Что такое совесть

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

1. ЧТО ТАКОЕ СОВЕСТЬ

2. ЧИСТАЯ СОВЕСТЬ ЕСТЬ ИЗОБРЕТЕНИЕ ДЬЯВОЛА

3. МЫСЛИТЕЛИ РАЗНЫХ ЭПОХ О СОВЕСТИ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЛИТЕРАТУРА

ВВЕДЕНИЕ

С какой легкостью и самодовольством злодействует человек, когда он верит, что творит благое дело!

ПАСКАЛЬ

Внутри каждого человека находится некий механизм, регулирующий его поведение. Этот механизм часто именуют словом “совесть”. Но какова природа этого механизма, и является ли он нашим внутренним законом? На эти вопросы вряд ли кто-нибудь сможет дать однозначный ответ.

Я считаю, что в голове у каждого человека находится некая матрица, содержащая в себе представления об идеальном мире. Информация, заложенная в матрицу идеального мира, формируется из жизненного опыта. Её формирование начинается с первых секунд жизни и продолжается до самой смерти. Человеческая совесть является желанием приблизить окружающий мир к идеальному. Часть информации, описывающей идеальный мир, можно охватить своим сознанием, но оставшаяся часть находится в подсознании, и человек часто не понимает, почему он поступил так, а не иначе. Например, если мы видим, что кто-либо поступил не так, как он не должен был поступить в нашем идеальном мире, то мы его осуждаем. А если мы сами поступили не так, как должны были, то мы осуждаем сами себя. Самоосуждение - это муки совести.

Совесть очень сходна с законами, создаваемыми людьми для поддержания порядка в обществе. Законодатели пытаются при помощи законов приблизить реальное положение к идеальному. Но есть одно принципиальное различие между законом общественным и законом внутренним (совестью): совесть опирается на целый мир, созданный самим человеком, и поэтому разночтения не могут иметь места, а закон есть лишь упрощённая копия совести.

1. ЧТО ТАКОЕ СОВЕСТЬ

Перефразируя известное высказывание И. Канта, можно сказать, что есть две бесконечности, которые человек воспринимает как вызов: бесконечность космоса, «звездного неба», и его собственного душевного мира. Первую бесконечность он преодолевает, подчиняя себе все новые пространства, а вторую -- сам все более подчиняясь голосу совести. Что такое совесть? Было бы бесплодным искать ответ на этот естественный человеческий вопрос в рамках академической учености. Человек познает совесть в той мере, в какой сам живет совестливой жизнью. Это тот самый случай, когда познание прямо совпадает с самосовершенствованием.

Данте в своей «Божественной комедии» вместе с Вергилием прошел все круги ада и побывал в раю. Нечто подобное происходит и с человеком, пытающимся осознать самое сокровенное явление морали -- совесть. Там, в душевной преисподней, находится наше серое равнодушие, наш компромисс между добром и злом. Там невольные наши проступки, последствия которых мы не можем предугадать. Там увлечения, которые мы путали с любовью. Там слезы страсти и охлаждения, растерянность. Там против нас любовь, которую по слабости своей мы не смогли отвергнуть, которая льстила нам и которую мы использовали. Там доверенные, но не сохраненные нами тайны. Там наши привычки, которые мы проклинаем, запутавшись в них, как в паучьей сети. Там наше легковерие и поверхностность, грехи, совершенные в гневе и ненависти. Там... бесконечные, часто хаотичные записи в подсознании. Чем сложнее внутренний мир личности, чем многообразнее отношения человека с окружающим миром, тем сильнее потребность уравновесить свой духовный мир и быть автономной личностью И человек начинает сам творить над собой суд, воздавать себе хвалу, оценивать поступки, давать советы, наводить порядок во внутреннем «хозяйстве», воспитывать себя. И он убеждается, что там, внутри, есть какая-то могучая и таинственная сила, которая является сама себе законом. Есть совесть.

