Николай Михайлович не знает, что его первое посещение Лобнора вызовет ожесточённые споры. Начнёт эту полемику всемирно известный немецкий географ Рихтгофен, который прямо скажет, что Пржевальский не нашёл Лобнора, а описал какое-то другое озеро, ибо настоящий Лобнор не может иметь пресную воду, да и должен быть расположен севернее. Пржевальский со временем докажет свою правоту Рихтгофену, снова посетив берега Лобнора. Много лет изучением этого загадочного озера будет заниматься его ученик П.К. Козлов. Побывают здесь русские географы М.В. Певцов и В.И. Роборовский, агличане Кэри и Дальглейш, французы Бонвало и Генрих Орлеанский, швед Свен Гедин, немцы Стейн и Шомберг. Статьи и книги о Лобноре появятся на немецком, аглийском и других языках. Причина такого внимания к озеру в том, что оно кочует. Некоторые реки время от времени меняют свое русло. К числу их относятся Тарим и Конче-Дарья, впадающие в Лобнор. С изменением направления их русл озеро высыхает в одном месте и возникает в другом. Прав был Рихтгофен, утверждая на основании древних карт, что Лобнор должен быть севернее, но прав и Пржевальский, так как ко времени его путешествия озеро переместилось более чем на 100 километровк югу. А к 1930 году Лобнор Пржевальского превратился в солончаки, новый Лобнор возник уже в другом месте.

На берегах Лобнора Н.М. Пржевальский провёл февраль и почти весь март. И не только озеро и живущие на нём птицы интересуют его. Собран богатый материал об условиях жизни каракурчинцев. Положение их ужасно и вызывает сочувствие путешественника. "Лодки, сеть, рыба, утки, тростник,- вот те предметы, которыми только и наделила несчастного (каракурчинца.-В.Г.) мачеха-природа. Вечная борьба с нуждой, голодом, холодом наложила печать апатии и угрюмости на характер несчастного… Сидя среди полунагих обитателей одной из деревень Кара-Курчины,-рассказывает Николай Михайлович,-я невольно думал: сколько веков прогресса отделяют меня от моих соседей?"

В апреле экспедиция возвратилась в город Курлю.

Через несколько дней она направилась в горы Тянь-Шаня. И только лишь путешественники покинули владения Якуб-бека, как случилась беда: за два дня издохло сразу 10 верблюдов. Теперь мечты о посещении Тибета пришлось остановить, надо было спасти собранные коллекции. Уничтожив лишние вещи, экспедиция с трудом добралась до Юлдуса. Отсюда пришлось посылать за помощью в Кульджу. К тому же кончилось продовольствие, три недели жили только за счёт охоты да доедали остатки надоевшей дзамбы.

Предыдущие странствия сильно утомили путешественников. Хватит ли сил, чтобы успешно завершить тибетскую экспедицию? Но сомнения недолго мучают Пржевальского. Впереди Тибет и загадочная Лхасса, о посещении которой Николай Михайлович мечтал уже немало лет.

28 августа 1877 года караван экспедиции покидает Кульджу. И не ведают путешественники, что судьба готовит им суровые испытания. Опасения о здоровье оказались ненапрасными: уже через месяц Пржевальский почувствовал себя плохо: распухло лицо, болело горло, по ночам трясла лихорадка, а главное привязалась пустынная болезнь - зуд кожи. Причиной её была, очевидно, солёная пыль, постоянно висевшая в воздухе.

Достигнув города Гучена, экспедиция остановилась: состояние здоровья Пржевальского не позволяло двигаться по намеченному маршруту.

27 ноября экспедиция направилась в обратный путь. Николай Михайлович уже не мог ехать на лошади верхом, для него пришлось купить передок телеги и прикрепить к нему ящик, сделав какое-то подобие двуколки. В довершении беды усилились холода. 5 суток к ряду в термометре замерзала, температура была ниже 40 градусов.

