Трансформация экономических систем: теория и практика

С точки зрения системного подхода трансформация представляет собой процесс изменения, способ развития системы, который ведет либо к укреплению, либо к ослаблению системных свойств. Следовательно, системные критерии трансформации не могут быть сведены к каким-то показателям, характеризующим ее изменение (что вполне может вписаться в логику ее пространственно-временной организации). При рассмотрении трансформации экономических систем необходимо исходить из императива развития, которое является имманентным свойством процесса трансформации. Развитие обусловливает формирование системной взаимозависимости, взаимосвязанности и взаимообусловленности. Подход к развитию как системному процессу предполагает, прежде всего, упорядоченность движения системы, поэтому в качестве критериев системного развития в диссертационной работе определены целостность, устойчивость, безопасность, справедливость.

Проблема трансформации ставит множество вопросов, среди которых важное место занимает вопрос, связанный с выбором направления трансформации той или иной экономической системы. Для постсоциалистических стран, например, этот выбор связан с ориентацией на рыночную экономику. Однако при этом необходимо учитывать усложнение экономического развития, появление множества сфер, где рыночная мотивация ограничена либо невозможна. Как следствие возрастают «обязанности» государства и требования к нему со стороны индивида, бизнеса, общества. Кроме того развитие экономики в современных условиях в значительной мере становится зависимым не столько от удовлетворения индивидуальных потребностей, сколько от оптимального сочетания общественных и индивидуальных интересов, что усиливает значение коллективности и повышает координирующую роль надындивидуальных сил. В соответствии с этим в диссертации обосновывается идея, связанная с тем, что современная экономика имеет рыночную основу, рыночный двигатель, однако рычаги воздействия на него находятся в руках государства и все более проявляющего себя надындивидуального совокупного экономического субъекта, регулирующая роль которого, имея нерыночный характер, реализуется через институционализируемые в виде норм, правил поведения и ведения бизнеса, традиций, устоев, обычаев и т.д. коллективные начала. В современных условиях максимизация индивидуального интереса - не аргумент, а функционально зависимый результат, производный от коллективного и общенационального интереса. Как следствие имеет место сложная комбинация регулирующих механизмов - рыночного и нерыночного (государственного, общенационального, корпоративного, международного). Все это не уменьшает значения рыночной мотивации, не исключает роли «экономического человека», однако учет только их недостаточен для решения экономических и социальных проблем. А все более возрастающее количество доводов о неправомерности определения предпочтений и целей индивида либо как заданных, либо как экзогенных относительно экономической системы обусловливает необходимость включения в число факторов, определяющих цели индивида, наряду с психологическими институциональных и социальных.

Человек выступает как представитель определенной социальной среды и ведет себя в соответствии с традициями, привычками, нормами, принятыми в рамках социума. Поведение рыночных агентов зависит не столько от субъективных предпочтений, лежащих в основе потребности, сколько от их принадлежности к различным социальным группам. Следовательно, фундаментальная идея «экономического человека» должна уступить место идее «социально-индивидуального человека», меняющей иерархию интересов, их функциональную соподчиненность. Обеспечение приоритетности национальных интересов особенно актуально в период трансформации экономических систем, т.к. никакая сумма интересов «экономического человека» не может сформировать общественный вектор движения. Этим должны заниматься, прежде всего, государство и институты гражданского общества.

2. Субъектно-объектное содержание трансформации экономических систем.

Автор исходит из того, что вектор трансформации экономических систем формируется под влиянием как объективных условий и закономерностей, детерминирующих результаты трансформационных процессов, так и под воздействием экзистенциального выбора креативной части участников трансформации. В трансформационном процессе задействовано большое количество индивидов и групп, обладающих особыми интересами, однако не все они вносят одинаковый вклад в осуществление трансформации.

В зависимости от характера влияния на трансформационные процессы всех субъектов можно разделить на группы. Первая группа включает субъектов, инициирующих трансформационные процессы. Это правящая элита, государственные чиновники, чья деятельность связана с экономической службой. Именно они инициируют реформационные процессы, занимаются изменением правовых норм, созданием новых институтов. В ходе трансформационной деятельности правящая элита определяет цели, разрабатывает новые «правила игры», облекая их в правовую форму и контролируя их выполнение. С ней могут быть связаны различные «группы влияния», которые при определенных условиях становятся «блоками политико-экономической мощи» (Ж.-Ж. Шпенглер), стараясь изменить сложившуюся институциональную структуру, которая их по тем или иным причинам не устраивает. Основной интерес таких групп - собственность и власть, стремление занять позиции в стратегических секторах экономики.

Вторую группу составляют субъекты, включающиеся в организационную и инновационно-предпринимательскую деятельность, использующие и закрепляющие новые нормы и правила. Благодаря инновационно-предпринимательской деятельности субъекты данной группы реализуют открываемые новыми «правилами игры» возможности и корректируют их в направлении собственных интересов, а также воздействуют на формирование новых «правил игры». Своей инновационной деятельностью эти субъекты изменяют условия и возможности выбора способов адаптации к новым условиям остальных экономических субъектов, которые непосредственно не причастны к инновационно-предпринимательской деятельности.

Третья группа субъектов оказывает влияние посредством адаптации поведения, доступного им способа приспособления к изменяющимся условиям. Эти субъекты формируют социальную среду по отношению к вектору трансформации, которая либо поддерживает и ускоряет осуществление трансформационных процессов, либо не принимает участия в них, сдерживает проведение последних. Восприятие осуществляемых трансформационных процессов многими субъектами, их поведение служат важной характеристикой этих процессов, во многом определяющих ход и результативность их проведения.

