Разработка элективного курса "Министр иностранных дел СССР А.А. Громыко"

Во время разговоров, затрагивающих внешнеполитические вопросы в частности и общеполитические вообще, с Андреем Андреевичем Громыко Никита Сергеевич Хрущёв, естественно, оставлял последнее слово за собой. Примером того может послужить приведённый Гриневским разговор министра иностранных дел и генсека ЦК КПСС: «Американской стратегии ядерного устрашения мы противопоставляем политику мира и предотвращения войны. Конечно, сдерживание путём создания могучих вооружённых сил, оснащённых ядерным оружием, является важной составной частью нашей политики мира. Но только частью, причём не доминирующей. Главное - это политический курс, определённый ЦК КПСС, на консолидацию всех прогрессивных сил в мире и изоляцию американского агрессора, использование ленинской стратегии разжигания межимпериалистических противоречий <…>» Хрущёв возражал: «На такой политике мы с американцами каши не сварим. Это для них так - семечки. Тут надо больше на военную мощь опираться <…>. Американцы после войны создали ядерное оружие и вроде бы взяли нас за горло. А мы создали такую мощную армию, которая в считанные дни освободит всю Европу, и, значит, тоже взяли их за горло. Называй это как хочешь - «борьба за мир», «сдерживание», «устрашение» - один чёрт. Прежде чем начать войну, каждый теперь не семь, а сто раз отмерит. А тут мы ещё свою атомную бомбу сделали и ракеты межконтинентальные построили. Можно сказать, американцев второй рукой за горло взяли <…>. Всё бы хорошо, - продолжал Хрущёв, - да вот только американцы одной рукой нас за горло держат, а другой работают, и неплохо у них это получается. Мы же их двумя руками за горло держим, а для работы рук не осталось. Дела в экономике не совсем ладно идут - очень много средств на вооружение тратим. Так и по миру пойти можно. Я думаю, одну руку придётся снять. Ядерное и ракетное оружие вроде бы понадёжнее - его и оставим, а армию потихонечку сокращать будем»1. Как пишет О.А. Гриневский в своей монографии «Тысяча и один день Никиты Сергеевича», «вершил внешнюю политику сам Хрущёв. Громыко был его бледной тенью… Самостоятельной роли в советской политике он не играл».

Естественно, и даже в бурный хрущёвский период правления А.А. Громыко умудрялся вносить свои предложения и участвовать в разработке большинства внешнеполитических акций и активно действовал на переговорах. Однако ключевые, наиболее яркие моменты советской внешней политики тех лет - такие, например, как предложения в ООН о предоставлении независимости колониальным странам и народам3, о всеобщем и полном разоружении, а также негативные моменты - разрыв с Китаем, срыв совещания глав четырёх держав в Париже в 1960 г., кубинский «ракетный» кризис 1962 г. - результат личного вмешательства Хрущёва во внешнюю политику, его инициатив. Громыко участвовал в их исполнении, возможно, даже внутренне не всегда сочувствуя той или иной крайней позиции. Достаточно вспомнить, как Андрей Андреевич с отсутствующим видом, задумчиво, без эмоций, но дисциплинированно постукивал ладонями перед собой в тот момент, когда Хрущёв со всего размаха колотил снятым ботинком по столу во время его знаменитой демонстративной выходки на заседании Генеральной Ассамблеи ООН в 1960 г. Участник этих событий О.А. Гриневский свидетельствует: «<…> Громыко сидел рядом с окаменевшим лицом, с поджатыми по-старушечьи губами и методично стучал ребром ладони. Его оцепеневший взгляд был направлен куда-то вперёд, вверх. Он старался сделать вид, что не замечает ботинка».4 Данное событие в беседе с сыном подтверждает и сам А.А. Громыко: «<…>Я весь напрягся и против своей воли стал стучать по столу кулаками - ведь надо же было как-то поддержать главу советской делегации. В сторону Хрущёва не смотрел, мне было неловко <…> Серьёзная дипломатия не допускает шутовства. А ведь Хрущёв вёл себя как самый настоящий шут».5 К сожалению, следует заметить, что некоторую неординарность состоявшейся ситуации заметили не только советские делегаты. В диалоге с Анатолием Громыко Андрей Громыко делится, что «<…> сидевший впереди испанец обернулся и буквально прошипел: «Вы нам не нравитесь… Вы нам не нравитесь»». Но отнюдь не только устное замечание было сделано министру иностранных дел по поводу своеобразного выступления генсека ЦК КПСС в ООН. Вышеупомянутое событие с некоторым осуждением описывает американский политолог и историк Таубман Ульям в своей книге «Хрущёв», хотя, следует сказать, что в его рассказе отмечаются некоторые несостыковки с отечественной историографией: «Сперва советский лидер колотил по столу обоими кулаками, а затем снял правый ботинок (точнее, башмак или сандалию, поправляет его сын, замечая, что отец терпеть не мог завязывать шнурки), угрожающе помахал им в воздухе и начал колотить по столу, все громче и громче, пока наконец все взгляды в зале не устремились на него и в публике не послышался изумлённый шум. У Громыко, сидевшего с Хрущёвым рядом, на лице отражалось настоящее страдание. Наконец, «с гримасой решимости» и видом человека, «готового прыгнуть в ледяную воду», министр иностранных дел снял свой ботинок и принялся легонько постукивать им по столу, словно надеялся, что его босс это заметит, а все остальные -- нет».

Трудности во взаимоотношении мининдела Громыко и генсека ЦК КПСС Хрущёва шли своим чередом. Андрей Андреевич был подавлен необычайностью поведения Никиты Сергеевича на дипломатических переговорах, а последний, в свою очередь, не забывал упрекать А.А. Громыко в недостаточном умении сговариваться с оппонентом. Но и это не мешало Хрущёву эксплуатировать министра иностранных дел в полную силу.

Действительно, поверхностно ознакомившись с отечественной историографией, да и с иностранной в том числе, в принципе, можно прийти к выводу, что Андрей Андреевич Громыко являлся «тенью» Никиты Сергеевича, но поддаваться под описываемую в литературе импульсивность Хрущёва и воспринимать её как некую внешнеполитическую деятельность было бы не совсем правильным. Так, например, идею, касающуюся полной и окончательной ликвидации колониализма генеральному секретарю предложил министр иностранных дел, о чём свидетельствует сам Вадим Александрович Кузьмин, ссылаясь в свою очередь на Олега Гриневского.1 О инициативности Громыко в работе по деколониализму говорит также и Владимир Викторович Шустов - чрезвычайный и уполномоченный посол. «Большинство из <…> предложений в их первоначальном виде формулировались самим Громыко.