Каков голос совести? Насколько она свободна, умна, сострадательна? Поднимает ли она человека над собой? Является ли совесть человека голосом народа, века, человечества? Стоит ли она на страже добра, правды, гуманизма, любви и счастья?

Совесть -- объект непрекращающихся дискуссий, тем не менее наши представления о ней очень ограничены. На многие связанные с этим понятием вопросы мы можем дать только приблизительные ответы, а иногда интуитивно догадываться.

Совесть -- это внутренний монолог, хотя чаще происходит диалог, даже многоголосая дискуссия. .Латинская поговорка звучит: «Совесть -- тысяча свидетелей». Не позволяя уснуть духу, в человеке спорят вечный оппонент с вечным защитником. Вечный судья в человеке видит, слышит и чувствует то, что скрывается от общественного мнения, -- противоречия между убеждениями, помыслами, мотивами и непосредственной деятельностью. И поступок может быть тайным и явным.

Совесть -- зеркало, отражающее, в какой мере в человеческом сознании утвердились доброта, честность, ответственность, в какой мере они затронули чувства, убеждения, мотивы поступков, волю, характер, даже подсознание. Но требование морального долженствования не имеет пределов. Сложность ситуаций и развитие самой личности не позволяют вчерашним требованиям к себе и другим в полной мере соответствовать сегодняшним. Это непрерывный процесс объективации совести как наиболее субъективного явления. Именно совесть показывает, что достигнут качественный скачок в нравственном развитии личности -- моральная автономия, моральное право ориентироваться, оценивать, судить себя, достигнута глубокая моральная рефлексия. Поступать против совести означает обратиться против себя, войти в конфликт с самым дорогим, изменить себе.

Совесть иногда рассматривают как голос общества в человеке, стоящий на страже потребностей, интересов, ценностей других. Евгений Богат так определил совесть: «...это народ в тебе, это человечество в тебе, это твое бессмертие».

Широта сердца зависит от круга наших забот, мук, состраданий, от способности согласовать интересы своей семьи, коллектива, класса, народа, человечества. Если человек, подобно Нарциссу, любуется только собой, совесть в нем не сможет проснуться. Если видение, чувствование человека распространяется только до пограничных столбов своей группы, сословия, класса, народа, то его совесть не обладает общечеловеческим критерием. Истинных писателей -- создателей общечеловеческих ценностей Л. Фейербах не случайно называл совестью человечества. Совестью человечества называют и Прометея, подарившего огонь человеку. Но понятна и тревога богов -- не уничтожит ли человек сам себя с помощью такого подарка?

В истории развития общества, любого народа, на всех этапах цивилизации есть герои (реальные и мифические), которые будят совесть народа, защищают оплодотворенный его моральный дух, дух человечности и человечества. Притупившаяся совесть -- это моральное бесплодие человека, народа, века, это власть зла на земле, это деградация, унижение личности. Приглушенная совесть -- признак моральной неустойчивости личности и общества.

Совесть является морально-психологическим защитным «механизмом», который одновременно помогает личности преодолеть отчуждение от окружающей среды. Сохранение духовного здоровья и целостности личности во многом зависит от характера межличностных отношений, в которые она вступает. Чем интимнее и утонченнее внутренний мир человека, тем опаснее бестактное вторжение в него, тем больше он нуждается не только в морально-психологической, но и экономической, политической, правовой защите, в свободе проявлений совести. Не находя отклика, понимания в социальной среде, совесть чувствительного человека может обернуться для него страданием, нанести психическую травму. Призывы не совершать насилие над совестью, дорожить свободой совести -- это вечные требования демократии.

