Газовая составляющая энергетической безопасности России

Таким образом, тенденция по наделению ЕК наднациональными полномочиями застопорилась, и европейским противникам «Северного потока-2» остается уповать только на американские санкции и на продолжение антимонопольного расследования против Газпрома, на чем продолжают настаивать прежде всего страны Прибалтики, Польша и присоединившаяся к ним Украина.

У США имеется успешный опыт по противодействию российскому газопроводному проекту. В 2014 г., применив совместно с ЕС жесткое политическое давление на власти БолгарииПремьер-министр Болгарии П. Орешарски на пресс-конференции по итогам встречи с американскими сенаторами К. Мэрфи, Р. Джонсоном и Дж. Маккейном 8 июня 2014 г. объявил, что дано распоряжение об остановке всех работ по строительству газопровода «Южный поток» (Тулин В. Как американцы и ЕС заставили Болгарию променять «Южный поток» на нищету // Федеральное агентство новостей. 01.09.2016. Вернувшийся на пост премьер-министра Б. Борисов окончательно отказался от строительства «Южного потока», на что министр иностранных дел С. Лавров заявил: «Я прочел с изумлением цитату из выступления премьер-министра Болгарии Бойко Борисова, который заявил, что Болгария отказалась от реализации энергетических проектов с Россией, включая «Южный поток», в интересах США» (Лавров пристыдил премьера Болгарии // Деловая газета «Взгляд». 13.10.2015., они вынудили Россию отказаться от строительства «Южного потока». Но даже если предположить, что нечто подобное произойдет и с проектами «Северный поток-2» и «Турецкий поток», то уже имеющихся у России каналов поставок газа в Европу вполне достаточно, чтобы как минимум сохранить за собой рекордную долю европейского рынка газа в 34%, занятую ей в 2016 г.Россия будет доминировать на энергорынке Европы ближайшие двадцать лет

Главная угроза экономической безопасности России в газовой сфере, скорее всего, может возникнуть в случае принятия США решения о дальнейшем ужесточении против нее санкций путем введения ограничений, влияющих на экспорт российского газа в Европу. С этой целью они вполне реально могут способствовать прекращению газового транзита через Украину и по трубопроводу Ямал-Европа (пропускная способность 35 млрд куб. м в год), проходящему по территории Белоруссии и Польши. Опираясь на геополитическую поддержку США, Украина для остановки прокачки российского газа может воспользоваться любыми итогами суда в Стокгольме, а Польша, которая стремится стать новым европейским газовым хабом, - использовать для аналогичного демарша свой отказ от продления газового контракта с Россией, заканчивающегося в 2022 г. Понятно, что американцы могут пойти на такие санкции только тогда, когда будут готовы заместить российский трубопроводный газ своим СПГ.

Возможная экспансия американского СПГ в Европу предполагает решение физической и ценовой проблем.

Физическая проблема: наличие, с одной стороны, в США достаточных для такой экспансии мощностей по производству и перевалке СПГ, а с другой - в Европе сопоставимых мощностей по регазификации данного объема СПГ.

С февраля 2016 г. США начали экспортные поставки СПГ через терминал Sabine Pass. Вся заявленная мощность СПГ-проектов в США составляет 179,9 млрд. куб. м, что почти соответствует экспорту российского газа в Европу в 2016 г. (179,3 млрд. куб. м). Суммарная мощность регазификационных терминалов в Европе в 2016 г. превышала 218 млрд. куб. м и к 2020 г. должна приблизиться к 300 млрд. куб. м в год [Кудияров, 2017, с. 26]. При этом действующие мощности в европейских странах размещены крайней неравномерно, а также имеют довольно низкую загрузку (рис. 3).

В целом во всем мире в настоящее время регазификационные мощности рассчитаны на прием около 1 трлн. куб. м газа (из которых 60% приходится на АТР), а реально используются менее 40% (в США - 7%). Сегодня мировые мощности по сжижению газа могут производить 428 млрд. куб. м газа (загружены на 80%), а вся мировая торговля СПГ в 2016 г. составила 360 млрд. При этом за последние десять лет весь экспорт газа в мире вырос с 680 млрд. до 1,42 трлн. куб. м. В Европу в 2016 г. было поставлено СПГ в объеме 51 млрд. куб. м, или 15,3% его мирового производства. Из США Европа импортировала в 2016 г. всего 15 млрд. куб. м (0,23 млн. т) СПГ, что в 360 раз меньше ее импорта из России по газопроводам (179 млрд куб. м).

Рис. 3 показывает, что загрузка европейских терминалов (без Турции) находится в диапазоне от 19% в Нидерландах до 37% в Италии, т.е. в среднем менее 30%.

Основные характеристики газовых рынков России и США в 2016 г. представлены в табл. 7.

Таблица 7

Основные показатели газовых рынков России и США в 2016 г. (млрд куб. м)

Составлено по: BP Statistical Review of World Energy June 2017

Согласно данным БР, за минувшие 10 лет США увеличили добычу газа на 225 млрд. куб. м (в 1,5 раза). В то же время за последние 5 лет добыча выросла только на 70 млрд. куб. м (в 1,1 раза). При этом даже на пике своей добычи в 2015 г. Америка имела дефицит по газу в размере 7 млрд. куб. м. В 2016 г. этот дефицит вырос до 29 млрд. куб. м на фоне отрицательного чистого экспорта по трубопроводному газу (22,2 млрд. куб. м) и небольшого профицита по СПГ (1,9 млрд куб. м)Баланс США по нефти намного хуже: в 2016 г. разрыв между добычей (543,0 млн т) и потреблением (863,1 млн т) составил 320,1 млн т (-59 %). Поэтому вызывает большое сомнение реальность планов США по экспорту своей нефти в Европу с целью вытеснения оттуда российских поставок и соответствующего сокращения доходов России от продажи нефти в европейские страны (BP Statistical Review of World Energy June 2017 // bp-statistical-review-of-world-energy-2017-oil.pdf..