20 декабря экспедиция прибыла в Зайсан. Здесь под присмотром врачей болезнь быстро пройдёт, а с половины февраля можно будет снова идти в Тибет, думает Николай Михайлович. Но условия для лечения и в Зайсане отвратительные. Лекарство из лазарета приносят за неимением пузырьков в водочных бутылках. Процветают пьянство, карты, разврат. Казнокрадство и взяточничество на каждом шагу.

Наконец зуд кожи прошел. Но доктора категорически запрещают идти в путешествие. Можно только охотиться в окрестностях Зайсана, а на ночь возвращаться под тёплую крышу.

19 марта в 8 часов утра экспедиция покидает Зайсан. Пройдены первые километры пути. Работа началась. Охота удачная, сделано десятка полтора чучел птиц.

Но словно злой рок преследует отважного путешественника. 25 марта нарочный из Зайсана привез телеграмму от брата из Москвы. Тягостное предчувствие не обмануло Николая Михайловича: ещё 18 июня прошлого года умерла мать. Заботясь о его здоровье, родные скрывали эту горестную весть, но, узнав, что он надолго отправляется в Тибет, решили сообщить правду.

Через несколько дней судьба экспедиции решилась окончательно. Путешествие было отложено до более благоприятных времён.

Третье путешествие в Центральную Азию (1-е тибетское)

Опять передо мною раскрывался

совершенно иной мир, ни в чем не

похожий на нашу Европу.

Н.М. Пржевальский

С восходом солнца 3 апреля каарван в 35 верблюдов и пять лошадей вышел из Зайсана.

Когда экспедиция вступает в район, богатый растительностью и животными, делается дневка. Начинается охота, сбор гербария. Но такие места встречаются редко: скудная природа Джунгарии. Но в Джунгарии путешественника Пржевальского ждало удивительное открытие. Уже давно от местных жителей до него доходили слухи, что наряду с дикими верблюдами в самых глухих уголках Джунгарской пустыни встречаются и дикие лошади. Их табуны бывают небольшие: из пяти-пятнадцати самок и одного вожака-старого опытного жеребца. Однако, как рассказывали охотники, убить их, а тем более поймать почти нельзя. Летом в безводной пустыне стоит невыносимая жара, можно погибнуть от жажды. Сами же лошади способны долго обходиться без воды, питаясь одними сочными солончаковыми растениями. А зимой каждый день донимают сильнейшие морозы, и, чтобы спастись от них, надо брать войлочную юрту, значительный запас продовольствия. При этом приходится проезжать многие сотни верст и тратить времени не менее месяца.

И вот однажды путешественники заметили табун диких лошадей. Караван остановлен. Сделаны быстрые приготовления к охоте. Но ближе, чем на версту, лошади не подпустили людей. Этот случай подтвердил рассказы о превосходном обонянии, слухе и зрении диких лошадей.

Вторая встреча с ними также оказалась безуспешной. Однако можно было различить, что лошади имели короткую, щёткой торчащую гриву, небольшой рост и даже издали резко отличались от домашних. Лишь у киргизов удалось приобрести шкуру этого животного. Её доставили в Петербург, и после изучения дикая лошадь была названа лошадью Пржевальского.

При Международном союзе охраны природы работает специальный комитет по изучению и охране удивительного животного, предоставляющего большой интерес для науки. В Праге издаются специальные племенные книги, в которых приводятся сведения о родословных лошадей Пржевальского во всех питомниках и зоопарках мира. Это очень важно потому, что в естественных условиях животное перестало существовать. Последнее свидетельство о встрече с лошадью Пржевальского относится к концу 60-х годов ХХ века.

Для сбережения их в естественных условиях создана международная комиссия. В нашей стране в Бухарском джейрановом питомнике начались опыты по адаптации особей лошади Пржевальского, выросших в зоопарке, к жизни в естественных условиях. Животных надо приучить добывать корм, находить воду, бороться с хищниками. Вернуть к природе, заставить заново освоить степи, полупустыни и пустыни, а в конечном итоге сохранить их для потомков - задача бухарского эксперимента.

