этих территорий, и греческих полисов. В результате интенсивного противостояния этих сил регион Анатолии постепенно активно включился в систему межгосударственных отношений эллинистического мира в целом.

К моменту вступления греко-македонских войск в Азию Вифиния находилась под властью правителя Баса. Страна избежала подчинения Александру: Басу удалось разгромить тщательно подготовленную экспедицию сатрапа Геллеспонтской Фригии и Пафлагонии Каласа 233 и тем самым подготовить то, что македоняне впоследствии отказались от Вифинии.

Крушение персидского государства, предоставившее малоазийским правителям возможность усилить свою власть и увеличить собственные владения235, оказалось выгодным и для вифинцев. В 328 г. до н.э. Басу наследовал его сын Зипойт 236. Именно с его деятельностью связаны основные события истории Вифинии этого периода. Зипойт столкнулся с территориальной экспансией Гераклеи и вифинский правитель пока не имел ресурсов для эффективного отпора. Также, политика диадохов в Малой Азии была гораздо более агрессивной и последовательной, чем у персов. С одной стороны это несло угрозу подчинения анатолийским династам; с другой - внешняя угроза ускорила процесс усиления их власти, без чего было невозможно противостоять греко- македонским завоевателям.

Уже в 315 г. до н.э. Вифиния и Антигон начали открытое противостояние. В результате между Вифинским правителем и Антигоном был заключен союз, который, однако, не свидетельствовал о примирении сторон и налаживании доброжелательных отношений. Реальное положение Вифинии оказалось не соответствующим ее официально оформленному статусу. Заключение соглашения с Зипойтом позволило Антигону удачно совместить решение военно- стратегических задач и провести проэллинскую пропагандисткую кампанию в регионе.

Гибель Антигона и распад его державы в 301 г. до н.э. предоставили Зипойту свободу действий. Вифинскому правителю удалось выгодно сочетать борьбу против Лисимаха, с попытками расширить вифинские владения. Зипойт убил в сражении одного из стратегов Лисимаха, а другого далеко отогнал от своего царства; он побеждал также и самого Лисимаха, а потом и Антиоха, сына Селевка.

Антимакедонская политика Зипойта определяла его круг союзников союзников среди других малоазийских династов. В первую очередь схожие интересы и задачи были у Митридата Понтийского. Сближению этих государств могли способствовать как общие тенденции развития межгосударственных отношений в Малой Азии, выражавшиеся в необходимости противостоять македонянам, вставшей перед местными династами, так и общие насущные проблемы - противостояние Зипойта и Митридата с Гераклеей. Сумев отстоять независимость в борьбе с одним из наиболее могущественных диадохов, Вифиния расширила свою территорию, обрела существенную политическую силу в масштабах региона и усилила давление на своих давних оппонентов - свободные греческие полисы Пропонтиды.

Крупным, хотя и кратковременным успехом Зипойта стало завоевание Астака 240. Время завоевания вифинцами Астака и войны с Калхедоном неизвестно. Скорее всего эти события происходили после 297-296 гг. до н.э., так как Плутарх называет Зипойта царем.

Следующей целью вифинцев стал их давний противник - Гераклея. Столкновения вифинцев с гераклеотами, вероятно, продолжались с самого начала III в. до н.э. Действия Зипойта были направлены на подчинение Гераклеи, однако окончательное подчинение греческих соседей оказалось пока неосуществимым.

Провозглашение Зипойта царем имело немалое значение в глазах современников. Возможно это послужило толчком для последующих коронаций как Митридата I Ктиста в Понте, так и даже для Спартока III Боспорского.

Зипойт не чеканил своей монеты, что свидетельствует о слабом уровне развития торговли и экономики страны. Источники не предоставляют сведений о его супруге, скорее всего династические связи еще не вошли в арсенал инструментов внешней политики вифинских царей. В годы правления Зипойта Вифиния проходила через период внутренней и внешней консолидации. Его политика направляла дальнейшее развитие Вифинии по пути сосредоточения на местных этносах, при настороженном, если не враждебном отношении с другими народами, в первую очередь - эллинами. Это было оправданно на начальном этапе становления государства, однако в дальнейшем оставляло все меньше возможностей на быструю интеграцию Вифинии в систему эллинистических государств. В конце концов внешнеполитический курс Зипойта перестал способствовать органичному развитию вифинского общества, когда особую актуальность приобретали вопросы развития экономики, торговли, филэллинской политики. Однако действия Зипойта решили военные задачи, стоявшие перед Вифинией.

Первый вифинский царь успешно противостоял натиску диадохов. В 280 г. с его смертью, заканчивается важный этап в развитии вифинской внешней политики - этап чисто силовых взаимоотношений с соседями. Зипойт передал власть своему старшему сыну Никомеду. Его государственная деятельность стала уже принципиально новым для страны явлением и ознаменовала переход к новому подходу в выстраивании внешней политики.

Понтийское царство.

Образование Понтийского царства, восходит к 302 г. до н. э., когда был убит сатрап Киоса и Аррины, а ему наследовал его сын - Митридат I Ктист, ставший основателем Понтийского государства. Митридат I Ктист был царем Каппадокии и Пафлагонии на протяжении тридцати шести лет.

О том, что владения Ктиста стремительно росли, а власть быстро укреплялась, свидетельствует принятие им в 297 г. одновременно с царем соседнего Вифинского царства Зипойтом царского титула. Вифинский царь принял титул в результате роста подвластной территории в борьбе с Лисимахом. Объявление себя царем показывало, что Митридат I Ктист стал наиболее популярной фигурой среди каппадокийцев и пафлагонцсв.