Сегодня трансформация экономик постсоциалистических стран происходит в условиях мощного воздействия стремительно развивающихся глобализационных процессов. Это служит основанием для выделения в качестве относительно самостоятельного глобального международного субъекта трансформации экономических систем.

Проблема субъектов трансформационного процесса довольно сложная и неоднозначная. В сложившейся научной традиции индивид, субъект рассматривается через движение вещей. Вещно-опосредованная форма отражения экономического бытия представляет не столько самого субъекта, сколько его безличное подобие, его экономическую логику. В действительности хозяйственная деятельность сопровождается не только материально-вещественными, но и духовно-интеллектуальными потоками, включающими знания, умения, символические ценности. В единстве этих двух потоков происходит формирование реально эволюционирующего институционального субъекта.

Эволюция экономического субъекта охватывает три этапа, связанные с индивидуализацией, деперсонификацией (обезличиванием) и институционализацией. В работе на основе обобщения процессов концентрации производства, расширения сферы институционализации и углубления социализации экономики формулируется вывод о закономерном замещении индивидуального экономического субъекта институционально-функциональными субъектами (рынком, фирмой, предпринимательскими и ассоциированными структурами, государством, наднациональными образованиями) и возрастании роли последних.

Не разделяя распространенные, однако, по мнению автора, не оправданные пессимистические взгляды на текущие трансформационные процессы в России, Казахстане и ряде других постсоциалистических стран, на осуществление модернизации, заявляемой на самом высоком уровне, в работе подчеркивается особая роль предпринимателей, по меткому замечанию Й. Шумпетера «созидающих разрушителей», и возлагается на них большая надежда. При этом автор исходит из того, что в результате проведенных трансформационных процессов экономики сформировался и требует своей дальнейшей реализации целый ряд новых предпринимательских инноваций. Это выход на новые рынки, освоение новых ресурсов, внедрение новых технологий, производство новых товаров, использование новых методов управления. Реализация этих и других рыночных сдвигов вселяет уверенность в том, что в предстоящие годы трансформационные процессы должны активизироваться. Указанное многообразие форм предпринимательских инноваций дает основание заключить, что экономические системы большинства постсоциалистических стран находятся сегодня в состоянии оживления трансформационных процессов.

Субъективность трансформационных процессов находит свою конкретизацию в объектном содержании экономической системы, имеющей сложную структуру. Происходящие в ней изменения подчинены определенной логике, которая заключается в том, что трансформация экономических систем как способ их развития предполагает не просто изменение отношений между людьми, а осуществление процессов, в которых экономические отношения опосредуются организационно-производственными, материально-вещественными процессами и наоборот. Все структурно-функциональные звенья системы образуют части единого целого и не существуют вне последнего. Они связаны генетически (единством происхождения), и функционально, т.е. все звенья взаимообусловлены друг другом. Эта взаимосвязь частей целого наиболее полно и содержательно выражена К. Марксом в «Экономических рукописях 1857-1859 гг.», где он писал: «Если в законченной буржуазной системе каждое экономическое отношение предполагает другое в буржуазно-экономической форме и таким образом каждое положенное есть вместе с тем и предпосылка, то это имеет место в любой органической системе. Сама эта органическая система как совокупное целое имеет свои предпосылки, и ее развитие в направлении целостности состоит именно в том, чтобы подчинить себе все элементы общества или создать из него еще недостающие ей органы. Таким путем система в ходе исторического развития превращается в целостность. Становление системы такой целостностью образует момент ее, системы, процесса, ее развития» Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч.I. - С. 229. .

В соответствие с этим методологическим положением К. Маркса в работе обосновывается положение о включении в качестве эндогенного элемента экономической системы организационно-производственной структуры, общественного характера производительных сил. В действительности нельзя игнорировать тот факт, что производственные отношения опосредуются организационно-производственными процессами и наоборот. Эта взаимосвязь служит фактором включения в структуру экономической системы организационно-производственной составляющей в качестве ее неотъемлемого элемента.

Механизм трансформации экономических систем нельзя раскрыть вне взаимосвязи производительных сил и производственных отношений. Каждая из сторон этой взаимосвязи существует благодаря опосредованию своей противоположностью в рамках единого целого. При этом необходимо иметь в виду, что такие производительные силы как разделение труда, кооперация, специализация, концентрация и организация производства, коллективная производительная сила труда и т.д. прямо и непосредственно выступают стороной производственных отношений. Своей технико-производственной или организационно-производственной стороной производственные отношения включаются в структуру производительных сил общества. В переходе противоположностей друг в друга, в их взаимосвязи и взаимоопределении заключаются движущие силы трансформации как способа развития экономической системы.

В реальной действительности экономические отношения опосредуются организационно-производственными и технологическими процессами. Анализ опыта рыночных преобразований экономик постсоциалистических стран, социально-экономических и институциональных изменений в них показал, что эти изменения не всегда обусловливались и подкреплялись соответствующими изменениями технико-производственных структур, что явилось одной из причин сдерживания процесса формирования целостности, устойчивости, безопасности и справедливости трансформируемой экономики.

