Деформационные волны, как триггерный механизм сейсмической активности в сейсмических зонах континентальной литосферы

Рис. 17. Графики в координатах «время событий - места локализации событий» для ансамбля Северо-Анатолийского разлома. I - Северо-Анатолийский разлом, II - Восточно-Анатолийский разлом, III - западное ответвление Северо-Анатолийского разлома. 1 - сильные землетрясения, которые упоминаются в работах других исследователей; 2 - новые события; 3-5 - землетрясения с магнитудами M: 3 - ?5.4; 4 - 4.8-5.3; 5 - 4.3-4.7.

Таблица 2 Коэффициенты корреляций и уравнения регрессий «время событий - места локализаций землетрясений», произошедших в областях динамического влияния Северо-Анатолийской системы разломов по данным 1900-2012 гг.

Таблица 3 Характеристика параметров деформационных волн - триггерных механизмов сейсмических событий с M?4.3 в Северо-Анатолийской системе разломов

Можно применить описываемую методику [Sherman, Gorbunova, 2008a, 2008b] для фиксирования деформационных волн и оценки их параметров не только для отдельных разломов и областей их динамического влияния. На мелкомасштабных картах сейсмические зоны представляются в виде узких полос или виртуальных осевых линий, отражающих центральную часть зоны с максимальной плотностью эпицентров [Sherman et al., 2004]. Осевые линии, по сути отражающие сейсмическую зону в интегрированном виде и мелкомасштабном изображении, можно рассматривать как разломы с соответствующей им областью динамического влияния. Её контуры - суть поля интенсивной плотности эпицентров. Применение описанной методики позволяет оценить волновой процесс и его параметры в целом для всей зоны. Попутно заметим, что К. Касахара [Kasahara, 1981], русский перевод книги которого появился в 1985 г., линейные группировки очагов землетрясений в узких зонах земной поверхности предложил называть «сейсмическими зонами», а их условные плоскости, простирающиеся на значительную глубину по гипоцентрам - «сейсмическими плоскостями». То есть, сейсмическая зона в двух измерениях - это своеобразная плоскость разлома. Подобную зону или плоскость было предложено считать гигантским макроскопическим разломом, или мегаразломом. Позднее К.Г. Леви [Levi, 1991] аналогичные сейсмические группировки эпицентров на земной поверхности предложил называть «сейсмическими структурами». Ни в одном из предложенных определений не содержались конкретные критерии по количеству сейсмических событий, их плотности и факторам структурного контроля необходимым и достаточным для выделения зон, структур или плоскостей. В монографии В.В. Ружича [Ruzhich, 1997] для обобщения выводов по соотношениям разломной тектоники и сейсмичности в Байкальской сейсмической зоне было успешно применено понятие «сейсмотектоническая деструкция», символизирующее всю разломную тектонику Байкальской рифтовой системы и происходящие в ней сейсмические процессы. Иными словами, Байкальская рифтовая система представлялась в форме мегаразлома. И в настоящее время при генерализации деталей строения зоны современной деструкции литосферы вся ее структура и пространственное положение выражается на мелкомасштабных картах в форме осевых линий [Sherman et al., 2012]. Они «объединяют» сгущение региональных разрывов, основные сместители разрывов или собственно магистральный разрыв, узкую полосу сгущения плотности очагов землетрясений (за принятый интервал времени!) и, как правило, эпицентры произошедших за исторический период времени сильных землетрясений в единый разрыв и область его динамического влияния. Этот приём использован нами при изучении деформационных волн и их параметров в сегментах Байкальской сейсмической зоны и сейсмических зонах Центральной Азии [Sherman, Gorbunova, 2008a, 2008b, 2011? Sherman et al., 2012? Liu et al., 2007].

В границах Байкальской рифтовой системы выделена зона современной деструкции литосферы [Sherman et al., 2004]. Она представляет собой пояс современного разломообразования и/или активизации разломов более древнего заложения в сочетании с линейно расположенными стабильными за многолетний период времени ареалами концентрации эпицентров землетрясений. Последние отражают активно протекающий в настоящее время процесс удлинения, слияния или формирования отдельных разломов, что в целом характеризует активизацию, разломообразование и синхронно сопутствующую им сейсмичность на современном геодинамическом этапе развития Байкальской рифтовой системы. Зона современной деструкции может рассматриваться как самостоятельная разрывная геотектоническая структура более высокого по сравнению с крупными разломами иерархического уровня, контролирующая Байкальскую сейсмическую зону.

В Байкальской сейсмической зоне выделены основные сегменты (рис. 18), для которых изучены направления деформационных волн и их параметры (табл. 4). Видно, что в единой по структуре зоне выделяются два векторных направления: с запада на восток и с востока на запад. Разделяющая их граница проходит примерно по 105-106° в.д. В восточном направлении от восточной границы Байкальской сейсмической зоны вектор волновых процессов также ориентирован с востока на запад, что свидетельствует о значительном по расстоянию региональном распространении деформационных волн [Sherman et al., 2011]. Поскольку волновые параметры оценены по внутрикоровым очагам землетрясений, постольку сами волны следует считать распространяющимися на внутрикоровой глубине, соответствующей верхнему упругому слою литосферы.

Рис.18. Схема основных сегментов сейсмоактивных деструктивных зон Прибайкалья и Приамурья и фронтов деформационных волн второго глубинного уровня (основа схемы составлена по [Sherman, 2009? Sherman et al., 2011]). 1 - основные сегменты сейсмоактивных деструктивных зон их номера по авторскому каталогу; 2 - фронты волн и их вектора; 3 - граница изменения векторов деформационных волн; 4 - активные разломы.

Таблица 4 Параметры деформационных волн - триггерных механизмов сейсмических событий в Байкальской сейсмической зоне

Рис. 19. Векторы деформационных волн сейсмических зон (деструктивных зон) Центральной Азии. Цветом обозначены сейсмические зоны, соответствующие зонам современной деструкции литосферы, пронумерованным в таблицах.