Для развития совести личности недостаточно богатства ее внутреннего мира и способности подняться до осознания общечеловеческих ценностей и интересов, недостаточно гарантий свободы ее волеизъявления в обществе (хотя без этого никак нельзя обойтись). Необходима также актуализация высших моральных потребностей и ценностей, возможность противопоставить их более низким, выдвижение высоких требований к себе, развитие способности к самосознанию. Если совесть является внутренним судьей человека, важно, чтобы этот судья был справедлив, сдержан, способствовал сохранению внутреннего покоя в критических ситуациях. Познавать, оценивать, казнить себя не легче, а труднее, чем других.

Совесть -- это моральный катарсис человека, очиститель души, своеобразный моральный стресс, создаваемый конфликтом между сознанием и подсознанием, высокими и низкими стремлениями, намерением и результатами деятельности. Совесть -- наиболее утонченное и богатое нюансами творение человеческого духа, способное реагировать на самое ничтожное происшествие, устоять перед искушением. Это способность к раскаянию. Согласно 3. Фрейду, совесть воплощается в понятии Super-Ego, «идеальное Я». Это «идеальное Я» создает в человеке духовное напряжение, потому что ему трудно согласовываться с «реальным Я» и подсознательными стремлениями, которые совесть призвана контролировать и умерять. Но подавленные инстинкты так или иначе проявляются в поведении. Совесть потому-то и возникает, что для человека характерна амбивалентность чувств несогласованность, противоречивость нескольких одновременно испытываемых эмоций, например любовь и ненависть, жалость и агрессия.

Чтобы совесть как идеальный цензор, это высшее духовное качество человека смогло развиваться, необходимо увидеть, почувствовать доброе качество в окружающих, в первую очередь в близких людях Иначе остается положиться на сверхъестественное добро и мифическую совесть. Когда у ребенка все игрушки сломаны, когда он живет в атмосфере озлобления, сквернословия, когда вокруг воруют, лицемерят, то это начинает восприниматься им как норма. Что же тогда выступает мерилом порядочности? В этой связи нельзя не вспомнить высказывание писателя В. Г. Распутина: «Только в том случае, когда мы отделим лучшее от худшего и дадим тому и другому справедливую оценку, и может произойти необходимое очищение и выправление... Не может произойти улучшения личностной совести, пока не проявит себя в полной правде общественная совесть... Жить по совести, -- резюмирует писатель, -- это значит быть личностью духовной, поступки которой соотносились бы с вечным, передающимся из поколения в поколение представлением о назначении человека».

Прямо или косвенно самые разные эмоции, чувства в разных сочетаниях с разумом, волей и даже явной и скрытой памятью, хранящиеся в душе, формируют совесть. Русский философ, поэт и публицист В. С. Соловьев первичной основой нравственности считал три человеческих чувства: стыд, жалость и доброжелательность. Истинно нравственным человек может стать тогда, когда эти и другие чувства (например, чувства ответственности, вины, достоинства и т. п.) становятся живой тканью его совести.

Человеческая совесть существует не только на уровне сознания. Именно подсознание и есть тот чудесный феномен совести (так же как и любви), который делает ее таинственной и не позволяет освободиться от нее даже усилием воли и разума. Подсознание как бы фиксирует, учитывает наши нравственные обещания, их выполнение, напоминает о наших грехах и преступлениях. Человеческую нравственность формирует не только осознанное, но и испытанное, прочувствованное, сделанное человеком. «Передают, что чудовище Нерон навсегда лишился душевного покоя после того, как он убил свою мать Агриппину; он часто признавался, что его преследовала ее тень и что фурии гнались за ним с бичами и горящими факелами». Высший суд -- суд совести, когда «идеальное Я», сверхзадача жизни, вечные ценности морали пронизывают всю сферу сознания и подсознания человека. Учитывая это, сомнительно наличие совести при первобытнообщинном строе.