Наряду с выделением в экономической системе технико-производственных отношений и определения их роли в осуществлении трансформационных процессов приобретает не меньшее значение относительно самостоятельное рассмотрение остальных составляющих системы. Они в своей совокупности образуют общественно-производственные или социально-экономические отношения, отличающиеся от первых властно-управленческой ролью и формами собственности. В их составе содержатся две группы отношений. Одна из них состоит из товарно-денежных отношений, координируемых с помощью ценовых сигналов, взаимодействия спроса и предложения, конкуренции. Это саморазвивающаяся часть отношений экономической системы, выполняющая роль «невидимой руки».

Современная экономика представляет собой не только сложную совокупность товаропроизводителей, взаимодействующих между собой в процессе товарного обмена результатами производства, но и систему непосредственного сотрудничества субъектов экономики, образующую вторую группу отношений, предполагающую совместный труд совокупного работника и коллективную производительную силу этого труда. Отношения сотрудничества являются неотъемлемым слагаемым экономической системы. Они характерны как микро-, так и макроуровню. Специфической формой выражения совместного труда является обмен живой деятельностью его участников. В процессе этого обмена экономическое поведение отдельных индивидов преломляется и реализуется свойством совокупного работника, создающего коллективную, общественную производительную силу, которая качественно и количественно отличается от простой суммы индивидуальных рабочих сил.

Отношениям сотрудничества характерен специфический механизм их координации, существенно отличающийся от рыночного механизма координации экономических связей. Он предполагает установление отношений иерархии, согласования и соподчинения, обмена знаниями, умениями, опытом, информацией, принятием упреждающих решений по сравнению с конкретными экономическими действиями. По мере развития «новой экономики», интеллектуализации производства, расширения горизонтальных (сетевых) связей, усиления внутрисистемной интегрированности будет возрастать роль и значение нерыночного механизма координации экономических связей, государственного регулирования экономики.

Структура объекта трансформации осталась бы незавершенной без включения в нее институтов. Данная проблема уже длительное время является дискуссионной. Диссертант разделяет позицию экономистов, рассматривающих институты как эндогенные составляющие экономической системы. Институты представляют собой не только совокупность правил, устойчивых норм, упорядочивающих взаимодействие между субъектами, но и функционально-организационные формы коллективной экономической деятельности. Опосредуя процессы осуществления экономических отношений и самоорганизации систем, институты упорядочивают функционирование экономической системы и в своей совокупности составляют ее внутреннее устройство. Сегодня рациональное поведение «переросло» индивидуальный уровень принятия решений и предполагает учет действий других участников совместной деятельности. В формировании экономического механизма координации участвуют такие институты, как рынок, корпорации, государство, различные ассоциированные структуры, международные организации.

Экономическая деятельность осуществляется в определенной институциональной среде. Институциональные нормы и структуры ориентированы на сбалансированное взаимодействие принципов субсидиарности и коммунитарности, гармоничное сочетание индивидуальных и общественных ценностей и интересов. Институты выступают в качестве своеобразной нормативной модели, определяющей, что в данном обществе считается должным, заданным или ожидаемым. Они призваны приводить разнообразные потенциальные возможности человеческой деятельности в согласованную систему. Имея кооперативное происхождение, институты создают механизмы координации в нерыночном пространстве. Институциональные нормы обязаны своим происхождением сотрудничеству, а не конкуренции.

Экономическую систему неправомерно рассматривать вне социальных отношений. Социальная составляющая, встраиваясь в экономическую систему, сращиваясь с ней, становится ее неотъемлемой частью. Ярким примером игнорирования социальной составляющей служат действия российских реформаторов в начале 1990-х гг., полагающих, что «невидимая рука» рынка расставит все по своим местам. Однако получилось иначе. Дело в том, что свободная конкуренция способствует развитию, если она базируется на устоявшейся системе социальных норм. Свободное экономическое поведение реализуется в рамках широких ценностей, разделяемых обществом. Оно изначально вложено в социальную матрицу. В обществе существует сложившаяся система ценностей, на основе которой происходит репликация всех способов экономического поведения. И чем глубже протекает этот процесс, тем активнее проявляется созидательная роль свободной конкуренции, т.е. для конкуренции нужен серьезный социальный фундамент.

В работе аргументируется положение о том, что социальная составляющая охватывает широкий круг социальных отношений, складывающихся в процессе осуществления экономического сотрудничества, многообразных форм социальной деятельности на внутрикорпоративном, местном, региональном и государственном уровнях. Многие социальные отношения возникают и функционируют не наряду с производственными отношениями, а вместе с ними, будучи «слитыми» в единое целое (совместный труд, условия труда, коллективная производительная сила, взаимопомощь, обмен опытом и информацией, солидарность и т.п.).

Таким образом, содержание трансформации экономических систем было бы неполным, односторонним, если бы оно ограничивалось изменениями, обусловленными только чисто экономическими факторами. На осуществление трансформационных процессов оказывают определенное воздействие многие неэкономические факторы, включая морально-этические, нравственные и другие. Однако на сегодняшний день отсутствует общепризнанная методология исследования этого воздействия. Общей чертой основной массы работ, рассматривающих в той или иной мере неэкономические отношения, является признание их внешними к отношениям экономическим. Правда, определенное исключение допускается к социальным отношениям. Они порой включаются в состав экономических отношений, заменяя понятие «экономическая система» понятием «социально-экономическая система», которая предполагает не только взаимодействие экономики и социальных отношений, но и их слитность.