Протяженные деструктивные зоны литосферы Азии выделены при анализе эпицентрального поля сильных землетрясений с М 4.5 Азии [Sherman, 1986? Sherman et al., 2005a]. Они представляют собой линейно-вытянутые пространственно-сближенные области сгущения региональных и локальных разломов и повышенной плотности эпицентров землетрясений, образующие базовую основу нескольких сейсмических зон, рассматриваемых в данных конкретных случаях как мегаразломы с соответствующей областью динамического влияния. Оценка короткопериодной активизации мегаразломов проведена по описанной выше методике для разломов. Составлена схема векторов направленности деформационных волн в сейсмических зонах Центральной Азии (рис.19), и зафиксирована их общность в ряде смежных зон. Схема даёт основание для заключения о едином согласованном механизме активизации сейсмических зон деформационными волнами, генезис которых связан со значительными перемещениями, регистрируемыми на межплитных и/или межблоковых границах структурными и GPS-геодезии методами.

Анализ схемы деформационных волн в сейсмических зонах Центральной Азии (рис. 19) выявляет намечающуюся субмеридианальную границу, разделяющую преобладающие направленности их векторов. Граница корреспондирует с некогда выделенной Ю.В. Комаровым и др. [Komarov et al., 1978] Трансазиатской зоной ВЕБИРС (Зона Верхояно-Бирманского сочленения), а ещё раннее с выделенной Каттерфельдом [Katterfeld, 1962] физической границей Западного и Восточного полушарий Земли - «истинным» меридианом, разделяющем планету на западную и восточную части. Намечаемая субмеридиональная граница векторов деформационных волн фиксируется и существенным различием в плотности очагов землетрясений: в западной от границы континентальной коре их плотность во много раз выше, чем в восточной. На это обстоятельство обращали внимание многие исследователи [Gatinsky et al., 2011a, b]. Оно же является дополнительным аргументом региональной в пространственном отношении согласованности в направленности деформационных волн в континентальной литосфере Центральной Азии. Однако региональные направленности векторов деформационных волн могут и не совпадать с их локальной направленностью, выявляемой по отдельным разломам или их ансамблям. Это свидетельствует о том, что и деформационные волны могут быть нескольких иерархических уровней.

Изучены параметры деформационных волн сейсмических зон Центральной Азии. В таблицах 5, 6 представлены результаты анализа миграций очагов землетрясений разной силы в различных сейсмических зонах континентальной Азии. Методы оценки полученных параметров деформационных волн различны, регионы значительно удалены друг от друга, результаты же во многом сходны (таблицы 6, 7). Они позволяют выделить наиболее распространенные типы деформационных волн и их глубинные уровни, стимулирующие сейсмические процессы в сейсмических зонах континентальной литосферы в различные интервалы реального, главным образом, времени.

Таблица 5 Параметры деформационных волн - триггерных механизмов сейсмических событий в сейсмических зонах Центральной Азии

Таблица 6 Коэффициенты детерминации и уравнения регрессии «время-место локализации» сейсмических событий в сейсмических зонах Центральной Азии в 1950-2010 годах

Таблица 7 Основные параметры деформационных волн на основе различных методов исследования миграций очагов землетрясений в различных регионах континентальной литосферы Азии

Таблица 8 Усредненные параметры деформационных волн, стимулирующих сейсмический процесс в континентальной литосфере Центральной Азии

Заключая раздел статьи о региональных и трансрегиональных волновых процессах в верхней хрупкой части литосферы как триггерных механизмах возбуждения землетрясений на различных иерархических уровнях, необходимо обратить внимание на развиваемую крупнейшим специалистом по прогнозу землетрясений Г.А. Соболевым [Sobolev, 2011] концепцию их предсказуемости на основе динамики сейсмичности при триггерном воздействии. Оно выражается в проявлении фаз неустойчивого равновесия, которые проявляются на разных стадиях развития очага землетрясения, отражая состояние метастабильности вмещающей среды. К ним относятся зафиксированные проявления скрытых периодических колебаний перед четырьмя сильными землетрясениями Камчатки. Возникавшие перед землетрясениями короткопериодные (от часов до примерно года) периодические колебания установлены по анализу спектрально-временных диаграмм. Более того, перед известным Кроноцким землетрясением (5.12.1997 г.; М=7.8) зарегистрировано удлинение периода колебаний от 0.9 до 1.8 года по мере приближения момента землетрясения [Sobolev, 2003]. Природа подобных колебаний пока глубоко не постигнута. Для подхода к ней были изучены более короткие периоды, характерные для динамики микросейсмических колебаний перед некоторыми сильными землетрясениями мира [Sobolev, 2004? Sobolev et al., 2005]. Оказалось, что за разное время до сильных землетрясений (часы, сутки, несколько суток) фиксируются колебания с периодами в десятки минут. На близко расположенных к эпицентру землетрясений станциях колебания происходили несинхронно. Небольшая статистика наблюдений позволяет увязывать короткопериодные колебания перед сильными землетрясениями: Кроноцким (5.12.1997 г.; М=7.8), Суматра (26.12.2004 г.; М=9,2) и Маккуори, к юго-западу от Новой Зеландии (24.12.2004 г.; М=7.9) с тайфуном, возникшим в Тихом океане за трое суток до Кроноцкого землетрясения, в других случаях - с воздействиями от удаленных сильных землетрясений. Однозначная природа возникновения периодических колебаний и их синхронизации пока не найдена. В числе внешних и внутренних вероятных источников короткопериодных колебаний Г.А. Соболев [Sobolev, 2011, р. 43] особо отмечает и литосферный фактор. «Нельзя исключить и механизм зарождения обсуждаемых колебаний чисто литосферного происхождения». В этом отношении автор статьи полностью согласен с Г.А.Соболевым, так же как и с выделенным курсивом текстом в его книге: «Без большого преувеличения можно сказать: время возникновения всех землетрясений определяется триггерным воздействием» [Sobolev, 2011, p. 45]. Вопрос заключатся в многообразии триггеров (от естественных до искусственных по происхождению) и в степени их воздействия (во многом связанным с энергетическим потенциалом триггеров) на сейсмические процессы.