Возникает вопрос: как при таких показателях США планируют вытеснить российский газ из Европы путем наращивания своего экспорта СПГ в условиях дефицита собственного газового баланса? Кроме того, при потреблении газа на уровне 2016 г. всех резервов газа в США хватит только на 11,2 лет. Для России подобный срок составляет 82,6 года.

По нашему мнению, при таком уровне добычи и потребления в США декларированная ее властями экспансия экспорта собственно американского СПГ в Европу представляется нереальной и, скорее всего, используется ими лишь как средство геополитического давления на страны ЕС с целью их отказа от поставок газа из России. При этом как минимум в среднесрочной перспективе заменить в полной мере российский газ нечем. Так, поставки газа из Ирана (помимо необходимости строительства соответствующей дорогостоящей трубопроводной инфраструктуры) в условиях возобновления против него санкций со стороны новой администрации США невозможны. Туркменский газ уходит по трубопроводам в Китай, а возможное строительство Транскаспийского газопровода блокируется Россией и Ираном. Остается Катар, ресурсы которого позволяют ему существенно нарастить газовый экспорт в Европу (а также в США через использование своповых операций с американским СПГ, который в этом случае может пойти в Европу, на что, по нашему мнению, и рассчитывают в США). Однако, учитывая географическое положение Катара, значительный рост производства СПГ просто физически невозможен. Единственный вариант решения - это поставки трубопроводного газа из Катара в Европу, но для этого необходимо построить газопровод, проходящий по территории Сирии, а этого нынешняя сирийская власть не позволяет сделать. Поэтому именно планы по строительству такого газопровода, на наш взгляд, и явились главной причиной попыток смещения президента Сирии и развязывания в этой стране военного конфликта.

В вопросе о резервах необходимо остановиться на двух аспектах этой проблемы.

Во-первых, в последние годы BP в своих рейтингах регулярно ставит Россию по доказанным запасам газа (резервам) на второе место, вслед за Ираном. При этом за последние 10 лет BP значительно увеличила размеры запасов газа только двум странам - Ирану и Туркмении. Так, если в 2006 г. у них были зафиксированы запасы соответственно в 26,9 трлн. куб. м и 2,3 трлн. куб. м, то в 2016 г. - уже 33,5 и 17,5 трлн. куб. м (рост на 6,6 и 14,2 трлн куб. м). Для сравнения: за этот период запасы газа в России выросли лишь на 1,1 трлн. куб. м (с 31,2 до 32,3 трлн. куб. м). Данные BP по России противоречат не только российским данным, но и расчетам экспертов ОПЕК и ЦРУ (табл. 8).

Данные по запасам газа в России, предоставленные ОПЕК и ЦРУ, превышают показатель BP на 18,2 и 15,5 трлн. куб. м соответственно, а сроки их расходования возрастают с 82,6 до 129 и 122 лет. Из остальных ведущих стран ОПЕК и ЦРУ повысили запасы США (0,4 и 1,7 трлн. куб. м) и резко снизили показатели Туркмении (7,6 и 10,0 трлн. куб. м).

Кроме того, в августе 2017 г. Газпром официально заявил, что в 2018-2019 гг. поставит на баланс три месторождения Тамбейской группы и Малыгинское месторождение с общим уровнем запасов в 6,7 трлн. куб. м (с учетом юрских отложений) [Мордюшенко, 2017].

Во-вторых, данные BP показывают запасы натурального природного газа и не включают запасы сланцевого природного газа. По данным Министерства энергетики СШАWorld Shale Resource Assessments // EIA. Analysis & projections. 24.09.2015., по технически доступным для разработки запасам сланцевого газа (622,5 трлн. куб. футов или 17,9 трлн куб. м) США занимает 4-е место в мире после Китая (32 трлн), Аргентины (23 трлн) и Алжира (20 трлн). Россия находится на 9-м месте с 8 трлн. куб. м. Если суммировать все американские запасы натурального газа (по данным BP) и запасы сланцевого газа (26,6 трлн. куб. м), то получается, что при его ежегодном потреблении на уровне 2016 г. всех запасов США хватит на 34 года. Это не маленький срок, но он будет значительно снижаться по мере роста потребления природного газа в стране в условиях планируемой ею реиндустриализации, главным энергетическим источником которой как раз и является природный газ.

Таблица 8

Рейтинг ведущих стран мира по доказанным запасам газа

Составлено по: BP Statistical Review of World Energy June 2017

Таким образом, физические параметры газового рынка США имеют как позитивную, так и негативную стороны: позитивная - значительный уровень совокупных запасов натурального и сланцевого газа, а также мировое лидерство в его добыче и строительство мощных СПГ-терминалов; негативная - отрицательный баланс между добычей газа и его внутренним потреблением, что в случае наращивания экспорта СПГ неизбежно приведет к параллельному росту газового импорта. К тому же в 2016 г. впервые за долгое время в США произошло общее снижение добычи газа.

Физические ограничения на возможности экспансии американского СПГ в Европу дополняются ценовыми ограничениями. В середине 2017 г. Газпром продавал в ЕС газ в районе 180 долл. за тыс. куб. м, а, по расчетам ведущего эксперта Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) И. Юшкова, для получения хотя бы минимальной прибыли экспортерам из США необходима цена не менее 270 долл. за тот же объем [Кудияров, 2017, с. 27].