2. ЧИСТАЯ СОВЕСТЬ ЕСТЬ ИЗОБРЕТЕНИЕ ДЬЯВОЛА

Совесть может быть различного вида (по содержанию, форме, интенсивности и т.д.). Она может быть индивидуальной, коллективной, гражданской, пролетарской, буржуазной, религиозной и т.д. Гегель говорит о формальной совести, если она не имеет объективного содержания, если она только индивидуальна. В науке и литературе встречаются образные определения, нюансирующие разные определения этого духовного явления, например побуждающая. предупреждающая, сердитая, активная, пассивная. пропитая, уснувшая, задремавшая совесть. Говорится о дефиците, гангрене совести и г. п. В повседневной жизни сталкиваемся как со смелым, горячим, мягким, так и холодным сердцем. Сердце может быть как решето, на сердце может лежать камень. Не всегда так характеризуется лишь совесть, чаще -- характер, страсть, убежденность, с которыми совесть тесно связана.

Одновременно с тупостью, «болезнью», «дремотой» духа, с его «отовариванием» загнивает, ржавеет, портится и его тончайшая часть -- совесть. Один из представителей этики нена силия, Махатма Ганди, сказал о тиране: это тихий голос со вести.

Больная совесть ужаснее любого наказания. Есть многообразные приемы освобождения от мук совести и самой совести. Одни ее топят в вине, наркомании, другие ишут забвения в увеселениях, третьи становятся равнодушными к событиям окружающего мира. Что не заботит, о том и сердце не болит. Помогают освободиться от совести и поделки так называемой «массовой культуры», позволяющие бездушно скользить по жизни, не задумываясь, куда и зачем. Голос совести глушат и шум, суета, формализм.

Разные делаются попытки оправдать недостойные действия Уже упоминавшийся писатель С. Соловейчик говорит о целой системе компромиссов с совестью. Если ребенок испытывает угрызения совести потому, что плохо относится к родителям, он может вообразить, что родители не любят его. Если совесть мучает за плохие знания по математике, можно утверждать, что математиком становиться не собираюсь... Или он переносит свои дурные качества на весь мир: все плохие, все дураки, все воруют! Или стремится уйти от мира: меня не поняли, я не такой, как все, я лучше понимаю людей и жизнь. Или он всех держит в виноватых! Не то страшно, замечает писатель, что плохо учится, а страшно, что у него еще и совесть не болит. В сделке с совестью опасно то, что она кажется честной сделкой, но честной сделка с совестью не бывает. Она всегда проявление нашей слабости, и именно так следует ее и оценивать.

Историк В. Кобрин пишет, что самое удобное оправдание тиранов и палачей -- ссылка на «жестокость века». «На фоне чужой мерзости своя вроде милее».

Ведя разговор о взаимоотношении власти и совести, писатель А. Н. Рыбаков в романе «Дети Арбата» убедительно показывает, что власть без совести -- это саморазрушающаяся власть. И она бессильна заглушить голос совести народа, принизить вечные моральные ценности. Пример тому -- душевная стойкость Н. И. Вавилова. Травимый подлостью, он продолжал растить зерна совести -- так сказал о нем поэт А. Вознесенский.

Понижение морали или тенденция низвести ее до уровня какой-то «эталонной группы» как образца, неизбежно сопряженная с преследованием людей, действующих по совести, независимо, а часто и вопреки внешнему контролю и принуждению, оказывает разрушающие воздействия на общественные нравы. По-настоящему только тогда осуществляется деятельность «для других», когда это делает свободная автономная личность, которая несет в себе человеческий мир, развивая способность многозначно подходить и оценивать его.

Но как охарактеризовать наивысшую совесть, совесть подлинной морали? Эту совесть обычно называют чистой, а ее носителей -- людьми с чистой совестью, с чистым сердцем. Естественно, что человек должен стараться не запятнать свою совесть Но является ли сохранение чистой совести высшим требованием морали? Может ли вообще существовать чистая совесть? На сколько плодотворна такая чистота? Чтобы совесть была чиста, идеал должен соответствовать действительности, человек должен быть дополни своей деятельностью, чувствовать себя безгрешным. Не возникаем ли тогда беспроблемное бытие, для которого совесть просто не нужна?