Весьма короткопериодные колебания, зафиксированные Г.А.Соболевым и коллегами, возможно, отражают и волновой процесс. Он не исключается и выше цитированными авторами, и многими другими [Guglielmi, Zotov, 2013? Lyubushin, 2013? Kocharyan, 2012? Adushkin, Spivak, 2012], что даёт основание считать наличие в верхней части хрупкой литосферы Земли весьма короткопериодных волн, в том числе деформационных, вполне реальным явлением. Так, В.В. Адушкин и А.А. Спивак [Adushkin, Spivak, 2012] показали широкое распространение микросейсм с частотами 10^-4 - 10^-5 и меньше на земном шаре. Их в основном образуют около 1 млн. землетрясений с М?2 и более 10000 - с М?4. Микросейсмические колебания способствуют не только накоплению упругой энергии на неоднородностях земной коры, но и являются триггером её высвобождения. Трудность классификации короткопериодных волн - в их широком распространении и многофакторном генезисе.

Различные методы фиксирования волновых процессов в литосфере, широкое распространение разнообразных типов деформационных волн, их неодинаковые параметры и глубинные уровни генерации, в целом по-разному стимулирующие сейсмические процессы в сейсмических зонах позволяют выделить наиболее распространенные типы деформационных волн и их характерные глубинные уровни.

4. Глубинные уровни деформационных волн в континентальной литосфере

Несмотря на различные терминологические названия, употребляемые разными авторами для волн, стимулирующих сейсмические события различных магнитуд, нами чаще всего используется общий термин - деформационные волны. Именно сейсмические события, возбуждаемые деформационными волнами, есть результат деформаций и смещений по разломам, не зависимо от принимаемой концепции по физике очагов землетрясений и деталях механизма их разрядки. Сопоставление параметров деформационных волн, оцененных двумя принципиально разными методами (по локализации эпицентров сильных землетрясений, их геодинамической обстановке и расчетным данными и по локализации эпицентров землетрясений в областях динамического влияния разломов или сейсмических зонах как интегрированных целостных структурах по специальной методике с использованием статистического метода для землетрясений с М ?2.2), показывает наличие трех глубинных уровней их генерации и распространения в континентальной литосфере.

Авторские представления показаны на рис. 20. Различные параметры волн, в том числе векторная направленность, определяют их распространение, фазовые скорости, периоды, длины и взаимную независимость. «Медленные волны», обусловливающие волновые процессы в литосфере, охватывают всю литосферу, постепенно затухают в одном из направлений по мере удаления от источника их генерации. В рассматриваемом случае Гималайской системы генерации волн их затухание происходит в восток-северо-восточном направлении. В сейсмическом процессе энергетический потенциал «медленных волн» преимущественно направлен на нарушение динамического равновесия метастабильной разломно-блоковой среды литосферы. В результате происходят смещения блоков, наиболее высокоамплитудные подвижки по которым могут генерировать очень сильные землетрясения. Чувствительность к медленным волнам проявляют очень крупные литосферные плиты, границы между которыми представляют собой зоны деструкции литосферы. В зонах деструкции реализация смещений происходит дискретно и с разными скоростями на различных участках или сегментах. При высокой скорости смещений отдельных сегментов генерируются волны в верхней хрупкой части литосферы и распространяются преимущественно в пределах примыкающих к сегментам блоках. В таких случаях формируются зоны современной деструкции литосферы как результат интенсивной активизации разломов и возбуждения в них очагов землетрясений. Подобные волны являются триггерными механизмами сейсмического процесса как на межблоковой границе, так и в отдельных удаленных от границы активизирующихся внутриплитных разломах. Ещё раз подчеркнем, что медленными, с большой длинной волны и очень продолжительным периодом являются деформационные волны в континентальной литосфере, генерированные на границах межплитных и межблоковых смещений со значимой величиной смещений. Она вызывается вертикальными движениями, возникающими на границе астеносфера-литосфера в полном соответствии с представлениями В.Н. Николаевского и Т.К. Рамазанова [Nikolaevsky, Ramazanov, 1984, 1985, 1986]. Наличие деформационных волн, охватывающих всю литосферу, согласуется с представлениями Elsasser W. [Elsasser, 1969], соответствует логике интерпретации и методике расчетов [Wang, Zhang, 2005]. В общем случае можно уверенно утверждать, что редкие сильные глубокофокусные землетрясения связаны с волновыми процессами, генерированными подлитосферными течениями или, что менее вероятно, другими вне- или общелитосферными источниками, сильные и все другие землетрясения с М?5.0ч6.0 - с волновыми процессами в верхней хрупкой части литосферы и/или волнами, распространяющимися только в земной коре. Пока ещё не богатый по количеству наблюдений фактический материал позволяет рассматривать три глубинных уровня распространения деформационных волн.

Рис. 20. Глубинные уровни деформационных волн по разрезу «литосфера-астеносфера». a - астеносфера и векторы течения; b - нижняя, вязкоупругая часть литосферы; c - верхняя, хрупкая часть литосферы. Штрихпунктирными линиями показаны фронты деформационных волн, охватывающие соответствующие глубинные уровни. Стрелки указывают векторы движения волн.