К концу мая, пройдя свыше тысячи верст-треть пути до Лхассы - и обогнув восточную конечность Тянь-Шаня, экспедиция достигла оазиса Хами. Кругом виднелись поля пшеницы и ячменя, плантации знаменитых хамийских арбузов и дынь.

1 июня экспедиция покинула Хами и направились к оазису Сачжоу. Предстоял переход через пустыню протяженностью более 350 километров.

Она поразила путешественников ужасающей дикостью: растительности не было совсем, не встречались и животные, даже ящерицы и насекомые. Жара, плохая вода и изнурительные переходы сильно утомили путников. Отмечено было необычное явление: волосы на бороде и на голове стали расти быстрее, а у самых молодых казаков вдруг пробились усы и борода.

Через две недели экспедиция достигла оазиса Сачжоу. Но ещё на два дня до этого на горизонте стали вырисовываться высокие хребты Нань-Шаня. В первом путешествии по Центральной Азии Пржевальский пришел в Нань-Шань с востока, теперь он подходил к нему с запада.

Оазис встретил русских прохладной тенью ив и тополей. Вокруг зеленели поля, было множество птиц, фазаны токовали прямо возле палатки.

К середине августа экспедиция перебралась в урочище Сыртын. Оставив позадишесть переходов, экспедиция перевалила через хребет Бурхан-Будда. Перед взорами путешественников предстала удивительная, загадочная, дикая и безлюдная страна Тибет. Угрюмые черные кремнистые горы, каменное плато и высокогорные пустыни простирались вокруг. Но в долинах рек встречалось много богатых пастбищ, на которых паслись многочисленные стада диких животных.

Всё выше и выше поднимался в горы караван. В разреженном воздухе стало трудно дышать. У людей появилась одышка, учащенное сердцебиение, головные боли. Порой налетали свирепые бури. Тучи песка и пыли, иногда с градом, снегом, намного часов останавливали движение.

В горах Куку-Шили их ожидали ещё большие испытания. Снег завалил все перевалы, уставшие лошади и верблюды постоянно падали. Ночью морозы достигали 20 градусов, а жилья не было вокруг на сотни верст.

За хребтом Шуга был открыт громадный хребет, ранее не известный географам. Николай Михайлович назвал его в честь знаменитого путешественника, пересекшего Азию в XIII веке, Марко Поло.

Пройдены хребет Думбуре, гора Цаган-Обо. Караван достиг верховьев Янцзыцзяна. Здесь она называется Муруй-Усу.

Перейдя реку Муруй-Усу, экспедиция вышла к новой большой преграде, покрытому вечными снегами хребту Тангла. 7 ноября 1879 года экспедиция достигла перевала на высоте 5 тысяч метров.

Покинув горы Тангла, путешественники продвигались к югу. У подножия горы Бумза, в 250 километрах от Лхассы, был разбит лагерь. Тибетская депутация привезла документ, запрещающий дальнейшее продвижение экспедиции к Лхассе.

Получив этот документ, Пржевальский приказал снять бивуак, и экспедиция отправилась на север.

Пржевальский решил идти в Цайдам и посвятить весну и лето исследованию верховьев Жёлтой реки, где не бывали ещё европейцы.

Тяжел и грустен был обратный путь: настроение участников экспедиции подавленное, верблюды и лошади изнурены, продовольствия мало. Экспедиция с гор Думбуре спустилась в долину реки Найджин-Гол. Три месяца провела экспедиция в бассейне Хуанхэ, собрав богатые коллекции растений, но пробиться к истокам реки этим маршрутом так и не удалось из-за недоступности горных хребтов и невозможности переправиться на другой берег. Экспедиция вернулась к Кукунору.

6 июня экспедиция двинулась к границам России и 19 октября 1880 года прибыла в город Ургу.

Путешествие окончено. Позади остались 19 месяцев трудов, лишений и опасностей. Пройдено около 8 тысяч километров пути по неизвестным ранее районам. Открыты новые горные хребты. Найден путь в Лхассу. Сведения позволяют сделать важные выводы о климате Центральной Азии. Огромны коллекции животных и растений, и украшение их является дикая лошадь - джунгарский скакун. В толстых дневниках собрано множество фактов из жизни тибетцев, тангутов, китайского населения Нань-Шаня.