<…> Можно считать, что наибольшим успехом нашей страны была принятая на XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН в 1960 году резолюция <…> «деколонизации». После её одобрения десятки бывших колоний получили политическую независимость и заняли свои места в ООН как суверенные государства. В инициировании этого процесса огромная заслуга А.А. Громыко». Также Корниенко Г. опровергает то, что идея о полном разоружении принадлежит Хрущёву, и в этой связи пишет следующее:

«Громыко был не только убеждённым сторонником разоруженческой линии в нашей политике, но и, пожалуй, главным генератором идей в этой области. Был напорист в проведении этой линии в общеполитическом плане». А что касается «Кубинского кризиса», который в отечественной историографии обычно именуют «Карибским», то благодаря инициаторскому порыву Хрущёва Громыко пришлось изрядно поработать над исправлением ситуации в данной области. «Я до сих пор не знаю, кто надоумил Хрущёва заявить, что мы делаем ракеты «как сосиски», - делится своими размышлениями А.А. Громыко с сыном. - Скорее всего никто. Это его бахвальство дорого нам обошлось. К 1962 году, когда разразился Карибский кризис, мы американцам и их союзникам в ядерной силе уступали, причём сильно уступали».

Взаимоотношения А.А. Громыко с Л.И. Брежневым с самого начала сложились значительно более благоприятно, чем с его предшественником. Они и до прихода Брежнева к руководству были на дружественной ноге. Кроме того, Брежнев, особенно в первые годы, отнюдь не претендовал на роль непререкаемого авторитета во внешней политике, охотно признавал свою неопытность в этой сфере и был всегда внимателен к мнению и советам такого опытного дипломата, как Громыко.

Первое десятилетие работы с Брежневым стало, пожалуй, наиболее плодотворным периодом деятельности Громыко как министра. Брежнев обычно благожелательно принимал соображения Громыко и предложения МИДа, в свою очередь Громыко охотно поддерживал и разрабатывал идеи генсека, направленные на укрепление разрядки международной напряжённости.

В этот период произошёл крупный сдвиг к лучшему в советско- американских отношениях. В итоге длительных, терпеливых переговоров профессионалов-дипломатов, а затем переговоров Брежнева и Громыко с президентом США Никсоном и госсекретарём Киссинджером в 1972 г. в Москве и в 1973 г. В Вашингтоне был подписан ряд принципиально важных документов, в том числе документ «Об основах взаимоотношений между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединёнными Штатами Америки» - своего рода кодекс мирного сосуществования; договор об ограничении систем противоракетной обороны; временное соглашение о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (ОСВ-11), а также соглашение о предотвращении ядерной войны и некоторые другие, регулирующие практические взаимоотношения других стран. А в 1974 г. в ходе двухдневных переговоров Брежнева и Громыко с новым президентом США Фордом и Киссинджером был, по существу, расчищен путь к договору ОСВ-22, хотя подписан он был лишь через пять лет. Госсекретарь США С. Вэнс, подготовивший вместе с советским министром иностранных дел в 1979 г. окончательный текст этого договора, говорил о Громыко: «Мало кто в современном мире может с ним сравниться… В дипломатии он скрупулёзный профессиональный практик, это человек величайших способностей и высокого интеллекта, обладающий всеми другими чертами государственного деятеля».

Вместе с тем, как пишет бывший генеральный секретарь и член коллегии МИДа СССР Ю.Н. Черняков, комментируя советскую политику тех лет в области разоружения, «все эти международные переговоры и конференции, шум в печати лишь истребляли тонны бумаги, выбрасывались на ветер миллионы рублей и долларов на оплату бесчисленных делегаций, приёмов и завтраков. А под аккомпанемент этой шумихи военно-промышленные комплексы двух великих держав могли спокойно соревноваться в гонке вооружений. Правда, через некоторое время они сочли полезным для себя ввести определённые регламенты, регулирующие этот чудовищный бизнес, дабы самим в ближайшее же время не оказаться в пекле ракетно-ядерной катастрофы. Такие сами по себе полезные, как тогда их называли, «частичные меры» и соглашения, решения проблемы не давали».

В такой обстановке около Громыко быстро собралась группа ловких и «писучих» чиновников, которые называли себя «разоруженцами».

«Сталкиваясь по работе с этими «разоруженцами», которых возглавляли В.А. Зорин, С.К. Царапкин, Г.М. Корниенко, я, - замечает Ю.Н. Черняков, - не переставал удивляться тому, как эти дипломаты могли год за годом усердно заниматься тем, что писатели-сатирики Ильф и Петров называли «взаимным и всесторонним обманом»… А если кто-либо из молодых «разоруженцев» пытался обращаться к своим руководителям с конкретными предложениями, то такого идеалиста сурово «поправляли»… За всеми нашими амбициозными «планами» и «всеобъемлющими программами» не стояло ровным счётом ничего. Советское государство и его внешнеполитический аппарат расплачивались за это своим авторитетом, теряли последние крохи доверия у партнёров по переговорам. Руководство МИДа СССР (Громыко, Корниенко и другие) заботились лишь о том, чтобы угодить очередному секретарю партии и его окружению. А фактически - о процветании советского военно-промышленного комплекса».

Из других заметных акций тех лет необходимо отметить заключение в 1971 г. Договора о мире, дружбе и сотрудничестве между СССР и Индией.3 Договор этот подписал Громыко во время визита Брежнева в Индию. По- видимому, договоры, заключённые Советским Союзом с США, ФРГ, Индией и другими странами в первой половине 70-х годов, подписание заключительного акта общеевропейского совещания в Хельсинки и другие международные соглашения, достигнутые при участии СССР, дали основание Громыко заявить, что нет в мире проблемы, которую можно было бы решить без Советского Союза.

В период, когда Громыко являлся министром иностранных дел, был осуществлён ввод советских войск в Чехословакию (21 августа 1968 г.), вырабатывалась знаменитая на Западе внешнеполитическая «доктрина Брежнева» (доктрина ограниченного суверенитета стран «социалистического содружества». (Далее в сносках Кузьмин пишет: «В беседах с сыном А.А. Громыко говорил: «Такой доктрины нет. Но то, что её вытаскивают на свет, кое-кому у нас даже нравится»).

