История России глазами исследователей

Тихомиров приводит исторические документы в пользу того, что с самого начала появления на Руси христианства как князь, так и народ «услышали определение миссии княжеской власти»: «Ты, говорили церковные учители Владимиру святому, поставлен от Бога на казнь злыми, а добрыми на милованье». То есть князь поставлен Богом. Даниил Заточник пишет: «…муж -- глава жены, а князь -- мужам, а князю -- Бог». Поскольку сама церковь была привнесена на Русь государственной властью, служение церкви власти и оправдание ее божественного статуса и происхождения («Нет власти не от Бога») прослеживается на протяжении всей истории России. В отличие от Византии церковная политика в России всегда развивалась в фарватере государственной, следовала за ней и оправдывала ее. Так было от Владимира Крестителя до наших дней.

В русском зарубежье Л.А. Тихомиров считается самым крупным из идеологов русской национальной идеи конца XIX - начала XX веков.

Мощный импульс развитию руской историографии придало революционное народничество, оформившееся как движение в 1870-е годы. Виднейшим его лидером был выдающийся русский философ и общественный деятель, родоначальник русского марксизма Георгий Валентинович Плеханов (1856-1918). Молодой Плеханов был убеждён в том, что исконные идеалы русского крестьянства смогут явиться для России условием и возможностью самобытного пути исторической эволюции к социализму, минуя капитализм. Народники считали крестьянство, народ важнейшей силой общественного развития на протяжении всей отечественной истории и верили в то, что коммунистический инстинкт русского крестьянина явится тем фактором, который сможет придать мощный импульс движению истории России, способный положить предел социальному отставанию от стран западной Европы. В 1878 году Г.В.Плеханов опубликовал в журнале «Земля и воля» свою статью, где говорил: «Вся русская история представляет не что иное, как непрерывную борьбу государственности с автономными стремлениями общины и личности. Борьба эта тянется красною нитью через 1000-летнее существование Русского государства, принимает самые различные формы -- от восстания Стеньки и Пугачёва до возведения бегства от властей и полного отрицания государственности в религиозный догмат» Плеханов Г.В. Соч.: В 24 т. - М., Пг (Л.), 1923-1927. Т. 1. С. 29..

У народников государство выступает силой, тормозящей ход исторического прогресса, оковами на ногах Отечества, социальным злом. Величайших грех государства Г.В. Плеханов видит в том, что оно посягнуло на «святая святых» народа -- свободное общинное устройство и самоуправление. «С самых ранних времен своего существования государство вступило в противоречие с этими принципами. Отдача свободных дотоле общин в «кормление» представителям государственной власти, подати, захват общинных земель и раздача их частным лицам, предоставление высшим классам права на крестьянский труд и, наконец, «полное закрепощение народа» -- эти блага принесло народу государство» Там же. С. 112..

Зрелый Г.В. Плеханов известен, прежде всего, своими эпохальными трудами «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю», «Огюстен Тьерри и материалистическое понимание истории», «Очерки по истории материализма», «К вопросу о роли личности в истории», «Русский рабочий в революционном движении». Первый русский марксист явился и первым историографом русского рабочего революционного движения. Став главным идеологом пролетариата, Г.В. Плеханов сформулировал важное положение, имевшее стратегические исторические последствия. Он доказал, что «классовая борьба есть в то же время и борьба политическая. Для того, чтобы уничтожить феодальное общество, буржуазии необходимо было захватить в свои руки политическую власть. Пролетариату придётся сделать то же самое для того, чтобы похоронить капиталистическое общество».

Порвав с народнической идеализацией уникальности и самобытности исторического пути России, Г.В. Плеханов увидел в этом своебразии не благо, а зло для России, главный тормоз темпа её общественного развития. И преодоление исторической пропасти между Европой и Россией Г.В. Плеханов теперь видит как раз в европеизации всех сторон русской жизни. «Старая Московская Русь отличалась совершенно азиатским характером. И её социальный быт, и её администрация и психология её обывателей, -- всё было в ней совершенно чуждо Европе и очень родственно Китаю, Персиир, Древнему Египту» Плеханов Г.В. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю // Плеханов Г.В. Соч.: В 24 т. Т. X. С 154..

Вместе с тем, исторического значения реформ Петра Великого, нацеленных именно на придание всей русской жизни европейского вида, Г.В. Плеханов до конца понять не смог, утверждая, что «к азиатскому туловищу Московской Руси «царь-плотник» приделал европейские руки». Однако «европейские руки» мало-помалу оказали огромное влияние на туловище нашего общественного организма. Из азиатского оно само стало постепенно превращаться в европейское: «Для поддержания учреждений, заведённых Петром в России, нужны были, во-первых, деньги, во-вторых, деньги и, в-третьих, деньги. Выбивая их из народа, правительство тем самым содействовало развитию у нас торгового производства» Там же. С. 75..

Г.В. Плеханов еще в 1880-е годы отметил решающее влияние производительных сил на производственные отношения и на политический строй. Он был убежден в капиталистическом пути России, но видел социализм в далеком будущем и не считал, что развитие России подобно закономерности развития западных держав.

Яростным защитником государственной теории был один из виднейших представителей русской историографии конца XIX -- начала XX века, ученик Ключевского Павел Николаевич Милюков (1859-1943). Важнейшими его трудами по русской истории являются «Главные течения русской исторической мысли»; «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого», рецензия на книгу А.С. Лаппо-Данилевского «Организация прямого обложения в Московском государстве со времен Смуты до эпохи преобразования», «Очерки по истории русской культуры», статьи «Крестьяне в России», «Верховники и шляхетство», «Разложение славянофильства» и др. Из перечисленных работ наибольшее значение для исторической науки имели «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII века и реформа Петра Великого» и рецензия на книгу А.С. Лаппо-Данилевского. Приведенными в этих книгах данными о бюджете России и о системе взимания государственных податей историки пользуются и сегодня. В исторической литературе широко использовались также собранные и систематизированные Милюковым архивные материалы по административному устройству и административным реформам России XVII - первой четверти XVIII века.