После пятидневного отдыха экспедиция отбыла в Россию. И на всем полуторамесячном пути от Урги до Москвы, через Кяхту, Семипалатинск, Омск, Оренбург, Пржевальского встречали восторженным чествованием.

Четвертое путешествие в Центральную Азию (2-е тибетское)

Не ковром там будет постлана…

дорога, не с приветливой улыбкой

встретит…дикая пустыня, и не сами полезут

в руки… научные открытия. Нет!

Н.М. Пржевальский.

За время трех путешествий в Центральную Азию Н.М. Пржевальский с помощниками исследовал огромные труднодоступные территории. Однако работа по изучению этого района не была завершена. Почти неисследованным оставалось величайшее плоскогорье Тибет между 30-м и 39-м градусами северной широты и 32-м и 102-м градусами восточной долготы, площадью более 148 тысяч квадратных километров. Большую часть неизвестной страны занимало стоповидное плато Северного Тибета, а на востоке её располагались грандиозные горные цепи.

Четвертое путешествие началось. В пустыне Гоби было холодно, сильные ветры рождали песчаные бури. Иногда они дули с такой силой, что в воздух поднималась даже мелкая галька, а более крупные камешки катились по земле.

Наконец трудный переход был закончен, и в первый день 1884 года экспедиция любовалась видом Алашаньских гор. От Урги пройдено 1120 километров.

Перевалив через Северо-Тэтунгский хребет, караван к концу февраля вышел в кумирне Чейбсен и остановился на отдых в живописной местности. По знакомой дороге караван направился к озеру Кукунор. Ежедневные снегопады сделали глинистую тропу настолько скользкой и топкой, что верблюды порою совсем не могли идти, и пришлось дважды останавливаться на дневку.

Начался подъем на хребет Бурхан-Будда. С непривычки высокогорному климату страшно болела голова, чувствовалась общая слабость организма. Караван пробирался без всяких троп, верблюды часто скользили на наледях возле горных ключей и ручьев. Встречавшиеся озёра тоже были покрыты льдом. Из-за отсутствия топлива ночью в палатках было холодно, многие простудились.

Несмотря на суровость природы, на плато неожиданно оказалось баснословное изобилие диких животных: тысячные стада яков, куланов, антилоп, сильно исхудавших за зиму, лениво передвигались на виду у каравана.

Впадина Одон-Тала, откуда начинается Хуанхэ, протянулась в длину вёрст на 70, в ширину на 20 и изобиловала множеством кочковатых болот, ключей и маленьких озёр. Поразило путешественников и обилие рыбы в реке. Небольшим бреднем казаки вытаскивали её по 100-120 килограммов сразу.

Н.М. Пржевальский определил точные координаты истоков Хуанхэ и нанёс этот район на карту. Важная географическая задача была решена. Это был первый крупный успех четвертой экспедиции.

И ещё одна удача порадовала путешественников в этих диких местах: во время охоты они убили трёх тибетских медведей-представителей нового, неизвестного ещё вида.

Перебравшись через водораздел между Хуанхэ и Янцзыцзяном, караван вступил в бассейн верхнего течения Голубой реки. Здесь погода изменилась. Солнце порой пригревала по-летнему.

После ознакомления с рекой решено было повернуть снова на Хуанхэ, чтобы детальнее исследовать озёра, их которых она берет начало. По праву первого исследователя Пржевальский назвал одно озеро Русским, другое-озером Экспедиции. Условия для исследований были очень трудными.

26 августа из Бурун-Засака выступил на запад караван из 75 верблюдов и 19 лошадей. Во вьюках-бесценные коллекции, собранные за долгие месяцы странствий. Второй этап экспедиции начался!

20 октября русские путешественники пришли к озеру Гас. К северу и к югу от него виднелись высокие неведомые горы.