Позиции Громыко при Брежневе настолько укрепились, что позже в декабре 1989 г. на II съезде народных депутатов СССР Громыко вместе с Брежневым, Андроповым и Устиновым вменят в вину главную ответственность за принятие политически ошибочного, рокового решения о вводе советских войск в Афганистан в декабре 1979 г. А.М. Александров-Агентов, касаясь этих проблем, в своих воспоминаниях пишет: «Конечно, оба эти вопроса - не компетенция МИД и его руководителя. Обсуждались они (причём многократно) и решались они в ходе заседаний политбюро ЦК или его руководящего ядра во главе с генсеком. Нет данных, что Громыко был инициатором той или другой акции. Но с возражениями тоже не выступал и в практическом осуществлении их по своей, дипломатической линии, конечно, принимал деятельное участие».

Из всего вышесказанного ясно, что отношения с Н.С. Хрущёвым и с Л.И. Брежневым были диаметрально противоположными. Хрущёв по сути использовал своего министра в «корыстных» целях. Практически не было ситуации, когда Генеральный секретарь СССР не поставил бы его в неловкое положение. Всякий раз, когда Никита Сергеевич переходил грань, Громыко был вынужден заниматься разрешением возникших проблем. Что относится к взаимоотношениям с Леонидом Ильичом Брежневым, то они были куда более конструктивными. Брежнев с уважением относился к Громыко и с особым вниманием прислушивался к мнениям последнего. Можно сказать, что Л.И. Брежнев практически не вмешивался в международные дела страны, а полностью доверял её проведение своему министру.

2.2 Основные моменты деятельности А.А. Громыко на посту Министра иностранных дел

Ни один из политических кризисов, прошедших за 40 лет, не был столь опасен для мира, как кризис вокруг Кубы осенью 1962 года. В течение тринадцати дней мировая общественность в страхе военного столкновения двух сверхдержав затаила дыхание. То, что столкновения удалось избежать в последнюю минуту, не явилось результатом, как предполагалось, главным образом, ранее, успешной работы по управлению кризисной ситуацией тогдашним американским президентом Джоном Кеннеди. Сохранить мир, в первую очередь, удалось благодаря счастливым случайным обстоятельствам, а во вторую, пусть и поздней, но своевременной проницательности Никиты Хрущёва. Об этом говорится в книге Бернда Грейнера «Кризис Кубы» (Greiner B. Kuba-Krise. 13 Tage im Oktober: Analyse, Dokumente, Zeitzeugen. -- Hamburg.: Hamburger Stiftung fьr Sozialgeschichte des 20. Jahrhunderts, 1988, 440 S.).

Утверждения Бернда Грейнера, как пишет автор рецензии, подтверждены магнитофонными записями: «Der Autor, Historiker bei der Hamburger Stiftung fьr Sozialgeschichte des 20. Jahrhunderts, stьtzt seine These auf Tonbandprotokolle,» - сообщает автор рецензии, - die Prдsident Kennedy heimlich von den Kabinettssitzungen im WeiЯen Haus in der Zeit zwischen dem 30. Juli 1962 und dem 8. November 1963 anfertigen lieЯ und deren Abschriften kьrzlich freigegeben wurden». (Тезисы автора, историка Гамбургского фонда социальной истории 20-го века, находят своё подтверждение в магнитофонных записях, которые были сделаны президентом Кеннеди втайне от заседания кабинета министров в

Белом доме в период с 30 июля 1962 по 8 ноября 1963 годов, их копии были опубликованы недавно).

Похожую оценку, как в книге «Kuba-Krise», событиям 1962 года даёт Анатолий Громыко: «Осенью 1962 года в международных отношениях вспыхнул самый опасный со времени окончания Второй мировой войны кризис. Острота этого - карибского - кризиса была настолько велика, что она заставила наиболее дальновидных государственных деятелей США и Западной Европы по-новому взглянуть на международные отношения».

Вступивший в 1961 году в должность президента Джон Кеннеди начал свою работу с содействия организации вторжения кубинских контрреволюционеров на Кубу в апреле 1961 г.3 Но, потерпев в данной авантюре поражение, американский президент предпринял шаги по налаживанию межличностно-государственных отношений с Никитой Сергеевичем Хрущёвым. В первый месяц лета 1961 года во время обоюдной встречи в Вене Кеннеди, по собственному мнению, был уступчив и признал вторжение контрреволюционеров на остров Свободы ошибкой, а также с его стороны было предложено Хрущёву «мирное сосуществование», «при невмешательстве в политику, проводимую в пределах сферы влияния одного из этих государств». Но Хрущёвым, по всей вероятности, данное предложение было воспринято как призыв, требующий от СССР «не вмешиваться» в государственные дела Кубы, и в связи с чем генсек КПСС прочитал лекцию Джону Кеннеди «о национально-освободительном движении, мешать которому никто и нигде не имеет права».

Естественно, нет смысла говорить, что и без того тяжёлые межгосударственные сношения между странами СССР и США обострились.

«В западной печати и исследованиях по международным отношениям», - как сообщается Анатолием Громыко, - до сих пор (здесь верным будет указать, что книга, в которой об этом говорится, вышла в свет в 1971 году. (Видергольд В.А.)) дебатируется вопрос о том, что «приобрели и потеряли» США в результате вспышки и последовавшего за ней урегулирования кризиса в районе Карибского моря. При этом нередко делается попытка представить действия правительства Кеннеди в этот период «вынужденными», а также приписать США некую «победу» над Советским Союзом». Но оценивать действия США как вынужденные, а уж тем более интерпретировать их как приведшие к победе США над Советским Союзом в ситуации, связанной с Карибским Кризисом, - реакция по своей природе абсолютно ошибочна и фантастична. Эти слова можно подтвердить мнением автора рецензии, обратившись к немецкой статье в газете «Die Zeit»: «<…> Кеннеди использовал возможность отомстить за своё поражение в кубинском «Заливе Свиней». Кроме того, для Белого дома Кастро являлся опаснейшим факелом (маяком) социальной революции, которая надвигалась на весь Третий мир, последствий которой Вашингтон остерегался. И в особенности США опасались за свой латиноамериканский «задний двор», как именует автор границу Соединённых Штатов с Латинской Америкой. «И потому насильственное свержение Кастро было главной задачей». В этом можно убедиться, обратившись к предоставленному письму (на английском языке) в монографическом труде Бернда Грейнера «Кризис Кубы» от Эдварда Дж. Ральфу А. Дунгану. Особенно в этом ключе любопытны следующие цитаты из письма: «<…>that Cuba must be a model of Communist success. Certainly this must be a primary long-range goal of Khruschev, <…>. why something must be done to offset, or neutralize, this threat». (Что Куба должна стать моделью коммунистического успеха. Эта цель Хрущёва, безусловно, должна быть приоритетна и долгосрочна… Потому необходимо предпринять какие-либо действия для устранения этой опасности из мира).