По мнению партнера RusEnergy М. Крутихина, поставки Газпрому в Европу в начале 2016 г. были убыточны при средней цене в 150 долл. за тыс. куб. м., или 4,16 долл. за млн. БТЕ. По его расчетам, поставка российского газа в Германию по трубопроводу «Северный поток» обходится в 0,92 долл. за млн. БТЕ, транспортировка из Западной Сибири до входа в «Северный поток» в районе Выборга - в 1,45-1,54, экспортная пошлина отбирает еще 1,53 долл., а себестоимость добычи составляет от 0,88 до 1,08 млн. БТЕ. В сумме себестоимость газа при поступлении его в Германию можно оценить в диапазоне от 4,78 до 5,07 за млн. БТЕЭкспортная выручка «Газпрома» упала до минимума за 12 лет // Finanz.ru. Новости. 12.10.2016..

Действительно, начиная с 2012 г. средняя экспортная цена газа в Европу падала и составила в 2016 г. 176 долл. за тыс. куб. м. (рис. 4). Но поскольку за транспортировку газа Газпром платит, по выражению А. Миллера, сам себе, то из общей суммы затрат следует вычесть как минимум расход на транспорт газа по российской территории в 1,45-1,54 долл., т.е. себестоимость газа в районе Выборга составит для Газпрома 3,33-3,53 долл. за млн. БТЕ, а это уже прибыльная цена. При этом, как подчеркивает директор фонда ФНЭБ К. Симонов, если проанализировать и сравнить всю цепочку производства американского газа и его доставку в Европу с ценами российского газа, то получится, что газ из США при всей его низкой себестоимости обходится на 78% дороже цены российских поставок. Это означает, что в настоящее время по цене американское топливо не в состоянии конкурировать с российским газом [Симонов, 2017]. Динамика цен на газ на основных мировых торговых площадках представлена на рис. 4.

Таким образом, несмотря на ускорение в последние годы тенденции к формированию единого мирового рынка газа через запуск процессов по его либерализации, пока еще сохраняются серьезные различия между основными газовыми рынками, в первую очередь европейским и американским.

В условиях либерализации газового рынка Европы и усиления энергополитических угроз в адрес Газпрома последнему в значительной степени удалось найти компромисс с Еврокомиссией путем принятия серьезных уступок в отношении предъявленных к нему требований с ее стороны.

При анализе цен на газ в Европе необходимо учитывать специфику организации европейского газового рынка. Характеризуя особенности рынка, начальник управления структурирования контрактов и ценообразования «Газпром экспорта» С. КомлевПокупатели конкурируют сами с собой, вернее, со своими ожиданиями // Коммерсант.ш. Бизнес. 27.04.2017. отмечает, что если до принятия в 2009 г. третьего энергопакета оптовые покупатели газпромовского газа продавали его конечным покупателям, то теперь с последними они почти не связаны, так как перепродают газ на форвардном рынке многочисленным посредникам (в Германии их более 900). Именно эти посредники занимаются трейдингом и продают газ конечным потребителям, что и привело в результате к изменению принципа формирования окончательной цены на него. Раньше покупатели перепродавали с надбавкой купленный у Газпрома газ сбытовым компаниям, а те по более высокой цене реализовали газ конечным потребителям. Таким образом, цена по цепочке планомерно росла. Сейчас же покупатели газпромовского газа превратились, по сути, в квазифинансовые институты, продавая газ по форвардным контрактам. Это привело к возникновению рисков, связанных с тем, что в момент физической поставки газа его цена по форвардным контрактам может оказаться меньше, чем цена в этот момент на хабах. В то же время Газпром, будучи крупнейшим поставщиком газа в Европу, не стремится влиять на цены хабов. В результате возникла парадоксальная ситуация, когда, с одной стороны, формально роль привязки к нефтяной составляющей в газовых контрактах падает, а, с другой - зависимость цен хабов от нефти растет. При этом волатильность цены газа варьируется в диапазоне между энергетическими паритетами цен на нефть и цен на уголь, выходу за пределы которых препятствует механизм межтопливной конкуренции. В условиях тенденции к сужению этого диапазона спред между ценами с нефтяной привязкой и ценами хабов сокращается, приобретая как положительные, так и отрицательные значения.

Увеличение в Европе числа посредников, перепродающих газ, в сочетании с высокой фискальной нагрузкой на газовый бизнес привело к росту конечных цен на газ для промышленности и в особенности для домохозяйств (рис. 5).

Рис. 5 показывает, что в 2016 г. в Европе цена газа для промышленности и домохозяйств колебалась от 336 и 448 долл. за тыс. куб. м в Польше до 478 и 969 тыс. долл. за тыс. куб. м. в Нидерландах. В результате среднегодовая экспортная цена Газпрома для стран ЕС в 2016 г. (167 долл. за тыс. куб. м) была более чем в 4 раза ниже среднегодовой розничной цены для европейских домохозяйств (680 долл.). При этом существующий не один год в Европе значительный диспаритет цен Газпрома и розничных цен позволяет европейским компаниям получать значительную прибыль на перепродаже российского газа (рис. 6).

В Российской Федерации последние три года наблюдается падение продаж газа при одновременном росте средневзвешенной цены для производителей. Для сравнения на рис. 7 показаны объемы продажи и цены Газпрома для промышленности в России в 2014-2016 гг.

За счет высоких налогов и сборов, содержащихся в цене газа, значительно пополняются и бюджеты континентальных европейских стран. Здесь лидером является Дания, где фискальная составляющая в цене газа достигает 60% (рис. 8).