С усложнением экономики, усилением ее интегрированности во все большей мере неэкономические отношения интернируются внутрь системы экономических отношений, образуя ее имманентный компонент. При этом данное «сращивание» охватывает не все неэкономические отношения, часть из них остается вне экономической системы и экзогенно воздействует на нее. В этой связи в работе подчеркивается, что нельзя игнорировать такой аспект трансформации экономических систем как возникновение нравственных противоречий. Они состоят в том, что складывающиеся в результате трансформации экономические отношения порой не соответствуют системе ценностей и нормам хозяйственного права, принципам социальной справедливости. Так, разрушение традиционной иерархии нравственных ценностей в ходе рыночных преобразований российской экономики привело к доминированию корпоративно-коллективных интересов над интересами общества и государства, вызвало дегуманизацию и криминализацию экономических отношений.

И, наконец, в современных условиях трансформация национально-государственной формы экономики во все большей мере находится под возрастающим воздействием глобализационных процессов. Многие тенденции глобализации мировой экономики расширяют экономическое пространство национальной экономики, увеличивают масштабы экспортной и импортной деятельности. При расширении возможностей экономического развития, которые дает глобализация, возникают, однако, и негативные моменты, связанные с чрезмерной открытостью национальной экономики, а также ее местом в международном разделении труда. На этой основе происходит закономерное превращение отдельных глобализационных процессов из внешних факторов воздействия на трансформацию во внутренние, возрастает уровень глобализации национальной экономики.

3. Основные результаты трансформации экономических систем постсоциалистических стран.

В настоящее время кардинальные изменения происходят в постсоциалистических странах, экономические системы которых оказались подвержены и процессам глобализации, и постиндустриальным вызовам. Но в большей степени трансформация здесь связана с ломкой плановой административно-командной системы и переходом к рыночной системе хозяйствования. В диссертации сделан вывод, что негативные последствия реформ в постсоциалистических странах - мощный трансформационный спад, сильная деформация экономических систем ряда стран, расслоение общества, падение уровня жизни большей части населения, явления деиндустриализации и технологической отсталости - явились следствием неадекватности либеральной модели проводимым преобразованиям, игнорирования принципов системности и социализации.

Сосредоточившись на переделе собственности, трансформации механизмов координации и институциональной структуры, реформаторы исключили из поля своего зрения производственно-технологическую базу. Учитывая, что в большинстве постсоциалистических стран она была далеко не передовой, за годы реформ технологическая отсталость от развитых стран еще больше возросла.

С точки зрения системных характеристик результаты трансформации экономических систем в постсоциалистических странах проявились по-разному. Наиболее прочные системные свойства характерны экономикам, выбравшим «градуалистский» подход к осуществлению трансформации. В некоторых странах ЦВЕ, которые имели достаточно высокий стартовый уровень развития и экономического потенциала, более благоприятные предпосылки перехода к рыночной экономике, реформы не оказали сильного разрушительного воздействия. В этих странах существенную регулирующую роль играло государство, активизирующее процессы институционализации и социализации экономики, создающее благоприятный инвестиционно-инновационный климат. Для большинства же стран СНГ были характерны относительно низкий стартовый уровень экономического развития (при наличии передовых секторов), менее благоприятные предпосылки для перехода к рыночной системе. Либерализация в этих странах сопровождалась открытием границ с выделением экспортоориентированных блоков, их самообособлением от других секторов экономики, что нарушало целостность экономического организма. Следствием проводимой либеральной политики, а также политики в сфере передела собственности явилось выделение мощных государственно-корпоративных монополистических, олигархических структур, которые в условиях размытости институциональных рамок хозяйственной деятельности играли (и продолжают играть) сильную регулирующую роль в противовес силам рынка и государства. Преобладание частных интересов таких структур над национальными интересами в совокупности с прочими проблемами привели к нарушению системных свойств экономик этих стран. А социальный кризис, обусловивший ослабление действия «социального клея», еще более усугубил ситуацию.

Сделан вывод, что в этих странах в наибольшей степени проявились противоречия между обезличенностью и персонифицированностью экономических форм. Это связано с тем, что в отличие от стран классического капитализма диалектика хозяйствующего субъекта, принимающего решения, и рынка как «субъектоподобного института», оптимизирующего эти решения, здесь практически не прослеживалась в явной форме. В трансформационный период, когда государство отказалось от ряда регулирующих функций, образовался вакуум. Рынок не занял его вследствие неразвитости, поэтому этот вакуум стали заполнять другие структуры (кланово-корпоративные, олигархические), владеющие основными видами наиболее производительных в текущем периоде ресурсов, возглавляемые конкретными персонами. Именно эти персоны, преследуя свои интересы, стали оказывать влияние на принятие политических и экономических решений. Постепенно стало складываться новое соотношение сил между обезличенным рынком, государством и персонифицированными экономическими субъектами, играющими все более значимую роль. Как следствие экономические формы, которые должны быть обезличенными, в условиях трансформации экономических систем персонифицировались. В этом плане хорошо охарактеризовал российскую экономику Г. Клейнер, указав на тенденцию «уменьшения размеров основных экономических агентов» от «экономики государства» до «экономики физических лиц», когда вместо необходимого для развития рыночных отношений обезличивания происходит обратный процесс персонификации, а мотив личного обогащения выходит на передний план.