Из вышесказанного становится ясным, что ни о каких вынужденных действиях со стороны американского правительства не может быть и речи.

Но приходится признать, что не только политика США на тот момент была ошибочной. Подобное оценивание было присуще и СССР, по крайней мере, так интерпретирует размышления Советского Союза автор рецензии, а он исходит из протокольных аудиозаписей, которые президент США делал втайне от своего Кабинета Министров3. Итак, рецензент пишет: «Die Auswertung der Protokolle ergibt ferner: Die Krise um Kuba entstand nicht durch eine Verkettung unglьcklicher Umstдnde, sondern aus politischem Kalkьl. Moskau unterschдtzte den jungen amerikanischen Prдsidenten und vor allem den Druck der politischen und militдrischen Falken in seiner Umgebung. Der Kreml glaubte, Washington werde eine Stationierung russischer Raketen auf Kuba hinnehmen, wenn die Sowjetfьhrung nur die von Kennedy angestrebte Gipfeldiplomatie zwischen den beiden Supermдchten fortsetzte». (Анализ протоколов показывает, что кризис вокруг Кубы произошёл не из-за цепочки несчастных обстоятельств, а исключительно из-за политического расчёта. Москва недооценила молодого американского президента и, в особенности, давление политических и военных ястребов в его окружении. Кремль считал, что Вашингтон примет размещение русских ракет на Кубе, если советское руководство продолжит проводить дипломатию на высшем уровне окружения Кеннеди между двумя сверхдержавами).

Советский Союз после разгрома гитлеровской Германии последовательно выступал за подписание договора с Федеративной Республикой Германии. И очень серьёзная ответственность ложилась в связи с этим на плечи СССР - именно от него зависело, каковым быть этому договору. «На первой стадии основой для успеха, как её видел Советский Союз, являлось то, чтобы стороны в качестве главной цели поставили - строить отношения мира». Именно это, по мнению А.А. Громыко, было необходимо явственно отразить в договоре.

Чрезвычайно интересно было бы взглянуть на воспоминания двух политических деятелей: Эгона Бара - германского политика и общественного деятеля, который является одним из инициаторов новой восточной политики, и министра иностранных дел Громыко А.А. На процесс переговоров, ведущих к подписанию Московского договора в августе 1970 года между СССР и ФРГ: «Перед первой встречей с Андреем Громыко, «патриархом» среди министров иностранных дел всего мира, я испытывал нечто большее, чем уважение», - вспоминает Эгон Бар.4 - Причиной внутреннего напряжения было также осознание того, что от наших переговоров зависит, будет ли вообще реализована на практике концепция германской политики разрядки. Она основывалась на признании ведущей роли СССР и тем самым должна была осуществляться «через головы» государств, расположенных между нашими странами».

«Пока мы не договорились о границах, мы не договорились ни о чём». Этот афоризм А.А. Громыко не потерял своего значения и на сегодняшний день. «Формула, что все границы в Европе, в результате чего они бы ни возникли, могут быть изменены только по взаимному согласию, была дословно включена в хельсинский Заключительный акт 1975 года и Парижскую хартию 1990 года как краеугольный камень стабильности в Европе. Последствия нарушения этого принципа применительно к Югославии мы ощущаем до сих пор».

Здесь видно, что Бар вспоминает эпизоды переговоров с Громыко по Московскому договору весьма в положительном ключе, но подобные воспоминания не дают читателю должного понимания о тяжести проводимых полемик договора. Андрей Андреевич в книге «Памятное. Испытание временем» описывает проходившие переговоры не столь радужным образом: «Пожалуй, ни до ни после этих переговоров, вспоминает А.А. Громыко, мне и советским товарищам, которые работали вместе со мной, не приходилось так детально прорабатывать все стороны вопросов, как в ходе этих переговоров».

Одним из самых сложных вопросов был вопрос о границах. Признание ГДР как суверенной страны тут же превратилось в практически неразрешимую проблему границы между Восточной и Западной Германиями. Навязчивые мысли представителей ФРГ о концепции «объединения Германии», а если быть более точным, то попросту поглощения Германской Демократической Республики Федеративной Республикой Германии постоянно присутствовали в их сознании.

На этот счёт Громыко приводит в своих мемуарах вопрос, который неоднократно был им задан Бару: «Неужели вы не отдаёте себе отчёта в том, что Советский Союз не пойдёт ни на какую сделку, которая приоткрывала бы лазейку для ущемления законных интересов ГДР как суверенного государства?»

Ниже Громыко приводит слова, что всякие размышления об объединении двух Германий непозволительны: «Мы его категорически отвергаем, поскольку ГДР и ФРГ развиваются по противоположным социальным путям».

После проведения ряда затяжных и тяжёлых переговоров сторона Федеративной Республики Германии, наконец, дала своё согласие на снятие своих претензий. Однако западногерманская сторона всё же предприняла ещё одну попытку высказать свои взгляды по данному вопросу, направив одностороннее письмо в Президиум Верховного Совета СССР. Со стороны советского правительства было отмечено, что «это дело правительства ФРГ, кому и какое письмо посылать. Односторонний документ ни к чему нас не обязывает».

Тем не менее в процессе дальнейших дебатов пришлось немало преодолеть препятствий по согласованию практически каждой статьи будущего договора. Для советской стороны было немаловажно добиться согласованности по формулировкам, которые нельзя было интерпретировать в чью-либо пользу.

Одни из самых трудных моментов возникли при разработке статьи о нерушимости европейских границ и о значении этой статьи. Не лёгким представлялся вопрос о том, что она должна означать с точки зрения политики и юриспруденции.

Наши контрагенты по переговорам каждый раз пытались уйти от того, чтобы в этот вопрос была внесена чёткость и конкретика, они всякий раз пытались вести дело таким образом, что будто окончательное установление границ -- это дело не сегодняшнего дня, а будущих лет. Нет смысла говорить, что таковое предложение было безапелляционно отвергнуто Советским правительством. Вследствие этого партнёры «не смогли устоять перед логикой исторической справедливости, и формулировку мы согласовали».