Политические взгляды, которые проповедовал Милюков в 1890-х годах, он сам именовал «демократическим либерализмом новейшего типа» Милюков П. Из истории русской интеллигенции. - СПб., 1903. С. 267.. Милюков явно недооценивал значение такой важнейшей в исторической науке категории как причинность. Милюков, правда, не отрицал ее необходимости, но считал, что невозможно говорить о причинах многих сложных исторических явлений, например, развития реформации или неудачи революции. Реформация и революция были, по Милюкову, «бесконечным количеством процессов, объединенных в одно целое исключительно в нашем сознании». Он рассуждал о свойствах разных факторов, взаимодействующих в истории, и объявлял «односторонними» как идеалистическое объяснение истории «развитием духовного начала», так и материалистическое объяснение истории условиями производства.

Народные массы у Милюкова представляются ещё более пассивными, а государству отводится большая роль, чем в концепции Чичерина. Основываясь на старой государственной теории, Милюков сделал попытку подвести под нее более прочный теоретический базис и обосновать ее дополнительными аргументами, заимствованными из арсенала социологической, археологической и экономической науки.

Для того, чтобы обосновать свой тезис о крайней неразвитости и примитивности экономической жизни России, Милюков довольно произвольно интерпретировал выводы археологии. Он писал, что «начало доисторической эпохи, совпадающее с появлением человека, для России относится к несравненно более позднему времени, чем для европейского Запада Милюков П. Из истории русской культуры: В 3-х ч. - СПб., 1896-1903. Ч. 1. С. 53.», хотя уже в 1870-е годы были обнаружены палеолитические стоянки на полтавщине и в Иркутске.

Для обоснования идеи неразвитости и примитивности русской экономической жизни Милюков использовал и теорию К. Бюхера о постепенном переходе от натурального хозяйства к денежному. Милюков доказывал, что в России такой переход совершился гораздо позже, чем в Западной Европе. Само по себе это положение является верным, но Милюков преувеличивал отсталость России и примитивность ее экономического строя. Он считал, что в России переход от натурального хозяйства к денежному происходил главным образом на протяжении XIX века. Таким образом, согласно заключениям Милюкова, Россия по сравнению с Западной Европой запоздала в переходе от натурального хозяйства к меновому на целых пятьсот лет. Это преувеличение было необходимо ему для обоснования тезисов о неразвитости сословного строя России и о закрепощении всех сословий надклассовым государством. Его политический идеал -- капитализм западноевропейского типа, а не русский «народный социализм».

Из «крайней элементарности» и «совершенного своеобразия» русской истории, из полной неразвитости сословных отношений и из решающей роли государственной власти в истории России Милюков сделал ряд выводов. Среди них важнейшими являются два. Первый сводился к тому, что история России, по крайней мере, до реформы 1864 года, определялась не внутренними, а внешними причинами. Самое государство возникло и развивалось якобы не изнутри, а извне. Дальнейшее развитие государства также шло не вследствие внутреннего развития общества, а вследствие внешней необходимости государственной защиты, вследствие военных потребностей вообще Милюков П. Очерки по истории русской культуры. 3-е изд. СПб, 1902. С. 136, 144.. Второй вывод заключался в том, что все существенные реформы в истории русского централизованного государства, начиная с его возникновения до второй половины XVIII века и даже дольше, объясняются только военными потребностями. К заботам о том, как достать войско и деньги для его содержания, сводилось все внимание центральной власти. «Все другие существенные реформы, особенно реформы в государственном управлении, в конце концов, всегда вызываются этими двумя главными нуждами».

По мнению Милюкова, занесенные в XV-XVI веках в Россию оппозиционные идеологии «не нашли для себя готовой почвы» и после недолгой борьбы должны были очистить поле сражения перед «официальной государственной националистической идеологией» Милюков П. Там же. С. 48. При этом гораздо выше, чем Петра Великого, Милюков оценивал Екатерину II. Эпоха Екатерины являлась, по его мнению, «эрой в истории русского общественного самосознания». 70-е и 80-е годы XVIII столетия оказались, согласно точке зрения Милюкова, тем временем, с которого начинается непрерывная история «интеллигентного общественного мнения» в России.

В 1896 году вышла первым изданием и потом многократно переиздавалась трехтомная работа крупного московского историка П.Н. Милюкова «Очерки по истории русской культуры». Ее вторая часть носит заглавие: «Церковь и школа (вера, творчество, образование)». Будучи левым либералом по своим политическим убеждениям и позитивистом по своему мировоззрению, Милюков, конечно, не мог сочувственно относиться к русской «официальной» церкви, но его книга содержит много фактического материала и статистических данных о положении церкви, духовенства и духовной школы. Социальное положение церкви и ее роль в государстве определяется, по Милюкову, тем, что (после раскола) «Русская церковь всецело отдавала себя в руки государственной власти» Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. 3-е изд. СПб, 1902. С. 155., и духовенство образует замкнутое государственное сословие, а религиозные искания верующих находят себе удовлетворение в старообрядчестве и сектантстве, истории которых Милюков посвящает 4 главы 2-го тома «Очерков».

Ученым, который специализировался на отечественной истории второй половины XVI - начала XVII века, был Сергей Фёдорович Платонов (1860-1933), вошедший в русскую историографию как последовательным монархистом. Уже первые его научные работы свидетельствовали об особом интересе к данному периоду: магистерская диссертация и защищенные им в качестве докторской диссертации «Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI-XVII веков» (1899). А «Памятники древнерусской письменности, относящиеся к Смутному времени», изданные Платоновым, являются не только ценной коллекцией источников по истории крестьянской войны и польско-шведской интервенции начала XVII века, но и ныне широко используются историками исторической науки и литературоведами.