Для литосферы Земли характерны три группы деформационных волн: волны, охватывающие всю литосферу и генерированные, в основном подлитосферными течениями в астеносферном слое; волны, охватывающие преимущественно верхнюю, хрупкую часть литосферы, генерированные, главным образом, подвижками внутри литосферных плит или её крупных блоков; и волны, охватывающие относительно небольшие блоки земной коры, инициированные редкими сильными землетрясениями или межблоковыми подвижками. Иными словами, волновые процессы в литосфере чисто условно можно подразделить на происходящие во всей литосфере и её верхней, упругой части и собственно в земной коре. Близкие по генетическому критерию классификации разделения площадей и объёмов литосферы по напряженному состоянию и типам деструктивных зон [Sherman, 1986? Sherman, Lunina, 2001? Sherman, Zlogoduhova, 2011], а также по относительной степени деструкции литосферы по её вертикальному разрезу [Sherman, 2012] дополняют аргументацию по глубинным уровням генерации деформационных волн. Количество генераторов волн возрастает по мере приближения к земной поверхности. В земной коре количество и виды источников-генераторов коровых волн может насчитывать несколько источников - от сейсмических волн землетрясений смежных территорий до естественных макроволн океанских штормов и антропогенных технических вибраторов разного рода.

Волновые процессы первого уровня (табл. 6-8) охватывают всю литосферу и генерируются на границе литосфера-астеносфера (рис.20). Вывод подтверждается и цитированными выше работами В.Н. Николаевского и коллег, в том числе и результатами расчетов в одной из ранних публикаций [Nikolaevsky, Ramazanov, 1985]. Из-за большого временного периода и значительной длины волн первого глубинного уровня их согласование с сильными землетрясениями континентальной литосферы затруднительно и статистически слабо обосновано. Недостаточно данных для тектонофизической (геодинамической и математической) оценки тесноты связей «время событий - места их локализаций». Тем не менее, заметим, что успешно разрабатываются математические методы вероятного прогноза сильных землетрясений [Kossobokov, 2005? Kossobokov, 2011? Kossobokov, Nekrasova, 2012? Lyubushin, 2009, 2010, 2011, 2012], что свидетельствует об определенной закономерности процессов, пока еще полностью не установленной. Аналогичная причина отсутствия достаточного количества наблюдений и трудностях перехода к выявлению закономерностей применима и к группе медленных движущихся волн. При всем том, намечается тенденция влияния волновых процессов в литосфере на нарушение динамического квазиравновесия её разломно-блоковой среды, в результате чего вероятны редкие сильные землетрясения. Здесь сказываются более короткие длины волн и их периоды, соизмеримые с критериями отсчета временных интервалов по геохронологической шкале.

Волновые процессы второго глубинного уровня охватывают верхнюю хрупкую часть литосферы и весьма ощутимо влияют на сейсмический процесс и отражаются в нем, потому что среда более хрупкая, ее прочностные свойства как относительно стабильного континуального слоя весьма ослаблены из-за разломно-блоковой структуры, видоизменяющей его в метастабильное состояние. Разломно-блоковая, часто интенсивно раздробленная структура верхнего упругого слоя литосферы трансформирует его в чувствительную среду для волнового воздействия и последующие реакции, одной из которых является сейсмичность. Именно этот, подвижный из-за разломно-блоковой структуры слой литосферы и связанные с ним сейсмические и другие процессы М.А. Садовский и коллеги [Sadovsky et al., 1982? Sadovsky, Pisarenko, 1991] предложили называть геофизической средой. В ней воздействующие на сейсмичность волновые процессы находят многостороннюю реализацию. В частности, сейсмический процесс, объединяющий события с М?2.2 в континентальной литосфере, возбуждается в зонах разломов деформационными волнами, характеризующимися соизмеримыми параметрами длин, фазовых скоростей и периодов. Вариации параметров деформационных волн определяются протяженностью разрывов, прочностными свойствами деформируемой среды в полостях разрывов и областях их динамического влияния, и многими другими факторами. Выявляются тенденции устойчивой векторной направленности деформационных волн как для обширных по площади геодинамически идентичных регионов, так и для незначительных узких областей динамического влияния активных разломов. Четко выявляется распространение волн, главным образом, в пределах литосферных плит и крупных внутриконтинентальных блоков. Деформационные волны являются триггерным механизмом для преобладающего большинства сейсмических событий самых различных магнитуд, происходящих в верхней, хрупкой части литосферы.

Волновые процессы третьего, самого верхнего из глубинных уровней генерируются многообразными причинами, в том числе и, безусловно, подвижками блоков различных иерархических рангов. Они генерируются и наведенной сейсмичностью от «сейсмичности», генерируют слабые землетрясения в разломных зонах, интенсифицируют общую нестабильность самой верхней части хрупкой части литосферы - земной коры. По этой причине волновые процессы третьего уровня в весьма метастабильной разломно-блоковой и зонно-блоковой структуре среды усиливают эффект кажущихся хаотически протекающих геолого-геофизических и инженерно-геологических процессов, закономерности которых в «общем хаосе» взаимосвязанных и не взаимосвязанных явлений в земной коре установить сложно.

Заключение

Фактический материал и его детальный анализ дают основание для следующих выводов.

1. Волновой процесс широко распространен в континентальной литосфере Земли и представлен преимущественно деформационными волнами трех глубинных уровней, соответственно охватывающих всю литосферу, её верхнюю хрупкую часть и собственно земную кору. По скорости распространения деформационные волны классифицируются на «медленные волны», распространяющимися по всему разрезу литосферы со скоростью около 1м/млн лет, и одиночные, или движущиеся, деформационные волны, распространяющиеся в верхней, хрупкой части континентальной литосферы со скоростью от километров до десятков километров в год.

2. Наличие в Центральной Азии трансконтинентальной границы векторной направленности деформационных волн и сравнимых показателей их параметров в территориально сближенных и во многом идентичных сейсмических зонах литосферы позволяет считать деформационные волны значимым триггерным механизмом, определяющим сейсмические режимы континентальных сейсмических зон.

3. Деформационные волны характеризуются различными параметрами и степенью воздействия на сейсмический процесс в сейсмических зонах континентальной литосферы.

4. Параметры деформационных волн определяют селективную короткопериодную активизацию разломов и закономерности пространственно-временной локализации в областях их динамического влияния сейсмических событий с М?4.0.