В конечном счёте, Московский договор в указанном вопросе был максимально ясно сформулирован. В третьей статье Московского договора сказано: «<…> Союз Советских Социалистических Республик и Федеративная Республика Германии едины в признании ими того, что мир в Европе может быть сохранен только в том случае, если никто не будет посягать на современные границы.

Они берут на себя обязательство неукоснительно соблюдать территориальную целостность всех государств в Европе в их нынешних границах; они заявляют, что не имеют каких-либо территориальных претензий к кому бы то ни было и не будут выдвигать такие претензии в будущем; они рассматривают как нерушимые сейчас и в будущем границы всех государств в Европе, как они проходят на день подписания настоящего договора, в том числе линию Одер -- Нейсе, которая является западной границей Польской Народной Республики, и границу между Федеративной Республикой Германии и Германской Демократической Республикой».

Необходимо признать, что, несмотря на различное понимание проблемы, сторонам удалось успешно завершить работу над договором, так как обе стороны отчётливо понимали всю степень ответственности, возложенную на их плечи.

Отнюдь немаловажную роль в создании Московского договора со стороны Западной Германии сыграл канцлер Вилли Брандт. Что, конечно же, свидетельствует о масштабности такого политического акта в годы его пребывания на посту канцлера ФРГ.

12 августа 1970 года в Екатерининском зале Кремля был подписан Московский договор. Со стороны СССР на договоре поставили свои подписи А.Н. Косыгин и А.А. Громыко, со стороны ФРГ - Вилли Брандт и Вальтер Шеель.

Следует сказать, что Московский договор имеет важное место в системе международных отношений, построенных на мире между европейскими государствами. Он явился стимулом для продвижения вперёд безопасности и сотрудничества в Европе. Основным пунктом документа является концепция неизменности европейских границ, сформировавшихся по результатам Второй мировой войны.

Давая характеристику Московскому договору, Андрей Андреевич Громыко в своих мемуарах сказал следующе: «<…> любой шаг к снижению напряжённости в Европе и улучшению положения на континенте -- это вклад в то здание мира, которое Советский Союз совместно с другими государствами готов строить и впредь, не жалея усилий».

Следующим шагом по построению мирных отношений в Европе и во всём мире в целом было Четырёхстороннее соглашение по Западному Берлину, подписанное 3 сентября 1971 года в Западном Берлине в здании бывшего союзного Контрольного совета. Подписантами договора были посол СССР в ГДР, послы США, Великобритании и Франции в ФРГ.

С самого начала был поставлен вопрос о предмете переговоров. Запад настаивал на обсуждении проблемы относительно «Берлина в целом», что, по мнению СССР, не соответствовало наличествовавшему положению вещей. Советская сторона считала юридически правильным принятие формулировки «Западный Берлин». Итогом этого вопроса стало определение «Западные секторы Берлина».

Как вспоминает А.А. Громыко, одним из самых тяжёлых споров был спор о официальном наименовании ГДР: «Как только возникала аббревиатура ГДР, так партнеры по переговорам из западных стран будто в рот воды набирали. Прошло полгода, прежде чем они научились выговаривать эти три буквы».

Подписание Четырёхстороннего соглашения ознаменовало эпохальный этап в истории города. Благодаря ему был положен конец кризису, продлившемуся более двадцати лет вокруг Западного Берлина.

С международно-правовой точки зрения в упомянутом соглашении отчётливо зафиксирован статус Западного Берлина как самостоятельного политического формирования. В договоре обозначено, что западные секторы «по-прежнему не являются составной частью Федеративной Республики Германии и не будут управляться ею и впредь».

Таким образом, подписание Четырёхстороннего соглашения явилось ключевым шагом к обеспечению мира в Европе.

Громыко как министр иностранных дел Советского государства проделал колоссальный труд по разрешению ряда кризисных ситуаций как на Европейском континенте, так и во всём мире. В его деятельности особенны два эпизода - Карибский кризис и Московский договор. Его целенаправленная деятельность по данным вопросам имела под собой идеи о сохранении мира, не поступаясь интересами собственного государства. Эти идеи отчётливо проявились в целой системе переговоров, которые ему и его советским коллегам довелось проводить в течение двадцати восьми лет.

3. Изучение деятельности А.А. Громыко в курсе истории России в 10 классе

3.1 Структурно-функциональный анализ учебников по истории России для 10 класса

Для достижения поставленной цели необходимо проанализировать учебники трёх линеек, имеющих соответствие Федеральному государственному образовательному стандарту. Для последующего анализа были отобраны следующие учебники по Истории России 10 класс: История России 10 класс. Учеб, для общеобразоват. организаций. В 3 ч. Ч. 3 / [М. М. Горинов, А. А. Данилов, М. Ю. Моруков, И.С. Семененко, А.Я. Токарева, В.Н. Хаустов, О.В. Хлевнюк, В.А. Шестаков.]; под ред. А. В. Торкунова. -- М. : Просвещение, 2016. -- в трёх частях; Волобуев, О. В. История России : начало XX -- начало XXI в. 10 кл. : учебник / О. В. Волобуев, С. П. Карпачёв, П. Н. Романов. -- М.: Дрофа, 2016. -- 367, [1] с.: ил., карт; Никонов В.А., Девятов С.В. История России. XX -- начало XXI века: учебник для 10 класса общеобразовательных организаций. Базовый и углублённый уровни: в 2 ч. / В.А. Никонов, С.В. Девятов. Под ред. С.П. Карпова -- М.: ООО «Русское слово-- учебник», 2016.: ил. -- (Инновационная школа).

Одной из основных частей любого учебника является введение. В нём авторы дают рекомендации по работе с учебником, предлагают аппарат ориентировки. Следует отметить, что учебник История России М. М. Горинова, А. А. Данилова, М. Ю. Морукова, И.С. Семененко, А.Я. Токаревой, В.Н. Хаустова, О.В. Хлевнюка, В.А. Шестакова (под ред. А. В. Торкунова. -- М.: Просвещение, 2016. -- в трёх частях) не имеет традиционного аппарата ориентировки, и обучающемуся нужно будет тщательно изучить текстовый материал введения, прежде чем понять, как работать с учебником, что естественно усложняет понимание. Что касается учебников О. В. Волобуева История России : начало XX -- начало XXI в. 10 кл. : учебник / О. В. Волобуев, С. П. Карпачёв, П. Н. Романов. -- М.: Дрофа, 2016. -- 367, [1] с.: ил., карт; Никонова В.А., Девятова С.В. История России. XX -- начало XXI века: и учебника для 10 класса общеобразовательных организаций. Базовый и углублённый уровни: в 2 ч. / В.А. Никонов, С.В. Девятов. Под ред. С.П. Карпова -- М.: ООО «Русское слово-- учебник», 2016.: ил. -- (Инновационная школа), то в учебнике под редакцией О.В. Волобуева на одно условное обозначение больше, чем в учебнике под редакцией С.П. Карпова, однако минусом учебника издательства «Дрофы» является то, что аппарат ориентировки переплетается с текстом введения, потому присутствует некоторая сложность определения условных обозначений. В учебнике В.А. Никонова, С.В. Девятова. Под ред. С.П. Карпова -- М.: ООО «Русское слово-- учебник», аппарат ориентировки выделен отдельно, он интуитивно понятен, и не требуется вдумываться в суть текста.