Гегель писал о людях, которые остаются недействительными и пустыми, хотя и чистыми в себе. Такая чистота, по его мнению, «приводит к возникновению болезненного прекраснодушия и страстного томления. Ибо подлинно прекрасная душа действует и существует действительно...".Совесть немыслима без долгой памяти Людей, гордящихся чистой совестью, Л Н. Толстой называет людьми с короткой памятью. Моральный склероз встречается не так уж редко! Особенно резко критикует чистую совесть Ф. Ницше: «Человек... измыслил чистую совесть, чтобы ощущать удовлетворение своей душой как чем-то простым: и вся мораль является смелой продолжительной фальсификацией, с помощью которой только и возможно чувство удовлетворения при созерцании своей души». Лауреат Нобелевской премии Альберт Швейцер видящий в морали высшую правду и высшую целесообразность, взывает к чувству ответственности за судьбу другой жизни: «Мы никогда не должны становиться глухими. Мы будем жить в согласии с истиной, если глубже прочувствуем конфликты. Чистая совесть есть изобретение дьявола». Хирург Н. М. Амосов говорит, что он стыдится себя, своей профессии, потому что не может спасти всех, не всегда может определить точно, следует или не следует оперировать.

Нет спокойной, безмятежной совести на свете не бывает. Настоящую совесть можно характеризовать как добрую совесть. Она и в добрых делах, мыслях, словах, чувствах, отношениях. Она и в союзе с богатым внутренним миром. Быть внутренне добрым очень трудно. Часто за внешним спокойствием человека мы не замечаем, как драматичен его внутренний мир, какая там происходит борьба, какие рискованные иногда принимаются решения.

Моральная истина не дана в готовом виде, она каждый раз рождается у человека, объединяя мудрость и любовь к миру. Иногда, сказав правду, мы можем разрушить семью. А наши советы в повседневных ситуациях и в решающие моменты жизни (выбор профессии, места работы, супруга) -- какой риск и ответственность заключены в них?! Слишком уж прямолинейным и однозначным, самоуверенным и равнодушным должен быть человек, чтобы вообще не ведать угрызений совести.

Добрая совесть «экономна» Она выполняет большую внутреннюю работу, освобождая общество от многих усилий человек сам вершит над собой суд сам себя контролирует, воспитывает, оценивает, наказывает. Иначе рядом с каждым человеком должен быть контролер, милиционер, судья, адвокат, воспитатель. Интересна жизненная диалектика -- чтобы уменьшился внешний контроль, критика, суд, должны увеличиться самоконтроль, самокритика, самовоспитание, то есть должна развиваться совесть. Чтобы другим было легче, добрее, счастливее, каждый из нас должен показать лишь ничтожную часть айсберга своего внутреннего мира, оставив при себе многие переживания, рассуждения, трудности, несчастья, злость.

Но если существует добрая совесть, может ли быть противоположная злая совесть? Или только добро находится в союзе с совестью, а зло устраняет ее? Наблюдения показывают, что у большинства малолетних преступников трудно обнаружить совесть. Но ведь в литературе и искусстве, да и в реальной жизни можно встретиться с проявлениями нечистой, лживой, злой совести, с черствым, ледяным, холодным сердцем, с бессердечием, наконец. Бесчеловечность, садизм, демагогия иным могут доставлять радость, если с их помощью достигаются корыстные цели. В то же время хорошо выполненная другими работа может вызвать злобу, зависть. Недобрая совесть часто жаждет мести и совсем не ради торжества справедливости и правды. Она готова на предательство и радуется, если разрушила чью-то жизнь. Она может изыскивать способы свалить свою вину на другого, возвысить себя на обманчивом фоне других, хитростью достичь благополучия. Кажется -- это не совесть. А может ли человек чувствовать угрызение совести, если не удалось злодеяние? Была ли совесть у Гитлера, Муссолини, Берии, Сталина? Быть может, их совесть спрятана под маской В трагедии Шекспира Ричард III старается освободиться от совести. Возможно, именно совесть пытается остановить злодея, а без нее его злодеяния были бы еще более разрушительными?

