Воцарение Екатерины I

После того как погиб царевич Алексей, официальным наследником престола был провозглашен сын Петра Великого и Екатерины Петр Петрович. Но, как было сказано выше, царевич скончался. Таким образом, единственным в роду мужчиной, кроме самого Петр I, был сын покойного Алексея и внук царя Петр Алексеевич (будущий император Петр II).

Петр этого допустить не мог -- он опасался, что приход к власти внука может нанести удар по тому делу, которому он посвятил всю свою жизнь. Поэтому он принимает решительные меры и коронует свою жену, этим самым как бы объявляя свою волю. Но измена жены испортило отношения супругов, и Петр не доверял жене так, как прежде.

Во власти образовались две группировки: сторонники Петра Алексеевича и сторонники Екатерины. В первую группировку вошла вся родовитая знать. Это В.В. Долгорукий, сенатор Д.м. Голицын, президент военной коллегии князь А. И. Репнин, граф П. М. Апраксин, граф И. А. Мусин-Пушкин. Приближавшаяся смерть императора сама по себе усиливала позиции сторонников его внука. И они старались этим воспользоваться. Граф Г.Ф. фон Бассевич, советник Голштинского герцога Карла Фридриха, свидетель и участник событий писал в мемуарах, что пока императрица обливалась слезами у постели умирающего, сформировался заговор, целью которого было отправить императрицу вместе с дочерьми в монастырь, возвести на престол внука Петра и свергнуть все преобразования сделанные царем. Так же существовал вариант сделать императором Петра Алексеевича, а Екатерину при нем регентом.

Пред самой смертью Петра все было готово, чтобы объявить наследником внука императора. Но плану не суждено было сбыться, т.к. о нем узнал П. И. Ягужинский, который предупредил Екатерину и ее сторонника А.Д. Меншикова. Именно Меншиков возглавлял партию, которая выступала за кандидатуру Екатерины. Александр Данилович прекрасно понимал, что воцарения Петра II будет для него крахом всей карьеры, свободы, а может и самой жизни. Меншиков и Екатерина -- оба выходцы из низов, совершившие невероятное восхождение к вершинам власти, -- не были защищены от врагов ни происхождением, ни родовыми связями, не пользовались симпатиями большинства дворяне. Только взаимная поддержка могли их спасти в этот решающий час.

Меншиков сделал все возможное, чтобы изменить ситуацию, использовав все свою огромную власть и влияния в армии для возведения на престол Екатерины и, конечно, для утверждения своего положения. Еще накануне смерти Петра он предпринял некоторые меры: государственная казна была отправлена в Петропавловскую крепость под охрану ее надежного коменданта, и гвардия была готова по первому сигналу Меншикова выйти из казарм и окружить дворец.

Так же союзниками Екатерины и Меншикова были те, кто оказались в таком же положении, как и они. Вчерашний подьячий, зять приказного дьяка, Алесей Васильевич Макаров приобрел в государственном аппарате огромную власть. Эту власть Макаров мог сохранить только в случае, если на престол будет возведена Екатерина. Знавший досконально все систему управления, он был необходим будущей императрице, беспомощной в государственных делах.

Надежными сторонниками Екатерины оказались многие сановники Петра. Особенно среди них выделялся граф П. А. Толстой -- начальник Тайной канцелярии, который вел дело царевича Алексея, в случае прихода к власти его сына ждала самая скверная судьба. Сын мог легко отомстить за смерть отца.

Было что терять и двум иерархам церкви -- архиепископам Феодосию и Феофану, превратившим православную церковь в орудие петровского государства. Активную роль в перевороте так же играл и Карл Фридрих, герцог Голштинский, и его министр Бассевич. Интересы герцога были просты: приход Петра Алексеевича к власти развеял бы все надежды стать зятем русской императрицы, с помощью которой он надеялся решить внешнеполитические проблемы своего государства.

Не совсем ясна позиция генерал-прокурора П.И. Ягужинского, который был давним врагом Меншиков, но в критический момент смог предупредить его об опасности. Скорее всего, он, как и многие другие, просто был осторожен, и выжидал исхода событий.

Но Меншиков ждать и медлить не мог. Еще не наступила смерть Петра, как светлейший уже собрал в апартаментах царицы секретное совещание ее сторонников. На нем кроме кабинет-секретаря Макаров и Бассевича присутствовали и старшие офицеры обоих гвардейских полков, в том числе майор А. Ушаков и Г. Юсупов, и командир Семеновского полка И.И. Бутурлин. Все они пришли во дворец проститься с начинающим.

Как только все собрались, к ним вышла Екатерина, оставив умирающего царя. Она сказала, что имеет право на престол, так как была коронована императором в 1724 году, что если к власти придет ребенок, то страну ждут несчастья и разорения, она обещала продолжить дела Петра.

Пока Петр был еще живых, никто из заговорщиков не осмеливались начать задуманное. И только, когда царь скончался, обе стороны начали активно действовать.

Сразу же после смерти Петра в одном из залов Зимнего дворца собралась вся верхушка власти: Сенат, Синод, высшие правительственные чиновники и генералитет. Присутствующие в зале были немало озадачены, услышав, а потом и увидев в окна дворца, как гвардейские полки окружают Зимний.

Руководитель Военной коллегии Репнин пытался выяснить, кто посмел без его приказа вывести гвардию из казарм, но он был прерван командиром Семеновского полка Бутурлиным, сказав, что это приказ императрицы.

Когда все были в сборе, к ним вышла Екатерина и сквозь рыдания, сказала все, что нужно в данной ситуации: о том, что она будет, как ее покойный супруг заботиться о благах государства, что сделает все возможное, чтобы подготовить стране достойного наследника в лице великого князя.

После ее слов выступил Меншиков, сказав, сто дело серьезной и его нужно обсудить без императрицы. Все тут же встревожились, а не оставил ли Петр какого либо письменного распоряжения о наследнике?