Итак, все три линейки учебников по Истории России для 10 класса (История России 10 класс Учеб, для общеобразоват. организаций. В 3 ч. Ч. 3 / [М. М. Горинов, А. А. Данилов, М. Ю. Моруков, И.С. Семененко, А.Я. Токарева, В.Н. Хаустов, О.В. Хлевнюк, В.А. Шестаков.] ; под ред. А. В. Торкунова. -- М. : Просвещение, 2016. -- в трёх частях; Волобуев О. В. История России : начало XX -- начало XXI в. 10 кл. : учебник / О. В. Волобуев, С. П. Карпачёв, П. Н. Романов. -- М.: Дрофа, 2016. -- 367, [1] с.: ил., карт; Никонов В.А., Девятов С.В. История России. XX -- начало XXI века: учебник для 10 класса общеобразовательных организаций. Базовый и углублённый уровни: в 2 ч. / В.А. Никонов, С.В. Девятов. Под ред. С.П. Карпова -- М.: ООО «Русское слово-- учебник», 2016.: ил. -- (Инновационная школа)) предлагают: вопросы и задания внутри параграфа; вопросы и задания после параграфа; дополнительный текст; работу с источником; вопросы к источнику; проектное задание; задание для работы в группе. Кроме того, в учебнике О.В. Волобуева С. П. Карпачёва, П. Н. Романова представлены: лента времени, она акцентирует внимание обучающихся на основных датах, позволяет им увидеть хронологический процесс событий, а также рекомендация ознакомиться с параграфом заранее и эпиграф, в котором представлена информация из источников. По мнению исследователя, эпиграф носит мотивационно- познавательную функцию.

Основной текст раскрывает предметное содержание, а также тему занятий, и потому количество страниц, по мнению исследователя, играет не последнюю роль в самостоятельном усвоении материала обучающимися.

Итак, среднее число страниц проанализированных частей учебников составляет: История России. 10 класс. Учеб, для общеобразоват. организаций. В 3 ч. Ч. 3 / [М. М. Горинов, А. А. Данилов, М. Ю. Моруков, И.С. Семененко, А.Я. Токарева, В.Н. Хаустов, О.В. Хлевнюк, В.А. Шестаков.]; под ред. А. В. Торкунова. -- М. : Просвещение, 2016. - 7,3 страницы; Волобуев, О. В. История России : начало XX -- начало XXI в. 10 кл. : учебник / О. В. Волобуев, С. П. Карпачёв, П. Н. Романов. -- М.: Дрофа, 2016. -- 367, [1] с.: ил., карт; - 10 страниц и учебник для 10 класса общеобразовательных организаций. Базовый и углублённый уровни: в 2 ч. / В.А. Никонов, С.В. Девятов. Под ред. С.П. Карпова -- М.: ООО «Русское слово-- учебник», 2016.: ил. -- (Инновационная школа) - 10,4 страницы. Видно, что учебник М.М. Горинова, А.А. Данилова, М.Ю. Морукова под ред. А.В Торкунова имеет явное преимущество, потому как небольшое количество страниц в течение одного урока обучающимся больше дают шансов успеть усвоить новую информацию, но у малого количества страниц есть один минус - может пострадать уровень раскрытия темы, обучающиеся не будут основательно погружены в неё.

Больше всего страниц предлагают следующие параграфы: § 25 «Третий период войны. Победа СССР в Великой Отечественной войне. Окончание Второй Мировой Войны - 15 страниц, с учётом дополнительного материала, для самостоятельной подготовки «Советская разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны (История России. 10 класс. Учеб, для общеобразоват. организаций. В 3 ч. Ч. 3 / [М. М. Горинов, А. А. Данилов, М. Ю. Моруков, И.С. Семененко, А.Я. Токарева, В.Н. Хаустов, О.В. Хлевнюк, В.А. Шестаков.]; под ред. А. В. Торкунова. -- М.: Просвещение, 2016.); §§19-20 «Человек и война по обе стороны фронта» - 14 страниц, с тем учётом, что параграф объединён (Волобуев О. В. История России : начало XX -- начало XXI в. 10 кл. : учебник / О. В. Волобуев, С. П. Карпачёв, П. Н. Романов. -- М.: Дрофа, 2016. -- 367, [1] с.: ил., карт.); §§37-38 «Брежневская эпоха: достижения и проблемы» - 12 страниц. Параграф так же объединён (учебник для 10 класса общеобразовательных организаций. Базовый и углублённый уровни: в 2 ч. / В.А. Никонов, С.В. Девятов. Под ред. С.П. Карпова -- М.: ООО «Русское слово-- учебник», 2016.: ил. -- (Инновационная школа)).

Наименьшее количество страниц среди проанализированных параграфов предлагают нижеследующие учебники: учебник История России. 10 класс. Учеб, для общеобразоват. организаций. В 3 ч. Ч. 3 / [М. М. Горинов, А. А. Данилов, М. Ю. Моруков, И.С. Семененко, А.Я. Токарева, В.Н. Хаустов, О.В. Хлевнюк, В.А. Шестаков.]; под ред. А. В. Торкунова в параграфе 43 «Новые политические мышления и перемены во внешней политике - 5 страниц; в учебнике Волобуева, О. В., Карпачёва, С.П. Романова, П.Н параграф 31 «Внешняя политика между «разрядкой» и конфронтацией. 1965-1985 годы.» - 6,5 страниц и учебник для 10 класса общеобразовательных организаций. В.А. Никонова, С.В. Девятова. Под ред. С.П. Карпова -- М.: ООО «Русское слово-- учебник», 2016.: ил. -- (Инновационная школа), в параграфе 45 «Новое мышление».