Совесть находится в тесной связи с тем, как человек оценивает, переживает свои поступки Думается, злая совесть, как таковая, немыслима. Тогда бы зло не имело сдерживающей силы. Но нередко трудно отделить добро от зла. Особенно трудно, котда идет переоценка ценностей, переосмысление исторических событий. Совесть как внутренний контролер тесно связана с общественным сознанием как внешним моральным контролером. Но именно через манипуляцию общественным мнением открывается доступ к манипуляции совестью личности, особенно когда личность недостаточно самостоятельна.

И в повседневной жизни часто трудно отличить добро от зла. Именно поэтому необходима совесть, чтобы самому разбираться и выносить моральные решения. Скажем, мещанская совесть нередко выступает за «высокую и чистую» мораль. Она стремится угодить общественному мнению, приспособить мораль к своему образу жизни. Чаще всего это мораль расчета, служащая утилитарным целям и жизненному комфорту. Для нее главное «прилично выглядеть», заслужить похвалу, что легче всего достигнуть на всеобщем фоне безнравственности. Чужие грехи осуждаются публично, но в душе могут доставить удовольствие, поскольку позволяют подчеркнуть собственное моральное превосходство, особенно когда оно неустойчиво. Мещанская совесть может предстать и в облике высокомерного сознания собственной непогрешимости.

В моральном сознании особое место занимает экологическая совесть, характеризующая способность человека волноваться при соприкосновении с природой, животным миром и защитить этот мир от технократической бескультурности цивилизации, от тех, у кого совесть замкнута в рамки «от и до».

Восточная мудрость утверждает, что слова не способны передать всю глубину внутреннего мира человека. Эта непередаваемая словами глубина и есть совесть. Она напоминает тонкий и чуткий инструмент, звучащий от малейшего дуновения человеческих отношений. Иногда музыку называют языком, на котором человек разговаривает со своей совестью.

На тонком инструменте совести играют как друзья, так и враги, к нему прикасаются близкие и дальние, живые и мертвые, играют эпохи, идеи, мнения. Где-то в недрах совести звучит и наследие миллионолетней эволюции, суровый укор и убаюкивающая похвала. И сам человек выступает дирижером своих отношений, впечатлений от мира и для мира. Не всегда хорошо знаешь тех, кто играет, кто настраивает инструмент и кто слушает. Но чувство добра и долг требуют, чтобы звучание это было значительным и нашло отклик во многих сердцах. А иногда в душе пробивается голос: «Ужас, что требуют от человека! Пожалей себя, отдохни! Ад ничто по сравнению с твоими стараниями!» И тогда надо прислушаться к своей совести, которая заговорит другим голосом, скажет иное: «Чтобы делать добро, нередко приходится быть жестоким к себе. Чтобы не причинять страданий другим, приходится страдать самому и сохранить способность бодрости и право честно смотреть в глаза людям».

3. МЫСЛИТЕЛИ РАЗНЫХ ЭПОХ О СОВЕСТИ

ЦИЦЕРОН

Для меня моя совесть значит больше, чем речи всех

...Если бы не важная роль совести человеческой, которая безо всякого божественного разума способна взвешивать добродетели и пороки. Не будь ее -- все бы пропало.

ЛОКК

...Свобода совести есть естественное право каждого человека...

ЛИХТЕНБЕРГ

Ничто так не способствует душевному спокойствию, как полное отсутствие собственного мнения.