Среди населения Каппадокии очень сильны были антимакедонские настроения245. После смерти Александра греко-македонское господство в регионе оставалось непрочным. Греческая культура в Восточной Анатолии в это время еще не пустила глубоких корней. А отсутствие единства среди македонских стратегов ослабляло их позиции. Поэтому Митридат тотчас обрел здесь много сторонников, а его политика приобрела резко антимакедонские черты. Личность этого правителя стала популярной у населения данных районов во многом благодаря тому, что он был изгнанником и врагом македонского властелина Азии Антигона.

С 302 г. до н.э. по 297 г. до н.э. Митридат I осуществил обширные территориальные приобретения 246. Это, а также сильные антимакедонские настроения Митридата I, послужили причиной обострения отношений с Селевком I Никатором. Одержав победу над Лисимахом, Селевк I начал завоевание северных районов Малой Азии. Не желая усиления местных сатрапов и династов, сирийский царь послал в Каппадокию войска, которые однако, были разбиты.

В результате нависшей над регионом угрозы в лице государства Селевкидов, местные полисы и государства были вынуждены искать пути решения этой проблемы. Гераклея Понтийская стала инициатором создания союза, отправив послов в Византий, Калхедон и к Митридату I Понтийскому247. Это положило начало Северной Лиге - союзу греческих городов севера Малой Азии и некоторых эллинистических монархов, основной целью которого было противостоять экспансии Селевкидов. Понтийское царство фигурировало в числе его создателей, поскольку незадолго до этого противостояло нападению Селевка I.

Однако хотя Митридат I Ктист входил в состав Северной Лиги, скорее всего его участие в нем было номинальным, так как он имел территориальные претензии на Амастрию, на которую претендовали также и гераклеоты, главные создатели Северной Лиги. Митридат I мог выйти из ее состава, случилось, скорее всего, после заключения в 279 г. до н. э. Понтийский царь, видимо, следовал тактике Антигона Гоната, который также в 279 г. порвал с Северной Лигой.

Помимо этого Митридат Ктист не достиг стоявших перед ним задач. Понтийское царство еще не имело выхода к морю, поэтому, налаживая отношения с греческими полисами Причерноморья, понтийский царь рассчитывал, что это позволит ему упрочить свои позиции на малоазийском берегу Черного моря248. Однако вскоре стало ясно, что Гераклея Понтийская сама стремится использовать симмахию для приобретения территорий по побережью. Это привело к охлаждению отношений с Понтом, после чего Митридат начал постепенно выводить государство из невыгодного более союза.

К середине III в. до н. э. территория Понтийского государства простиралась на Востоке до р. Фермодонт, возможно, до мыса Ясония (Генет), на юге до р. Ирис и Галис, включая города Коману и Зелу, Амасию и Газиуру, на западе охватывала побережье Пафлагонии до мыса Карамбис и Амастрии, а также восточную ее часть - Кимиатену, Доманитиду, Пимолисену.

На востоке царство граничило с областью халибов, тибаренов, колхов, макронов, моссинойков, на юге - с владениями Ариарата II, признававшего, очевидно, господство Митридатидов, но фактически правившего самостоятельно. На Западе Митридатиды соседствовали с Гераклеей и местными пафлагонскими вождями. В конце жизни Ариобарзан поссорился с галатскими племенами, вследствие чего они вредили его наследнику Митридату II, вступившему на царство в середине III в.

Военная и политическая активность на западе Малой Азии привела Митридатидов к контактам с царством Селевкидов, которые имели в этом регионе традиционное влияние.

На протяжении III в. до н.э. значительно окрепли внутри- и внешнеполитические позиции Понтийского государства. Оно стремилось расширить границы как на юго-запад в сторону Фригии и Галатии, так и на север, в сторону понтийского побережья. Во многом цари Понта добились своей цели, обеспечив себе выход к Черному морю. Однако они не добились главного: им не удалось закрепиться во Фригии, которая оказалась в руках Пергама и Селевкидов.

***

Подводя итоги второй главы, мы можем выделить два основных варианта возникновения эллинистических государств Малой Азии. В зависимости от комплекса факторов, включающего климатическо-географические особенности местности, этнический состав населения, проживающего на рассматриваемой территории, наличие или отсутствие управленческих традиций, уровень культурного развития региона, молодое эллинистическое государство шло либо по филэллинскому пути, в случае, когда греко-македонский элемент попадал в высшие структуры управления и переносил эллинскую политическую культуру на малоазийский восточный базис (яркими представителями подобного пути становления эллинистических государств в Малой Азии является Пергамское царство и держава Селевкидов), либо консолидировало силы для создания государства на противопоставлении собственной культуры эллинской, где греко- македоняне выступали в качестве внешнего врага. Таким образом, в III-первой половине II вв. до н.э. эллинистические государства были ориентированы в первую очередь на себя и своих ближайших соседей. Можно выделить несколько векторов внешней политики, общих для всех государств, на данном периоде их политического развития. В частности это сохранение (или отстаивание) собственной независимости от соседей, выстраивание отношений с греческими полисами как внутри государства, так и граничившие с ними, принятие главой государства царского титула (с последующим поэтапным обожествлением царской фигуры), заключение кратковременных союзов, для решения внешнеполитических проблем в краткосрочной перспективе, а также отражение набегов варварских племен.

В результате, В Малой Азии были созданы достаточно устойчивые государства, которые, решив первоочередные политические задачи, переключились на более глобальные, многие из малоазийских государств стали претендовать на большее влияние, как в регионе, так и во всей системе международных отношений Восточного Средиземноморья эллинистического периода.

3. Специфика внешней политики эллинистических государств Малой Азии в период расцвета, основные векторы развития, роль в системе международных отношений Восточного Средиземноморья

Наибольшая активность в сфере международных отношений Восточного Средиземноморья наблюдается на протяжении II в. до н.э.