Макаров отвечал, что завещание действительно было, но незадолго до своего последнего путешествия в Москву весной 1724 года государь его уничтожил, а новое не написал, хотя несколько раз говорил о своем намерении таковое составить. Предельно ясно, что речь Макарова была заготовлена задолго до собрания. Он как бы наводил слушателей на следующую мысль: Петр уничтожил старое завещание перед поездкой в Москву для коронации своей жены неслучайно, и, хотя он не написал нового, он всем словно давал понять, что его решение не требует письменного подтверждения, и наглядно показал, кому он оставляет монарший престол.

Из ответа Макарова следует, что до весны 1724 года, когда Петр отправляется в Москву для коронации жены, завещание существовало, и если Петр уничтожил его прямо перед коронацией, то, следовательно, в завещание был указан другой человек, а не Екатерина. Ведь смысла уничтожать завещания с имени Екатерины не было, если ее коронация был официальным объявлением ее преемницей. Но тогда кто был этот преемник?

Вспомним события шестилетний давности. В 1719 году проблема наследования престола зашла в тупик. Умер любимый сын Петра и Екатерины, следовательно, все тут же принялись считать наследником трона внука Петра. Иностранные дипломаты сообщали, что царевича и его сестру Наталью перевезли в Зимней Дворец, выделили комнату и штат прислуги. Ходили слухи, что недовольные режимом могли выкрасть мальчика и в отсутствие государя сделать его царем. Брикнер А.Г. Русский двор при Петре II 1727-1730 // ВЕ. 1896. Кн. 1. С. 100-102.

Положение обострилось в 1721 году, когда австрийский посол С.В. Кинский приехал в России от имени Карла VI хлопотать о правах великого князя на престол. Кинский предлагал мирно решить этот вопрос и даже также для примирение двух враждующих сторон высказал мысль о браке великого князя на одной из цесаревен. Там же.

Петр совсем не желал оставлять трон своему внуку. И возможно царь сначала решил оставить престол своей старшей дочери Анне. Так было до весны 1724 года, когда состоялась коронация Екатерины. После этого старшая дочь императора Анна и его жена Екатерина автоматически становятся соперницами, чему собственно недовольна Екатерина, и она всеми силами пытается притеснить Анну. Анна же видя желание матери получить трон, совсем не радовалась перспективе стать русской императрицей. Императрица же со всей силой способствует браку Анны с герцогом Голштинским. Допившись своей цели, она автоматически становится ближе к своей цели.

Тогда можно с уверенностью предположить, что в завещание, который уничтожил Петр, было имя Анны.

После коронации все ждали, что Петр объявит брак своей дочери с герцогом Голштинским, но этого не произошло. Как говорят факты, царь не спешил на согласие на брак по многим причинам. Петр понимал, что России придется брать серьезные обязательства по защите интересов царского зятя и в Швеции, и в самой Голштинии. Также окончательно не был решен вопрос, на какой из дочерей жениться герцог: Анне и Елизавете. Впрочем, для герцога это не было особой проблемой, так как он ухаживал за обеими. Но вскоре вопрос о браке был решен. Анна должна была стать женой герцога Голштинского. Для заключения брака был составлен брачный договор, где особое внимание нужно уделить секретному пункту: «Хотя пресветлейшая княгиня, государыня Анна, урожденная цесаревна и великая княжна Всероссийская, в заключенном и договоренном сего дни супружественном договоре отрицалась и ренунцировала на все претензии и притязания так в деле наследия, так и на корону и Империю Всероссийскую и ренунция так же и от герцога Шлезвиг-Голштинского, апробована, принята, ратификована и подтверждается однако ж Е.и.в. Всероссийским (то есть Петр I) чрез сие имянно выговорил и себе предоставил, что еже он в какое ни на есть время заблагоизобретет и Е.в. угоден будет одного из урожденных Божеским Благословением сего супружества принцов к сукцессии (то есть по наследству) короны и Империи Всероссийской назначить и призвать, то Е.и.в. в том совершенную власть и мочь иметь будет и якоже светлейший герцог, и будущая пресветлейшая супруга чрез сие образуя и обещают, что оные в том случае того от Е.и.в. таким образом назначенного и призванного принца и сына без всякого изъятия и отговорки и без всяких о том становляемых кондиций Е.и.в-ву в совершенную и единую его диспозицию охотно и немедленно отдать и отпусть хотят» Мартнес. Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. Т. 4. СПб. 1880. С. 216, 228.. То есть, мы можем увидеть, что Петр оставляет за собой право власти в Россию сына Анны, с тем, чтобы передать ему престол.

После измены жены Петр потерял к ней всякое доверия, справедливо полагая, что после его смерти государством может управлять любая пассия императрицы. Поэтому, возможно, он решил переиграть идею с завещанием. По рассказу датского посланника Вестфалена в Копенгаген, можно увидеть следующие: «Петр написал завещание в пользу своей второй жены и детей ее. Между тем царица позволила себе слишком дружелюбные отношения камергером Монсом <…>, который был казнен по приказу императора. В первом же порыве гнева, вызванного этим событием, царь сжег завещание в пользу царицы, а смерть настигла его, когда он всего менее думал о ней, и он скончался, не распорядившись своим наследством». РИО. Т. 66. С. 80-81.

То есть, из донесения посланника, мы видим, что Петр думая о судьбе престола и утвердил секретный пункт договора.

Итак, можно предположить, что до мая 1724 года существовало завещание Петра в пользу старшей дочери Анны. Затем накануне коронации Екатерины Петр уничтожает это завещание, и, скорее всего, пишет новое, Геде наследнице он называет Екатерину. В ноябре 1724 года, после ареста Монса, Петр в гневе на Екатерину уничтожает и это завещание, а спустя две недели подписывает брачный контракт, секретный артикул которого открывал дорогу к торну будущем сыновьям Анны. Петр предполагал прожить еще долгое время и дождаться от любимой дочери внуков.