Результаты трансформации значительной части постсоциалистических стран обусловили их неустойчивость, слабую адаптивность к вызовам глобализационных процессов, низкую конкурентоспособность и интегрированность в мировую экономику, скатывание на ее периферию. Проявление черт деформированности и противоречивости развития как результат игнорирования принципов системности и приоритетности общенациональных интересов в процессе трансформации нашло яркое отражение, например, в российской и казахстанской экономиках Поскольку охватить анализом трансформационных процессов все постсоциалистические страны в рамках одной работы не представляется возможным и не является целесообразным, т.к. по отдельным группам стран результаты были во многом схожими, в диссертации акцентировалось внимание на двух странах - России и Казахстане. Данные страны схожи по стартовым условиям, сырьевой ориентации развития, применяемой модели трансформации (конечно, со своей спецификой). В то же время реформы более активно проводились в Казахстане, в связи с чем именно на примере Казахстана в работе рассмотрены механизмы совершенствования трансформационных процессов..

Последствия реализации либеральной политики в этих странах, богатых минерально-сырьевыми ресурсами, в условиях благоприятно складывающейся конъюнктуры на мировых рынках энергетических ресурсов проявились в явных признаках «голландской болезни», анклавизации экономик, ведущей к нарушению их целостности. Особенно отчетливо это отразилось в результатах функционирования казахстанской экономики, отраслевая структура которой явно деформирована в сторону горнодобывающих отраслей промышленности. На их долю приходится около 60% всего промышленного производства. В условиях благоприятной конъюнктуры на рынках сырьевых ресурсов в Казахстане наблюдался «взрывной» рост удельного веса добычи нефти и природного газа (с 2,2% в 1991-м г. до 54,5% в 2008-м г.). Поскольку сырьевой сектор недостаточно стимулирует развитие новых технологий, то он не может сам по себе быть локомотивом перехода на высокоиндустриальную ступень развития. В то же время экспортные доходы формируют рентоориентированное поведение и системную зависимость экономики от экспорта сырья (в структуре казахстанского экспорта нефть и газовый конденсат составляют около 60%). Результатом «голландской болезни» также становится зависимость потребительского спроса от импорта (в Казахстане наибольший удельный вес в структуре импорта в 2008-м г. занимали машины и оборудование - 26,5%, транспортные средства - 12,1%, продукция химической промышленности - 6,8% и других отраслей обрабатывающей промышленности) и его слабая роль в обеспечении экономического роста и стабильности экономики. Выход из ситуации видится в преодолении изолированности ресурсных секторов, в направлении «сырьевых доходов» не на обогащение кучки, а на модернизацию экономики на инновационной основе, в стимулировании образования кластеров конкурентоспособности в обрабатывающих отраслях с ориентацией на потребности сырьевых секторов Для этого необходимо увеличение содержания отечественных товаропроизводителей в продукции, потребляемой сырьевыми отраслями..

Следствием «голландской болезни» является экстенсивная модель несбалансированного развития, которая характеризуется явлениями деиндустриализации, сильной технологической отсталости. Адекватна ситуации и структура инвестиций. При слабой внутренней инвестиционной активности иностранные инвестиции направляются в основном в сырьевые отрасли (с 2000-го г. объем инвестиций в горнодобывающую промышленность, а также в проведение геологической разведки и изысканий в Казахстане возрос почти в четыре раза, составив в 2008-м г. по иностранным инвестициям 53,9% от их общего объема). Надеяться на скорый перелив капитала в обрабатывающие отрасли не приходится. Более реальным подходом будет стимулирование иностранных инвесторов к продолжению технологических цепочек в традиционно привлекательных для них и смежных отраслях.

Сырьевая ориентация обусловливает неустойчивость экономического роста, зависимость его от колебаний цен на энергоносители. Результаты анализа, полученные Лабораторией проблем экономического развития Института экономики переходного периода, позволили сделать вывод относительно составляющих экономического роста в России (рис. 2). Доля структурной составляющей, не связанной с влиянием конъюнктурных факторов, прежде всего цен на нефть, была относительно высокой (колеблясь в различные годы от 50 до 80%) в 1999-2004-м гг. - в период восстановительного роста, когда в оборот стали активно вовлекаться простаивающие в период кризиса производственные мощности и наблюдался опережающий рост инвестиций в основной капитал. Однако начиная с 2005-го г. ситуация кардинально изменилась. Рост ВВП теперь практически на 80% обусловлен конъюнктурными факторами. Этим как раз и объясняется глубина экономического спада в кризисный 2008-й г. Изменить ситуацию можно только на основе коренной структурной перестройки, преодоления сырьевой направленности развития экономики, осуществления модернизации производственно-технологической базы, т.к. несоответствие производственно-технологического и инфраструктурного потенциала выбранному пути тормозит экономическое развитие, ввергая экономику в состояние нестабильности, сильной зависимости от конъюнктурных факторов. Положение усугубляется неадекватностью сложившихся условий институциональной среды и проблемами в сфере собственности.

Преобразования отношений собственности, которые справедливо считаются стержнем всей совокупности экономических отношений, как в российской, так и в казахстанской экономике, не были направлены на создание класса эффективных собственников. Однако принципиальная разница состоит в том, что в России в результате передела собственности сформировался паразитирующий класс олигархов с идеологией «временщиков» (В. Иноземцев), в Казахстане же ставка делалась на иностранный капитал, который, однако, не стал здесь двигателем прогрессивных трансформационных процессов. В целом ситуация в сфере собственности следующая: 1) преобладание собственности «инсайдеров»; 2) нерешенность проблемы снижения уровня монополизации экономики и создания конкурентной среды; 3) отсутствие внимания к разделению собственности и управления, присущему современным акционерным обществам, актуализировавшее проблему корпоративного управления в условиях «рассеянной» собственности; незащищенность акционерной собственности и ее чрезмерная персонификация; проблема несогласованности интересов собственников и менеджеров АО; 4) несбалансированность интересов отдельных субъектов рыночных отношений; клановость, выражающаяся в сращивании власти и собственности; 5) закрытость управления, финансовая непрозрачность, способствующие функционированию «теневой» экономики, а также возникновению и чрезмерному раздуванию виртуального сектора; 6) подрыв социального капитала на фоне имевших место способов приватизации, неэффективного использования института банкротства и коррумпированности чиновничьего аппарата, ведущей к принятию решений не в пользу эффективных собственников, а в пользу «нужных» субъектов и т.д.