Исторические взгляды С.Ф. Платонова (особенно в 1890-е годы) не отличались существенно от взглядов В.О. Ключевского. «Мало-помалу Ключевский стал центром и главою всех тех, кто тяготел к изучению русской истории и кто ею интересовался», -- писал Платонов Платонов С.Ф. Русская история // Платонов С. Ф. Соч.: В 2 т. 2-е изд. СПб., 1912. Т. 1. С. 502.. Если эти слова и являются преувеличением, то взаимоотношения Платонова и Ключевского они отражают правильно.

Далекий от либерализма, Платонов с неизменным почтением говорил о современных ему и давно умерших царях. Показателем близости Платонова к высшим правительственным сферам Российской империи служит тот факт, что ему поручалось преподавание истории в царской семье.

Так, трактуя опричнину Ивана IV, Платонов перенес основное внимание с террора и сыска по делам о боярской измене на перетряску боярского землевладения. Он связывал с привилегированным землевладением бояр их политическую роль в государстве до опричнины и вслед за Ключевским считал «землевладельческую княжеско-боярскую среду» «правящим классом» московского общества. В опричнине он видел борьбу между мелкими землевладельцами (служилыми людьми) и крупными вотчинниками -- боярами и монастырями, -- борьбу за землю, за крестьян. Платонов первым указал, что «восставшие массы желали не только смены царя, но и коренного общественного переворота».

Как и Ключевский, он доказывал, что в России XVI-XVII веков в основе социального развития -- не экономический, а политический фактор, как и Ключевский, сочетал признание определенной роли экономического фактора с основами государственной теории.

Самым талантливым русским источниковедом конца XIX - начала XX века был Александр Александрович Шахматов (1864-1920). В 1899 году, в возрасте тридцати пяти лет, он стал академиком. В 1908 году ученый опубликовал «Разыскания о древнейших русских летописных сводах» -- капитальный труд, посвященный истории летописания XI века. Из большого количества других шахматовских работ следует отметить вышедший в 1916 году первый том «Повести временных лет» и печатавшуюся частями в 1900-1901 годах работу «Общерусские летописные своды XIV-XV веков».

По политическим взглядам Шахматов относился к либералам. Но отсюда не следует делать вывод о революционных симпатиях Шахматова. Он был далек от революционных взглядов и цитировал, например, высказывания своего тестя А.Д. Градовского о революционном движении пореформенного периода как патологическом явлении, как «взрыве диких страстей» и «проявлении стихийно-животной силы».

Важную роль исследователь сыграл в истории русского летописания. Так, Шахматов отказался рассматривать летописные своды как «механическую сшивку разнородного материала». Он подошел к летописям как к литературным произведениям, а к летописцам -- как к авторам, сознательно подбиравшим материал под влиянием определенных интересов и идей.

Рукой летописцев, по мнению Шахматова, водили князья, митрополиты и другие видные политические деятели. В этом смысле сам подход к летописным сводам как к литературным памятникам, отражающим определенные интересы и идеи, был значительным шагом вперед, крупным достижением дореволюционной историографии русского летописания.

Творческий процесс создания летописных сводов Шахматов представлял себе иначе, чем предшествующие историки. Он считал, что своды возникали не путем постепенного накапливания погодных записей, а создавались, как правило, единовременно под влиянием определенных политических и религиозных идей и вытекавших из них конкретных задач. Проходило несколько лет или десятилетий, и в связи с новой политической обстановкой составлялся новый свод. При этом летописец использовал старые своды, исключая из них те или иные записи. «Можно с уверенностью сказать, -- писал Шахматов, -- что все дошедшие до нас летописные своды предполагают существование других, более древних сводов, лежащих в их основании».

Так, в результате скрупулезного изучения «Повести временных лет» и сопоставления ее с другими источниками Шахматов выдвинул гипотезу о существовании до «Повести» по крайней мере трех киевских и новгородского летописных сводов. Древнейший летописный свод, по мнению исследователя, был составлен около 1039 году по инициативе первой на Руси митрополичьей кафедры. В этом своде выставлялись в самом невыгодном свете дохристианские религиозные верования славян, доказывалось преимущество христианства и прославлялся князь Ярослав. Как в своде 1073 года, так и в своде 1093-1095 годов Шахматов обнаружил критику княжеской власти, причем сводчик 1093-1095 годов решительно осуждал князей, разорявших население неправыми вирами и продажами.

Кроме церковных и княжеских интересов, в летописях, по мнению Шахматова, речь шла о местных интересах того или иного города. Значительный историографический интерес представляют исследовательские приемы Шахматова, методика, которой он пользовался при изучении летописных сводов. Д.С. Лихачев в связи с этим отмечал: «Успех работы А.А. Шахматова объясняется именно тем, что он привлекал к исследованию все известные ему летописные тексты, подвергал изучению и объяснению целиком весь текст каждого летописного списка, стремился к восстановлению памятника не по частям, а опять-таки всего -- от начала до конца» Лихачев Д.С. Шахматов как исследователь русского летописания //А.А. Шахматов: Сб. статей и материалов / Под ред. С.П. Обнорского. М.; Л., 1947. С. 256 (Труды комиссии по истории АН СССР. Вып. 3)..

Обосновывая ту или иную гипотезу о развитии летописания, Шахматов старался подтвердить ее всем наличным материалом. Он не выдергивал наиболее подходящий для своей концепции летописный текст и не игнорировал другие тексты. Для исследования ученый привлек около 200 известных в его время списков русских летописей, при этом не ограничился печатными изданиями, а обращался к рукописям. Весьма плодотворным был шахматовский текстологический анализ позднейших летописей с целью обнаружения в них более ранних слоев. Д.С. Лихачев сравнил такой анализ с археологическими раскопками, исследователь, по его словам, снимал «в летописных сводах слой за слоем».