5. Локализация землетрясений в областях динамического влияния разломов является результатом, прежде всего, триггерного воздействия деформационных волн на метастабильное состояние разломно-блоковой среды литосферы, параметры которых определяют время и место возникновения событий в пределах допустимых вариаций расчетов.

6. Ведущим фактором последовательного, закономерного в пространстве и времени накопления очагов землетрясений в сейсмической зоне являются воздействующие на геофизическую среду деформационные волны.

Такое понимание базовой основы сейсмического процесса требует его более глубокого обоснования на фоне известных современных представлений, его обновленной феноменологической концепции и построения модели сейсмической зоны как самостоятельной геолого-геофизической структуры литосферы с отчетливо выраженными свойствами, позволяющими её тестирование на предмет возможностей прогноза землетрясений.

Благодарности

Автор чтит память академика С.В. Гольдина, поддержавшего методические разработки автора о фиксировании деформационных волн в областях динамического влияния разломов и их воздействии на сейсмический процесс. Автор благодарит профессоров В.Г. Быкова, А.В. Викулина, А.Д. Завьялова, Г.Г. Кочаряна, Ю.О. Кузьмина, Е.А. Рогожина за неоднократные продуктивные творческие встречи и дискуссии по затронутым в статье проблемам и выражает искреннюю признательность ближайшим коллегам по работе: С.А. Борнякову, В.С. Имаеву, К.Г. Леви, В.В. Ружичу, В.А. Санькову, К.Ж. Семинскому, Р.М. Семенову за неизменное многолетнее творческое содружество.

Исследования поддержаны грантом РФФИ 12-05-91161-ГФЕН_а, программой ОНЗ РАН 7.7, проектом президиума РАН №4.1.

Литература

1. Adushkin V.V., Spivak A.A., 2012. Near-Surface geophysics: complex investigations of the lithosphere-atmosphere interactions. Izvestiya, Physics of the Solid Earth 48 (3), 181-198. http://dx.doi.org/10.1134/S1069351312020012.

2. Allen C.R., 1969. Active faulting in northern Turkey. California Institute of Technology, California, p. 32-34.

3. Bornyakov S.A., 2010. Experimental study of the mechanisms of seismic activation of faults in destructive zones of the lithosphere. Physical Mesomechanics 13 (4), 103-108.

4. Bornyakov S.A., Tarasov A.A., Miroshnichenko A.I., Chernykh E.N., 2012. Wave dynamics in fault zones from experimental data. In: Recent geodynamics of central asia and hazardous natural processes: quantitative research results. Proceedings of the All-Russia Conference and Youth School on Recent Geodynamics (Irkutsk, 23-29 September 2012). IEC SB RAS, Irkutsk, V. 1, p. 20-23 (in Russian) [Борняков С.А., Тарасова А.А., Мирошниченко А.И., Черных Е.Н. Волновая динамика в зонах разломов по экспериментальным данным // Современная геодинамика Центральной Азии и опасные природные процессы: результаты исследований на количественной основе: Материалы Всероссийского совещания и молодежной школы по современной геодинамике (г. Иркутск, 23-29 сентября 2012 г.). Иркутск: ИЗК СО РАН, 2012. Т. 1. C. 20-23].

5. Bykov V.G., 1999. Seismic Waves in Saturated Porous Rocks. Dal'nauka, Vladivostok, 108 p. (in Russian) [Быков В.Г. Сейсмические волны в пористых насыщенных породах. Владивосток: Дальнаука, 1999. 108 с.].

6. Bykov V.G., 2000. Nonlinear Wave Processes in Geological Media. Dal'nauka, Vladivostok, 190 p. (in Russian) [Быков В.Г. Нелинейные волновые процессы в геологических средах. Владивосток: Дальнаука, 2000. 190 с.].

7. Bykov V.G., 2001. A Model of unsteadystate slip motion on a fault in a rock sample. Izvestiya, Physics of the Solid Earth 37 (6), 484-488.

8. Bykov V.G., 2005. Strain waves in the Earth: theory, field data, and models. Russian Geology and Geophysics 46 (11), 1176?1190.

9. Bykov V.G., 2008. Sticksleep and strain waves in the physics of earthquake rupture: experiments and models. Acta Geophysica 56 (2), 270-285. http://dx.doi.org/10.2478/s1160000800025.

10. Chester F.M., 1995. A rheologic model for wet crust applied to strikeslip faults. Journal of Geophysical Research: Solid Earth 100 (B7), 13033-13044. http://dx.doi.org/10.1029/95JB00313.

11. Dobrovol'sky I.P., 1991. The Theory of Tectonic Earthquake Preparation. Institute of the Earth's Physics, Moscow, 224 p. (in Russian) [Добровольский И.П. Теория подготовки тектонического землетрясения. М.: Институт физики Земли, 1991. 224 с.].

12. Dobrovol'sky I.P., 2009. The mathematical theory of preparation and prediction of tectonic earthquake. FIZMATLIT, Moscow, 240 p. (in Russian) [Добровольский И.П. Математическая теория подготовки и прогноза тектонического землетрясения. М.: ФИЗМАТЛИТ, 2009. 240 с.].

13. Dobrynina V.A., Sankov V.A., 2008. A direction of rupturing in earthquake foci as an indicator of propagation of destruction (as exemplified by the Baikal rift system). In: Geodynamic evolution of the lithosphere of the central asian mobile belt (from ocean to continent). Proceedings of the Meeting, IEC SB RAS, V. 1, p. 110-112 (in Russian) [Добрынина А.А., Саньков В.А. Направление вспарывания в очагах землетрясений как показатель распространения деструктивного процесса (на примере Байкальской рифтовой системы) // Геодинамическая эволюция литосферы ЦентральноАзиатского подвижного пояса (от океана к континенту): Материалы совещания. Иркутск: ИЗК СО РАН, 2008. Т. 1. С. 110-112].