Рис. 2 Составляющие прироста ВВП России

Негативные последствия реформ во многом можно было бы преодолеть, если бы государство играло активную регулирующую роль в трансформационных процессах, правильно поставив цели и определив средства их достижения. К сожалению, принятая либеральная модель развития во многом способствовала самоотказу государства от регулирующих функций, а подмена реформаторами целей и неадекватное определение средств «уводили» экономическую систему с прогрессивного трансформационного пути, отбрасывая ее в развитии на несколько лет назад. В диссертации сделан вывод, что долговременность трансформационного кризиса во многом была связана с отсутствием комплекса стратегических социально-экономических целей, задач и обоснованных приоритетов развития как для краткосрочных, так и для долгосрочных периодов. А слабая способность к адаптации субъектов управляющей подсистемы к меняющимся условиям хозяйствования, глобализационным и постиндустриальным вызовам усугубила сложившуюся ситуацию. Тем не менее, в процессе трансформации механизм регулирования экономических отношений претерпел существенные изменения в сторону усиления регулирующей роли государства. Так, в Казахстане широкое распространение получил метод программирования, активно, хотя и не без существенных нареканий, функционируют институты развития, в практике управления государственной собственностью распространение получили государственные холдинги. Миссия повышения эффективности управления коммунальной собственностью и реализации социальных программ в регионах возложена на социально-предпринимательские корпорации (СПК). Несмотря на то, что СПК пока слабо решают проблемы регионального развития, тем не менее, их роль по мере совершенствования данной формы регионального управления будет возрастать. Предпринята попытка реализации кластерных инициатив. Обозначены основные направления индустриально-инновационного развития в рамках посткризисного прорыва. Начиная с 2010 г. объявлена «пятилетка форсированного индустриально-технического развития». Разработана Карта индустриализации на 2010-2020 гг. Активизировалась регулирующая роль государства и в России. Здесь определены пять стратегических векторов экономической модернизации. На повестке дня стоит вопрос инновационного развития.

Необходимо отметить, что программы экономического развития, принятые в России и Казахстане, содержат немало ценных идей, связанных с модернизацией экономики, созданием национальной инновационной системы. В то же время эти программы не всегда согласованы между собой, не обеспечены средствами и инфраструктурой. Чаще всего они не содержат четко разработанных, конкретных механизмов реализации; предложения разрознены, не интегрированы между собой; зачастую не определены прямые исполнители. Как следствие отсутствует системность в реализации программ. А главный их недостаток - безсубъектность, которая размывает ответственность за результат, а соответственно и саму нацеленность на результат. В разрабатываемых программах не уделяется должного внимания человеческому, социальному фактору, а модернизация в основном сводится к модернизации технологической. Важно более четкое понимание отечественной элитой того, какие отрасли могут стать двигателями модернизации и соответственно быть приоритетными в экономике, какие силы и ресурсы нужны для их развития.

Необходимость активизации государственного регулирования экономических процессов обостряет проблему повышения эффективности этого регулирования и его оптимального сочетания с рыночным механизмом. Дело в том, что базовые принципы свободного рынка - честная конкуренция, неприкосновенность частной собственности, поощрение деловой инициативы - должны быть незыблемыми. Государство должно не управлять в «ручном режиме», а должно создавать благоприятные условия для активизации предпринимательской деятельности, т.к. именно предприниматель - главная движущая сила экономического развития. Однако фрагментированность экономики и ослабление внутрисистемных связей, отсутствие необходимого количества хозяйствующих субъектов, способных адаптироваться к происходящим изменениям, недостаточное взаимодействие государственного регулирования экономики с рыночной самоорганизацией обусловили сдерживание экономического развития и достижения синергетического эффекта при переходе к новой системе хозяйствования.