Работа над историей русского и других славянских языков, историей летописей привела Шахматова к попытке обрисовать исторические судьбы древнерусской народности. В конце жизни он опубликовал «Очерк древнейшего периода русского языка» (Энциклопедия славянской филологии. Вып. II, ч. I. Пг., 1915) и небольшую книгу «Древнейшие судьбы русского племени» (Пг., 1919). В последней работе, кроме языкового материала, были использованы известия иностранцев о восточных славянах и некоторые данные археологии, почерпнутые главным образом из обзора шведского историка Арне. Высказанное в этих работах мнение о позднем расселении славян в Восточной Европе и крайний норманизм его взглядов на происхождение имени «Русь» и русской государственности находились в противоречии с данными археологии и письменных источников. Отметим, что некоторые частные наблюдения Шахматова принимаются во внимание и сегодня.

Взаимосвязи великокняжеской власти и церкви, другие вопросы церковно-политической истории Руси XIV-XV веков подробно рассматривались в трудах Александра Евгеньевича Преснякова (1870-1929), известного ученого и педагога рубежа веков. Из специальных курсов, читанных в Петербургском университете, выросли его магистерская диссертация «Княжое право в Древней Руси», опубликованная в 1909 году, и докторская диссертация «Образование великорусского государства», написанная в последние предреволюционные годы и опубликованная в 1918 году.

Первые труды Преснякова носили по преимуществу источниковедческий характер и были посвящены анализу московских летописных сводов Пресняков А.Е. 1) Царственная книга, ее состав и происхождение // Записки историко-филологического ф-та Петербургского ун-та. Т. XXXI. 1893; 2) Московская историческая энциклопедия // Известия отделения русского языка и словесности Академии наук (ИОРЯС). СПб., 1900. Т. V. Кн. 3. . Ему удалось разыскать в архивах ряд рукописных списков летописей. Самое активное участие принимал ученый в научной подготовке летописей к печати, в их редактировании и анализе взаимосвязей между ними Чирков С.В. Археография русского летописания в трудах А.Е. Преснякова //Археографический ежегодник за 1975 год. М., 1976. С. 117-128..

Тщательному критическому анализу Пресняков подверг духовные и договорные грамоты московских князей, другие источники Пресняков А.Е. Образование великорусского государства. СПб., 1918. С. V, 160-190, 408-427 и др.. Чрезвычайно важными и интересными следует признать соображения, высказанные им об Уставе Владимира Мономаха, который исследователь рассматривал как акт «самозащиты верхов от народного раздражения» Пресняков А.Е. Лекции по русской истории: В 2 т. - М., 1938. Т. 1. С. 227..

В дореволюционный период Пресняков -- историк широких интересов -- в основном разрабатывал проблемы политического устройства Киевской Руси, политической раздробленности и образования Русского централизованного государства. В связи с этими вопросами исследователь обращался и к изучению общественного строя Древней Руси, в частности к общине. В речи при защите магистерской диссертации он говорил: «Община старше государства, законодательная власть не создает ее, а находит» Там же. С. 241.. А.Е. Пресняков отвергал теорию Чичерина-Милюкова о государственном происхождении общины. Развивая свои взгляды на древнерусскую общину, он замечал, что наряду с соседской общиной-вервью основной ячейкой восточнославянского племенного быта была и семейная община-задруга.

Анализ «Пространной русской правды» и других источников побудил Преснякова поставить вопрос о крупном боярском землевладении XIII века и о зависимых от бояр категориях сельского населения. Эти замечания представляют и сейчас интерес для историков феодализации Руси.

Кроме того, изучив предыдущие трактовки истории Киевской Руси, Пресняков пришел к выводу, что прошлое, до XI-XII веков включительно, «так тесно принадлежит одинаково к истории обеих ветвей русского народа или обеих народностей русских -- великорусской и украинской, что без ущерба и полноты и правильности научного изучения, без измены исторической правде разрывать изучение их судеб нельзя». Пресняков с полным основанием рассматривал киевский период «как пролог не южнорусской, а общерусской истории» Там же. С. 10..

Особое значение для развития отечественной исторической науки имела критика, которой Пресняков подвергнул традиционные концепции политического строя Киевской, Ростово-Суздальской и Московской Руси, концепции, вытекающие из государственной теории. Создатели этих концепций С.М. Соловьев, Б.Н. Чичерин, В.И. Сергеевич и В.О. Ключевский уделяли первостепенную роль эволюции отношений княжеского владения русской землей и постепенному утверждению единодержавия. А.Е. Пресняков тоже занялся этими, по его собственным словам, «избитыми темами». Он показал, что взгляды названных историков на эволюцию порядков княжеского владения расходятся с показаниями источников. Тем самым был нанесен удар по теориям русского исторического процесса, которые были выдвинуты наиболее авторитетными учеными XIX века.

Пресняков не согласился с характеристиками эволюции княжеского владения, которые давались Соловьевым, Чичериным, Сергеевичем и Ключевским. В основе каждого владения волостями в X-XII веках, писал он, «лежало отношение семейного владения» Пресняков А.Е. Княжое право в Древней Руси. СПб., 1909. С. 155.. Право на княжение в каждой волости приобреталось прежде всего наследованием по отцу. Это было не родовое и не договорное, а семейное, отчинное право.

Пресняков проверил, привел в систему и связал друг с другом важнейшие факты московско-ордынских, московско-литовских, московско-новгородских, московско-тверских отношений, а также отношений между Москвой и другими великими княжествами. Подробность изложения материала такова, что автор монографии об образовании Русского централизованного государства Л.В. Черепнин с полным основанием отсылает читателя к старому пресняковскому труду Черепнин Л.В. Образование Русского централизованного государства в XIV-XV вв. - М., 1956. С. 549, 557..