По долине, в которой постоянно дули сильные ветры (Николай Михайлович назвал её Долиной ветров), путешественники подошли к горной окраине Тибета. Затем они поднялись вдоль течения реки Зайсан-Сайту, протекающей в глубоком ущелье, на большой неизвестный хребет. Пржевальский назвал его Цайдамским. С хребта были видны огромные горные цепи с вершинами, покрытыми ледниками. Один из этих хребтов был назван именем Колумба, другой - Московским, а высший пик его-горою Кремль.

Перевалив через Цайдамский хребет, путешественники увидели обширную голую равнину, посредине которой лежало большое озеро. Несмотря на 34-градусный мороз, оно не было покрыто льдом: вода в нём оказалась очень солёной. Озеро нанесли на карту под названием Незамерзающее.

К юго-западу от озера виднелся вдали огромный, увенчанный вечными снегами хребет. Подойти к нему близко и исследовать его не пришлось, поэтому Н.М. Пржевальский нанёс его на карту лишь приблизительно и назвал Загадочным. Самый высокий пик этого хребта получил название Шапка Мономаха.

За 54 дня было пройдено около 800 километров и исследован один из самых неведомых уголков Центральной Азии. 11 января 1885 года экспедиция возвратилась на складской пункт. Второй этап путешествия закончен успешно!

Утром 29 октября 1885 года караван начал восхождение на Тянь-Шань через перевал, лежащий на высоте 4100 метров. Вступив на русскую землю, путешественники дали залп из винтовок и револьверов.

В марте 1888 года Н.М. Пржевальский в Петербурге представил Географическому обществу план новой экспедиции. Срок путешествия - два года. Исходный пункт-город Каракол в Семиречье. Начало путешествия - осень 1888 года. Задача - исследовать Северо-Западный Тибет, проникнуть в Лхасу и далее изучить восточнотибетскую провинцию Кам.

В Географическом обществе план путешествия был встречен с восторженным одобрением. Утвержден экспедиционный отряд в составе 27 человек.

Конец пути

Имя Пржевальского будет отныне

синонимом бесстрашия и энергии в

борьбе с природой

Академик К.С. Веселовский.

27 сентября Н.М. Пржевальский прибыл в город Верный (Алма-Ату), где самым придирчивым образом отбирал солдат для конвоя экспедиции. 1 октября Николай Михайлович со всем отрядом был уже в Пишпеке (Фрунзе). Здесь он закупил верблюдов. Потом снова отправился в Верный. 4 октября Николай Михайлович и Всеволод Иванович Роборовский выехали на охоту. Река Чу, в долине которой водилось много фазанов, протекает по низменной болотистой местности. Всю зиму 1887 года среди киргизов, живших здесь, свирепствовала эпидемия брюшного тифа. Пржевальский сильно вспотел на охоте и часто пил сырую речную воду. Этот день и оказался роковым.

Вечером 10 октября Николай Михайлович прибыл в Каракол.

Весь день он лежал в юрте. Погода стояла ненастная, что ещё больше угнетало его. У приехавшего из Каракола навестить экспедицию капитана Хацитовского он расспрашивал, часто ли и в какой форме здесь бывает тиф.

"В ночь с 15 на 16 число, - вспоминает В.И. Робовский,- Николай Михайлович спал неспокойно; температура тела значительно повышалась, чувствовал он себя хуже, но (утром), выйдя из юрты и увидав на косогоре сидящего чёрного грифа, не вытерпел и выстрелил в него. К величайшему восторгу бывших неподалёку киргиз, гриф покатился убитым. Притащили, легок юрте; Николай Михайлович рассматривал его, расправлял крылья и перья и любовался ими".

17 октября Пржевальский уже не вставал, жаловался на боль под ложечкой, в ногах и в затылке. Лицо его пожелтело. Приехавший из Каракола доктор И.И. Крыжановский определил у больного брюшной тиф.

Прописанные врачом лекарства не помогали. Николаю Михайловичу становилось всё хуже и хуже. Одетый в меховую одежду, он лежал в юрте, на войлоке, постеленном на земле. Топить печь больной не разрешал: долго разгоравшиеся дрова давали много дыма, а потом становилось нестерпимо жарко. Доктор настаивал на переезде в Каракол, в теплый дом. Пржевальский переехать согласился, но с условием, чтобы все его спутники с багажом и верблюдами разместились рядом. Этим условиям удовлетворял глазной барак каракульского лазарета. Юрты спутников генерала разбили во дворе.