Нельзя также забывать и о распространенной легенде, о том, что Петр накануне смерти приказал подать грифельную доску успел написать два слова: «Отдайте все…», но тут же Петр скончался.

Впервые эта легенда увидела свет в «Истории Российской империи при Петре Великом» Вольтера (1761-1763гг.). Источником ее является рукопись «Пояснение многим событиям, происшедшем в царствования Петра Великого», извлеченные из бумаг покойного Бассевича.

В 1750-х гг. императрица Елизавета заказала Вольтеру написать историю царствования своего отца. Вольтер согласился и ему были предоставлены ряд рукописей того времени. Скорее всего, основным источником для Вольтера были рукописи Бассевича. Текст Бассевича и текст Вольтера очень схожи по-своему повествованию. То, что эпизод со словами «Оставьте все…» вымысел, доказывает, что это было выгодно голштинцам, в частности Петру III, которые стремились узаконить свои права на российский престол. Возможно, что все эту историю придумал сам Бассевич. Он лично участвовал в составлении брачного контракта. Таким образом, никто не сомневался в законности прав Петра Федоровича.

Сама Анна Петровна не утратила свои права на престол, несмотря на то, что подписала брачный контракт и обручилась с Карлом. Помолвка практически ничего не значила, ее можно было и расторгнуть, да и после вступления в брак в 1725 году Анна не теряла своих прав -- тестамент Екатерины в 1727 году делал ее наследницей престола в случае смерти бездетного Петра II.

То есть мы не можем отрицать, что Петр до последний минуты не хотел передать престол Анне. Смысл всего текста Бассевича показать именно то, что Петр планировал сделать Анну своей преемницей, но болезнь помешала ему. И в последнюю минуту своей жизни он позвал Анну, чтобы диктовать завещание (в ее пользу), но не успел и скончался. Подтвердить, что выбор герцога Голштинского жениться именно на Анне был верен -- это главный смысл этой сцены. Но в достоверности эпизода, который так красочно и ярко описал Бассевич можно и по другим причинам.

Во-первых, никто, кроме Бассевича, не упоминает об этой сцене, хотя у постели больного царя всегда находились люди. Но саксонский резидент Лефорт сообщает, что царь пытался что-то записать: «Ночью ему захотелось что-нибудь написать, он взял перо, написал несколько слов, но их нельзя было разобрать» РИО, Т. 3. С. 399. Видимо, написанное Петром было настолько не разборчивым, что этому просто не стали предавать значение.

Во-вторых, версия жизни Петра в последние часы, по рассказу Бассевича, не выдерживает никакой проверки с точки зрения последовательности и продолжения событий. Бассевич указал, что агония Петра продолжалась 36 часов. Вольтер в своем произведении сократил часы агонии царя до 16 часов, справедливо полагая, что агония не может длиться так долго. Если Петр впал в бессознательное состояние за 36 часов до смерти, последовавшей в 5 часов 15 минут 29 января. Но, как писал Феофан, Петр сознательно реагировал на действия священнослужителей еще до 15 часов до смерти, то есть в 14 часов 28 января. По Бассевичу же, Петр к этому времени находился без сознания.

Но все же, почему Петр так и не смог назвать имя наследника? Скорее всего, обстановка в его комнате мало к этому располагала. Как многие отмечают, Петр до последней минуты цеплялся за жизнь. Окружающие не напоминали ему о завещании. Сторонникам Екатерины было выгодно, чтобы завещания не было вообще. Петр, скорее всего, даже не знал, кому оставить престол. Не было рядом с ним того человека, которому можно было смело передать судьбу России.

По рассказу Феофана, последние слово царя было «После». Скорее всего, Петр настолько был измучен болью, и какая-то его часть все же надеялась на то, что он выживет, что это слово могло означать, что он решит все потом.

В зале уже, после смерти Петра, где обсуждалась судьба российского престола, многие, благодаря речи Макарова пришли к такому выводу, что если Петр до последнего дня колебался с выбором наследника, то значит, он предоставил выбор своим поданным.

Видя, что многие не согласны с кандидатурой Екатерины, выступил Феофан, который утверждал, что накануне коронации императрицы Петр рассказал английскому купцу, что решил оставить российский трон Екатерине. Аргументация была очень слабой. Вообще, единственным сильным аргументом в пользу Екатерины -- это ее коронация. Именно на это прежде всего опирались сторонники императрицы. По-видимому, начался спор, ведь партия, поддерживавшая внука Петра, шла вполне по законным легитимным основаниям. Канцлер Головкин предложил предоставить выбор нарду, что совсем не устраивало сторонников Екатерины, поэтому это предложение было отвергнуто.

Отказались и от варианта регентства Екатерины при малолетнем императоре. Толстой стал доказывать, что при таком устройстве в обществе может произойти раскол, что стране нужен общий и твердый лидер и лучше Екатерины, кандидатуры нет.

Еще одним веским аргументом в пользу жены царя было то, что почти все присутствующие подписали сметный приговор отцу царевича, и были основания полагать, что, придя к власти, он начнет мстить за родителя.

Так же у сторонников Екатерины была сильная поддержка в лице гвардии.

После всех доводов и предложений высказался Меншиков: «В таком случае, господа, я не спрашиваю ни о каком завещании. Ваше свидетельство стоит какого-то не было завещания. Если наш великий император поручил свою волю правдивости знатнейших своих подданных, то не согласиться с этим было бы преступлением и против нашей чести, и против самодержавной власти государя. Я верю вам, отцы мои и братья, и да здравствует наша августейшая государыня императрица Екатерина!» Бассевич Г.Ф. Записки о России при Петре Великом. М. 1866. Стб. 172-173.