Важная информация по поводу строительства в США СП-терминалов была представлена в интервью программе «Международное обозрение» замдиректора Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) А. Гривачем (4 июля2017 г.)Программа «Международное обозрение» от 30 июня 2017 года // Вести.ги. 30.06.2017. По его данным, когда говорят, что США строят терминалы по сжижению газа и будут его экспортировать, то это не совсем верно, поскольку там нет американских экспортеров СПГ. Американцы продали все мощности по сжижению газа, переложив все риски рынка СПГ на азиатов и европейцев, которые купили эти мощности по долгосрочным контрактам на 20 лет с фиксированной ставкой оплаты - 3 долл. за 1 млн. БТЕ. При этом США обвиняют Россию в навязывании Европе долгосрочных контрактов на поставку трубопроводного газа.

Оценивая современные тенденции формирования глобального рынка газа, нельзя не согласиться с глубоким и убедительным критическим анализом, проведенным Л. Крутаковым [Крутаков, 2017, с. 34-40]. Из данного анализа можно сделать следующие выводы:

• На рынке энергоносителей продолжается тенденция к отделению поставок физических товаров от системы их продаж, создающая виртуальную модель рынка и позволяющая имитировать как профицит, так и дефицит путем изменения объемов фьючерсной торговли при неизменных объемах поставок реальных товаров. Например, на биржевых площадках Нью-Йорка и Лондона в 2013 г. ежемесячный объем биржевых торгов нефтяными фьючерсами (или так называемой бумажной нефтью) без учета деривативов доходил до 3 трлн. долл., в то время как объем торговли физической нефтью не превышал 100 млрд. долл. в месяц. Именно переход к доминированию на нефтяном рынке спота и возникновение на нем биржевых посредников, компетенции которых позволяли им приобретать нефть в отсутствии твердых гарантий со стороны конечных покупателей, сформировали новую модель нефтяного рынка, в механизме ценообразования которой были задействованы фьючерсы и деривативы без обязательной поставки реальной нефти.

• Формирующиеся сейчас противоречия между газопроводами и СПГ, между долгосрочными поставками и спотом, между инвестиционным и биржевым ценообразованием - это не просто контригра США против газового экспорта России и Ирана в Европу и Азию. По своей сути эти противоречия являются современными формами выражения древнего геополитического конфликта между сушей и морем. В данный момент сущность этого конфликта заключена в выборе будущей модели функционирования глобального газового рынка. В зависимости от того, будет ли эта модель создаваться на основе интеграции ЕС и АТР через трубопроводные системы транспортировки газа или морских поставок СПГ, зависит обеспечение в дальнейшем режима безопасности и вид валюты, в которой будут страховаться риски.

• Для решения данного геополитического конфликта в пользу морских держав (англосаксов) необходимо вывести газ в море (СПГ) и заблокировать при этом сушу (трубопроводы, включая морские). Сейчас доля СПГ равна 10% в мировом потреблении и 31% в мировом экспорте газа, в котором спот составляет около 40% (доля Катара - 35,5%). Но этого пока недостаточно, поскольку биржевые правила начнут диктовать свои условия производителям только тогда, когда на спот будет приходится более 50%Это наглядно показывает рынок нефти. Когда в 1985 г. доля спота превысила 50% в общем объеме мировых продаж нефти, то через год на Нью-Йоркской товарной бирже NYMEX начались биржевые торги нефтяными контрактами, к которым в 1988 г. присоединились лондонская международная нефтяная биржа ITE (с 2010 г. ICE) и сингапурская товарная биржа SIMEX. Как результат, сейчас на биржевую торговлю нефтяными контрактами («бумажной нефтью») приходится 97-99% всего мирового рынка нефти. в общем объеме мировых продаж газа.

• В основе американской «сланцевой революции» лежит не дешевый газ и высокая прибыль, а рост капитализации сланцевых компаний. По данным Barclays, к 2016 г. объем привлеченных с фондового рынка этими компаниями средств вырос в 9 раз при двукратном росте рынка высокодоходных облигаций. В условиях отрицательной или нулевой доходности рост капитализации газовых компаний возможен лишь при наличии у инвесторов уверенности в возмещении их потерь в будущем.

• Данная уверенность основывается на скором внедрении в механизм газового рынка биржевой схемы ценообразования, успешно применяемой мировыми спекулянтами на нефтяном рынке. При этом отвязка рынка газа от рынка нефти произойдет тогда, когда спотовые продажи газа превысят объемы продаж по долгосрочным контрактам. Как следствие, инвестиционная составляющая СПГ-проектов для покупателей потеряет всякое значение, поскольку цены трубопроводного газа будут привязаны к спотовым ценам, т.е. фактически будут зависеть от ценообразования на СПГ. В то же время, в соответствии с представленной выше информацией А. Гривача, затраты на строительство и ввод мощностей СП-терминалов застрахованы американскими компаниями через продажу этих мощностей покупателям СПГ по долгосрочным 20-летним контрактам с фиксированной ставкой оплаты 3 долл./млн. БТЕ.

• Формирование биржевой торговли газом и интеграция ее в мировой фондовый рынок приведут к превращению трех ныне существующих региональных газовых рынков США, Европы и Азии в глобальный рынок газа. Тогда эмитенту доллара как монопольной валюты на энергосырьевых рынках будет безразлично, сколько стоит нефть и газ, поскольку под честное слово можно эмитировать любые требуемые объемы долларовой массы.