Выясняя причины создания Русского централизованного государства, Пресняков писал, что не следует преувеличивать «скопидомного и "частновладельческого" собирания земли» московскими князьями и не следует преуменьшать их борьбы «на широкой политической арене за неумиравшую тягу к политическому объединению русской силы» Пресняков А.Е. Речь перед защитой диссертации «Образование великорусского государства». - Пг., 1920. С. 9..

Развитие великокняжеской власти, писал А.Е. Пресняков, «представлялось мне более непрерывным и органическим, чем изображено в нашей историографии». Великокняжескую политику Ивана Калиты и других князей XIV - первой половины XV века он не считал возможным выводить из их частновладельческих, вотчинных интересов или сводить к ним. Пресняков полагал, что не только во времена Ивана III и Василия III, но и на протяжении всего XIV и первой половины XV века великокняжеская власть ломала старые семейно-вотчинные традиции. По его мнению, «сосредоточение всей власти в руках московского государя достигнуто путем фактической ломки и принципиального отрицания силы обычного права в пользу вотчинного самодержавия» Пресняков А. Е. Образование великорусского государства. - СПб., 1918. С. 458..

Дальнейшую эволюцию политического строя России Пресняков представлял как переход от вотчинного самодержавия к полицейскому государству «с его системой "просвещенной" опеки над всеми сторонами народной жизни во имя „общего блага"». Этот переход произошел в петровское время, но был подготовлен уже в XVII столетии. Полицейское государство являлось, по Преснякову, такой же надклассовой организацией, как вотчинная монархия.

§ 7. XX - начало XXI века

Фигурой, связывающей собою историософское наследие имперской России и философию русской эмиграции первой половины XX столетия, является Николай Александрович Бердяев (1874-1948). Важнейшие его сочинения в области философского осмысления истории: «Смысл истории» «Русская идея» и «Судьба России».

Философия истории понимается Бердяевым как наука о духе. «Историческое познание», «метафизика истории», приводит к постижению духовной действительности. Философия истории занимается не эмпирической, а более «широкой» и разнообразной действительностью. Поэтому Бердяев утверждает: «философия истории есть философия не эмпирической действительности, а философия миров загробных», указывая тем самым как на «иномирность» всех «действительных» событий истории, так и на конститутивный аспект самого историософского подхода -- эсхатологизм, проблему конца истории. Для достижения исторической действительности необходимо рассматривать человека, по его словам, «в совокупности действия всех мировых сил, то есть в величайшей полноте, в величайшей конкретности». Исторический процесс неотделим от судьбы человека. Философия истории, с точки зрения Бердяева, должна установить между ними тождество.

Всемирная история, по мнению Бердяева, фактически совпадает с историей христианских народов. Точнее, предпосылки всемирной истории в наиболее полной мере проявляются именно в христианскую эпоху. Это объединение Востока и Запада, представление о единстве человечества и единстве Промысла Божия, действующего в истории. Зарождается всемирная история еще в эллинистическую эпоху, последовавшую за завоеваниями Александра Македонского. Следующий этап всемирной истории -- эпоха Римской империи. В христианскую эпоху центр исторической жизни окончательно переместился с Востока на Запад.

Уникальность и своеобразие исторической судьбы России, по мнению философа, состоит в остром переживании кризиса гуманизма -- духовного ядра эпохи Ренессанса. Наша страна, говорит он, не прошла в полной мере через эпоху Ренессанса и «нам не было дано настоящего пафоса гуманизма». Историческая задача России, утверждает Бердяев, -- в реализации пути религиозного преображения -- особой фазы в духовном пути человеческой истории, сменяющей культуру.

Н.А. Бердяев много писал также о сущности социального служения церкви, об участии в благотворительных делах. Он считал, что истинная православная духовность направлена не только на личное спасение, но и на социальное преобразование, ибо социальная жизнь целиком зависит от содержания нравственных приоритетов, от духовного состояния людей.

Вслед за Н.А. Бердяевым о церкви писали многие русские религиозные философы. В частности, В.В. Розанов подчеркивал, что именно церковь может сыграть особую роль в социальном призрении, потому что в православном русском храме такие слабости как дряхлость, немощь, убожество и нищета, считаются определенной добродетелью и даже заслугой перед Богом. В.В. Розанов отмечал, что добро священника благоуханнее добра светского человека. По мнению В.С. Соловьева, имущие должны нести религиозную и нравственную обязанность заботы о неимущих, и «побуждать их к этому всевозможными нравственными средствами составляет обязанность служителей религии».

Видный представитель религиозной философии С.Н. Булгаков считал, что равнодушие со стороны церкви к современным социальным проблемам, как к несущественным, совершенно искажает евангельское учение о любви и помощи к ближнему, церкви необходимо заботиться «о тех многочисленных слоях народа, которые придавила и задавила собой наша цивилизация». Философ призывает к обществу социальной справедливости, ведь христианство никак не может мириться с обществом «социальной неправды».

Еще один представителем философии русской эмиграции первой половины XX столетия был выдающийся историк-медиевист, идеолог евразийства, профессор Петроградского университета Лев Платонович Карсавин (1882-1952). В 1920 году в Петрограде было опубликовано «Введение в историю (теория истории)», а в Берлине в 1923 году -- основное его произведение -- «Философия истории».

Воплощением всемирной истории является церковь, поэтому ее исторические этапы совпадают с эпохами мировой истории. Карсавин выделяет следующие эпохи: «инстинктивное», бессознательное состояние; позже состояние, в котором утверждается моральная жизнь; затем наступает этап осознанно-религиозного качествования, или примитивно-церковное бытие, предполагающее как осознание Абсолютного, так и отношение к нему; на последнем этапе связь с Божеством понимается как всеединство, т.е. человечество приходит к сознанию своего единства с космосом. Карсавин в качестве исторической силы видел только христианскую церковь, в первую очередь -- православно-русскую. Поэтому, по его мнению, и «история должна быть православною». Что же касается истории Западной Европы, то ее дня сочтены, она находится в стадии глубокой старости. Возникнув в IX-XI столетий, она, прожив более тысячи лет, сейчас доживает свой век.