Меншиков принудил сторонников Петра подписать манифест о воцарении Екатерины, так как те боялись войска. В этом и состояла суть происшедшего, так как решение гвардии, как писал Кампердон, здесь закон. В манифесте прежде всего ссылались на коронацию Екатерины.

Таким образом, ничего нового для обоснования прав Екатерины на престол не было. Ее сторонники легко обошли проблему завещания Петра. Под манифестом подписались обе стороны -- и победители, и проигравшие. . К восьми утра все было кончено.

10 марта 1725 года прошли похороны Петра Великого. Мимо высторивших вдоль берега Невы полков гроб Петра снесли по лестнице на набережную. За гробом несли более тридцати знамен. А перед знаменной группой шли члены семьи покойного и два «первейших сенатора». Порядок, в каком они следовали за гробом о многом говорил, так как показывал расстановку сил и значение каждого из этих людей при дворе.

Первой шла императрица Екатерина Алексеевна. О обеих сторон ее поддерживали: фельдмаршал и светлейший князь Меншиков и великий князь граф Головкин. Следом за ними шли дочери Петра Анна и Елизавета и Мекленбургская герцогиня Екатерина Ивановна, а за ними -- родственника по матери покойного -- Нарышкины. Вместе с ними шел девятилетний внук покойного Петр и жених Анны Петровны герцог Голштинский.

Гроб Петра поставили в Петропавловском соборе, который тогда еще строили, и он стоял там шесть лет, прежде чем тело покойного предали земле.

Глава III

Императрица Екатерина I

§ 1 Окружение императрицы

После смерти Петра на Екатерину обрушился поток жалоб и челобитных, начиная от обращения канцлера и кончая прошением поломойки о выдаче хлеба, соли, муки. Г.И. Головкин просил о повышении в чинах сына, П.П. Шафиров -- о прощении долгов и т.д. Но чаще всего поросли жалование «деревнями». В первые дни после воцарения царская резиденция была доступна для посещения поздравлявшим и просителям. РГАДА. Ф. 9. Оп. 4. № 76.

Отбыв положенный траур, императрица стремилась наверстать упущенное время с помощью нарядов, праздников и развлечений. Ночные застолья, пьянки, гуляния -- вот чем в основном занималась императрица России.

Екатерина обещала, что после смерти мужа продолжит его дело. В феврале она утвердила уже рассмотренные Петром штаты государственных учреждений. Отправила в путешествие экспедицию капитана Витуса Беринга. 15 августа 1725 года Екатерина дала аудиенцию первым российским академикам. В новой столице продолжали строить улицы и ставили первые скамейки для отдыха прохожим. Указ 5 июля решительно запрещал даже отставным дворянам под страхом штрафа и битья батогами ходить с бородой и в старинном платье. На русскую службу по-прежнему охотно принимались иностранцы.

Однако прежний курс приводился с гораздо меньшей энергией. Сразу же после смерти Петра прекратилось заседание комиссии по подготовке нового Уложения.

Часто действия Екатерины были похожи на безликую пародию петровских замыслов. Ассамблеи из места делового общения превратились в основное занятие для узкого круга придворных, изучение и применение заграничных новшеств.

Главной своей задачей императрица видела в выгодном устройстве партий своих дочерей. Брак старшей дочери Анны был заключен. Судьбу младшей Елизаветы предстояло решать, вместе с вопросом о будущем союзе для поддержания политического равновесия в Европе.

Воцарение Екатерины прошло относительно спокойно. Но все же первое время рядом находился майор Ушаков, не на минуту не покидая ее, и вместе с караулом ночевал при дворе. Опасались возможного сопротивления расположенной на Украине армии под командованием М.М. Голицына, чей старший брат только что выступал в числе противников воцарения Екатерины. Поэтому в срочном порядке заставили присягнуть Екатерине, и если есть какие-либо намеки на заговор тут же докладывать, но в целом присяга прошла спокойно, отказывались только единицы.

Екатерина запомнила попытку сделать ее регентшей во главе с Сенатом. Туда в феврале были уже делегированы два участника январских событий -- И.И. Бутурлин и А.И.Ушаков. С учреждением в феврале 1726 года нового органа -- Верховного Тайного совета -- Сенат потерял название «Правительствующего» и был оттеснен на задний план. То де произошло и с внуком Петра: синодский приговор 28 января 1725 года предписывал в «возвышении» на богослужениях из лиц императорской фамилии упоминать только саму Екатерину и ее дочерей.

Но репрессий сторонников внука Петра не было -- все они сохранили свои посты.

Головкин, Меншиков, Бутурлин и Бассевич стали кавалерами ордена Андрея Первозванного, кабинет-секретарь Макаров -- генерал-майором и тайным советником, Остерман -- вице-канцлером и действительным тайным советником. Их ссылки были возвращены опальные: генерал князь В.В. Долгоруков, П.П. Шафиров, все осужденные по делу Монса. В столице власти установили твердые цены на хлеб, на 4 копейки была сокращена подушная подать.

И все же празднества и раздачи наград не могли скрыть напряжение, которое царило вокруг императрице. Гварди. Держали под контролем. Екатерина и ее окружение пытались найти расположение солдат и офицеров. Уже 29 января полки получили обещанные 50 тысяч рублей жалования. Документы Кабинета императрицы говорят о пожалованиях в 1725 году крестьянских «дворов» по челобитным гвардейцев. РГВИА. Ф. 2584. Оп. 1. № 53.

Дела Тайной канцелярии свидетельствую о том, что даже в рядах гвардии были недовольные: железной руки Петра уже не было, а награды доставались не всем желающим. Из-за этого упала дисциплина в полках.