В конце 2016 г. появились сообщения [Пуко, Макфарлэйн, 2017] о планах двух крупнейших биржевых операторов ICE (Intercontinental Exchange) и CME Group по созданию фьючерсных контрактов на торговлю американским СПГ. Помощь ICE в разработке газовых деривативов осуществляет один из ведущих мировых провайдеров рыночной информации SRP Global Platts. Фьючерс ICE будет базироваться на основе спотовой цены СПГ, рассчитываемой Platts для поставок газа с побережья Мексиканского залива, где в феврале 2016 г. был введен в эксплуатацию экспортный терминал Sabine Pass в Луизиане, принадлежащий компании Chinese Energy. Именно с этого терминала в 2016 г. начался экспорт газа в Европу.

В отличие от внутриамериканских фьючерсов, основанных на ценах газового хаба Henry Hub, для более репрезентативной оценки в международный фьючерс

ICE будут включены затраты на сжижение газа и его морскую транспортировку на самые высокодоходные мировые газовые рынки. Предполагается, что в случае признания и распространения созданных ICE и Platts фьючерсных контрактов это будет способствовать интеграции ныне существующих региональных рынков газа в единый мировой газовой рынок. Однако пока все предыдущие попытки по внедрению в биржевой механизм подобного рода газовых деривативов (Japan OTC Exchange, Singapore Exchange и др.) не пользуются на газовых рынках большим спросом.

3. Корреляционный анализ газовой составляющей энергетической безопасности (на примере ПАО «Газпром», ПАО «Роснефть» и ПАО «Новатэк»)

Существует большое множество показателей энергетической безопасности, которые можно выделить в несколько групп. Одна из таких групп - финансовоэкономическая, которая включает в себя показатели, оценивающие состояние компаний соответствующего сектора экономики. В данной работе выдвигается гипотеза: может существовать взаимосвязь между показателями энергобезопасности других групп (например, показатели энергообеспеченности, энергосбережения, топливной обеспеченности и т.д.) с группой финансово-экономических показателей конкретных компаний.

В первом приближении была поставлена следующая задача: оценить, есть ли взаимосвязь между показателями энергетической безопасности и финансовыми коэффициентами, отражающими эффективность деятельности таких компаний, как ПАО «Газпром», ПАО «Новатэк» и ПАО «Роснефть» в части их газового бизнеса, и насколько она сильна (является ли однонаправленной динамика отобранных показателей?). Данное уточнение особенно важно в связи с приоритетным для «Роснефти» нефтяным сектором. По состоянию на 2016 г. суммарная добыча природного газа указанными компаниями равнялась около 552,3 млрд. куб. м, что составляет 86,4% от всей добычи природного газа в стране. Доля Газпрома в российской добыче - 66%, а «Новатэка» и Роснефти - 10 и 11% соответственно (оставшиеся 13% занимают другие производители) (рис. 9).

В расчетах далее используется допущение, что объем добычи природного газа данными компаниями вполне позволяет утверждать, что их финансовое состояние практически тождественно состоянию отрасли в целом. На основе данного допущения, а также предположения о том, что вклад названных газовых гигантов в энергетическую безопасность отрасли пропорционален их доле в добыче, были рассчитаны финансовые коэффициенты газовой отрасли.

Каждый финансовый коэффициент по отрасли - это средневзвешенная средняя величина по финансовым коэффициентам компаний Газпром, «Новатэк», Роснефть, где в качестве веса взята доля компании в суммарной добыче этих трех компаний. Для расчета коэффициентов использовались отчетные данные по МСФО: за 2000-2016 гг. для Газпрома, за 2004-2016 гг. для «Новатэка» (в 2000-2004 гг. доля компании приблизительно равнялась 0%), за 2011-2016 гг. для Роснефти (за 2006-2010 гг. были взяты данные по отчетности GAAP США, преобразованные для расчета коэффициентов в соответствии с МСФО). Известно, что в 2000-2006 гг. доля Роснефти в российской добыч газа (а также относительно суммарной добычи газа трех компаний) не превышала 2%, поэтому при расчетах учитывалось, что эта доля равна 0% вследствие практически полного отсутствующего влияния на итоговый результатИНГГ СО РАН. Годовые обзоры // НОВАТЭК. Презентации // Роснефть.

По результатам расчетов были получены значения финансовых коэффициентов по отрасли, которые приведены в табл. 9 и 10. При этом для расчета показателя собственного оборотного капитала данные по Роснефти, выраженные до 2010 г. включительно в долларах США, были переведены в российские рубли в соответствии со среднегодовым курсом. Остальные значения показателей относительны и не зависят от валютного курса.

Финансовые показатели, рассчитанные нами на период 2000-2008 гг. и зафиксированные в табл. 9, дополнены аналогичными расчетами этих показателей на период 2009-2016 гг. и представлены в табл. 10.

Таблица 9

Рассчитано по: Газпром. Отчетность по МСФО // НОВАТЭК. Финансовая (бухгалтерская) отчетность // Роснефть

Определение показателей для расчета в значительной мере соответствует набору и методу расчета, которые предлагаются пользователю при просмотре данных по компаниям в системе SPARK (SPARK-Interfax), но сам расчет показателей произведен нами по данным соответствующих отчетностей. Перечень коэффициентов позволяет отразить значительную часть аспектов функционирования предприятий и сформировать представление о газовой отрасли в целом. Среди коэффициентов можно выделить следующие четыре группы:Используемые сокращения для обозначения финансовых показателей раскрыты ниже в тексте.

Таблица 10

Рассчитано по: Газпром. Отчетность по МСФО // НОВАТЭК. Финансовая (бухгалтерская) отчетность // Роснефть

1. Показатели ликвидности: коэффициенты текущей (ТЛ), быстрой (БЛ) и абсолютной ликвидности (АЛ), показатель собственных оборотных средств (СОС) и отношение СОС к оборотным активам (ОА).