14. Dubrovsky V.A., 1985. Tectonic waves. Izvestiya AN SSSR: Fizika Zemli 1, 29-33 (in Russian) [Дубровский В.А. Тектонические волны // Известия АН СССР: Физика Земли. 1985. № 1. С. 29-33].

15. Elsasser W., 1969. Convection and stress propagation in the upper mantle. In: The application of modern physics to the Earth and planetary, NewYork: Wiley, p. 223-246.

16. Gamburtsev A.G., 1992. Seismic Monitoring of the Lithosphere. Nauka, Moscow, 200 p. (in Russian) [Гамбурцев А.Г. Сейсмический мониторинг литосферы. М.: Наука, 1992. 200 с.].

17. Gatinsky Y., Rundquist D., Vladova G., Prokhorova T., 2011a. Uptodate geodynamics and seismicity of Central Asia. International Journal of Geosciences 2 (01), 1-12. http://dx.doi.org/10.4236/ijg.2011.21001.

18. Gatinsky Yu.G., Vladova G.L., Prokhorov T.V., Rundkvist D.V., 2011b. Geodynamics of Central Asia and forecasting of catastrophic earthquake. Prostranstvo i vremya 3 (5), 124-134 (in Russian) [Гатинский Ю.Г., Владова Г.Л., Прохорова Т.В., Рундквист Д.В. Геодинамика Центральной Азии и прогноз катастрофических землетрясений // Пространство и время. 2011. Т. 3. № 5. С. 124-134].

19. Gershenzon N.I., Bykov V.G., Bambakidis G., 2009. Strain waves, earthquakes, slow earthquakes, and afterslip in the framework of the Frenkel-Kontorova model. Physical Review E79 (5), 056601. http://dx.doi.org/10.1103/PhysRevE.79.056601.

20. Goldin S.V., 2002. Lithosphere destruction and physical mesomechanics. Physical Mesomechanics Journal 5 (5-6), 5-20.

21. Goldin S.V., 2004. Dilatancy, Repacking, and Earthquakes. Izvestiya, Physics of the Solid Earth 40 (10), 817-832.

22. Gorbunova E.A., Sherman S.I., 2012. Slow deformation waves in the lithosphere: registration, parameters, and geodynamic analysis (Central Asia). Russian Journal of Pacific Geology 6 (1), 13-20. http://dx.doi.org/10.1134/S181971401201006X.

23. Gorbunova E.A., Sherman S.I., 2013. Geoinformation system for recording the deformation waves in seismically active zones of the lithosphere. Software State Registration Certificate No. 2013612772 dated 13 March 2013 (in Russian) [Горбунова Е.А., Шерман С.И. Геоинформационная система фиксирования деформационных волн в сейсмоактивных зонах литосферы. Свидетельство о государственной регистрации программы для ЭВМ № 2013612772 от 13 марта 2013 г.].

24. Guberman Sh.A., 1979. D-waves and earthquakes. Theory and analysis of seismological observations. Vychislitel'naya seismologiya 12, 158-188 (in Russian) [Губерман Ш.А. D-волны и землетрясения. Теория и анализ сейсмологических наблюдений // Вычислительная сейсмология. 1979. Вып. 12. C. 158-188].

25. Guglielmi A.V., Zotov O.D., 2013. On the nearhourly hidden periodicity of earthquakes. Izvestiya, Physics of the Solid Earth 49 (1), 1-8. http://dx.doi.org/10.1134/S1069351313010047.

26. Hainzl S., Zцller G., Main I., 2006. Dynamics of seismicity patterns and earthquake triggering. Elsevier, Amsterdam, 244 p.

27. Harris R., 1998. Introduction to special section: Stress triggers, stress shadows, and implications for seismic hazard. Journal of Geophysical Research: Solid Earth 103 (B10), 24347-24358. http://dx.doi.org/10.1029/98JB01576.

28. Kasahara K., 1979. Migration of crustal deformation. Tectonophysics 52 (1-4), 329-341. http://dx.doi.org/10.1016/00401951(79)902403.

29. Kasahara K., 1981. Earthquake mechanics. Cambridge University Press, 284 p.

30. Kasahara K., 1985. Mechanics of an earthquake. Mir, Moscow, 264 p. (in Russian) [Касахара К. Механика землетрясений. М.: Мир, 1985. 264 с.].

31. Kato N., Ymamoto K., Hirasawa T., 1992. Strainrate effect on frictional strength and the slip nucleation process. Tectonophysics 211 (1-4), 269-282. http://dx.doi.org/10.1016/00401951(92)90064D.

32. Katterfeld G.N., 1962. Face of the Earth and Its Origin. State Publishing House of Geographic Literature, Moscow, 152 p. (in Russian) [Каттерфельд Г.Н. Лик Земли и его происхождение. М.: Государственное изд-во географической литературы, 1962. 152 с.].

33. Khain V.E., Khalilov E.N., 2008. Spatial and Temporal Regularities of Seismic and Volcanic Activity. SWB, Burgas, 304 p. (in Russian) [Хаин В.Е., Халилов Э.Н. Пространственновременные закономерности сейсмической и вулканической активности. Бургас, SWB, 2008. 304 c.].

34. Kocharyan G.G., 2012. Triggering of natural disasters and technogeneous emergencies by low amplitude seismic waves.

35. Geoekologiya 6, 483-496 (in Russian) [Кочарян Г.Г. Инициирование природных катастроф и техногенных аварий сейсмическими колебаниями малой амплитуды // Геоэкология. 2012. № 6. С. 483-496].

36. Komarov Yu.V., Belichenko V.G., Misharina L.A., Petrov P.A., 1978. The Verkhoyansk-Burmese junction zone of the Central and East Asian structures (VEBIRS Zone). In: VEBIRS Trans-Continental Zone. ESB of the USSR Acad. Science, Irkutsk, 52 p. (in Russian) [Комаров Ю.В., Беличенко В.Г., Мишарина Л.А., Петров П.А. Верхояно-Бирманская зона сочленения Центрально- и Восточноазиатских структур (Зона ВЕБИРС) // Трансазиатская континентальная зона ВЕБИРС (оперативная информация). Иркутск: ВСФ СО АН СССР, 1978. 52 с.].