Для историографии XX века особое значение имеет фигура Владимира Ильича Ленина (1870-1924), создателя первого в истории государства трудящихся и выдающегося теоретика.

Идеологическую платформу Ленина составляли идеи марксизма и классовый подход. Труды В.И. Ленина, как и его предшественников К. Маркса, Ф. Энгельса, представляют научный интерес с точки зрения решения теоретико-методологических проблем исторического познания. Они являются источником не только в силу своей общеметодологической роли, но и потому, что эти труды содержат образцы глубокого исследования самых различных эпох и современных основоположникам марксизма-ленинизма событий.

Следует подчеркнуть, что условия общественного развития, при которых В.И. Ленин осуществлял свою научно-теоретическую и революционно-практическую деятельность, во многом определили актуальный характер проблемы историзма. История должна дать, по мысли В.И. Ленина, объективно-истинные знания.

Ленину принадлежит заслуга разработки проблем истории русского капитализма и борьбы против самодержавия; социально-экономических отношений дореформенной и пореформенной России; национально-освободительных движений в новое и новейшее время и других важных конкретно-исторических вопросов. В.И. Ленин явился также первым исследователем целого ряда актуальных тем: истории российского пролетариата и российской социал-демократии, истории Великой Октябрьской социалистической революции и др. Концепция о трех стадиях развития капитализма в России, путях капиталистической эволюции аграрных отношений в стране, периодах освободительного движения, не говоря уже о ленинской теории империализма, -- все они в то время, когда их разрабатывал В.И. Ленин, были острыми вопросами текущей политической жизни России.

Для понимания отношения Ленина к истории как к науке необходимо особо остановиться на его анализе пореформенного русского исторического процесса и проблем империализма. Так, развивая марксистское понимание истории, В.И. Ленин глубоко исследовал пореформенную русскую действительность. В его трудах, написанных в 90-е годы, доказывалось, что дальнейшее поступательное развитие исторической науки возможно лишь на основе марксистской методологии. В частности, в книге «Развитие капитализма в России» В.И. Ленин показал классовые антагонизмы в стране и дал обоснование положения о союзе рабочего класса и крестьянства.

Оценивая ретроспективно выводы о социально-экономическом строе русской деревни, содержащиеся в произведениях конца XIX (в том числе и в книге «Развитие капитализма в России») и начала XX века, В.И. Ленин указывал: «Мы предположили, что элементы капиталистического земледелия уже вполне сложились в России, сложились и в помещичьем хозяйстве (минус кабальные «отрезки» -- отсюда требование отрезков), сложились и в крестьянском хозяйстве, которое казалось выделившим крепкую крестьянскую буржуазию и не способным поэтому к «крестьянской аграрной революции»... Остатки крепостного права казались нам тогда мелкой частностью, -- капиталистическое хозяйство на надельной и на помещичьей земле -- вполне созревшим и окрепшим явлением».

В.И. Ленин одним из первых в марксистской литературе охарактеризовал общественно-экономическую формацию, господствующую на протяжении почти тысячелетней истории России, предшествующей реформе 1861 года, как феодальную. В качестве признаков сущности феодальной формации Ленин выделял феодальное землевладение, наделенность непосредственного производителя земельным участком и орудиями производства, внеэкономическое принуждение, живучесть натурально-хозяйственных отношений, рутинность техники. Теоретик писал, что преобладание барщинной системы предполагало господство натурального хозяйства. Крепостное поместье, отмечал он, «должно было представлять из себя самодовлеющее, замкнутое целое, находящееся в очень слабой связи с остальным миром <...> Производство хлеба помещиками на продажу, особенно развившееся в последнее время существования крепостного права, было уже предвестником распадения старого режима» Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Ленин В. И. Полн. собр. соч. - М., 1958-1965. Т. 3. С. 184.. Доказывая, что Россия окончательно и бесповоротно вступила на капиталистический путь, В.И. Ленин выдвинул проблему двух путей развития капитализма в сельском хозяйстве. Первый из них он назвал прусским, второй -- американским. Первый путь, по Ленину, означал сохранение помещичьего землевладения и медленное перерастание крепостного поместья в капиталистическое юнкерское хозяйство. Второй путь означал революционную ломку крепостнического аграрного строя и перерастание патриархального крестьянина в буржуазного фермера. Характер реформы 1861 года, социально-политическую борьбу в период реформы и в последующие десятилетия, аграрные программы различных партий В.И. Ленин объяснял, исходя из борьбы этих двух типов буржуазной аграрной революции.

Эволюцию российского самодержавия В.И. Ленин трактовал также с точки зрения перехода от феодальной формации к капиталистической. Он писал, что «развитие русского государственного строя за последние три века показывает нам, что он изменял свой классовый характер в одном определенном направлении. Монархия XVII века с боярской думой не похожа на чиновничьи -- дворянскую монархию XVIII века. Монархия первой половины XIX века -- не то, что монархия 1861-1904 годов. В 1908-1910 года явственно обрисовалась новая полоса, знаменующая еще один шаг в том же направлении, которое можно назвать направлением к буржуазной монархии» Ленин В.И. Там же. Т. 6. С. 315..