Этот факт обусловлен тем, что именно в этот период основные государства достигают расцвета своего могущества и приступают к активной реализации собственных целей и задач на международной арене. Одновременно с этим, все большую роль в регионе начинает играть Римская республика, которая активно проводит свою политику, внося новый элемент в уже устоявшуюся систему международных отношений эллинистического мира.

3.1 Положение на международной арене, направления внешней политики и ее отличительные черты Пергамского царства и державы Селевкидов во II веке до н.э.

Наивысшего расцвета как в своем внутреннем развитии, так и на внешнеполитическом поприще Пергамское царство достигло в годы правления Эвмена II, видного политического деятеля II в. до н.э. Слава о нем разнеслась по эллинистическому миру еще при его жизни, а после он зачастую оказывался центре внимания историков. Полибий давал этой личности такую характеристику:

«Эвмен… не уступал никому из царей своего времени, а в делах труднейших и достославнейших превосходил их величием и блеском 251 ». Именно об этом периоде существования царства Атталидов сохранилось наибольшее количество сведений, и все они были так или иначе связаны с именем деятельного монарха.

Когда после смерти 77-летнего Аттала I в 197 г. до н.э., его сын Эвмен взошел на престол, территория Пергамского царства оставалась более чем скромной - в нем «насчитывалось очень немного городов и то мелких252». Однако вскоре это положение изменилось, как благодаря завоеванному Атталом I авторитету, так и благодаря личным усилиям нового правителя.

В правление перед Эвменом II встал выбор между вариантами дальнейших союзов - Римской республикой, уже показавшей себя верным союзником или же державой Селевкидов, давним и могущественным соседом. Когда вопрос встал ребром - Антиох III предложил Эвмену II в качестве невесты свою дочь, что влекло за собой союз между представителями династий Атталидов и Селевкидов, - выбор был сделан в пользу Рима, и от этого выгодного брака Эвмен отказался. Атталид сумел не только сохранить дружественные отношения с республикой, но и способствовал дальнейшему укреплению связей между государствами и сам завоевал огромный авторитет в Риме - приобрел большое число друзей среди видных и влиятельных римских граждан и звание почетного гостя.

Первой крупной внешнеполитической акцией Эвмена II стало участие совместно с Римом и Ахейским союзом в войне со спартанским правителем Набидом. Эта деятельность проводилась под лозунгами защиты эллинской свободы. Такого же мнения в качестве обоснования данных действий царя Эвмена придерживается Р. Макшейн253. Однако, учитывая сложившуюся в Малой Азии напряженную обстановку, вызванную агрессивными действиями царя Антиоха III и отсутствие прямых оснований для войны со Спартой, желание защитить греческую свободу в заморских походах не выглядит объективной причиной. Еще более маловероятным кажется это объяснение, если учесть, что авторитет пергамских царей на Балканской Греции и без того был велик. Скорее всего, таким образом Эвмен II стремился еще более укрепить свои связи с Римской республикой, а укрепление авторитета династии Атталидов являлось в данных условиях приятным дополнением. Того же мнения по данному вопросу придерживается такой крупный специалист по истории Пергамского царства, как Э. Хансен.

Тем временем, ситуация в Малой Азии все более обострялась. За 197 г. до н.э. Антиох III западную часть полуострова, города Эфес и Абидос, после чего направил свою агрессию против Смирны и Лампсака. Посольства этих городов вскоре обратились с жалобой к сенату Рима, обвиняя сирийского царя в попытке захватить их родину 255. Одновременно, в дипломатическую борьбу вступил и Эвмен II. О.Ю. Климов, заостряя внимание на том факте, что Смирна и Лампсак имели давние дружественные связи с Пергамом, выдвигают гипотезу, что посольства этих городов были посланы в Рим именно по совету Эвмена II256. Пергамский царь старался любым способом вовлечь римскую республику в намечающийся конфликт с державой Селевкидов, пламенными речами разжигая антисирийские настроения в Сенате и богатыми подарками склоняя на свою сторону видных римских граждан. Первые результаты столь бурной деятельности появились уже в 196 г. до н.э., - в Грецию была направлена группа сенаторов257, для восстановления порядка после Второй Македонской войны, которая попутно проверила сведения Эвмена II и посольств Лампсака и Смирны. По возвращению от этих посольств в Сенат поступила новая информация о сирийской угрозе258. Однако, Рим пока не предпринимал активных действий. Это обстоятельство благоприятствовало дальнейшей завоевательной политике Антиоха, который за последующие несколько лет укрепил свое положение в Малой Азии, Фракии и на Херсонесе259. Одновременно Антиох III, понимая, что Римская республика уже стала одним из могущественных игроков на политической арене наряду с крупнейшими эллинистическими царствами, тоже вел дипломатический диалог с Сенатом. В результате предыдущих переговоров было решено в 193 г. до н.э. направить для переговоров с Антиохом III П. Сульпиция Гальбу, П. Виллия и П. Элия, которые, однако, перед этим должны были встретиться с Эвменом II. Надо отметить, что во время встречи с посланниками Сената, Эвмен приложил весь свой ораторский и дипломатический талант для того, чтобы склонить Рим к войне с державой Селевкидов, которая в своем нынешнем состоянии расцвета представляла постоянную угрозу для Царства Атталидов.

Встреча сторон состоялась в 193 г. до н.э. в городе Эфесе, где послы греческих городов (по сведениям Ливия - заранее подготовленные Эвменом II261) дружно выступили с жалобами на Антиоха III. Летом того же года в Рим был отправлен брат Эвмена II - Аттал, с тревожной информацией о том, что сирийский царь с армией переправился через Геллеспонт262. А после того, как в 192 г. до н.э. армия державы Селевкидов высадилась в Балканской Греции война была официально начата.