2. Показатели деловой активности: оборачиваемость дебиторской (ДЗ) и кредиторской задолженности (КЗ), период погашения дебиторской и кредиторской задолженности в днях, оборачиваемость СОС, оборачиваемость ОА и совокупных активов.

Показатели платежеспособности: финансовый рычаг (совокупный активы к собственному капиталу); соотношения следующих показателей: совокупных обязательств (СО) к собственному капиталу (СК), долгосрочного долга (ДсД) к собственному капиталу, краткосрочного долга (КсД) к совокупным обязательствам, оборотных активов к совокупным, СОС к совокупным активам, величины собственного капитала к совокупным обязательствам; ко-эффициент концентрации заемного капитала; покрытие внеоборотных активов (ВОА) собственным капиталом, коэффициент обеспеченности СОС, коэффициент маневренности СОС, соотношение долга и выручки.

3. Показатели рентабельности: по чистой прибыли (ЧП), собственного капитала, активов.

Анализ финансового положения отрасли не входит в цели данной работы, но один значимый вывод целесообразно привести. Так, по большинству показателей, которые отражают эффективность функционирования, наблюдается значительное улучшение за рассматриваемый период (например, улучшились показатели ликвидности (коэффициент текущей ликвидности вырос с 1,03 в 2000 г. до 1,58 в 2016 г.), оборачиваемость дебиторской задолженности (увеличение с 2,04 в 2000 г. до 7,09 в 2016 г.)). Структура капитала остается относительно стабильной, но при этом показатели рентабельности снижаются.

Связь перечисленных в табл. 9 и 10 показателей с энергетической безопасностью страны была проверена при помощи вычисления коэффициентов корреляции данных показателей с показателями из табл. 11. Показатель износа основных средств (ОС) приведен для сферы добычи топливно-энергетических природных полезных ископаемых на конец года, при этом данные по 2000, 2001, 2002, 2016 гг. были получены путем экстраполирования результатов показателей прочих лет.

Можно сделать выводы по приведенным в табл. 11 показателям, что и производство, и потребление природного газа (ПГ), и реальный объем инвестиций существенно выросли за рассматриваемый период; кроме того, интенсивность использования энергии на единицу ВВП снизилась на 33,6 % (с 0,491 в 2000 г. до 0,326 в 2016 г.). В то же время не удалось преодолеть высокую изношенность основных фондов, которая в последние годы достигла наибольших значений за весь периодПоскольку в табл. 2 индикаторы энергетической безопасности зафиксированы на конечную дату каждого из трех периодов, первый из которых заканчивается в 2020 г., то они не могут сопрягаться с соответствующими показателями табл. 12, конечная дата фиксации которых - 2016 г. В то же время с высокой степенью вероятности можно предположить, что прогнозный индикатор снижения износа основных производственных фондов (в % к 2010 г.), представленный в табл. 2, в 2020 г. не будет достигнут, так как, согласно данным табл. 12, он не снизился, а, наоборот, вырос в 2010-2016 гг. с 47,4 до 54,6%.. Что касается экспорта природного газа за рубеж, можно говорить о достаточно стабильных поставках в 189 млрд куб. м в год со средним значением отклонений от среднего в 9 млрд куб. м.

Результаты корреляционного анализа показателей энергетической безопасности из табл. 11 и показателей ликвидности, деловой активности, платежеспособности и рентабельности по газовой отрасли РФ приведены в табл. 12. Значения коэффициентов корреляции, которые показывают высокую степень связи (значение более 0,7 по модулю), выделены жирным шрифтом.

По итогам анализа полученной таблицы с коэффициентами корреляции можно сделать ряд выводов и предположить природу происхождения таких результатов.

1. Есть ряд показателей энергетической безопасности, динамика изменения которых никак не коррелирует с динамикой показателей жизнедеятельности компаний в газовой отрасли. Данный вывод относится к показателям экспорта природного газа, величина которого достаточно стабильна и в первую очередь зависит от спроса зарубежных потребителей на него, а не от внутренних процессов в компаниях, а также величины инвестиций и степени износа основных фондов в индустрии топливно-энергетических полезных ископаемых. Последнее можно объяснить тем, что инвестиций во все эти годы было недостаточно, чтобы обновить существенную часть основных фондов, и улучшение остальных показателей в отрасли не сопровождалось стремлением качественно улучшить производительные силы, а было связано лишь с необходимостью довести их до определенного уровня при стабильном износе.

Представляется, что дальнейший износ будет только нарастать при неблагоприятной экономической обстановке, а пройденные страной годы экономического благополучия не смогли ни поднять существенно уровень инвестиций (до уровня, который бы позволил кардинально обновить фонды), ни снизить уровень износа.

Таблица 11

Рассчитано по: Россия в цифрах, 2017 // Федеральная служба государственной статистики. Статистический ежегодник мировой энергетики 2017

Таблица 12

Примечание: расчеты проведены авторами на основании данных табл. 9-11

Другими словами, политика в отношении обновления основных средств в отрасли связана не с процессами, протекающими внутри компании, а с какими- то другими факторами. Кроме того, названные показатели энергобезопасности включают в себя отрасли нефтяную и угольную, и, таким образом, в данном случае изначально имеется существенное искажение вероятных результатов.

Таблица 13

2. Выбранные показатели рентабельности не коррелируют с показателями энергетической безопасности. Такое положение вполне объяснимо, если принять во внимание, что рентабельность напрямую связана с финансовым результатом (чистая прибыль) деятельности компаний, который, в свою очередь, зависит от большого числа факторов, в частности от ценовой политики на рынке, которая является достаточно стабильной за весь рассматриваемый период.