Важное значение для Ленина имела идея мировой революции. Еще в 1915 году в статье «О лозунге Соединенных Штатов Европы» Ленин писал, что социалистическая революция не обязательно произойдёт одновременно во всём мире, как полагал Карл Маркс. Она может вначале произойти и в одной, отдельно взятой стране. Эта страна затем поможет революции и в других странах. На русский пролетариат, как указывал В.И. Ленин, история возложила роль передового борца за социализм. Россия стала центром международного революционного движения. Это, несомненно, обусловило особое внимание В.И. Ленина к разработке историзма как методологического принципа в познании общественного развития, и в этом он видел особое достоинство марксизма. «Если Маркс сумел воспринять и развить дальше, с одной стороны, «дух XVIII века» в его борьбе с феодальной и поповской силой средневековья, а с другой стороны, экономизм и историзм (а также диалектику) философов и историков начала XIX века, то это только доказывает глубину и силу марксизма». «Важно понять, -- отмечал он, -- что в революционные времена объективная ситуация меняется так же быстро и круто, как быстро вообще течет жизнь. А мы должны суметь приспособлять свою тактику и свои ближайшие задачи к особенностям каждой данной ситуации».

Конкретный анализ ситуации в ленинской методологии всегда связан с раскрытием классового содержания социальных явлений. В работе «О государстве» В.И. Ленин также рассматривал историзм как необходимое условие для уяснения классового содержания социальных явлений: «…вы в состоянии будете правильно оценить эти учения и разобраться <...> во всей этой чрезвычайной пестроте и громадном разнообразии -- особенно связанном с учениями политическими, философскими и прочими буржуазных ученых и политиков -- можно в том только случае, если твердо держаться, как руководящей основной нити, этого деления общества на классы, изменения форм классового господства и с этой точки зрения разбираться во всех общественных вопросах -- экономических, политических, духовных, религиозных и т. д.» Ленин В.И. Государство и революция // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 39. С. 74 -76.

При этом нельзя не отметить, что, исходя из классового подхода, Ленин постулировал, что не существует общечеловеческой морали, а есть только классовая мораль. Каждый класс проводит в жизнь свою мораль, свои нравственные ценности. Мораль пролетариата -- нравственно то, что отвечает интересам пролетариата См.: Гаджиев К.С. Введение и политическую науку. М., 1999. . Тезис вождя мирового пролетариата предельно прозрачен: «Наша нравственность подчинена вполне интересам классовой борьбы пролетариата. Наша нравственность выводится из интересов классовой борьбы пролетариата» Ленин В.И. Там же. Т. 41. С. 339.. Как отмечает политолог Александр Тарасов, Ленин вывел этику из области религиозных догматов в область проверяемости: этичность необходимо проверять и доказывать, служит ли то или иное действие делу революции, полезно ли оно делу рабочего класса Тарасов А. Сакральная функция революционного субъекта. (Встреча в Византийском клубе 20 апреля 2001 года). Интервью А.Малера с А.Тарасовым. [Электронный ресурс]. URL: http://www.katehon.ru/html/club_katehon/0003.htm (дата обращения: 12.12.2012)..

Что касается историософского анализа современного ему капитализма, то в своей работе «Империализм как высшая стадия капитализма (популярный очерк)», написанной в Цюрихе в 1916 году (опубликована в Петрограде в 1917 годуЛенин В. И. Империализм как высшая стадия развития // Ленин В.И. Полн. Собр. соч. Т. 31. С. 243.) Ленин постулировал, что к концу XIX века капитализм в наиболее развитых странах перешёл в новую «особую историческую стадию» своего развития, которую он называл империализмом. Последний, по его мнению, есть капитализм монополистический («по своей экономической сущности»), паразитический или загнивающий («Государство-рантье есть государство паразитического, загнивающего капитализма»), а также «переходный или, вернее, умирающий капитализм» Ленин В.И. Там же. Т. 27. С. 420, 424.. В предисловии к французскому и немецкому изданиям работы (июль 1920 года) Ленин писал: «Империализм есть канун социалистической революции пролетариата. Это подтвердилось с 1917 года в всемирном масштабе» Там же. С. 308..

Полагая коммунизм главной целью развития государства, Ленин обосновал тезис о том, что до построения коммунизма необходим промежуточный этап -- диктатура пролетариата. Коммунизм делится на два периода: социализм и собственно коммунизм. При социализме нет эксплуатации человека человеком, но ещё нет изобилия материальных благ, позволяющего удовлетворить любые потребности всех членов общества См.: Ленин В.И. Государство и революция // Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 39. С. 112.. В 1920 году в своей речи «Задачи союзов молодёжи» Ленин утверждал, что коммунизм будет построен в 1930-1940-х годах.

Главной отличительной чертой государственной деятельности Ленина была тесная связь с партийной политической деятельностью в решении сложнейших проблем общественной жизни в послереволюционные годы.

Высказанные Лениным суждения стали теоретической основой советской исторической науки, оказали решающее воздействие на формирование ее основных концепций.

Одним из основателей советской исторической школы считается Михаил Николаевич Покровский (1868-1932) До Великой Октябрьской социалистической революции он написал два больших общих труда: в 1910-1912 годах издал «Русскую историю с древнейших времен» (часто именуемую четырехтомником, хотя в первом издании она состояла из пяти томов), а в 1914-1918 годах -- двухтомный «Очерк истории русской культуры». Он также был автором ряда статей и участвовал в создании коллективного труда «История России в XIX веке» История России в XIX веке / Изд. братьев А. и И. Гранат. СПб., 1907. В этом издании М.Н. Покровский написал введение и главы, посвященные Павлу I, Александру I, крестьянской реформе, правительственной политике 1866-1892 годов, внешней политике царизма и декабристам (последняя глава написана совместно с К.Н. Левиным)..

В советский период им были написаны: «Русская история в самом сжатом очерке», ставшая учебником средней школы, «Очерки русского революционного движения XIX-XX веков», курс лекций «Борьба классов и русская историческая литература» и другие работы.

М.Н. Покровский был учеником крупнейших историков России конца XIX века -- В.О. Ключевского и П.Г. Виноградова, у которых он усвоил не только методику научно-исследовательской работы, но и интерес к социально-экономической проблематике. Его политические взгляды в 1890-е годы не выходили за рамки буржуазной оппозиционности по отношению к самодержавному строю.