Опираясь на вышеизложенные факты, можно прийти к выводу, что все действия Эвмен II направленные на укрепление дружественных связей с римской республикой и сохранения с ней союзных отношений не являлись единственной целью внешней политики Пергама в этот период. Анализируя деятельность Эвмена II за период с начала его царствования и до начало Сирийской войны, мы приходим к выводу, что Атталид изначально был настроен на разрыв отношений с державой Селевкидов. Это объясняется как территориальными интересами Пергамского царства, так и нежеланием иметь сильного соседа рядом со своей границей, чье расположение могло исчезнуть столь же быстро, как и возникло. Одновременно, после того, как Антиох III начал экспансию городов Малой Азии, факт противостояния с захватчиком укреплял авторитет Эвмена в эллинистическом мире.

Вступив в пределы Балканской Греции, Антиох рассчитывал на поддержку местного населения, но эти надежды не были оправданы. В качестве оппонентов Сирии в этой войне выступили. помимо Рима и во многом спровоцировавшего большую войну Пергама, Афины, Ахейский союз, Македония и Родос 263. В начальный период участие Пергама на Балканах не было значительным - вспомогательные отряды Пергама были направлены на защиту Халкиды и Салганеи, однако численность этих войск была невелика 264. Гораздо большее участие Пергамские морские и сухопутные силы приняли в Малой Азии. Помимо военных действий, на Пергам была возложена задача снабжения союзников265. Также, учитывая таланты самого Эвмена, на него возлагались важные дипломатические миссии. В частности, Эвмен II вел успешную дипломатическую деятельность в приморских городах Эолиды, что вынудило Антиоха III разделить свои силы и оставить в этих городах часть своих войск, чтобы не допустить переход Эолиды на сторону союзников. Вовлечение в войну на стороне римлян Ахейского союза также является несомненной заслугой пергамского правителя.

Если в войне на суше пергамская армия скорее выполняла вспомогательные функции, то в борьбе на море Пергам развернул широкую деятельность с начала войны, однако к наиболее активным действиям перешел после Фермопильского сражения. По свидетельствам Аппиана Пергамское царство предоставило для военных действий порядка 50 кораблей266. Ярчайшим сражением на море стало столкновение флотов Пергама и Рима с флотом Антиоха III у острова Корика, в результате которого сирийские корабли были вынуждены скрыться в гавани Эфеса, где были заблокированы союзниками 267. Дальнейшее обсуждения действий у Эфеса, привело к противоречию среди командования союзников. Римский флотоводец Эмилий Регилл предлагал окончательно заблокировать сирийские корабли, перекрыв гавань, против чего яро выступил Эвмен II. В конечном итоге решение было принято в пользу последнего 268. Этот и другие подобные факты иллюстрируют высокий авторитет пергамского правителя среди союзников. Этот авторитет помог Эвмену II сорвать мирные переговоры с Антиохом в 190 г. до н.э. и настоять на продолжении войны.

В решающем сражении при Магнесии, под командованием Эвмена II находился правый фланг союзного войска, который проявил себя в отражении атаки сирийских колесниц. Деятельное участие в сражении принял брат царя и будущий правитель Пергама Аттал, который пришел на помощь левому флангу союзников и помог отразить атаку. Сведения о степени успешности данного предприятия у античных историков разнятся, однако факт отражения атаки не оспаривается ни у Аппиана, ни у Тита Ливия.

После разгрома у Магнесии Антиох III снова начал переговоры о мире. Что показательно, в этот раз послы были сначала отправлены к Эвмену II, и только после согласования вопросов с ним - в Рим 271. Пока велись переговоры, Пергамское царство еще раз оказало услугу Риму и показало себя его преданным союзником. В 189 г. до н.э. во время похода Гнея Манлия Вульсона на галатов брат правителя Пергама Аттал оказал помощь римлянам, присоединившись к их войску и ведя совместные действия против варваров272. Действия велись успешно и вскоре силы галатов были полностью разгромлено. В источниках снова отразился тот факт, что обсуждение условий мирного договора было отложено до прибытия Эвмена II 273. Это в очередной раз подтверждает высокий статус пергамского правителя в это время.

Наконец, в 188 г. до н.э. в городе Апамее был заключен мирный договор между союзниками и Антиохом III, совершенно разгромный для последнего. Помимо баснословной контрибуции в 12 тысяч талантов и рядом жестких ограничений, по данному договору Селевкиды лишались значительных территорий. Пергам получил следующие области: Ликаония, Мисия, Великая и Геллеспонтская Фригия, Лидия, Иония, Гидрела (часть Карии). Кроме того под власть Пергама переходили Херсонес, Лисимахия и ряд городов по берегу Пропонтиды. Важные территории получил и союзник Пергама - Родос, под власть которого перешла часть Карии южнее реки Меандр и Ликия.

Одновременно по решению Рима значительная часть полисов в этих областях признавалась свободной, что открывало новое направление в политике Пергама - он был вынужден выстраивать отношения с этими городами. Особенность положения этих городов заключалась в их полной свободе во внутренних делах, но зависимостью во внешней политике.