37. Kossobokov V.G., 2005. Earthquake prediction and geodynamic processes. Earthquake prediction: Fundamentals, implementation, prospects. Vychislitel'naya seismologiya 36 (1), 172 (in Russian) [Кособоков В.Г. Прогноз землетрясений и геодинамические процессы. Прогноз землетряений: основы, реализация, перспективы // Вычислительная сейсмология. 2005. Вып. 36. Ч. 1. С. 172].

38. Kossobokov V.G., 2011. Are mega earthquakes predictable? Izvestiya, Atmospheric and Oceanic Physics 47 (8), 951-961. http://dx.doi.org/10.1134/S0001433811080032.

39. Kossobokov V.G., Nekrasova A.K., 2012. Global Seismic Hazard Assessment Program maps are erroneous. Seismic Instruments 48 (2), 162-170. http://dx.doi.org/10.3103/S0747923912020065.

40. Kuz'min Yu.O., 2002. Recent anomalous geodynamics of aseismic fault zones. Vestnik otdeleniya nauk o Zemle RAN 20 (1), 27 (in Russian) [Кузьмин Ю.О. Современная аномальная геодинамика асейсмичных разломных зон // Вестник отделения наук о Земле РАН. 2002. Т. 20. № 1. С. 27].

41. Kuz'min Yu.O., 2004. Recent geodynamics of fault zones. Izvestiya, Physics of the Solid Earth 40 (10), 868-883.

42. Kuz'min Yu.O., 2010. Autowave deformation in fault zones. In: Problems of seismicity and recent geodynamics of the Far East and East Siberia. ITiG, FEB of RAS, Khabarovsk, p. 88-91 (in Russian) [Кузьмин Ю.О. Автоволновые деформации в разломных зонах // Проблемы сейсмичности и современной геодинамики Дальнего Востока и Восточной Сибири. Хабаровск: ИТиГ ДВО РАН, 2010. C. 88-91].

43. Kuz'min Yu.O., 2012. Deformation Autowaves in Fault Zones. Izvestiya, Physics of the Solid Earth 48 (1), 1-16. http://dx.doi.org/10.1134/S1069351312010089.

44. Kuz'min Yu.O., Zhukov V.S., 2004. Recent Geodynamics and Variations of Physical Properties of Rocks. Publishing House of Moscow State Mining University, Moscow, 262 p. (in Russian) [Кузьмин Ю.О., Жуков В.С. Современная геодинамика и вариации физических свойств горных пород. М.: Изд-во Московского государственного горного университета, 2004. 262 с.].

45. Langer J.S., Tang C., 1991. Rupture propagation in a model of an earthquake fault. Physical Review Letters 67 (8), 1043-1046. http://dx.doi.org/10.1103/PhysRevLett.67.1043.

46. Levi K.G., 1991. Neotectonic Movements in Seismically Active Zones of the Lithosphere. Siberian Branch, Nauka, Novosibirsk, 164 p. (in Russian) [Леви К.Г. Неотектонические движения в сейсмоактивных зонах литосферы. Новосибирск: Наука. Сибирское отделение, 1991. 164 с.].

47. Levi K.G., Zadonina N.V., Yazev S.L., Voronin V.I., 2012. Recent Geodynamics and Geliogeodynamics. Publishing House of Irkutsk State University, Irkutsk, 539 p. (in Russian) [Леви К.Г., Задонина Н.В., Язев С.Л., Воронин В.И. Современная геодинамика и гелиогеодинамика. Иркутск: Изд-во ИГУ, 2012. 539 с.].

48. Liu M., Yang Y., Shen Z., Wang S., Wang M., Wan Y., 2007. Active tectonics and intracontinental earthquakes in China: the kinematics and geodynamics. The Geological Society of America Special Paper 425, 299-318.

49. Lobatskaya R.M., 1987. Structural Zonation of Faults. Nedra, Moscow, 183 p. (in Russian) [Лобацкая Р.М. Структурная зональность разломов. М.: Недра, 1987. 183 с.].

50. Lund P., 1983. Interpretation of the precursor to 1960 Great Chilean earthquake as a seismic solitary wave. Pure and Applied Geophysics 121 (1), 17-26.

51. Lyubushin A.A., 2009. Synchronization trends and rhythms of multifractal parameters of the field of lowfrequency microseisms. Izvestiya, Physics of the Solid Earth 45 (5), 381-394. http://dx.doi.org/10.1134/S1069351309050024.

52. Lyubushin A.A., 2010. The Statistics of the time segments of lowfrequency microseisms: trends and synchronization. Izvestiya, Physics of the Solid Earth 46 (6), 544-554. http://dx.doi.org/10.1134/S1069351310060091.

53. Lyubushin A.A., 2011. Seismic catastrophe in Japan on March 11, 2011: Longterm prediction on the basis of lowfrequency microseisms. Izvestiya, Atmospheric and Oceanic Physics 47 (8), 904-921. http://dx.doi.org/10.1134/S0001433811080056.

54. Lyubushin A.A., 2012. A forecast of the great Japanese earthquake. Priroda 8, 34 (in Russian) [Любушин А.А. Прогноз Великого Японского землетрясения // Природа. 2012. № 8. C. 34].

55. Lyubushin A.A., 2013. Mapping the properties of lowfrequency microseisms for seismic hazard assessment. Izvestiya, Physics of the Solid Earth 49 (1), 9-18. http://dx.doi.org/10.1134/S1069351313010084.

56. Ma J., Sherman S.I., Guo Y., 2012. Indefication of metainstable stress state based on experimental study of evolution of the temperature field during stickslip instability on 5є bending fault. Science China. Earth Sciences 55 (6), 869-881. http://dx.doi.org/10.1007/s1143001244232.