Совесть людей, как их кожа, не у всех одинаково нежна: у одного она нежная, а у другого -- толстая, как у свиньи. Я знал людей с такой нежной совестью, что они не хотели поверить, что солнце стоит на месте неподвижно, и ни за что не наступили бы на кусочек хлеба, но распоряжались имуществом вдов и сирот как своей собственностью...

Я не понимаю, почему следует стыдиться будущих поколений больше, чем современников.

ВОЛЬТЕР

...Люди никогда не испытывают угрызений совести от поступков, ставших у них обычаем.

ДИДРО

Не иметь совести, т. е. не чувствовать того, что порок безобразен, означает быть глубоко несчастным; по иметь совесть и грешить против нее означает... обрекать себя, причем еще в этой жизни, на сожаления и непрерывные горести.

ЛАМЕТРИ

Тот, кто мучает людей, мучит самого себя; страдания, испытываемые им, являются справедливой мерой воздействия за причиненные им страдания.

ГЕЛЬВЕЦИЙ

Достаточно минуты угрызений совести, чтобы обезоружить убийцу. Нет такого злодея, такого смелого человека, который мог бы без ужаса думать о столь великом преступлении и о следующих за ним мучениях. Единственный способ скрыть от него весь ужас этого заключается в том, чтобы распалить в нем фанатизм до такой степени, при которой мысль о преступлении не только не ассоциируется в его памяти с мыслью о предстоящих ему мучениях, но вызывает в ней только мысль о небесных наслаждениях, которые должны быть наградой за его злодеяние.

КАНТ

Моральный закон свят (ненарушим). Человек, правда, не так уж свят, но человечество в его лице должно быть для него святым.

...Приговоры той удивительной способности в нас, которую мы называем совестью. Человек может хитрить сколько ему угодно, чтобы свое нарушающее закон поведение, о котором он вспоминает, представить себе как неумышленную оплошность, просто как неосторожность, которой никогда нельзя избежать полностью... чтобы признать себя в данном случае невиновным; и все же он видит, что адвокат, который говорит в его пользу, никак не может заставить замолчать в нем обвинителя...

Бессовестность не отсутствие совести, а склонность не обращать внимания на суждение ее.

Сознание внутреннего судилища в человеке. есть совесть.

...Дело совести есть дело человека, которое он ведет против самого себя, разум человека вынуждает его вести это дело как бы по повелению некоего другого лица.

Такое идеальное лицо (уполномоченный судья совести) должно быть сердцеведом, ведь суд находится внутри человека; в то же время оно должно быть всеобязывающим, т. е. должно быть таким лицом или мыслиться как такое лицо, в отношении которого все обязанности вообще должны рассматриваться также как его веления, ибо совесть есть внутренний судья над всеми свободными поступками.

Начало всякой человеческой мудрости есть моральное самопознание, стремящееся проникать в трудно измеряемые глубины (бездну) сердца. В самом деле, мудрость, состоящая в согласии воли существа с конечной целью, нуждается у человека прежде всего в развитии стремления устранять внутренние препятствия (некоей злой, гнездящейся в нем воли), а затем культивировать никогда не утрачиваемые первоначальные задатки доброй воли (только нисхождение самопознания в ад прокладывает путь к обожествлению).

ГЕГЕЛЬ

Педантичному моралисту можно сказать, что совесть -- это моральный светильник, озаряющий хороший путь; но когда сворачивают на плохой, то его разбивают.

В каждого человека природа поместила росток более тонких, вытекающих из моральности чувств... более далеких целей по сравнению с чистой чувственностью; что эти прекрасные ростки не задушены, что из них выросла действительная восприимчивость к моральным идеям н чувствам -- это дело воспитания, образования... Более грубые органы чувств потрясены бывают лишь волнением в страхе, громами и молниями, струны его сердца не откликаются на нежные прикосновения любви; уши другого человека глухи к голосу долга -- нет пользы в том, чтобы обращать внимание их на внутреннего судью поступков, который основался в самом сердце человека, на совесть, в них никогда не раздается этот голос; корысть -- вот маятник, качание которого поддерживает работу их механизма.

