Наивысшего развития учение о культурных кругах достигло у Фрица Гребнера и его школы. Гребнер взял это понятие, несомненно, от Ратцеля и Фробениуса, но развивал он скорее Ратцеля, чем Фробениуса. Его занятия были сугубо этнографическими или культур-антропологическими, но никак не археологическими, однако рассмотреть его труды нужно, поскольку они имели большое влияние в археологии. Никто в археологии не сформулировал те методические принципы, которые сформулировал (для культурной антропологии) Гребнер, а пользуются ими едва ли не все археологи.

Сын школьного учителя из Берлина Фриц Гребнер (Graebner, 1877 - 1934) младше Фробениуса всего на четыре года; между ними не грань поколений, а различие ориентаций. Фробениус считал, что культуру надо изучать естественнонаучными методами, а Гребнер вслед за Ратцелем относил этнологию к истории и считал, что здесь должны действовать принципы исторической науки. Он критиковал Фробениуса за биологические аналогии. Гребнер интересовался не универсальными законами, похожими на естественнонаучные, а частными событиями и специфическими ситуациями.

Токарев ставит в связь этот интерес Гребнера с воздействием неокантианской философии “баденской (фрейбургской) школы" Виндельбанда и Риккерта, противопоставившей историю как науку индивидуализирующую естествознанию, пафос которого - в выявлении законов. Но на Риккерта у Гребнера ссылок нет, хотя он и освоил известный “Учебник исторического метода” Бернгейма с многочисленными ссылками на Риккерта. Нет надобности, однако, искать стимул к индивидуализации и партикуляризации у Риккерта. Всё это достаточно четко выражено уже у Ратцеля с его “этнографическими предметами” и культурой как смесью. Да и не было необходимости ссылаться непосредственно на Риккерта или его пересказчиков, когда неокантианский дух уже обуял многих историков. По образованию и первоначальным научным занятиям Гребнер - историк-медиевист. Он учился в 1895 - 1901 гг. в Берлине и Марбурге, посещал лекции Дильтея, Курциуса и Трейчке, а затем получил работу в музее.

В 1904 г. в Берлинском обществе антропологии Гребнер выступил с первым изложением своего “учения о культурных кругах” (Kulturkreislehre), и в 1905 г. его доклад был напечатан в “Zeitschrift fьr Ethnologie”. Он назывался “Культурные круги и культурные слои в Океании”. Здесь и в Австралии он обнаружил от 6 до 8 самостоятельных культурных кругов, в каждом насчитывалось от 5 до 20 элементов культуры. Так он стал называть то, что Ратцель именовал “этнографическими предметами”.

Переименование потребовалось потому, что уж очень “этнографический предмет" ассоциировался с материальными вещами, а Гребнер хотел учесть всё - и предметы материальной культуры, и явления духовной культуры и общественной жизни.

Каждый элемент культуры Гребнер старался картографировать. При этом получалось, что культурные круги не всегда занимают разные территории, местами они налегают друг на друга, образуя культурные слои. Это, собственно, не слои в буквальном смысле, а большие культурные комплексы. Разумеется, надо установить, который из них раньше, который позже. В археологии естественным было бы прибегнуть к стратиграфии, но Гребнер - этнолог. Поэтому он судит об относительной хронологии по самой картине распространения. Если, скажем, культурный круг занимает середину какой-то области, то он считается сравнительно поздним в ней: он оттеснил своего предшественника на периферию. Если в каком-то месте он граничит с краем, то, вероятно, именно отсюда он вклинился в эту область.

В Австралии и Океании Гребнер установил следующие восемь “культурных кругов” или “культур” (перечисляются от ранних к поздним):

1) тасманийская (ранненигритская),

2) культура бумеранга (новонигритская, древнеавстралийская),

3) тотемическая (западно-папуасская),

4) двухклассовая (восточно-папуасская),

5) меланезийская культура лука,

6) протополинезийская,

7) новополинезийская,

8) индонезийская.

Вот из каких элементов состоит двухклассовый круг или двухклассовая культура (восточно-папуасская): возделывание клубневых растений, рыболовство составными сетями, дощатая лодка, хижина с двускатной крышей, огневая пила, спиральное плетение корзин, тяжелая палица с утолщением, широкий деревянный или плетеный щит, два экзогамных класса с женским счетом родства, тайные мужские союзы и пляски в масках, культ духов умерших и черепов, лунная мифология, миф с каннибализмом, пластические изображения духов, круговой орнамент, сигнальный барабан, флейта Пана, однострунный музыкальный инструмент, звучащие дощечки.

Тотемический культурный круг состоит из следующих элементов: копьеметалка, лодка-однодеревка, экзогамия, погребение над землей, солнечная мифология, тотемический культ. И т.д.

Одновременно с Гребнером в том же номере журнала помещена статья его соратника Бернгарда Анкермана (Ankermann) с аналогичным названием: “Культурные круги и культурные слои в Африке”. Там таким же манером упорядочены культурные материалы Африки.