Можно предполагать, что недовольство проявлялось не только на словах. Кампердон сообщал в Париж о подозрительных случайностях, угрожавших жизни самой Екатерины. В октябре 1725 года на учениях внезапным выстрелом был ранен находившийся рядом с ней лакей. В следующий раз, в январе 1726 года императрица наблюдала из окна нижнего этаже дворца за экзерцициями солдат, выстроенных на льду Невы. При втором залпе одного гвардейского взвода некий новгородский купец, стоявший в четырех шагах от окна императрицы, упал, сраженный насмерть пулей, ударившейся затем в стену дворца. Екатерина сохранила хладнокровие выражение лица, но как бы невзначай заметила, что не купцу предназначалась эта пуля. В тот же день офицеры осматривали у солдат патроны, приказ по полку за объявление виновного следующий чин. Сказалась гвардейская солидарность: стрелявшего так и не обнаружили. После этого случая на всех учениях и парадах солдатам было полагалось выходить без пуль под страхом смерти. Уже через месяц после этого события репрессиям по неизвестной причине подверглась личная гвардия Меншикова -- Ингерманландский полк.

Имели место случаи отказа от присяги императрицы: «Не статочное это дело женщине быть на царстве, она же иноземка». В августе и ноябре 1725 года стали появляться Лже-Алексеии. В архивах тайной канцелярии есть несколько сообщений о казнях без толкового объяснения причин.

В такой обстановке в ноябре 1725 года было решено создать специальную охрану для императрицы. Военная коллегия набирала кандидатов из армейских полков. К началу 1727 года эта армия насчитывала 56 человек во главе с капитаном-лейтинантом Меншиковым.

Начались конфликты между победителями. Сначала Ягужинский вступил в ссору с Меншиковым, а в апреле разразился новый скандал во главе с вице-президентом Синода и новгородским архиепископом Феодосием Янковским. Остановленный 12 апреля при въезде на мост близ дворца (спящая до полудня императрица запрещала пропускать грохочущие кареты), Феодосий заявил, что он светлейший князь, и в гневе отправился к царице; когда его не пустили, он разозлился еще сильнее и сказал, что больше никогда не появиться во дворце. После неоднократного отказа архиепископа явиться к царскому столу терпение Екатерины кончилось. Началось следствие во главе с П.А. Толстым, быстро был найден обвинительный материал в словах Феодосия о его хищениях из сокровищниц новгородских монастырей. Он был сослан в Николо-Корельский монастырь, где он и скончался.

§ 2 Верховный тайный совет: первые шаги

Для внешних и внутренних государственных дел в государстве в феврале 1726 года был создан Верховный тайный совет. В его состав вошли Меншиков, Толстой, Макаров, Остерман, Бассевич. Верховный тайный совет стал абсолютистским органом, необходимым при слабом или неспособном к правлению монархе для решения текущих дел верховного управления при недостаточной оперативности и загруженности Сената.

Верховный тайный совет не ограничивал волю монарха. Екатерина I не утвердила пункт о том, что все рапорты и доношения подаются только в Совет. Она имела различные способы влияния на Верховный тайный совет, поскольку назначала его членов. Так, если в начале месяца работы Совета главным лицом был Толстой, то уже апреле 1725 года на первое место был поставлен Меншиков.

Устранив Ягужинского, императрица тут же ввела в состав Совета своего зятя Карла-Фридриха, герцога Голштинского. В апреле того же года она сделала герцога подполковником Преображенского полка и лично представила его солдатам и офицерам.

Другим рычагом власти оставался Кабинет -- личная канцелярия царя во главе с А.В. Макаровым. Кабинет получал с мест необходимую информацию и от имени Екатерины общался с Верховным Тайным Советом. Оттуда же выходили и именные указы императрицы.

Первые шаги новой власти были направлены на смягчение напряженного положения в стране. В марте 1725 года было приказано вернуть в полки занятых этим делом офицеров, оставив для завершения работы по два человека на провинцию. Отменяется предписанная петровскими указами конфискация имений за утайку душ. Отмена штрафов за нехождение на исповедь освобождение от повинностей строить полковые дворы, губернаторам и воеводам запрещалось бесплатно брать подводы с крестьян для своих поездок. В феврале 1726 года казенным сибирским крестьянам разрешили уплачивать 40-копеечный сбор не деньгами, а хлебом. ПСЗ. Т. VII № 4673, 4655, 4767, 4650, 4648, 4654, 4711, 4833.

Была издана инструкция генерал-фискалу, приводившая в порядок структуру фискального надзора; принято решение о необходимости восстановление Ревизион-коллегии, куда указано присылать приходно-расходные книги полков. Обеспокоенность состоянием финансов вызывалась не только тяжелым наследством (в числе прочих расходов приходилось по условия Ништадтского мира выплачивать 2 миллиона талеров Швеции за приобретенные прибалтийские провинции), но и обострением международной ситуации. Проблемы внешней политики в 1725-1726 гг. вышли на первый план в деятельности императрицы и ее советников.

Перемены на российском престоле вызвали оживленную реакцию на российском престоле. Российский посол в Вене Людвиг Ланчинский писал о появлении в газетах различных слухах о Екатерине и о ее праве быть на престоле.

В других странах выражали мнения менее дипломатично. Как писал посланник в Дании А. П. Бестужев-Рюмин, что по получении о смерти Петра в Дании от радости все просто напились. Основания для ликования легко объяснялись: в последние годы царствования Петр, в стремлении закрепить свои военные успехи в Балтике, потребовал от Дании отмены «зундской пошлины» при прохождении кораблей через принадлежавшие Дании проливы, а в качестве средства давления на бывшего союзника избрал претензии Карла-Фридриха, герцога Голштинского, который одновременно претендовал на шведский престол. АВПРИ. Ф. 53. Оп. 32/1. 1725. № 5.

Но при Екатерине I Голштинский вопрос стал основным во внешней политике России. Императрица стремилась во чтобы то не стало возвести дочь и зятя на престол и вернуть Карлу Шлезвиг, не останавливаясь даже перед международным конфликтом.