После Апамейского мира, Пергам превратился из небольшого, хоть и пользующегося популярностью, царства в одного из основных игроков эллинистического мира. Данный факт привлекал интерес исследователей еще в XIX веке, однако споры о степени влияния Рима ведутся до сих пор. Т. Моммзен высказывался предельно категорично, отстаивая мнение, что значительной силой Пергам стал исключительно волей Рима и в качестве римского же орудия 276. приверженцем полярной точки зрения был Р. Макшейн, считавший Пергам центральной силой союза против Антиоха III и отдающей ему решающую роль в разгроме Сирии. Отечественный специалист О.Ю. Климов придерживается нейтральной оценки роли Пергамского царства в Сирийской войне: он не отрицает определяющей роли Рима в разгроме Антиоха III, однако и не воспринимает Пергам исключительно как римское орудие в Малой Азии278. Мы склонны считать, что государство Атталидов хоть и не являлось основной военной силой в данном противостоянии, выступало как главный инициатор столь масштабной войны, а также, возможно, в качестве дипломатического корпуса. Сирийская война стала логическим продолжением всей предшествующей политики Пергамского царства, направленной на постепенное завоевание авторитета в эллинистическом мире, и последующее увеличение территорий государства. Почва для подобного шага была подготовлена Атталом I и идея укрепления могущества Пергама была последовательно реализована Эвменом II. Определенная самостоятельность государства Атталидов подтверждается также последовавшим вскоре после Апамейского мира охлаждением отношений между Пергамом и Римской республикой. Риму, при отсутствии серьезных угроз в виде Македонии и Сирии, столь могущественное государство в Малой Азии, уже было не нужно.

Следующей внешнеполитической акцией Эвмена II стало сближение с Каппадокией. Союз был скреплен династическим браком - правитель Каппадокии Ариарат IV выдал за Эвмена II свою дочь Стратонику.

Столь резко усилившееся влияние Пергамского царства в Малой Азии и дальнейшая активная политика Эвмена II привели к недовольству других анатолийских монархий. Самой радикально настроенной оказалась Вифиния, соперничающая с Пергамом еще со времен Первой Македонской войны. Предлогом к началу войны послужила спорная территория - Миссия, которую римляне пообещали отдать Вифинии, а в конечном итоге передали государству Атталидов. Активные вооруженные действия начались в 184 г. до н.э., когда Вифинские войска, поддержанные Македонией и галатами281, захватили Кион и Теон и начали угрожать Гераклее и Кизику. Боевые действия велись с переменным успехом и в итоге конфликтующие стороны передали дело на рассмотрение Риму, в результате чего спор был решен в пользу Пергама, который получал не только спорную Миссию, но и часть Вифинии, а также выходящий к Понтийскому царству город Тион.

Поворот в отношениях с Римом обозначился в ходе следующей войны Эвмена II, которую он в союзе с Вифинией, Каппадокией и южной Пафлагонией вел против царя Понта Фарнака I. Римская республика в ходе данного конфликта заняла выжидательную позицию, что заставило союзников справляться своими силами. В 179 г. до н.э. армии Фарнака было нанесено тяжелое поражение, вскоре за ним последовало мирное соглашение 283. По нему Фарнак I выплачивал союзникам контрибуцию в 1200 талантов (из которых 300 талантов шли персонально Эвмену II).

Данный конфликт показал качественное изменение в расстановке сил в данном регионе. Пергам стал проводить уже независимую от Рима политику. Хоть Эвмен II и подчеркивал своим обращением в Сенат проримскую направленность своей внешней политики, это было лишь внешним проявлением, так как наткнувшись на недвусмысленное нежелание римлян вступать в противостояние с Понтом, государство Атталидов все равно провело выгодную для себя политическую акцию, укрепив собственное положение в Малой Азии, сблизившись с Вифинией и налаживая дальнейшие связи с Каппадокией.

Следующим внешнеполитическим успехом Эвмена стало установление дружественных отношений с Сирией в лице Антиоха IV, которому Пергамский царь помог утвердиться на троне.

Следующим поворотным моментом в пергамской внешней политике стало начало Третьей Македонской войны 171-168 гг. до н.э.. В ходе этой войны противоречия между Римом и Пергамским царством все усиливались. В результате инцидента с тайными переговорами Эвмена II и македонского царя Персея отношения между Пергамом и римской республикой оказались на грани разрыва. Хотя ситуация была разрешена, подозрительное отношение к Эвмену осталось до конца его жизни. Показательной была также и неоднозначная деятельность римских послов в тот момент, когда отсутствием большей части войск в Малой Азии воспользовались галаты и напали на некоторые греческие полисы.

Примечателен тот факт, что римляне в некоторой степени опасались дипломатического таланта Эвмена II, что иллюстрирует следующий, описанный Полибием случай. Удостоверившись, что выступления его брата Аттала касательно «галатской проблемы» не возымели в Сенате должного действия, в 167 г. до н.э. Эвмен II принял решение самостоятельно съездить в Рим и выступить перед сенаторами. Однако до пункта назначения пергамский царь не доехал - в порте Брундизий. римский квестор сообщил Эвмену, что Сенатом было принято постановление, согласно которому царям запрещается въезжать в Рим.

Следующим откровенно недоброжелательным действием римлян по отношению к Пергамскому царству стало принятое в 166 г. до н.э. по ходатайству галатских послов решение о независимости области галатов от Пергама 288. Однако, несмотря на практически открытое противодействие Рима, Эвмену II удалось сохранить большую часть влияния на эту область. Пергамский царь в очередной раз доказал действенность невоенных методов внешней политики - тесные дипломатические связи и многочисленные дары храмовой общине Пессинунта позволили Эвмену II сохранить контроль над Галатией.