Уже в первой статье Гребнер излагал сложные хронологические и территориальные соотношения своих культурных кругов. В последующих статьях вводились дополнения. В статье “Перемещение и развитие социальных систем в Австралии" он объяснял брачные обычаи и счет родства австралийцев из смешения культур. В статье “Социальные системы в Южном море” такие же объяснения предлагались для всей Океании. В 1909 г. в большой статье “Меланезийская культура лука и ее родственники” он нашел признаки этой культуры во всех частях света, в частности и в Европе.

Впоследствии, уже после Первой мировой войны, Гребнер суммировал свои взгляды в коллективном труде “Культура современности" (1923). Его большая статья “Этнология” в этом томе содержит прослеживание культурных кругов по всему свету.

Против конкретных положений концепции Гребнера было много возражений. Его обвиняли в том, что если круги Фробениуса были взяты из живой действительности, то Гребнеровские - чисто кабинетный домысел. Они представляют собой совершенно произвольные наборы вещей, никак не связанных между собой. Единственное, что их связывает в представлении Гребнера, это одинаковое географическое распространение (что, впрочем, уже немало). Однако карты распространения показывают, что в одном и том же районе встречаются вещи разных кругов. Но и это ведь не беда - было бы значимым различие в густоте встречаемости, центрировании и группировке.

Очевидно, что это спор о технических приемах и методах классификации, корреляции и картирования. Об учете сочетаемости и выявлении комплексов. И это спор о фактах. Острота его, конечно, зависела от теоретических разногласий.

В 1911 г.33-х-летний Гребнер издал свой знаменитый учебник “Метод этнологии" (Die Methode der Ethnologie). Достаточно взглянуть на структуру и список содержания книги Гребнера, чтобы увидеть, чту было для него образцом - конечно, учебник Бернгейма. Метод свой Гребнер назвал “историко-географическим”. Подобно Ратцелю и неокантианцам, Гребнер не видит смысла в поисках общих закономерностей, а задачей историка и этнолога считает изучение уникальных явлений - событий, героев, ситуаций - в их причинной связи. Он стремится свести многообразие фактов человеческой культуры, точнее, культур, к единичным фактам, уникальным явлениям. Много места он уделяет критериям определения “культурного родства”, т.е. критериям, по которым можно свести сходные явления культуры к одной исходной форме, установить их общее происхождение. Таких критериев у него два: “критерий формы" и “критерий количества". Остановиться подробнее на них необходимо, потому что они применимы (и применяются) также в археологии.

Критерий формы (Formkriterium) гласит, что если сходства между двумя культурными элементами не вытекают автоматически из их природы, материала или назначения объектов (или их отдельных деталей), то ясно, что они обусловлены только выбором и случаем, то есть историей предметов, а это не может повторяться, не может случаться дважды. Такие сходства независимо от расстояния должны истолковываться как результат общего происхождения - скажем, результат передачи или переноса, т.е. трансмиссии или миграции. До Гребнера этот критерий был сформулирован у Ратцеля, еще раньше в эпоху Просвещения - у Уильяма Робертсона.

Критерий количества (Quantitдtskriterium) гласит, что вероятность исторического родства двух объектов возрастает с увеличением количества дополнительных объектов, показывающих эти сходства, - количества самих вещей, количества их схожих деталей, стало быть, с увеличением их сходства в специфическом. Вильгельм Шмидт позже выразил это так: “ряд сходств более доказателен, чем одно”.

Устанавливая таким способом родство, Гребнер стремится подменить, насколько возможно, аналогию гомологией. О каком бы элементе культуры ни шла речь, - лук и стрелы, подголовная скамейка, тотемизм, мужские союзы - каждый из этих элементов появился только один раз в истории, в каком-то одном месте и распространился вместе с какой-то одной культурой по многим странам. Первоначальное распространение одного культурного комплекса может быть только непрерывным.

Токарев особенно иронизирует (и поделом) над его трактовкой свайных построек: “где бы ни были обнаружены свайные постройки - от Новой Гвинеи до Европы - Гребнер считал, что они непременно распространились из одного места: додуматься дважды до такой формы жилища люди, по мнению Гребнера, просто не могли" (Токарев 1978: 150 - 151). Человеческую способность к изобретениям Гребнер считал крайне ограниченной. Чтобы люди могли создать сходные вещи дважды в разных местах - это ему казалось просто невозможным. Он был в этом согласен с Тардом. Но Тард верил в подражание, стало быть, больше в трансмиссию, тогда как Гребнер допускал в равной мере и миграцию. Как культура распространялась - миграцией или трансмиссией, вместе с людьми или без них - этот вопрос волновал Гребнера мало, и он лишь изредка затрагивал его мимоходом.

Если, однако, миграция, то захватывающая культурные элементы в комплексе. Миграция одного культурного элемента - нелепость (тут явно теоретическое противостояние с Косинной).