Указанные выше недостатки реализуемой модели развития, имеющиеся противоречия и деформации, тем не менее, не мешают на официальном уровне заявлять, что период перехода к рыночной экономике и в России, и в Казахстане завершен. По нашему же мнению, вопрос состоит в том, к какой рыночной экономике, т.к. несмотря на наличие в формирующейся у нас модели общих черт, присущих рыночной экономике, она имеет свои специфические отличия. Сформировавшуюся модель капитализма различные авторы определяют по-разному: «корпоративно-криминальный», «бюрократический», «административно-номенклатурный», «периферийный» (Г. Явлинский) или «криминально-олигархический» (А. Колганов, А. Бузгалин). Если считать, что такая модель является целевой, то можно согласиться, что трансформационный период в рассматриваемых странах завершен. Если же в качестве целевой считать модель смешанной, социально ориентированной экономики, характерной наиболее развитым странам, то в этом случае можно однозначно сказать, что трансформационный период еще далек от завершения. И это подтверждает проведенная в диссертационной работе идентификация этапов трансформации экономических систем России и Казахстана, которая позволила сделать следующие выводы: 1 этап: скрытый (реформы внутри социализма), связанный с нарастанием качественных изменений в системе, флуктуациями, которые реформаторы пытаются нивелировать без изменения сущностных основ системы, однако который заканчивается кризисом, пройден (в СССР этот этап можно увязать с началом перестроечных процессов 1985-го г. и вплоть до распада Советского Союза в 1991-м г.); 2 этап: бифуркационный, характеризующийся активными институциональными преобразованиями, разрушением старых и становлением новых экономических регуляторов, неравновесием, неустойчивостью экономической системы, несбалансированностью, потерей ряда системных свойств. Кризисное состояние системы проявляется в трансформационном спаде производства, галопирующей инфляции, высоком уровне безработицы, деградации производственно-технологической структуры, социальной напряженности. Завершением данного этапа можно считать выход на траекторию роста (в России - 1999-й г., в Казахстане - 1996-й г.); 3 этап: становление новой системы - характеризуется завершением создания институциональных основ для самовоспроизводства новой системы экономических отношений, усилением системных свойств. Данный этап начинается с переходом от кризиса к росту, который в этот период может быть неустойчивым, во многом зависящим от внешних факторов; возможны реверсивные движения. Окончание этапа можно увязать с началом устойчивых позитивных тенденций во всех сферах экономической жизни (до конца не пройден, и это подтвердил разразившийся в 2007-м г. финансово-экономический кризис); 4 этап: утверждение новой системы - знаменуется завершением преобразований, становлением устойчивого воспроизводства новой системы экономических отношений на собственной основе, хотя в ее недрах еще могут сохраняться элементы старой системы. Данный этап завершается переходом к устойчивому экономическому развитию, безопасному функционированию системы.

Таким образом, если трансформационный период еще не завершен, то остаются открытыми вопросы о дальнейших путях трансформации, механизмах и движущих силах, которые направят эту трансформацию в нужное русло. Отмечено, что в российской научной элите практически сложился консенсус относительно исчерпанности той модели развития, которая сформировалась в последние годы и которая характеризуется как рентная, долговая, несовместимая с инновациями, подавляющая конкуренцию, формирующая государственные монополии, обусловливающая перманентное распределение активов. Такая модель ведет к накоплению критических дисбалансов между возрастающим объемом перераспределенного богатства и снижающейся эффективностью экономической деятельности, к распространению коррупции как системного элемента механизма управления. Политико-бюрократическая модель имеет вид пирамиды: принципы взаимоотношений, установленные наверху (пренебрежение социальными издержками, законом, интересами подлинной хозяйственной деятельности), многократно повторяются и воспроизводятся на нижних «этажах», порождая нигилизм и уход рядовых, созидающих субъектов экономической деятельности в «параллельную» экономику, разрушая основы и условия конкуренции. Имеющиеся проблемы особенно явно обнажил кризис, продемонстрировав назревшую необходимость и безальтернативность всесторонней модернизации, смены модели развития.

4. Модернизационный путь развития: движущие силы, условия и механизмы реализации.

Безальтернативность модернизационного пути развития экономических систем России и Казахстана обусловлена пониманием того, что из возможных стратегий развития - стратегии «рантье» (инерционный путь, связанный с сырьевой ориентацией развития), мобилизационной («догоняющей») и модернизационной стратегии на инновационной основе - именно модернизация является наиболее приемлемой в сложившихся условиях. Это связано с тем, что движение по инерции будет консервировать ту модель со всеми ее недостатками, которая уже сложилась, что совершенно неприемлемо ни для России, ни для Казахстана. Мобилизационная стратегия труднореализуема, т.к. страны уже прошли фазу индустриализации, урбанизации, пусть и не очень успешно, но ресурс уже исчерпан; кроме того нет возможностей преодолеть ограничения по трудовым ресурсам, а также необходимо избегать высоких социальных издержек, которые могут возникнуть при реализации данной стратегии. Остается модернизация, которая, однако, не должна сводиться только к преобразованиям в экономике, а должна охватывать и взаимосвязанные с ней социо-культурную и политическую сферы, должна затрагивать все общество.

Пути модернизации экономических систем России и Казахстана в диссертации определяются в соответствии с еще не утратившим своей актуальности действием «двойного нажима». С одной стороны необходимо в полной мере запустить рыночный механизм хозяйствования во взаимосвязи с государственным регулированием, который вследствие неадекватного проведения реформ оказался деформированным и неэффективным. Переход к современной рыночной системе должен базироваться на фундаменте, образующим триаду - институциональная реформа, конкуренция как движущая сила рыночного механизма, государственное регулирование. С другой стороны, необходимо обеспечить переход на высокоиндустриальную ступень экономического развития и подготовить условия для перехода к постиндустриальной экономике путем модернизации производственно-технологической базы на инновационной основе и развития постиндустриальных секторов.