Надо отметить, что это был не единичный случай использования религии во внешней политике пергамскими царями. В какой-то степени это можно признать специфической чертой их внешней политики - завоевывая все больший авторитет и влияние в эллинистическом мире, Атталиды старались военные достижения подкреплять культурными. Как мы уже говорили в первой главе, религиозный фактор имел значительное влияние в эллинистическом мире. Особое место, помимо общепочитаемого храма Аполлона в Дельфах, имело общество технитов Диониса, которые имели известность не только в своем полисе, но и далеко за его пределами. Техниты привлекались многими царями и полководцами для организации игр и праздников по поводу побед - их услугами пользовались Филипп II, Антигон290, Лукулл291. Большое значение имел региональный филиал этого культа в Малой Азии - союз технитов Диониса Ионии и Геллеспонта. Династия Атталидов оказывала значительную поддержку этому союзу.

Это обуславливалось тем, что уже при Аттале I, была провозглашена версия происхождения династии от бога Диониса. Поэтому покровительство пергамскими царями этого культа было закономерно. В царствование Эвмена II на основе технитов Диониса и из их же числа стал формироваться культ династии Атталидов. Делами этого культа занимался некий Кратон, сын Зотиха 292. Деятельность союза, получившего название коллегия Атталистов, к сожалению, известна нам весьма смутно. Единственное, что можно сказать в точности, это то, что Кратон и подотчетное ему ведомство делали «все, относящееся к чести и славе для Диониса, и для других всех богов и для царей, цариц и братьев царя Эвмена 293 ». Коллегия Атталистов, созданная при Эвмене II продолжала свою деятельность и при его преемнике - Аттале II, сведения о ней исчезают лишь с аннексией Пергамского царства Римом.

Эти союзы и коллегии занимались прославлением Диониса и царского дома Пергама, занимались распространением этих культов за пределами царства Атталидов. Еще одним деянием Эвмена II в области культурной политики стало учреждения праздника Никефорий в честь Афины Никефоры, храм которой покровительствовал Пергаму. Атталид приложил немало усилий, чтобы сделать этот праздник общегреческим и преуспел в своем начинании.

Помимо этого, при Эвмене II активно развивается строительство в самом Пергамском царстве. Именно в его правление был возведен знаменитый алтарь Зевса, призванный увековечить многочисленные победы Эвмена. Большие средства выделялись на строение храмов, гимнасий, театров. Активно пополнялось собрание Пергамской библиотеки, что, в конце концов, даже спровоцировало династию Птолемеев, раздраженную тем фактом, что у Александрийской библиотеки появился конкурент, запретить вывоз папируса за пределы страны.

Однако конец царствования Эвмена II оказался богат на проблемы. Пергам беспокоили ухудшающиеся отношения с римской республикой, которая все более недоброжелательно относилась к государству Атталидов. Критической точкой стал инцидент, когда Сенатом были отправлены в Малую Азию послы с целью слушать жалобы полисов на царя Эвмена II. Осложняло ситуацию и то, что в это же время умерли правители Сирии и Каппадокии, бывшие верными союзниками Пергама, в этих государствах сложилась напряженная обстановка.

Эвмен II умер в 159 г. до н.э. передав власть своему брату Атталу II. Искушенный в управленческих и военных делах, тот деятельно принялся за решение возникших в середине II в. до н.э. проблем. Среди них можно выделить следующие направления: сохранение союзнических отношений с Сирией и Каппадокией, сглаживание противоречий с Римской республикой, урегулирование конфликта с Вифинией.

И.П. Вейнберг придерживался мнения, что Аттал II проримски настроен и с его восшествием на престол Пергам потерял львиную долю своей независимости, действуя исключительно в фарватере римской политики 296. Мы склонны придерживаться другой точки зрения. Тот факт, что Аттал II старался сохранить союзнические отношения с Римом, не поддается сомнению, однако его политика по отношению к Каппадокии и Вифинии показывает, что в первую очередь новый царь заботился о собственных интересах, защищая которые он действовал ии вразрез с постановлениями римского сената.

Первым на что обратил внимание Аттал II,стала сложившаяся после смерти Ариарата IV ситуация в Каппадокии. Там развернулась борьба за престол между двумя претендентами - Ороферном, которого стал поддерживать новый сирийский царь Деметрий I Сотер, и Ариаратом V. Пергамский царь поддержал последнего и помог Ариарату V изгнать соперника и утвердиться на престоле297. Атталид пошел на этот шаг вопреки решению Рима о разделе Каппадокии между двумя царями. Тем не менее, это решение было выигрышным - оно обеспечило Аттала II надежным союзником, который поддерживал пергамскую политику в дальнейшем.

Следующей проблемой, требующей немедленного решения, стало вторжение вифинских войск на территорию царства Атталидов. Вифинцам удалось продвинуться далеко вглубь Пергамского царства, по пути разграбляя храмы и святилища298. В ходе этого конфликта Рим в очередной раз показал свое недоброжелательное к Пергаму отношению - когда Аттал II послал в сенат своего посла с жалобой на происходящее, римляне никак на это вопиющее нарушение границ не отреагировали299. В очередной раз осознав, что помощи от Римской республики ждать не следует, Аттал II, заручившись поддержкой более постоянных и надежных союзников - Каппадокии, Кизика и Родоса, смог установить контроль в Пропонтиде, после чего нанес удар по Вифинии. Рим вмешался, только когда стало ясно, что Прусию II не избежать разгрома. По настоянию римских посланников в 154 г. до н.э. Вифиния выплатила Пергаму гораздо более скромную суму, нежели в случае окончательного разгрома, после чего конфликт вроде бы был исчерпан.