Кроме того, в основном содержании учебного материала в двух линейках издательства «Просвещение» и «Русское слово» имеется рубрика «Ключевой вопрос». «Ключевой вопрос» по своему содержанию - это проблемный вопрос, как, например, в учебнике издательства «Просвещение» М. М. Горинова, А. А. Данилов, М. Ю. Моруков, И.С. Семененко, А.Я. Токарева, В.Н. Хаустов, О.В. Хлевнюк, В.А. Шестаков; под ред. А. В. Торкунова, в § 38 «Политика разрядки международной напряжённости» обучающимся предлагается ответить на вопрос: «Как особенности советского строя влияли на внешнюю политику СССР во второй половине 1960-х -- начале 1980-х гг.?», а в учебнике издательства «Русское слово» В.А. Никонова, С.В. Девятова, под ред. С.П. Карпова, в двадцать восьмой теме «СССР и вопросы послевоенного мирового устройства» представлен следующий ключевой вопрос: «Как развивались отношения союзников по антигитлеровской коалиции в 1945 г. В результате каких событий закончилась Вторая мировая война?»

Также важным моментом в параграфе является наличие или отсутствие в тексте авторского оценочного суждения на те или иные события. В этой связи был проведён тщательный анализ всех трёх линеек учебников на наличие авторской оценки, в ходе которого оценочное суждение или не было выявлено, или присутствовало в не ярко выраженном качестве.

Следующие главное звено -- это дополнительный текст. Дополнительный текст направлен на раскрытие отдельно взятой тематики, он позволяет мотивировать обучающихся в изучении отдельно взятой темы, как, например, «Советская разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны».

В учебнике М.М. Горинова, А.А. Данилова, М.Ю. Морукова, И.С. Семененко, А.Я. Токаревой, В.Н. Хаустова, О.В. Хлевнюка, В.А. Шестакова (под ред. А.В Торкунова) даны следующие дополнительные тексты: текст для самостоятельной подготовки, он отмечен квадратной академической шапочкой. Данный текст встречается после заданий и вопросов основного параграфа, он также поделён на пункты, в нём, как и в простом параграфе, представлены наглядность (фотография германского захваченного агента-радиста, работающего под контролем советского контрразведчика, плакат афиши фильма «Подвиг разведчика»), вопросы внутри текста и вопросы и задания после текста: (Чем занимались органы военной контрразведки в годы войны? В чём вы видите основные задачи органов разведки в годы войны?). Дополнительный параграф встречается нечасто, исследователем было насчитано всего 8 подобных параграфов в трёх частях учебника: 2 раза в первой части, 5 раз во второй части и 1 раз в третьей части. Что касается закономерности упоминания подобной рубрики, то она не была выявлена, т.к. она может встречаться от одного до пяти раз на одну главу. Рубрика «Честь и слава Отечества». В этой рубрике рассказывается о подвигах, свершениях, рекордах, победах, достижениях, открытиях советских граждан: Дмитрий Дмитриевич Шостакович (1906-1975), Сергей Павлович Королёв (1906-1966), Михаил Тимофеевич Калашников (1919-2013), Юрий Алексеевич Гагарин (1934-1968), Сергей Фёдорович Бондарчук (1920-1994), Майя Михайловна Плисецкая (1925-2015), Владислав Александрович Третьяк (р. 1952). Данная рубрика встречается в следующей логике - в формате культура и искусство, социально-экономического развития страны, социального развития, науки и культуры.

Учебник О.В. Волобуева, С.П. Карпачёва, П.Н. Романова оснащён следующими дополнительными текстами: текст - исторический источник, который предваряет основной текст параграфа; даны фрагменты исторического источника, служащие эпиграфом краткие выдержки из научных текстов, личных писем и воспоминаний очевидцев, фрагментов нормативно-правовых актов. Однако исследование пришло к выводу, что методический аппарат, который помогает раскрыть педагогические возможности разных видов педагогических источников, не представлен.

В учебнике В.А. Никонова, С.В. Девятова (под ред. профессора С.П. Карпова) обучающимся для расширения исторического знания представлены следующие дополнительные тексты: текст, обозначенный «раскрытой зелёной книгой». В таких текстах обучающихся информируют о биографиях выдающихся деятелей науки, искусства, армии и флота; рубрика «История в лицах», где авторы учебника дают краткую выжимку из биографий политических деятелей. Так, например, в сорок первом параграфе, который называется «Внешняя политика: от разрядки к новому витку конфронтации», даётся небольшое жизнеописание М.С. Горбачёва. Методический аппарат, позволяющий раскрыть педагогические возможности дополнительных текстов, не представлен.

Ввиду того, что анализируемый учебник издательства «Русское Слово» под авторством В.А. Никонова, С.В. Девятова, под ред. профессора С.П. Карпова представлен в электронной форме, то он добавочно оснащён дополнительными текстовыми материалами, которые отмечены «закрытой красной книгой», при нажатии на которую обучающиеся будут перенаправлены непосредственно к тексту. Эти тексты могут быть разного вида, как то: биографии А.А. Громыко, А.Н. Косыгина, фрагменты нормативных-правовых актов, как, например, «Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе».

Один из ключевых элементов любого учебника - это наличие исторических терминов и понятий. Понятийный аппарат, данный в учебнике, работает прежде всего на осмысление сущности понятий, осмысление общего и отличного в исторических понятиях, умение сопоставлять исторические явления и процессы с понятиями, которые их характеризуют.

В учебнике История России. 10 класс М.М. Горинова, А.А. Данилова, М.Ю. Морукова, И.С. Семененко, А.Я. Токаревой, В.Н. Хаустова, О.В. Хлевнюка, В.А. Шестакова (под ред. А. В. Торкунова) новые термины всего лишь выделены курсивом и сливаются с общим текстом, а также встречаются чрезмерно редко. Например, в § 34 «Политика мирного сосуществования в 1950-х -- первой половине 1960-х гг.» приведён только один термин «мораторий», причём внутри текста не предлагается раскрытия данного понятия, и обучающимся необходимо каждый раз обращаться к третьей части учебника, где дан словарь терминов. Это затрудняет процесс работы с книгой.