Поскольку критерии Гребнера не считались с расстоянием между предметами (Ferninterpretation - истолкование на далеком расстоянии), его круги распространялись по всей земле. А поскольку “этнографические предметы” представлялись ему, вслед за Ратцелем, чрезвычайно постоянными, он устанавливал родство между очень далеко разделенными во времени формами культуры, и свои культурные круги он считал существовавшими в течение многих тысячелетий.

У Гребнера было много последователей и единомышленников. Кроме уже упомянутого Анкермана, с ним сотрудничал Вилли Фой - директор Кёльнского этнографического музея (начальник Гребнера) и издатель серии “Этнологика”, сотрудник этого же музея Юлиус Липс (чья книга “Происхождение вещей" многократно издавалась в России), лейпцигский профессор Фриц Краузе - наследник места Ратцеля. Гребнер обладал огромной эрудицией, читал лекции и доклады на конференциях, безошибочно цитируя наизусть не только цитаты, но и номера страниц, с которых они позаимствованы. Но он так и не стал полным профессором или хотя бы доцентом, а в музее он оставался наименее оплачиваемым сотрудником.

В последние 12 лет жизни у Гребнера назрел какой-то кризис его концепции. В упомянутой статье “Этнология” (1923) он сбивается на эволюционистскую трактовку развития культуры и ставит вопрос об “общих законах духовной жизни”. В 1924 г. он выпустил книгу “Мировоззрение примитивных народов”, в которой тоже странно сблизился с эволюционистскими взглядами. Психический склад и мировоззрение у него специфичны здесь не для культурных кругов, а для последовательных культурных типов эволюции - охотников, земледельцев с материнским укладом, народов с отцовским укладом, арктических народов, цивилизованных народов высоких культур. После 1926 г., чуть старше 50 лет, он серьезно заболел и с этого времени ничего не писал. Та же болезнь поразила его коллег, в том числе Фоя (ходили слухи, что это было следствие употребления ядов, введенных Фоем для сохранения музейных экспонатов). Вскоре Гребнер вышел в отставку, переехал из Кёльна в родной Берлин, где и умер в возрасте 60 лет.

Вильгельм Шмидт (Schmidt, 1868 - 1954), старше и Гребнера (на 9 лет) и Фробениуса (на 4 года), был католическим патером. Пятнадцати лет он поступил в миссионерскую орденскую организацию Societas Verbum Dei (Общество Слова Божия). Выучив в 1893 - 95 гг. восточные языки в Берлинском университете, он обосновался под Веной, в общине католических миссионеров для распространения католицизма в Восточной Азии. Он сильно продвинул исследование этих языков и разных религий, став главой Венской культурно-исторической школы. Суть его учения рационально рассмотреть в другом контексте - говоря о католическом антиэволюционизме, а здесь стоит затронуть лишь его развитие учения о культурных кругах и о культурных сходствах (Bergmann 1974; Andriolo 1979). Шмидт также не археолог, а этнограф или культур-антрополог, но он больше занимался преисторией, чем Гребнер, и этим ближе к археологии, а среди его последователей есть видные археологи.

Преисторией же, конкретным развитием во времени он занимался потому, что не стал отвергать эволюцию, а противопоставил эволюции технического прогресса свою схему эволюции, положив в основу ее развитие идеи единого бога. Для своей схемы эволюции он взял последовательность культурных кругов Гребнера, вписав в ее начало пигмейские народы Азии и Африки, считая их самыми ранними культурами с монотеизмом. Для этого пришлось оттеснить на более поздние места тасманийцев, которые были самыми ранними у Гребнера. Нашел он место и для мужских и женских культур Фробениуса.

В 1937 г. Шмидт издал, подобно Гребнеру, учебник - “Руководство по методу культурно-исторической этнологии" (уже через два года учебник был переведен в США). В пространстве у него движутся не только культурные элементы, но и целые комплексы, а культурный круг у него может охватывать и несколько народов. Конечно, для формирования конкретных кругов важно было точно определять степень родства и сходства культурных явлений. Гребнеровские критерии формы и количества Шмидт переложил как критерии качественный и количественный.

Качественный критерий родства гласит, что сходство нефункциональных форм больше говорит о родстве, чем сходство функциональных, также как специфика комплекса, отсутствие некоторых важных элементов и малая частота их встречаемости.

Количественный критерий Шмидт перетолковывает так: схожий комплекс не связанных между собой элементов говорит больше о родстве, чем комплекс связанных. Тогда количество их, конечно, имеет значение - чем больше, тем лучше.

Кроме того, Шмидт добавил еще два критерия родства - непрерывности и степени взаимосвязанности.

Критерий непрерывности (Kontinuitдtskriterium) гласит, что вероятность родства двух объектов тем больше, чем более непрерывным представляется распространение культуры с этой формой между этими объектами - во времени и пространстве. Тогда миграция или трансмиссия будет более реалистичной.

Критерий степени взаимосвязанности учитывает длительность контакта, достаточную для передачи черты, о которой речь.

В учебнике Шмидт возражал против именования культурно-исторической школы “доктриной культурных кругов”.

Заключение