18 октября Н.М. Пржевальского с большими предосторожностями перевезли на тарантасе в лазарет. Здесь болезнь словно немного отступила, но улучшение было недолгим.

- Я нисколько не боюсь смерти, - говорил ученый, - я ведь несколько раз стоял лицом к лицу с ней. Похороните меня непременно на Иссык-Куле, - продолжал больной, - на красивом берегу. Надпись сделайте простую: "Путешественник Пржевальский". Положите в гроб в моей экспедиционной одежде. Пожалуйста, доктор, не анатомируйте меня. Ты, - прибавил он, обращаясь к Роборовскому, - сними с меня фотографию с ланкастером. Ланкастер оставляю Роборовскому, пёрде - Козлову, Слободу передаю Володе в майорат; если он откажется - Ляле, дочери брата Евгения Михайловича; Ефиму Сергеевичу - наградные триста рублей…

И опять тянутся томительные минуты забытья.

- Скажите, доктор, долго ли я проживу? - снова слышится голос больного. - Мне многое надо передать спутникам. Вы меня не испугаете, если скажите правду: смерти я не боюсь нисколько.

Доктор успокаивает его.

- Ну, в таком случае я всё сделаю завтра, всё скажу,- молвил он,-завтра пошлём и телеграммы.

Ночью Пржевальский спал плохо. К восьми утра 20 октября ему стало совсем худо. Потом вдруг он встал во весь рост и, посмотрев кругом, сказал:

- Ну, теперь я лягу.

Это были последние слова великого путешественника. Два-три вздоха, и Николая Михайловича не стало. "Слёзы, горькие слёзы душили каждого из нас,-писал П.К. Козлов.-Мне казалось, что такое горе пережить нельзя … Да оно и теперь ещё не пережито!"

Место для могилы выбрали в 12 верстах от Каракола, на высоком обрывистом берегу Иссык-Куля.

На могиле поставили большой чёрный крест. К нему прибили доску. На ней Роборовский написал: "Путешественник Николай Михайлович Пржевальский. Родился 1839 года марта 31. Скончался 1888 года октября 20". Желание покойного было исполнено: тело его навсегда осталось в Азии, изучению которой он отдал жизнь.

Заключение

Научные результаты путешествий Н.М. Пржевальского разнообразны и глубоки. Он открыл новую эру в истории исследования Центральной Азии. Маршруты его путешествий охватили огромный район.

В результате путешествий Н.М. Пржевальского была изучена поверхность громадной территории. Там, где ранее на картах изображалась равнина, появились обнаруженные им горные цепи Хурху и Алтын-Таг. Им открыты высокогорные хребты Северный и Южный Тэтунг, Пржевальского,

Гумбольдта и Риттера, Колумба и Марко Поло, Московский и Цайдамский, Русский и Керийский и др. Впервые были точно нанесены на карту озёра Лобнор, Кукунор, Незамерзающее, Русское, Экспедиции, исследованы верховья великих китайских рек Хуанхэ и Янцзыцзян, Тарим, Черчен-Дарья и Хатан-Дарья. Описание верховьев великих китайских рек Янцзыцзян и Хуанхэ, самой крупной реки Центральной Азии-Тарим, разгадка тайны озера Лобнор явились крупным вкладом в изучение гидрографии внутренних областей Азии.

В Центральной Азии Н.М. Пржевальский собрал громадный гербарий-15-16 тысяч растений. Им описано 1700 видов растений, из них 218 видов, ранее не известных науке. Учёный обнаружил семь новых родов растений.

Особенно много сделано Пржевальским в изучении животного мира. Привезённые им зоологические коллекции необычайно велики: млекопитающих было собрано 702 экземпляра, птиц - 5010, пресмыкающихся и земноводных - 1200, рыб - 643. Учёный открыл десятки новых видов животных, среди них дикая лошадь, дикий верблюд и тибетский медведь.