Показатели платежеспособности в большинстве своем также не зависят от показателей энергетической безопасности. Это объясняется достаточно стабильной и неизменной политикой финансирования компаний, в то время как в отдельных показателях энергетической безопасности есть вполне стабильные тренды, которые соответствуют направлениям движения ВВП страны (в периоды роста - рост, в периоды кризиса - падение), а в других - сильно влияние совершенно иных факторов (например, как уже было сказано выше, фактора спроса для показателя экспорта).

3. В итоге отметим, что взаимосвязь имеется у показателей ликвидности и у части показателей деловой активности с энергетическими показателями. Это можно объяснить достаточно просто: улучшение состояния и рост эффективности функционирования компаний происходят наряду с повышением энергоэффективности и уровня энергетической безопасности страны.

Заключение

Проведенный в статье анализ позволяет сделать следующие основные выводы:

1. Безопасность представляет собой феномен, характеризующий все процессы и явления человеческой деятельности с точки зрения степени и уровня их защищенности и незащищенности. Безопасность страны характеризует категория «национальная безопасность». Последняя является родовым понятием по отношению к ее основным видовым понятиям: государственной, общественной, информационной, экономической безопасности и безопасности личности. В свою очередь, экономическая безопасность выступает родовым понятием по отношению к видовым - энергетической, транспортной, финансовой, промышленной, продовольственной и т.п. Подобный подход позволяет концептуально зафиксировать структурно-содержательную логику теории безопасности, нарушение которой приводит к противоречиям в классификациях в формулировках различных видов безопасности, имеющихся в законодательно-нормативных документах.

2. Анализ внешнего контура газовой составляющей энергетической безопасности России показал гибкость и эффективность проводимой в последнее время Газпромом политики по либерализации условий своих долгосрочных контрактов по экспорту газа в Европу и в значительной степени купированию постоянно возникающих угроз со стороны властей ЕС и отдельных стран по ограничению объема этого экспорта и блокированию строительства газопровода «Северный поток - 2».

Таким образом, существует противоречие между декларируемой стратегией США по захвату мирового газового рынка посредством экспансии поставок СПГ и ее истинной целью. Реальная стратегия не может основываться на интенсивном наращивании экспорта дефицитного на внутреннем рынке ресурса, каким в настоящее время является для Америки природный газ. При этом полное вытеснение или ограничение поставок российского трубопроводного газа в Европу - это важная, но не главная цель США (и примкнувшего к ней руководства ЕС, стремящегося к диверсификации поставщиков газа).

Истинная цель США в разворачивающейся сейчас большой газовой игре - создание основанного на американском долларе глобального и регулируемого ими биржевого рынка по торговле газом наподобие мирового рынка нефти. Это позволит значительно увеличить емкость долларовых трансакций за счет многократного роста операций по торговле контрактами, в том числе и «бумажным газом». Основными средствами для достижения этой цели являются:

— разрушение магистральной трубопроводной системы поставок газа, функционирующей на основе долгосрочных контрактов путем снятия с потребителей обязанностей по покупке оговоренных в контрактах объемов газа (take or pay);

— выделение компаний по транспортировке трубопроводного газа в отдельный бизнес;

— создание единого наднационального трансграничного мегарегулятора газовых поставок;

— отвязка ценообразования на газ от нефтяной составляющей и переход к торговле газом на хабах на основе спотовых цен;

— законодательное введение внутрь газовых сделок посредников и страхование их рисков через биржевые торги фьючерсами и деривативами на газ.

О степени достижения этой цели можно судить по результатам поглощения и «переваривания» мировым фондовым рынком формирующегося глобального рынка природного газа.

3. Общий вывод по результатам корреляционного анализа таков: для получения выводов о состоянии энергетической безопасности страны целесообразно смотреть не только на такие классические показатели, как «энергоэффективность ВВП», «объемы добычи тех или иных полезных ископаемых», «потребление тех или иных видов топлива» и т.д., но и на показатели ликвидности и деловой активности компаний, которые производят топливо и энергию. Именно последние группы показателей выявляют однонаправленную динамику вместе с «классическими» показателями энергетической безопасности. В таком случае представляется нецелесообразным смотреть на показатели структуры капитала газовых компаний (например, долю заемного капитала в валюте баланса) и уровень их рентабельности - это не позволит сделать однозначных выводов о динамике происходящих изменений в энергетической безопасности страны. При этом анализ и ликвидности, и оборачиваемости также не следует воспринимать однозначно: необходимы анализ широкого числа показателей, учет разнообразных качественных факторов и сопоставление различных показателей друг с другом - только тогда можно будет сделать достаточно адекватный вывод о том, произошло ли улучшение в энергетической безопасности страны или нет, на основе динамики финансовых показателей.

Литература

1. Агеев А.И., Логинов Е.Л. Россия в новой экономической реальности. М.: Институт экономических стратегий, Ассоциация «Аналитика», 2016. 460 с.

2. Барсуков Ю. Северный Переток // Коммерсантъ. 2017, 14 сент.

3. Большая иллюстрированная энциклопедия: в 32 т. Т. 26. М.: АСТ: Астрель, 2010. 503 с.

4. Бридж Г., Ле Бийон Ф. Нефть. М.: Изд-во Института Гайдара, 2015. 344 с.

5. Ергин Д. В поисках энергии: Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики / пер. с англ. М.: Альпина Паблишер, 2017. 720 с.

