Но власть этим не удовлетворилась. Чтобы последствия выступлений послужили уроком для населения, Нижнедевицкое уездное политическое бюро «путем секретной агентуры и через посредство осведомительной сети имеющейся в Политбюро на местах выяснила… активных участников этого восстания… лица были арестованы и преданы суду Военно-Революционного Трибунала, которые понесли должное наказание, как морально, а также конфискацией части лично принадлежащего им имущества…» [9, д. 66, л. 104].

К сентябрю 1920 г., несмотря на принимаемые меры, масштаб бандитизма принял угрожающие размеры и стал серьезной помехой в работе местных органов власти. Можно предположить, что по этой причине председатели и секретари местных исполкомов в отчетах не указывали свою фамилию, ставили только подписи.

Местный военком доводил до сведения Павловского Уездного Комиссара по Военным делам, что «положение в Петровской и Михайловской волостях очень опасно… Бороться с зелеными бандами мы не имеем возможности за отсутствием оружия, милиции и т.д. …6/IX-20 г.» [8, д. 87, л. 202].

Из донесения Павловского уезда к 25 октябрю 1920 г.: «…В районе, прилегающему к Шиповому лесу, в особенности неспокойно. Шиповские зеленые бандиты продолжают свои злодеяния, нападения на мирные села и пытки над советскими работниками…» [4, д. 74, л. 16]. И спустя неделю, 1 ноября 1920 г.: «…трудно ликвидировать полностью и изъять преступный элемент… так как бандиты имеют определенную связь с населением. В таких волостях берутся заложники» [Там же, л. 1].

Располагая сведениями о сочувствии к бандитам и поддержке их населением, власть посредством листовок предупредила, что «все граждане селения или хутора круговой порукой отвечают за спокойствие в своём селении и все бандиты-разбойники, укрывающиеся в них должны быть выданы властям. 13 декабря 1920 г.» [17, д. 17, л. 20].

К декабрю 1920 г. положение советской власти в Павловском уезде стало критическим: «…развитие бандитизма, который несмотря на проведенную энергичную борьбу с ним принял угрожающие размеры. …совершенно остановлено мирное строительство» [6, д. 2, л. 46].

Бандитизм, по официальным данным, также остановил работу Твердохлебовского волисполкома Богучарского уезда: «…работа его с сего дня в волисполкоме прекращена... Также и сельские советы прекратили свои занятия ввиду создавшего положения и военных действий в окрестностях волости и канцелярия все приготовления к эвакуации... 1920 ноября 12 дня» [17, д. 16А, л. 332].

О размахе бандитизма по уездам Воронежской губернии говорилось в секретной сводке для НКВД за декабрь 1920 г. Из нее следовало, что крупные бандитские формирования до 700 человек орудовали в Павловском, Новохоперском и Калачеевском уездах [6, д. 2, л. 46-48].

Сводка Алексеевского уездного политического бюро за время с 1 февраля по 15 февраля 1921 г. доносила о потерях мирного населения и советских работников от набега махновцев около 70 человек (махновцы стремились к соединению с отрядом Антонова в Тамбове, но большевики отрезали им путь) [Там же, д. 3, л. 5].

В уездах, где действия бандитских формирований были угрожающими, стали вновь возвращаться к ревкомам как к испытанным институтам власти. Например, это сделал Борисоглебский уисполком в феврале 1921 г. и отчитался перед Тамбовским губисполкомом: «…было приступлено к организации Райревкомов… работать приходится непланомерно, ибо мелкие шайки бандитов оперирующие после разгрома в своих селениях не дают работать…» [16, д. 89, л. 101 об.].

Бандитизм в Павловском уезде, несмотря на принятые меры, продолжался: «Налеты банд на Павловский уезд в феврале с.г. (1921 г. - Н. А.) сильно расстроили работу всех отделов Уисполкома в уезде». В ходе нашествия бандиты убили 21 человек и разграбили три государственных ссыппункта «до основания» [6, д. 2, л. 62].

О том, что после погромных действий бандитов население вышло из подчинения и работа исполкома остановилась, донес в марте 1921 г. председатель Верхне-Тишанского волисполкома Бобровского уезда Косолапов [12, д. 449, л. 4, 4 об.].

Риск стать жертвой бандитов, поток неисполненных директив, мизерная зарплата, враждебность населения тяготили советских работников и побуждали некоторых руководителей подавать заявления об увольнении. Из протокола № 5 от 5 марта 1921 г. заседания членов Тавровского сельского совета Тавровской волости Воронежского уезда: «Слушали: заявление председателя сельсовета М. Я. Рукавцова в просьбе отстранить его от занимавшей должности ввиду слабости здоровья и семейного обстоятельства и малограмотности. …Постановили: Просьбу Рукавцова удовлетворить» [10, д. 107, л. 127].