Но военной угрозы Дании в 1725 году не существовало. Заявление Меншикова и голштинских министров разорить Данию было просто блефом. Французский посол докладывал в Париж о неподготовленности русского флота к военным действиям. Вышедшая в июле из Кронштадта эскадра была отправлена к Ревелю с обычными учениями. В апреле начали переговоры с датским послом в России Вестфаленом об условиях возможной денежной компенсации голштинскому герцогу и поддержки его претензий на шведский трон.

Екатерина решилась на военные меры только к началу следующего года. В январе 1726 года Кампредон докладывал в Париж о близкой войне, а в феврале в Верховном Тайном совете обсуждался вопрос о подготовке флота и армии: министры не возражали императрицы, но в то же время указывали на печальное состояние финансов и возможность вести войну только при поддержки Австрии и прежде всего Швеции, которая отказалась помогать герцогу.

Советники Екатерины были осторожны еще и потому, что Россия вела еще одну войну в Дагестане и прикаспийских иранских провинциях. И все же Военной коллегии было поручено подготовить 20-тысяный корпус, Адмиралтейству -- строить новее галеры и починить старые. Сама императрица велела вооружить свою яхту и собиралась лично возглавить флот в Ревеле. 14 мая Адмиралтейская коллегия отдала приказ выводить корабли на рейд, но в тот же день получила сообщение, что в Балтийское море вошла английская эскадра РГВИА. Ф. 20. Оп. 2. № 21.из 22 вымпелов, к которой присоединились еще 8 датских кораблей.

23 мая адмирал Чарльз Уэйджер передал русским властям письмо своего короля, где говорилось о недопустимости военного конфликта в Балтике. В тот же день Апраксин доложил в Кронштадт, что начать войну не готов. При полном отсутствие союзников и неподготовленности армии пришлось ограничиться приведением в порядок укреплений Кронштадта и Ревеля. В результате этих действий внешнеполитическое положение России ухудшилось: в 1726 г. Голландия, а в 1727 г. Швеция и Дания официально примкнули к враждебному России Ганноверскому союзу.

Не было единства и в российской верхушки власти. Меншиков сначала не возражал против планов отобрать у Дании Шлезвиг, но в марте были отмечены ухудшения отношений князя и герцога, а когда этот конфликт ухудшил престиж России, Меншиков выступил против поддержки голштинцев.

«Голштинский кризис» способствовал усилению Меншикова, который летом 1726 г. Пытался стать коронованной особой в маленьком Курляндском герцогстве, вассальным владением Польско-Литовского государства. Летом 1726 года Меншиков прибыл в Курляндию и потребовал отменить решение о выборе герцога неугодного Петербургу Морица Саксонского (внебрачного сына польского короля) и утвердить его кандидатуру. После отказа разгневанный Меншиков запросил у императрицы разрешение ввести войска в Курляндию, но новый военный конфликт не входил в планы русского правительства, и Меншикову было приказано срочно возвращаться в Петербург. Павленко Н.И. А.Д. Меншиков. М., 1981. С. 133.

В это время противники Меншикова решили нанести ему удар. Против Меншикова объединились почти все члены императорского дома: герцог, дочери Екатерины и племянницы Петра I --герцогиня курляндская Анна и Мекленбургская Екатерина. Секретарь французского посольства Жан-Батист Маньян докладывал, что члены верховного совета добились от императрицы отмены всех его полномочий, в том числе права производить в офицеры. Брикнер А.Г. Императрица Екатерина I 1725-1727/ || DT/ 1894/ № 1. С. 143.

Меншиков был вынужден подать в Верховный Тайный совет рапорт об оправданием своих действий и почти целый месяц не появлялся на его заседаниях.

Голштинские амбиции Екатерины показали, что она не освоилась с ролью государыни, выдвинув на первый план династические интересы. Опасной также оказалась и авантюра Меншикова. Придворное соперничества грозило перейти в непредсказуемый действия на международной арене.

Однако в 1725-1726 гг. подобные попытки не привели к серьезным последствиям. Российская дипломатическая служба сумела устоять на плаву, о чем свидетельствуют поиски союзника в условиях двух лагерей (Ганноверский союз Англии, Франции и Пруссии против Венского союза Австрии и Испании) в европейской политике.

Для России главной задачей будущего союза являлось получение международных гарантий владений в Прибалтике и содействие российской политики по отношению к Польше и Турции, в то время как Османская империя была главным стратегическим партнером Франции в борьбе с империей Габсбургов. Последняя же поддерживала не только кандидатуру Петра II, но и отказалась подписывать грамоту с императорским титулом Екатерины.

Напряженные переговоры велись с Австрией и Францией параллельно, в итоге оказалось, что французская сторона отказалась не только предоставлять помощь в борьбе с Турцией и возместить голштинскому герцогу ущерб за потерянный Шлезвиг, но даже гарантировать присоединение Украины; в то же время она настаивала на российской гарантии договоров Франции с другими европейскими странами.

В такой ситуации единственным возможным союзником оставалась империя Габсбургов. В сентябре 1725 года русский посол в Вене Ланчинский получил полномочия на заключения договора, а конфликт вокруг титула императрицы был снят принятием австрийской стороны частого письма от Екатерины.

Итогом стало заключение в августе 1726 года русско-австрийского союзного договора, определявшего взаимные гарантии европейских границ, условия действий против Турции.

§ 3 Завещание Екатерины I

Екатерина I явно давала понять, что в числе своих приемников хочет видеть своих детей, а своего зятя она считала ближе, чем великий князь. Австрийский двор по-прежнему считал законным наследником Петра, что не могло раздражать Екатерину и вызывало с ее стороны резкие заявления. Датский посол Вестфален всерьез беспокоился за безопасность царевича и даже сообщал о намерении объявить наследником Карла-Фридриха. Брикнер А.Г. Россия и Дания при императрицы Екатерины I // РМ. 1895. № 3. С. 42, 45, № 7. С. 112, 113.