Большое значение имеют также собранные во время экспедиций сведения о быте и общественных отношениях ранее неизвестных европейцам народов: лобнорцев, дунган, тангутов, мачинцев, северных тибетцев.

Научные результаты путешествий Пржевальского признаны всем миром. Одной из заслуг великого путешественника является создание собственной географической школы.

Им написаны книги "Путешествие в Уссурийском крае", "Монголия-страна тангутов", "От Кульджи за Тянь-Шань и на Лобнор", "Из Зайсана через Хами в Тибет…", " От Кяхты на истоки Желтой реки".

Именем великого путешественника названы ледники на Алтае и в горном массиве Муста-Ата над голубым Иссык-Кулем. На курильском острове Итуруп холодные воды Охотского моря омывают полуостров Пржевальского. Бороздит воды океанов корабль "Николай Пржевальский".

В 1881 году Пржевальский был удостоен звания почётного гражданина г. Смоленска. Его именем назван хребет системы Кунь-Луня, в Смоленске-улица и гимназия, поселок в Демидовском районе. Ещё при жизни учреждена медаль Н.М. Пржевальского. В бывшей деревне Слобода (в настоящее время посёлок Пржевальское Демидовского района), где Пржевальский отдыхал и писал книги в 80-х годах, восстановлен дом Пржевальского, в котором создан музей великого путешественника.

В гостях у Пржевальского.

Волны озера плещут ласково,

Зной густеет, а тут свежо.

Я живу в гостях у Пржевальского

На крутом берегу Сапшо.

Из столицы от встреч торжественных,

От холодных парадных зал,

Повидавший свет путешественник,

Он в свою Слободу бежал.

Слишком громки слова хвалебные,

Мудрено ли оглохнуть вдруг?

Что для русской души целебнее,

Чем смолистый сосновый дух?

Тут он все узелки развязывал,

Настежь дом, распахнув друзьям,

Сказки сельским мальчишкам сказывал,

Где волшебником был он сам.

Сколько было с гостями сижено,

Сколько праздников видел дом!

Лишь садовая знала хижина,

Как скрипел он в ночи пером.

Вновь бродил ярами да кручами,

В тишине набираясь сил,

И багульниками пахучими

Бор сосновый ему кадил.

А за лесом дымились марева

Тех дорог, что забыть нельзя,

И вздыхала нянька Макарьевна,

Ворох писем ему неся.

Знать навек ей далась заботушка

То встречать, то его провожать.

"Слобода ль ты моя, Слободушка,

Улетит наш сокол опять.

Улетит, не спросясь согласия,

Лишь тайком упадёт слеза.

Неспроста колдовская Азия

Заглянула ему в глаза.

Чем уймешь его угорелого,

Как родного вернёшь назад?

Со всего-то со свету белого

На дороги его глядят.

Вот до званья дошёл генеральского,

А не бросил своих причуд."

Я живу в гостях у Пржевальского,

И легенды рядом живут. Н. Рыленков.

Список используемой литературы

1. Гавриленков В.М. Русский путешественник Н.М. Пржевальский.-2-е изд., Смоленск, 1989 г.

2. Гавриленков В.М. Русский путешественник Н.М. Пржевальский. Путешествие по Уссурийскому краю. - 2-е изд., Смоленск, 1989 г.

3. Мурзаев Э.М. Н.М. Пржевальский. - Москва, 1953 г.

4. Стукалов А.А. Край мой Смоленский. Фотокнига. - Смоленск, 1995 г.

5. Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. - 5-е изд., 2001 (2CD).

6. Большая советская энциклопедия. Н.М. Пржевальский. - (т. 34) Москва, 1954 г.

7. Энциклопедия для детей. География. - Москва, 2003 г.

8. Смоленская область. Энциклопедия. Т.1. Персоналии. - Смоленск, 2001 г.

9. Краткая энциклопедия. Смоленск. - Смоленск, 1994 г.

Размещено на Allbest.ru