Под влиянием «легальных марксистов» Покровский обратился во второй половине 1890-х годов к теории «экономического материализма». Он называл «экономический материализм» недиалектическим, но материалистическим учением.

Значительное воздействие на развитие политических и научных взглядов Покровского оказала первая русская революция. В 1903-1904 годах он был участником земско-либерального движения. В 1905 году Покровский вступил в большевистскую партию и стал активным участником революции. Покровский принимал активное участие в подготовке и проведении Великой Октябрьской социалистической революции.

В опубликованной впервые в 1906 году брошюре «Экономический материализм» Покровский писал, что марксизм «сложнее, чем экономический материализм просто: марксизм не только объясняет историю экономическими причинами, но и представляет себе эти причины в определенной форме классовой борьбы. Это -- революционный исторический материализм, в отличие от мирного, эволюционного экономизма многих буржуазных писателей» Покровский М.Н. Экономический материализм. Пг., 1920. С. 4.. Начиная с революции 1905-1907 годов он настойчиво стремился раскрывать классовые противоречия и показывать роль классовой борьбы в истории.

М.Н. Покровский стоял в числе первых историков, которые поставили своей задачей определить закономерные этапы развития истории русского народа, исходя из смены социально-экономической структуры общества. В 1910-1912 годах, когда писалась «Русская история с древнейших времен», Покровский назвал в качестве стадий исторического развития первобытный коммунизм, феодализм, ремесленное хозяйство, торговый капитализм и промышленный капитализм. Он полагал, что существо феодального строя определяется смешением частного и государственного права, преувеличивая значение некоторых политико-юридических черт феодализма и считая их признаками феодального строя вообще. Более того, Покровский утверждал, что до XVI века государственного права, а, следовательно, и государства на Руси вообще не существовало.

И, тем не менее, именно Покровский первый положил в основу общего, охватывающего всю историю России, труда учение об общественно-экономических формациях, что он оказался одним из первых профессиональных историков, увидевших в этом учении ключ к пониманию важнейших закономерностей в истории России. Покровский добросовестно искал разрешения сложнейших проблем исторической науки, часто заблуждаясь, но никогда не отказываясь от новых поисков и новых творческих усилий.

Одним из крупнейших советских историков первой половины XX столетия был академик Борис Дмитриевич Греков (1882-1953). Еще в молодые годы он усвоил характерный для лучших представителей русской исторической науки интерес к социально-экономическим проблемам и тягу к расширению источниковой базы исследования. Заслугой Б.Д. Грекова явилось то, что он обратился к изучению вотчинных архивов Новгородского дома св. Софии, Тихвинского и Соловецкого монастырей и показал большое значение изучения вотчинных писцовых книг для характеристики социально-экономических отношений XVI-XVII веков. Тем самым он способствовал углубленному изучению хозяйственной истории русской деревни советскими исследователями.

В дореволюционное время Греков, используя в основном вотчинные материалы, написал магистерскую диссертацию «Новгородский дом св. Софии». Первая часть этого труда была издана в 1914 году, а в 1926 и 1927 годах было опубликовано его продолжение -- «Очерки по истории хозяйства Новгородского Софийского дома» Греков Б.Д. Вотчинные писцовые книги // Сборник статей по русской истории, посвященных С. Ф. Платонову. Пг., 1922. С. 181-191.. Вотчинные материалы использовал Греков и при рассмотрении запутанного вопроса о бобылях XVI-XVII веков.

В начале своей научной деятельности Греков полагал, что, под влиянием военных нужд «Москве предстояло превратиться в военное государство и в значительной мере создать общественные классы, какие в Западной Европе возникли как следствие экономической эволюции». Русскую государственность и общественность он считал результатом взаимодействия целого ряда исторических факторов, среди которых экономический вовсе не обязательно занимает определяющее положение. После Октябрьской революции Греков перешел на позиции марксизма и стал одним из ведущих советских ученых.

Патриархом русской историографии в США является профессор Георгий Владимирович Вернадский (1888-1973) -- крупнейший историк русского зарубежья, один из основателей евразийства, ученик В.О. Ключевского, Р.Ю. Виппера, А.А. Кизеветтера, сын В.И. Вернадского.

В 1920 году он эмигрировал из России, а в 1922 году переехал из Константинополя в Прагу, где присоединился к евразийскому историко-философскому движению, в котором наиболее активно участвовали в 1921-1929 годах Н.С. Трубецкой, П.Н. Савицкий, П.П. Сувчинский, Г.В. Флоровский, В.Н. Ильин, Н.Н. Алексеев. Работы Г.В. Вернадского внесли определяющий вклад в развитие исторической концепции евразийства.

В 1927 году по приглашению Йельского университета Г.В. Вернадский переезжает в США и читает лекции в Гарвардском, Колумбийском, Чикагском университетах. На Западе Г.В. Вернадский был признан крупнейшим специалистом по русской истории. В 1970 году он получил награду «За выдающиеся заслуги в славянских исследованиях».

Г.В. Вернадский -- автор многочисленных статей и монографий по русской истории. В 1927 году он написал для американских студентов учебник по истории России «Русская история», который до 1969 года выдержал несколько переизданий на английском языке, был переведен на многие европейские языки. Автор постоянно дорабатывал его, включая новейшие материалы. Книга содержит описание истории России с древнейших времен до конца 60-х годов нашего столетия; политическая история страны подается в органической связи с историей русской церкви (включая характеристику всех толков русского православия), а также с историей развития литературы, искусства и архитектуры.

Этот труд достаточно полно представляет исторические взгляды Г.В. Вернадского, тесно связанные с теорией евразийства. Особенно это относится к изложению истории отношений с кочевниками. Что касается периода современной истории, то следует отметить, что авторская интерпретация событий в некоторых случаях существенно отличается от понимания их отечественной исторической наукой. Г.В. Вернадский высказывает точку зрения, основанную на собственных концептуальных представлениях об историческом процессе в России.