Закономерным было то, что Аттал II остался недоволен данным исходом, да и проблема агрессивно настроенной Вифинии, угроза очередной войны с которой дамокловым мечом висела над спокойствием пергамских владений также не способствовала уходу от этого направления внешней политики. Поэтому, эффективна, Аттал II решил использовать ее в аналогичных случаях. Чтобы избавиться от Пруссия II, добрососедские отношения с которым казались маловероятными, Аттал II решил сделать ставку на его сына Никомеда, который был отослан в Риме и постепенно стал набирать влияние. Воспользовавшись организованным Пруссием II и обернув его против него же, Аттал II помог Никомеду занять вифинский престол, после чего между Пергамом и Вифинией, наконец, установились дружественные отношения.

Следующей «жертвой» жажды Аттала II «дружить домами» стала держава Селевкидов и ее царь Деметрий I. Узнав, что помимо несговорчивого Деметрия на сирийский трон претендует лояльный Пергаму Александр Балас, сын Антиоха V, пергамский царь развернул очередную кампанию по смене власти. После того, как юный Александр заручился разрешением сената на попытку отвоевать трон, Аттал II предоставил заговорщикам город Эфес, а после присоединился к набранному Баласом войску наемников301. В 150 г. до н.э. Деметрий был разбит, а Аттал II приобрел еще одного верного союзника в лице сирийского царя.

Урегулировав отношения со своими союзниками и бывшими врагами, Аттал II приступил к устранению взаимного непонимания, установившегося после Апамейского мира между Римской республикой и Пергамским царством. Несмотря на то, что царство Атталидов больше не было маленьким и слабым государством, а располагало уже достаточно мощной армией и флотом и имело множество союзников, его правители осознавали, что в случае прямой конфронтации с Римом они мало что смогут ему противопоставить. Примеры бесславных разгромов Македонии и Сирии все еще были живы в памяти эллинистических царей. Более того, в случае войны с Римом на союзников также рассчитывать не стоило, так как к середине II в. до н.э. римляне успели прочно утвердиться в эллинистическом мире, и добровольно ввязываться в конфликт с ними никто в здравом уме не пожелал бы. Поэтому нет ничего удивительного, что несмотря на все антипергамские акции сената, Аттал II стремился при любом случае, не противоречащим его интересам, показать, что он по-прежнему является «верным другом и союзником римского народа.»

Поэтому, в 149-147 гг. до н.э. в ходе Четвертой Македонской военные силы Пергама активно оказывали поддержку римлянам. В дальнейшем, Аттал II продолжал поддерживать Римскую республику в ходе прокатившихся по Малой Азии антиримских восстаний, стараясь, однако, при этом не упустить собственной выгоды. Так, в ходе разгрома восстания в Коринфе, в качестве военной добычи Пергаму досталось несколько ценнейших произведений искусства.

Аттал II полностью продолжил политику своего брата в области культуры и религии, продолжая выделять на развитие этой области значительные средства. Скончался он на 82 году жизни в 138 г. до н.э., после чего на трон Пергамского царства взошел последний представитель династии Атталидов - Аттал III.

В правление Эвмена II и Аттала II окончательно сложилась организация пергамских армии и флота. По версии О.Ю. Климова в этот период времени армия Пергама состояла из следующих частей: отрядов наемников, военных поселенцев (катеков), граждан столицы и других городов и отрядов, набиравшихся из малоазийского населения 304. Судя по данным источников, вплоть до Апамейского мирного договора армия Пергама была немногочисленной и состояла, скорее всего, преимущественно из наемников. Так, во время Македонских войн ни у Полибия, ни у Тита Ливия, ни у Аппиана нет сведений, где пергамский царь предоставлял отряды более 2-3 тысяч 305. После значительного территориального роста увеличивается и армия Пергама - в 171 г. до н.э. Пергам отправил для войны с Персеем уже 6 тысяч воинов.

Условия службы наемников были рассмотрены в предыдущей главе, поэтому перейдем сразу к анализу второй составляющей пергамской армии - катеков. Исследователи отмечают, что информации по устройству военных поселений Пергама недостаточно, однако что-то можно реконструировать по аналогии с другими государствами, в частности, державы Селевкидов 307. Внутренняя организация этих поселений отличалась от полисной, но имела черты общинной организации 308. Во главе такой общины стоял стратег. Катекам в государстве Атталидов предоставлялись земельные наделы (клеры), за пользование которыми они обязаны были нести военные повинности309. Размер наделов зависел от категории поселенца: первая категория получала 100 плетров310 земли и 10 плетров виноградника, вторая - ровно в два раза меньше. Кроме военных обязанностей катеки должны были также платить налоги.

Пергамские цари также привлекали к службе в армии местное население, наравне с державой Селевкидов, где это было широко распространенная практика 312. В случае необходимости набор производился в малоазийских поселениях, после похода эти солдаты возвращались домой. Однако точной информации о том, были ли это повинности местного населения или их привлекали к службе в качестве наемников, в источниках не имеется.

Четвертым источником военной силы было городское ополчение столицы и других полисов Пергамского царства. О.Ю. Климов предполагает, что значительную роль в этих ополчениях играли объединения эфебов и юношей, так как в Пергаме было распространено строительство специальных гимнасий для них, где присутствовала доля боевой подготовки314. Л.П. Маринович, анализируя эпиграфические источники, смогла установить, что процент граждан Пергама в армии государства довольно велик - около 17%315. Мы склонны согласиться с ее мнением, что данное обстоятельство, отличающее Пергамское царство от остальных малоазийских государств, объясняется спецификой его возникновения. Пергам на начальных этапах своего существования был одним из полисов и только позже развился в территориальное государство, поэтому значительная роль граждан столицы в пергамской армии может быть обусловлена именно этим фактом.

Сухопутная армия государства делилась на конницу, тяжелую и легкую пехоту. Верховное командование осуществлялось царями или их ближайшими родственниками. Традиционным вооружением было следующее: шлем афинского типа, панцирь, щит, поножи, копья и мечи.