По мнению значительной части дворян именно Петр был законным наследником. Сыграл и определенную роль русско-австрийский союз. С конца 1725 года великий князь -- племянник австрийского императора -- начинает участвовать в придворных праздниках, появляются проекты примирения интересов двух ветвей царского дома. Назначенный воспитатель царевича Остерман предложил женить Петра на Елизавете, но брак 11-летнего племянника и 17-летней тетки был недопустим.

Но тянуть с решением было не возможно, особенно к этому подталкивала болезнь императрицы. В начале 1727 г. Этот вопрос стал актуальным и для большой политики.

В Петербурге в конце 1726 г. Уже был подготовлен вариант завещания Екатерины I: наследником становился Петр, которому предстояло вступить в брак с невестой -- брата Голштинского герцога. С представительницей этого же рода должен был обвенчаться и сын Меншикова. Сам герцог дожжен был получить в обмен на Шлезвиг княжества Ольденбург и Дельменгорст и управление Лифляндией и Эстляндией вместе с соответствующими доходами. Очевидно, что это вариант был подготовлен голштинскими министрами, стремившимися удовлетворить герцога и одновременно нейтрализовать Меншикова.

Но Меншиков, скорее всего, уже с конца 1726 года задумал брак своей дочери на царевиче, в результате чего он смог бы породниться с царствующей династией и стать регентом при несовершеннолетнем государе. Этому замыслу способствовали услуги датских и австрийских дипломатов, которые считали кандидатуру Петра более подходящей.

Однако добиться желаемого Меншикову удалось не сразу. В феврале Екатерина еще не допускала такой возможности и заявляла, что престол принадлежит ее дочерям, но затем ситуация изменилась. Но обе цесаревны и герцог упрашивали Екатерину не делать этого, к ним присоединился Толстой и Меншиков, и светлейшему князю удалось переубедить Екатерину.

«Повседневные записки» Меншикова гласят, что Петр с января 1727 года стал периодически посещать его дворец. 14 февраля к Меншикову приехал лейб-медик Блюментрост и фаворит императрицы П. Сапега. После этого визита у Меншикова начались переговоры с Остерманом, камергером К. Левенвольде, герцогом Голштинским и его братом. Сам Меншиков трижды встречался с Рабутином, австрийским послом, и сам наносил визит к герцогу. Возможно, что в течение всего месяца непрерывных переговоров князя и лиц из ближайшего окружения Екатерины и были выработаны условия, на которых маленький Петр получал престол, Меншиков сохранял власть.

Неизвестно, была ли сама Екатерина в курсе этих переговоров, но вскоре помолвка Петра Сапеги и дочери Меншикова Марии была расторгнута. Первого апреля Меншиков сообщил, что положения Петра как наследника не вызывает сомнений. 5 апреля дипломаты ожидали официального извещения о браке, но оно так и не последовало. Меншиков встретил сопротивление своих вчерашних соратников: Толстого, Бутурлина и Девиера.

Противники Меншикова надеялись, что императрица согласиться сделать преемницей либо Елизавету, либо Анну. Начинают зарождаться группировки, ходят слухи, что царевича хотят в тайне увести за границу. Но до заговора дело не дошло, его главные участники не были связаны с гвардией. Герцог оказался ненадежным союзником, выторговав у Меншикова право на управление и доходы с завоеванных прибалтийских территорий и удовлетворившись крупной денежной суммой, которой была обещана его жене, он успокоился. Не дал заговору созреть и сам Меншиков. Князь активно действовал. С 10 апреля он переехал из своего дворца в Зимний дворец, чтобы держать ситуацию под контролем, т.к. у Екатерины началась горячка.

15 апреля, по сведениям французского резидента Маньяна, состоялось совещание Верховного Тайного совета. В этом совещании участвовали также синодские архиереи, сенаторы, гвардейские полковники и президенты коллегий. На этом заседании был найден компромисс: императором становился внук Петра Великого, но до 17 или 17 лет он должен находиться под опекой Верховного Тайного совета, куда с правом двух голосов входила Елизавета, обе принцессы получали по миллиону рублей при выходе замуж.

Но сведения иностранцев об условиях переговоров довольно противоречивы, причем больше нигде нет сообщений о подобном совещание. Зато «Повседневные записки» Меншикова фиксируют, что 16 апреля он дважды посетил больную императрицу и от ее имени объявил амнистию арестантам Военной и прочих коллегий. На следующий день князь принял Г. И. Головкина и Д.М. Голицына, затем дважды за день посетил дом Остермана и больную Екатерину. 18 апреля у Меншикова состоялась встреча с Бассевичем и Голицыным. В эти же дни произошло заедания Верховного Тайного совета, но проблемы престола наследия там не обсуждались.

Если верить журналу Меншикова, то судьба престола решалась серий частных соглашений заинтересованных лиц и групп.

В этих условиях Толстой и его соратники оказались в изоляции; 24 апреля Меншиков добился от умиравшей и императрицы указ об аресте своего шурина Девиера, осуществленным в тот же день. 26 апреля Меншиков перевез наследника и его сестру к себе во дворец и не отпускал из несколько суток, развлекая различными гуляниями.

Следствие над Девиером произошло очень быстро. Под пытками он признался, что хотел осуществить заговор в пользу дочерей Екатерины и выдал своих сообщников, среди которых фигурировал и Толстой. 5 мая (в предпоследний день жизни Екатерины) Меншиков четыре раза посещал умиравшую и добился от нее часов именного указа следственной комиссии представить назавтра утром краткий доклад по делу. Доклад и приговор был готовы лишь к вечеру 6 мая, в последние часы жизни императрицы. В эти часы Меншиков просто не отходил от императрицы. В спешке готовилось ее завещание.