В ресурсно-зависимых экономиках на повестке дня стоит проблема реиндустриализации, т.к. не завершив индустриализацию, и прежде всего на инновационной основе, невозможно перейти на постиндустриальную стадию развития. Осуществление индустриализации в указанных странах связано с несколькими обстоятельствами. Во-первых, необходимо компенсировать так до конца и не восполненные огромные потери, понесенные в годы «перестройки» и особенно реформ 1990-х гг., приведших к тяжелейшему трансформационному кризису, сильнейшему спаду производства, гибели множества предприятий, упадку ряда отраслей промышленности и сельского хозяйства. Во-вторых, требуется восполнить тот вакуум в инновационном процессе, который образовался после распада Советского Союза; при этом ориентирами должны служить новейшие результаты, полученные мировой наукой и техникой за прошедшие годы. В-третьих, необходимо учитывать тот факт, что ни в России, ни в Казахстане еще не исчерпаны резервы развития техники и технологий машинного производства, которое до конца не решило проблему вытеснения примитивного и тяжелого ручного труда, особенно в сельском хозяйстве. Современная научно-техническая революция еще не завершена, она продолжается в рамках индустриального развития, хотя постиндустриальные вызовы уже активно себя проявляют и их нельзя игнорировать. В то же время попытки освоения постиндустриальных технологий в настоящее время не должны осуществляться в ущерб решению проблем индустриализации, поскольку стремление забежать вперед, не имея соответствующей материально-технической базы, подготовленных кадров, научных заделов, отвлекает ресурсы, не решая при этом более важных задач текущего этапа. Т.е. на текущем этапе развития модернизация должна быть связана не с созданием совершенно новых знаний и инноваций, требующих огромных финансовых ресурсов и длительных творческих усилий, которые, тем не менее, не смогут быть интегрированы в устаревшую материально-техническую базу и «уйдут» на Запад. Необходимо ориентироваться на всемерное использование имеющихся знаний и мировых достижений науки и техники, заимствование прогрессивных западных технологий. В модернизационной политике государство должно адекватно соответствовать стадии модернизации, своевременно меняя ее при переходе с одной стадии на другую.

Реализация концепции модернизации на инновационной основе должна осуществляться в социальном контексте. Государство должно поддерживать не предприятия, а проекты в модернизационные отрасли и «новую» экономику, не менеджеров или акционеров, а работников, творческие научные коллективы. Должны быть созданы соответствующие стимулы и условия для инновационной деятельности, в т.ч. на основе неденежных форм мотивации труда, гибкой организации рабочего времени, обеспечения свободы творчества. Именно свобода творчества, способствующая поиску неординарных решений, и есть основной источник конкурентных преимуществ на инновационной основе.

Модернизационная концепция, базирующаяся на теории экономического развития Й. Шумпетера, на передний план выдвигает фигуру предпринимателя, «созидающего разрушителя», обеспечивающего развитие на основе «новых комбинаций». Предпринимательство - это тоже творчество, но ориентированное на выгоду. Предприниматель - естественный и главный потребитель инноваций. Соответственно, чем более развито предпринимательство, чем активнее ведут себя предпринимательские структуры, тем выше спрос на инновации и те интеллектуальные продукты, которые используются при их создании. Следовательно, если стоит задача запуска модернизационного механизма на инновационной основе, то необходимо, прежде всего, создать условия для развития предпринимательства, но не предпринимательства, склонного к поиску ренты, а предпринимательства созидающего, думающего о более далеких перспективах, готового тратить больше средств на инновации. А для этого оно должно быть свободным от чиновничьего произвола и коррупции, от притязаний со стороны криминальных структур, свободным в выборе целей и средств, конечно в рамках закона, который должен стоять на страже интересов предпринимателей. Должны быть созданы соответствующие институциональные условия, обеспечивающие верховенство закона, функционирование независимого и компетентного суда, низкие административные барьеры и достаточно свободный вход на рынок, защиту прав собственности (в т.ч. интеллектуальной), исполнение контрактных обязательств и т.д.

Движущей силой предпринимательской деятельности является конкуренция, которая создает стимулы к обновлению с целью повышения производительности труда, снижения издержек и получения более высокого дохода. При этом важно равенство условий конкуренции, т.е. конкурентоспособность хозяйствующих субъектов должна базироваться на экономических критериях, а не возникать в силу связей и привилегий. Конкуренция должна поддерживаться в противовес концентрации и монополизации.

Модель модернизации на инновационной основе должна предусматривать формирование мощного механизма, обеспечивающего создание и внедрение в производство собственных инноваций; коммерциализацию результатов научных исследований и разработок; подготовку кадров, способных интегрироваться в мировую научную среду и эффективно участвовать в международном научном обмене и брать от мирового научного сообщества все самое ценное и передовое; повышение инновационной предпринимательской активности и ориентированность на результат; соединение свободных рыночных игроков с творческим потенциалом. Необходимо соединять науку и образование, например, путем создания исследовательских университетов, где интегрируется познавательная и образовательная функции науки. Очень важно решить проблему повышения уровня финансирования научных исследований и разработок, обновления материально-технической базы научно-исследовательских учреждения и университетов. Также важно преодолеть оторванность науки от нужд практики, сочетая «дух познания» с «духом предпринимательства».

Модернизация должна быть всеобъемлющей, должна охватывать все общество и базироваться на демократических принципах. В связи с этим возникает серьезная проблема движущих сил модернизации. Возможны два крайних варианта осуществления модернизации - либеральный и авторитарный. Либеральная модернизация предполагает широкое участие общества. При этом важную роль играет имеющийся социальный капитал: принятые нормы социального взаимодействия, в т.ч. их базовые компоненты - доверие, ответственность, терпимость, солидарность, на которых базируется сотрудничество, сами коллективные действия. В качестве компонентов социального капитала также выделяют гражданскую идентичность, национальную гордость, патриотизм, которые играют важную роль в экономическом развитии. В то же время размер социального капитала должен быть оптимальным, не стесняющим свободу творчества, а общественные интересы не должны поглощать интересы индивидуальные. В условиях же крайне низкого уровня доверия в обществе, социального цинизма, безответственности и нигилизма, т.е. явно недостающего социального капитала, либеральная модернизация не может иметь успеха.