Пергам также активно использовал военные машины: баллисты, катапульты.

Огромное значение имел флот, который, судя по договору Эвмена c наемными воинами появился еще в конце III в. до н.э., как только Пергамское царство получило выход к морю 319. В пергамский флот входили пентеры, квадриремы, беспалубные корабли, гиппагоги 320, а также грузовые судна. Главным портом государства Атталидов был город Элея.

Однако если рассматривать военно-политическую историю Пергамского царства на протяжении II в. до н.э., мы должны отметить, что несмотря на то, что армия количественно возросла в несколько раз, она не стала серьезной силой, о чем свидетельствуют многочисленные неудачи сухопутных подразделений Пергама во время различных войн. Гораздо успешнее действовал флот, но мы должны признать, что определяющее значение в успехе внешней политики государства Атталидов имел все же не он, а дипломатические способности царей Пергама.

Давая общую характеристику периоду правления Эвмена II и Аттала II, мы не можем не отметить значительных успехов, которых добились эти выдающиеся политические деятели своего времени. Именно за 59 лет их царствования Пергам из маленького государства превратился в одного из основных игроков на мировой арене и распространил свое влияние на весь эллинистический мир. Однако союзнические отношения с Римской республикой, на которых пергамские правители выстраивали свою политику в начале века, после значительного возвышения Атталидов на политической арене влекли за собой и негативные последствия, как для Пергама, так и для всего эллинистического мира. Нейтрализовав с помощью Рима своих основных противников - Македонию и державу Селевкидов, Пергамское царство, тем не менее, не успело достигнуть такого уровня развития, чтобы стать противовесом Риму в Азии. Пергамские правители это осознавали, поэтому даже после охлаждения отношений, стремились не вступать в прямое противостояние с Римом, продолжая поддерживать римлян в тех случаях, когда это прямо не задевало интересы Атталидов. В результате Римская республика осталась единственным центром силы, и больше не стеснялась навязывать эллинистическим государствам свои правила межгосударственных отношений.

3.3 Положение на международной арене, направления внешней политики и ее отличительные черты Понтийского и Вифинского царства во II в. до н.э.

Новый, качественно иной этап в развитии Понтийского царства и его роли в системе международных отношений Средиземноморья начинается во II в. до н.э., когда когда к власти приходит Фарнак I. Несомненно, мы не можем не отметить преемственность задач, которые стояли перед Понтом. Однако общему внешнеполитическому курсу царства пришлось претерпеть существенные изменения, в первую очередь обусловленные появлением на внешнеполитической арене региона нового элемента - Римской республики.

В конце III -- начале II в. до н.э. ситуация в Малой Азии претерпела серьезные изменении: рост могущества Антиоха ЙII, территориальные претензии Вифинии и Пергама, активизация Македонии и ее вмешательство в события региона привели к значительному изменению картины расстановки сил в регионе.

В 216 г. в результате успешных действий против Ахея Антиох III вернул себе Великую Фригию, которая была объектом пристального внимания царей Понта, традиционно считавших область великой Фригии своим наследственным владением. В результате, между крупнейшими царствами Малой Азии началось обострение противоречий. На Фригию претендовали сразу Держава Селевкидов, Пергам, Вифиния и Понт. Ситуация осложнялась стремлением Сирии и Македонии к гегемонии в эллинистическом мире. Также сильнейшие государства восточного Средиземноморья беспокоило все большее влияние Рима в регионе, что добавляло новый элемент в уже существовавший клубок противоречий. В результате на рубеже III--II вв. Прусий I выступил вместе с галатами на стороне Сирии и Македонии против Пергамского царства. Антиох III, готовясь к войне с Римом и ища для этого противостояния союзников, санкционировал расширение вифинской территории: Вифинии была передана Малая Фригия.

Однако эти расчеты царя Сирии не оправдались: в ходе войны с Римом (192-188 гг. до н.э.) Прусий I остался нейтральным321. Римляне в 190 г., обещали Прусию сохранить за ним его владения322. Однако расчет Пруссия не оправдался - по Апамейскому мирному договору 188 г. вся Ликаония, Мисия, Иония, Великая и Малая Фригии были переданы ими Пергаму.

Недовольный таким решением, вифинский царь оккупировал спорные земли, что привело к вифино-пергамской войне 186-183 гг. до н.э323. На стороне Прусия I выступали царь Македонии Филипп V, галатский тетрарх Ортиагон, понтийский царь Фарнак I и карфагенский полководец Ганнибал.

Фарнак I был сыном и преемником Митридата III, однако, время его прихода к власти неизвестно. Для вступления на престол Фарнака I может быть выбрано два критерия. Первый -- война Пергама и Вифинии, которая, согласно последним датировкам, началась в 186 г., если принимать во внимание политическую ситуацию в Азии в то время.

Второй критерий - надпись из Телмесса, датированная 184 г. до н.э. В ней царь Эвмен назван победителем Прусия, Ортиагона, галатов и их союзников, среди которых был и понтийский царь Фарнак I.

Во время войны 186-184 гг. до н.э., в которой Пергам разбил вифинские войска, царь Понта поддерживал Прусия I с самого начала кампании327. Союз Понта и Вифинии был обусловлен тем, что Вифиния находилась в сопернических отношениях с Пергамом, которому была передана Великая Фригия. Понтийскому правителю, лелеявшему мечту о возвращении владений во Фригии, было выгодно вступить в союз с Пруссием. Однако союз Вифинии и Понта распался. По результатам войны спорная территория переходила во владение к Пергаму, а Пруссию по договору пришлось передать Эвмену еще и часть вифинских земель. Помимо этого Пергам получал еще Галатию.