Меншикову удалось получить нужные ему документы с подписью императрицы. Читала ли Екатерина эти документы за несколько часов до смерти, сложно сказать. Умиравшая был изолирована от всяких нежелательных влияний. 6 мая в 9 часов пополудни императрица Екатерина I скончалась, но приговор вступил в законную силу: Толстой был отправлен в заключение на Соловки, Девиер и Скорняков-Писарев в Сибирь, Бутурлин в деревню. Замешанные в дело А. И. Ушаков и Иван Долгоруков были переведены из столицы в полевые полки. Манифест о раскрытии якобы существующего заговора был издан 27 мая, и уже от имени Петра II преступники обвинялись в злодейском умысле против его воцарения и обручения с принцессой Меншиковой.

Утром 7 мая Меншиков в присутствии высших чинов Меншиков объявил завещание императрицы, согласно которому престол переходил к Петру II. Но совершеннолетия императора назначались официальные опекуны в лице Анны, Елизаветы, герцога Голштинского и членов Верховного Тайного совета.

Завещание вводило не только регентский совет, но и отменял указ Петра Великого о престолонаследии: в случае смерти Петра II престо переходил к его сестре, Анне и Елизавете и их детьми.

Указ о престолонаследии уже многие просто считали подлогом, т. к. основные положения этого акта вскоре стали нарушаться тем же Меншиковым, а затем сменившими его Долгоруковыми. И уж совсем никого не интересовала действительная воля несчастной Екатерины. Созданная Петром Великим империя оказалась непосильной ношей для его жены.

Заключение

К концу правления Петра I российская монархия столкнулась с династическим кризисом, который привел к началу Эпохи дворцовых переворотов.

Начавшаяся модернизация при Петре Великом увеличила социальную мобильность дворянства и требования государства к нему, что привело к еще большему разобщению элиты и возрастанию зависимости статуса дворян от воли монарха. Особенностью петровских реформ была резкая смена культурных ценностей -- отказ от существующей традиции и преемственности, что не могло повлиять на нормы политической системы при недостатке правовых начал в политической сфере. Наконец, статус великой державы вызвал стремление иностранных правительств повлиять на позицию России и развитию противоборствующих группировок при дворе.

Екатерина I как государственный деятель не проявила большой активности. Безусловно, ряд важных преобразований были осуществлены в годы ее короткого правления. Была открыта академия наук, план которой был обнародован Петром еще в 1724 году. Отправлена экспедиция Витуса Беринга, для решения вопроса, соединяется ли Азия с северной Америкой перешейком или разделяется проливом. В силу прямых указаний, найденных в бумагах преобразователя решено было продолжить составление Уложения; издано подробное объяснение закона о наследстве в недвижимых имуществах. Запрещено подстригать в монахи без Синодского указа. Был установлен орден Александра Невского. Велено было из коллегий и канцелярий доставлять в типографию сведения обо всех “знатных делах, подлежавших к ведению народному”. Шафирову, возвращенному из ссылки, поручено было написать историю Петра Великого.

Но все это, если сравнивать с деятельностью Петра I, казалось попыткой оправдать свое место на престоле, смешной пародией на реформы ее супруга. Однако за всем этим весельем скрывались серьезные проблемы престолонаследия и политической борьбы за власть.

В ходе малоактивного, но очень веселое царствование Екатерины еще больше возросла роль светлейшего князя Меншикова. По инициативе светлейшего, власти попытались уменьшить расходы на аппарат управления, без особого, впрочем, успеха. С целью уменьшить роль Правительствующего Сената (его стали именовать “Высоким”) был создан указом императрицы 8 февраля 1726 года Верховный тайный совет. Надежды Екатерины I и ряда членов Совета на то, что с его помощью можно обуздать честолюбие и надменность светлейшего, не оправдались.

В процессе борьбы за власть стали возникать противоборствующие группировки, формировался круг участников и исполнителей будущей акции, возросла роль гвардии -- корпорация, которая заняла необычное место как контроль силы в системе управления и способная оказать давление на верховную власть.

Таким образом, дворцовый переворот 1725 года был начальным этапом в длительной и тяжелой борьбе за власть на протяжении всего XVIII века.

Список использованных источников и литературы

1. Анисимов, Е.В. Россия без Петра: 1725-1740 гг. [Текст] / Е.В. Анисимов. -- С-П. : Лениздат, 1994. -- 496 с.

2. Анисимов, Е.В. Женщины на Российском престоле [Текст] / Е.В. Анисимов. -- С-П. : Питер, 2008. -- 464 с.

3. Балязин, В.Н. Правительницы России [Текст] / В.Н. Балязин. -- М. : Астрель, 2005. -- 462 с.

4. Буганов, В.И. Императрица Екатерина I [Текст] / В.И. Буганов. -- М. : УРАО, 1998. -- 193 с.

5. Буганов, В.И. Петр Великий и его время [Текст] / В.И. Буганов -- М. : АНН СССР, 1989. -- 188 с.

6. Костомаров, Н.И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей [Текст] / Н.И. Костомаров. -- М. : ЭКСМО, 2006. -- 1021 с.

7. Курукин, И В. Эпоха «дворских бурь»: очерки политической истории послепетровской России: 1725-1762 гг. [Текст] / И. В. Курукин. -- Рязань, 2003. -- 565 с.

8. Павленко, Н. И. Меншиков. Полудержавный властелин [Текст] / Н.И. Павленко. -- М. : Молодая гвардия, 1999. -- 361 с.

9. Соловьев, С.М. История России с древнейших времен. 1725-1740. Книга X [Текст] / С.М. Соловьев. -- М. : АСТ Фолио, 2002. -- 387 с.

.