В борьбе с восставшим населением и бандитизмом советский государственный аппарат власти нес ощутимые потери (см. Приложение № 1). Руководство Павловского уезда доложило, что «много работников погибло во время восстания. Многие совершенно расстроили свое здоровье и сейчас уже некому выезжать в уезд… 8/ІІІ-21 г.». Это отразилось на процедуре должностных замещений. Вскоре отозвали председателя уисполкома Кандыбина в связи с назначением его на должность председателя Воронежской Губчека. А на его место назначили Сенькова, который был перегружен работой, т.к. одновременно занимал посты Предупродсовещания и Упосевкома [6, д. 2, л. 63]. На выборную должность председателя уисполкома не избрали, а назначили человека, который уже занимал две должности, таким образом, наделив его третьей должностью. Назначение председателей уездных исполкомов станет практикой.

Масштаб бандитизма и огромный урон, который он наносил, приводили к поспешным, не всегда справедливым и правомочным приговорам местных властей по отношению к обвиняемым. Так, член Сессии Трибунала Семен Васильевич Амелин пожаловался председателю Выездной Сессии Революционно-Военного Трибунала на превышение полномочий и на небрежное оформление дел ревкомами Борисоглебского уезда, считая «такие действия Ревкомов недопустимыми». «…Не обсудив детально важности преступления, не учитывая при каких условиях эти преступления совершены - Ревкомы выносят свои приговоры, как будто они являются Судебными органами имеющими право так поступать… в некоторых случаях в силу своих постановлений Ревкомы даже приводили эти “приговоры” в исполнение… март 1921 г.» [16, д. 89, л. 53].

Никакие меры не в состоянии были остановить бандитизм и восстания, пока советская власть под угрозой быть опрокинутой народной стихией (после известных всем событий) в марте 1921 г. не отменила продовольственную разверстку, взяв курс на нэп.

Таким образом, анализ источников показал, что в рассматриваемое время эффективность деятельности Советов Воронежской губернии была относительно невысокой. Отдельные ее элементы - советские органы власти низового уровня (сельские и волостные) слабо функционировали. Факторами, тормозящими их работу, являлись малообразованность, а порой и неграмотность советских служащих, их необеспеченность, дефицит канцелярских принадлежностей, плохая связь и пр. Их взаимодействие с уездными и губернскими органами власти носило несогласованный, дезинтегрирующий, конфликтный и взаимоблокирующий характер. Местные Советы неэффективно, непродуктивно тратили огромные силы на содействие Продкомитетам в «выкачивании продразверстки». Серьезным препятствием для работы органов советской власти, отвлекающим много сил, была борьба с восстаниями и бандитизмом, порожденными широким недовольством общества. Все это в совокупности не позволяло наладиться нормальной работе местных Советов.

26 Издательство «Грамота» www.gramota.net

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГАВО. Арх. № 037837. Погибшие 11 декабря 1920 г. при столкновении с отрядом Колесникова в слободе Смагливке

Богучарского уезда: губвоенком Мордовцев, начальник штаба особого отряда Бабкин, комендант губчека Бахарев, председатель Богучарского УРБКома Авдеев, военный следователь 2-й особой армии Поляков, следователь

Перекоресов, заместитель предгубисполкома и председатель ЧК Алексеевский

Список литературы

1. Весь Воронеж: справочная книга на 1924-1925 гг. Воронеж: Воронежская коммуна, 1924. 232 с.

2. Воронежская Коммуна. 1920. 11 января.

3. Государственный архив Воронежской области (ГАВО). Ф. Р-2. Оп. 1.

4. ГАВО. Ф. Р-118. Оп. 1. 12. ГАВО. Ф. Р-165. Оп. 1. 13. ГАВО. Ф. Р-282. Оп. 1. 14. ГАВО. Ф. Р-425. Оп. 1. 15. ГАВО. Ф. Р-466. Оп. 1. 16. ГАВО. Ф. Р-503. Оп. 1. 17. ГАВО. Ф. Р-539. Оп. 1. 18. ГАВО. Ф. Р-653. Оп. 2. 19. ГАВО. Ф. Р-653. Оп. 3. 20. ГАВО. Ф. Р-653. Оп. 4. 21. ГАВО. Ф. Р-735. Оп. 1.

5. ГАВО. Ф. Р-2969. Оп. 1. 31. Поцелуев В. Россия (конец XIX - начало XXI в.). М.: Человек, 2012. Т. 1. Модернизация (1894-1920). 774 с.

Аннотация

Статья оценивает степень эффективности и состояние местных органов власти Воронежской губернии в годы Гражданской войны. Рассматриваются структура, характеристика социального состава, особенности организационного устройства и условия функционирования местных Советов. Изучается сложный комплекс политических взаимодействий между местными и центральными органами власти, между местными органами власти разного уровня, между местными органами власти и местным населением.

Ключевые слова и фразы:Гражданская война; Советы; исполнительные комитеты; выборы; трудовая повинность; гужевая повинность; продовольственная разверстка; бандитизм.

The article evaluates the level of efficiency and state of the local bodies of power of Voronezh province in the years of the Civil War. The author examines the structure, social characteristics, specifics of the organizational arrangement and conditions of the functioning of the local Soviets. The paper analyzes the intricate combination of political interactions between the local and central authorities, the local bodies of power of different levels, the local bodies of power and the local population.

Key words and phrases: The Civil War; Soviets; executive committees; elections; labour service; cartage service; surplus appropriation system; gangsterism.

Размещено на Allbest.ru