Более продуманно авторы представили терминологию в учебнике О.В. Волобуева, С.П. Карпачёва, П.Н. Романова. В начале основного содержания учебника отдельной позицией представлены те понятия, которые будут изучаться в предложенной теме, но никаких объяснений к ним не даётся. Отсутствие характеристики понятий значительно усложняет деятельность учителя, т.к. объяснение понятий полностью возлагается на его плечи. Что касается постоянного обращения к словарю понятий внутри учебника, то это занимает достаточно много времени и усложняет процесс работы как учителя, так и обучающихся. Следующим минусом учебника издательства «Дрофа» является отсутствие расшифровок различных аббревиатур, как, например, ЦК КПСС, ОВД, НАТО.

Наибольшее количество новых понятий в учебнике О.В. Волобуева, С.П. Карпачёва, П.Н. Романова среди проанализированных параграфов даны в объединённом параграфе 19-20 «Человек и война: по обе стороны фронта» - 9 терминов, среди которых: ленд-лиз, коллаборационизм, эвакуация. Наименьшее количество в § 27 «Внешняя политика: в пространстве от конфронтации к диалогу. 1953-1964 годы» - 3 термина (ОВД, страны «третьего мира», движение неприсоединения).

Намного лучше представлена ситуация в учебнике издательства «Русское слово». Внутри текста термины выделены жирным шрифтом, к ним даются объяснения, новые аббревиатуры, встречающееся в тексте впервые, пояснены. Новые понятия и исторические персоналии выделены курсивом. На взгляд исследователя, подобное выделение терминов можно рассмотреть только с положительной стороны, т.к. обучающиеся в процессе ознакомления новой темы будут знакомиться с новой терминологией, однако отсутствие терминологического словаря является, безусловно, минусом, т.к. для того, чтобы вспомнить тот или иной термин, обучающемуся придётся полностью просмотреть весь учебник, прежде чем он найдёт необходимое ему понятие.

Исторические источники делают учебник более информативным и содержательно интересным. Они помогают «окунуться» в события, в эпоху того времени. Под историческим источником в науке принято понимать все сохранившиеся свидетельства о прошлом. Так, например, Л.Н. Пушкарёв описывает следующие их типы: вещественные исторические источники, сведения, полученные по результатам этнографических исследований, свидетельства письменного вида, кино- и фотохроники.

В учебнике М.М. Горинова, А.А. Данилова, М.Ю. Морукова, И.С. Семененко, А.Я. Токаревой, В.Н. Хаустова, О.В. Хлевнюка, В.А. Шестакова (под ред. А. В. Торкунова) представлены: в § 25 «Третий период войны. Победа СССР в Великой Отечественной войне. Окончание Второй Мировой войны» два статистических источника (Соотношение сил СССР и Германии к 1.01.1944 г.; На Советско-германском фронте (на 1.01.1944 г.)). Следует заметить, что исследователя весьма удивило отсутствие заданий или вопросов к этим источникам. И третий источник - это фрагмент речи политического деятеля И.В. Сталина. К нему авторы предлагают всего один продуктивный вопрос:

«Историки продолжают дискутировать по вопросу об источниках победы СССР в Великой Отечественной войне. Какие аргументы в этом споре даёт речь Сталина, произнесённая 24 мая 1945 г.?»; в §34 «Политика мирного сосуществования 1950-х - первой половины 1960-х гг.» предложены к изучению два, разнящихся между собой мнения о политике Н.С. Хрущёва. Первое мнение принадлежит Ю.Н. Афанасьеву. Главный его тезис заключается в том, что, несмотря на проводимые реформы Хрущёвым, тип власти не только не менялся, но и была попытка усилить её. Второе мнение принадлежит А.М. Некречу. Его тезис говорит, что реформаторские нововведения Хрущёва только раздражали партийную бюрократию. Ни вопросов, ни заданий к данному источнику в параграфе не предложено.

Учебник издательства «Дрофа» (О.В. Волобуева, С.П. Карпачёва, П.Н. Романова) предлагает к изучению следующие источники: § 22 «Год победы: капитуляция Германии и Японии», воспоминание Г.К. Жукова о подписании капитуляции Германией; § 27 «Внешняя политика: в пространстве от конфронтации к диалогу. 1953--1964 годы» - выдержка из резолюции XX съезда КПСС 1956 года (нормативно-правовой акт) и «Обмен «любезностями» во время Карибского кризиса 1962 года» (переписка); § 31 «Внешняя политика: между «разрядкой» и конфронтацией. 1965--1985 годы» - фрагмент речи Л.И. Брежнева на XXVI съезде в 1981 году. Предложенные фрагменты документов очень интересны и содержательны, однако авторами учебника не было составлено ни одного задания или вопроса к ним, что опять же усложняет работу учителя, потому что он должен составить вопросы и задания к этим фрагментам исторических источников.

В учебнике В.А. Никонова, С.В. Девятова (под ред. профессора С.П. Карпова) из проанализированных параграфов источники внутри параграфа не представлены, однако, если обратиться к другим параграфам, например, к § 27 «Победа СССР в Великой Отечественной войне», в нём предлагается рассмотреть воспоминания К.К. Рокоссовского «Солдатский долг» (1968 г.). К данному источнику даётся всего одно задание, однако оно продуктивного характера: «На основе текста параграфа и документа охарактеризуйте роль Красной армии в освобождении народов Европы от нацизма», что следует рассмотреть, как положительный момент. Что же касается анализируемых параграфов, то документы предложены после основного текста, обозначенные «красной закрытой книгой», при нажатии на которую ученик переходит на страницу источника, к данным источникам авторы учебника вопросов не предложили. Так, В.А. Никонов, С.В. Девятов предлагают в своём учебнике следующие источники: § 41 «Внешняя политика: от разрядки к новому витку конфронтации» - один фрагмент нормативно-правового акта (Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе); §§ 42-43 «Перестройка, гласность и политическая реформа» - аналитические данные о количестве потребляемого спиртного на душу населения в СССР (Антиалкогольная компания).

Несмотря на то, что в учебнике издательства «Русское Слово» источники встречаются внутри параграфов не очень часто, этот учебник имеет определённые преимущества. Задания предложены продуктивного типа, т.е. учащемуся нужно не просто найти ответ в тексте и проанализировать текст фрагмента источника, но и сопоставить и сравнить, сделать запрос на дополнительные знания, а потом прийти к определённому выводу.

Наглядность позволяет лучше донести материал обучающимся, с помощью её учителю легче объяснить ход тех или иных событий, прикоснуться к эпохе, обратить внимание на некоторые важные нюансы понятия, процесса, явления. В педагогической науке под наглядностью принято понимать «принцип, согласно которому обучение строится на образцах, непосредственно воспринятых учащимися не только через зрительные, но и моторные, а также тактильные ощущения».