57. Malamud A.S., Nikolaevsky V.N., 1989. Earthquake Cycles and Tectonic Waves. Donish, Dushanbe, 132 p. (in Russian) [Маламуд А.С., Николаевский В.Н. Циклы землетрясений и тектонические волны. Душанбе: Дониш, 1989. 132 c.].

58. Mogi K., 1968. Migration of seismic activity. Bulletin of the Earthquake Research Institute, Tokyo University 46, 53-74.

59. Mogi K., 1973. Relationship between shallow and deep seismicity in the western Pacific region. Tectonophysics 17 (1-2), 1-22. http://dx.doi.org/10.1016/00401951(73)900620.

60. Nikolaev A.V., Vereshchagina G.M., 1991. On initiation of earthquakes by earthquakes. Doklady AN SSSR 318 (2), 320-324 (in Russian) [Николаев А.В., Верещагина Г.М. Об инициировании землетрясений землетрясениями // Доклады АН СССР. 1991. Т. 318. № 2. С. 320-324].

61. Nikolaevsky V.N., 1986. Dilatant rheology of the lithosphere and waves of tectonic stresses. In: Main problems of seismotectonics. Nauka, Moscow, p. 51-68 (in Russian) [Николаевский В.Н. Дилатансионная реология литосферы и волны тектонических напряжений // Основные проблемы сейсмотектоники. М.: Наука, 1986. C. 51-68].

62. Nikolaevsky V.N., 1991. Tectonic waves of the Earth. Priroda 8, 17-23 (in Russian) [Николаевский В.Н. Тектонические волны Земли // Природа. 1991. № 8. С. 17-23].

63. Nikolaevsky V.N., 1996. Geomechanics and Fluid Mechanics. Nedra, Moscow, 448 p. (in Russian) [Николаевский В.Н. Геомеханика и флюидомеханика. М.: Недра, 1996. 448 с.].

64. Nikolaevsky V.N., 2008. Elastic and viscous models of tectonic and seismic waves in a lithosphere. Fizika Zemli 6 92-96 (in Russian) [Николаевский В.Н. Упруговязкие модели тектонических и сейсмических волн в литосфере // Физика Земли. 2008. № 6. С. 92-96].

65. Nikolaevsky V.N., Ramazanov T.K., 1984. On waves interact with the lithosphere asthenosphere. In: Hydroearthquake precursors. Nauka, Moscow, p. 120-128 (in Russian) [Николаевский В.Н., Рамазанов Т.К. О волнах взаимодействия литосферы с астеносферой // Гидрогеодинамические предвестники землетрясений. М.: Наука, 1984. C. 120-128].

66. Nikolaevsky V.N., Ramazanov T.K., 1985. The theory of fast tectonic waves. Prikladnaya Matematika i Mechanika 49 (3), 426-469 (in Russian) [Николаевский В.Н., Рамазанов Т.К. Теория быстрых тектонических волн // Прикладная математика и механика. 1985. Т. 49. № 3. С. 426-469].

67. Nikolaevsky V.N., Ramazanov T.K., 1986. Generation and propagation of waves along deep faults. Izvestia AN SSSR, Fizika Zemli 10, 3-13 (in Russian) [Николаевский В.Н., Рамазанов Т.К. Генерация и распространение волн вдоль глубинных разломов // Известия АН СССР, Физика Земли. 1986. № 10. С. 3-13].

68. Nikonov A.A., 1975. The migration of large earthquakes along major fault zones in Central Asia. Doklady AN SSSR 255 (2), 306-309 (in Russian) [Никонов А.А. Миграция сильных землетрясений вдоль основных зон разломов Средней Азии // Доклады АН СССР. 1975. Т. 255. № 2. С. 306-309].

69. Ohnaka M., Kuwahara Y., Ymamoto K., 1997. Constitutive relations between dynamic physical parameters near a tip of the propagating slip zone during stickslip shear failure. Tectonophysics 144 (1-3), 109-125. http://dx.doi.org/10.1016/00401951(87)900114.

70. Rice J.R., Gu Ji-Cheng, 1983. Earthquake aftereffects and triggering seismic phenomena. Pure and Applied Geophysics 121(2), 187-219. http://dx.doi.org/10.1007/BF02590135.

71. Riznichenko Yu.V., 1985. Problems of Seismology. Selected Works. Nauka, Moscow, 408 p. (in Russian) [Ризниченко Ю.В. Проблемы сейсмологии. Избранные труды. М.: Наука, 1985. 408 с.].

72. Ruzhich V.V., 1997. Seismotectonic destruction in the crust of the Baikal rift zone. Publishing House of SB RAS, Novosibirsk, 144 p. (in Russian) [Ружич В.В. Сейсмотектоническая деструкция в земной коре Байкальской рифтовой зоны. Новосибирск: Издательство СО РАН, 1997. 144 с.].

73. Ruzhich V.V., Levina E.A., 2012. Seismic migration processes as a reflection of the internal dynamics in areas of interpolate and intraplate faults. In: Recent geodynamics of Central Asia and hazardous natural processes: quantitative research results. IEC SB RAS, Irkutsk, V. 2, p. 71-74 (in Russian) [Ружич В.В., Левина Е.А. Сейсмомиграционные процессы как отражение внутренней динамики в зонах внутриплитных и межплитных разломов // Современная геодинамика Центральной Азии и опасные природные процессы: результаты исследований на количественной основе. Иркутск: ИЗК СО РАН, 2012. Т. 2. С. 71-74].

74. Sadovsky M.A., Bolkhovitinov L.G., Pisarenko V.F., 1982. On the discrete property of rocks. Izvestia AN SSSR, Fizika Zemli 12, 3-18 (in Russian) [Садовский М.А., Болховитинов Л.Г., Писаренко В.Ф. О свойстве дискретности горных пород // Известия АН СССР, Серия Физика Земли. 1982. № 12. С. 3-18].