6. Крутаков Л. Трубы горят // Эксперт. 2017. №37. С. 34-40.

7. Кудияров С. СПГ не пройдет // Эксперт. 2017. № 35. С. 24-28.

8. Майорец М, Симонов К. Сжиженный газ - будущее мировой энергетики. М.: Альпина Палишер, 2013. 360 с.

9. Международный бизнес в отраслях нефтегазового комплекса: учеб. / под. ред. Ю.Н. Линника, В.Я. Афанасьева, А.С. Казака. М.: Инфра-М, 2016. 218 с.

10. Мордюшенко О. «Газпром» запасается на Тамбее // Ведомости. 2017

11. Мотяшов В.П. Газ и геополитика: шанс России. М.: Ленанд, 2017. 352 с.

12. Правосудов С.А. Нефть и газ: деньги и власть. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2017. 291 с.

13. Пуко Т., Макфарлэйн С. Бенчмарк на СПГ // Ведомости. 2017, 24 марта

14. Симонов К. Так просто нас не выкинешь // Версия. 2017. №32. С. 4.

15. Теория и практика прогнозирования цен на энергоресурсы / под ред. Ю. Н. Линника, В.Я. Афанасьева, А.С. Казака. М.: ИНФРА-М, 2016. 339 с.

16. Уразгалиев В.Ш. Экономическая безопасность: учеб. и практикум для вузов. М.: Юрайт, 2016. 374 с.

17. Чернова Е.Г., Разманова С.В. Структурные сдвиги в нефтегазовой отрасли: ключевые факторы, индикаторы, последствия // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Экономика. 2017. Т. 33, вып. 4. С. 622-640.

18. Belmar Y.N., McNamara K.E., Morrison T.H. Water security in small island developing states: the limited utility of evolving governance paradigms // Wiley Interdisciplinary Reviews Water. 2016. Vol. 3, iss. 2. P. 181-193.

19. Belousov S.A., Pavlov A.Y., Batova V.N., Sokolov A.Y., Kolesnikov A.V., Vyushkina E.G. Neo-endogenous model of overcoming imbalances in economic - legal framework of Russia agrarian regions as a factor of economic security // International Journal of Advanced and Applied Sciences. 2016. Vol. 3, iss. 4. P. 20-24.

20. Han B.L., Liu H.X., Wang R.S. Urban ecological security assessment for cities in the Beijing-Tianjin-Hebei metropolitan region based on fuzzy and entropy methods // Ecological Modelling. 2015. Vol. 318, special iss. SI. P 217-225.

21. Duggan N., Naarajarvi T. China in Global Food Security Governance // Journal Of Contemporary China. 2015. Vol. 24, iss. 95. P. 943-960.

22. Mironova I.Yu. Natural Gas Pricing in the Asia Pacific Regional Market: Problems and Prospects // Вестник Санкт-Петербургского университета. Экономика. 2015, вып. 4. С. 66-85.

23. Sakovich V.A., Brovka G.M. Innovative Security: Basic Concepts, Essence // Science & Technique. 2016. Vol. 15, iss. 2. P 144-153.

24. Sovacool B.K. Differing cultures of energy security: An international comparison of public perceptions // Renewable & Sustaiable Energy Reviews. 2016. Vol. 55. P 811-822.

25. Walter A. Open economy politics and international security dynamics: Explaining international cooperation in financial crises // European Journal of Iinternational Rrelations. 2016. Vol. 22, iss. 2. P 289-312.

26. Weiler A. M., Hergesheimer C., Brisbois B., Wittman H., Yassi A., Spiegel J. M. Food sovereignty, food security and health equity: a meta-narrative mapping exercise // Health Policy And Planning. 2015. Vol. 30, iss. 8. P 1078-1092.

27. Zanini A. Social Security. A Political Paradigm for the Welfare State // Filosofia Politica. 2015. Vol. 29, iss. 3. P. 421-438.

References

1. Ageev A.I., Loginov E.L. Rossiia v novoi ekonomicheskoi realnosti [Russia in the new economic reality]. Moscow, Institut ekonomicheskikh strategii, Assotsiatsiia “Analitika” Publ., 2016. 460 p. (In Russian)

2. Barsukov Iu. Severnyi Peretok [Northern Crossflow]. Kommersant, 2017, September 14.

3. Belmar Y.N., McNamara K.E., Morrison T.H. Water security in small island developing states: the limited utility of evolving governance paradigms. Wiley Interdisciplinary Reviews Water, 2016, vol. 3, iss. 2, pp. 181-193

4. Belousov S.A., Pavlov A.Y., Batova V.N., Sokolov A.Y., Kolesnikov A.V, Vyushkina E.G. Neo-endogenous model of overcoming imbalances in economic - legal framework of Russia agrarian regions as a factor of economic security. International Journal of Advanced and Applied Sciences, 2016, vol. 3, iss. 4, pp. 20-24.

5. Bol'shaia illiustrirovannaia entsiklopediia: v 32 t. [The big illustrated encyclopedia: In 32 vols.]. Vol. 26. Moscow, AST: Astrel' Publ., 2010. 503 p. (In Russian)

6. Bridzh G., Le Biion F. Neft' [Oil]. Moscow, Publ. of Gaidar Institute, 2015. 344 p. (In Russian)

7. Chernova E.G., Razmanova S.V. Strukturnye sdvigi v neftegazovoi otrasli: kliuchevye faktory, indikatory, posledstviia [Structural shifts in the oil and gas industry: key factors, indicators, consequences]. St Petersburg University Journal of Economic Studies, 2017, vol. 33, iss. 4, pp. 622-640. (In Russian)