Нечистая совесть как осознание себя наперекор самому себе всегда предполагает наличие идеала, противостоящего несоответствующей ему действительности, и этот идеал заключен в человеке...

Сокровеннейшее в человеке, его совесть, только в религии получает свое абсолютное обоснование и надежность. Поэтому государство должно опираться на религию...

Здесь возникает различие между внутренней глубиной, сферой совести, где «я» есть у себя, и существенным содержанием.

Внутренняя глубина человека есть святое, сфера моей свободы, к которой я требую уважения, -- это существенное требование, возникающее в человеке, как только в нем пробуждается сознание свободы. Основа здесь уже не субстанциональное содержание веры, а ее форма.

Существуют, однако, более высокие права: совесть человека имеет свое право, и это тоже право, но еще более высоким является право моральности, нравственности.

Милосердие совпадает с высшими естественными правами -- свободой совести и независимостью гражданских прав от религиозных убеждений... отвергнутое с презрением милосердие оказывается несравненно выше их.

ФЕЙЕРБАХ

Настоящие писатели -- это укоры совести человечества. Совесть представляет вещи иначе, чем они кажутся; она микроскоп, который увеличивает их для того, чтобы сделать их отчетливыми и заметными для наших притупившихся чувств. Она метафизика сердца... Жалкое человечество, если ты потеряло свою чистую совесть, если ты с целью заглушить голос совести рассматриваешь упреки, которые она тебе делает, лишь как простые хитросплетения и преувеличения болезненной, чрезмерно напряженной души!

ГУМБОЛЬДТ

Чем свободнее человек, тем он самостоятельнее в своих проявлениях и благожелательнее по отношению к другим.

...При отсутствии вкуса глубины духа и сокровища знания мертвы и бесплодны, а благородство и сила нравственной воли грубы и лишены живительного тепла.

К. Д. УШИНСКИЙ

Человек уже так создан, что голос его в общественном мнении всегда служит выражением его совести, его лучших убеждений; а втайне и поодиночке он дает волю тем побуждениям своей души, дурную сторону которых сам сознает очень хорошо и от которых откажется публично. Эти дурные тайные побуждения переносятся, к сожалению, очень часто и на воспитание детей.

Ф. М. ДОСТОЕВСКИЙ

Нет ничего обольстительнее для человека как свобода его совести, но нет ничего и мучительнее. И вот вместо твердых основ для успокоения совести человеческой раз навсегда -- ты взял все, что есть необычайного, гадательного и неопределенного, взял все, что было не по силам людей...

Л Н. ТОЛСТОЙ

Берегись всего того, что не одобряется твоею совестью.

Чистота!.. Кто не знает выдумок этой чистоты, не имеющих никаких пределов, когда она добывается чужим трудом?.. белые ручки чужие труды любят. Уяснение нравственного закона есть не только главное, но единственное дело всего человечества.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Поступки, мысли и чувства, способствующие надлежащему функционированию и раскрытию всей нашей личности, рождают чувство внутреннего одобрения, "подлинности", свойственное гуманистической "чистой совести". И наоборот, поступки, мысли и чувства, губительные для нашей личности, рождают чувство беспокойства и дискомфорта, свойственное "виноватой совести". Итак, совесть - это наша реакция на самих себя. Это голос нашего подлинного Я, требующего от нас жить плодотворно, развиваться * полно и гармонически - то есть, стать тем, чем мы потенциально являемся. Это страж нашей честности; это "способность ручаться за себя и с гордостью, стало быть, сметь также говорить "Да" самому себе". Если любовь можно определить как утверждение потенциальных возможностей, заботу и уважение уникальности любимого человека, то гуманистическую совесть вполне можно назвать голосом нашей любовной заботы о самих себе.

Гуманистическая совесть - это выражение личного интереса и целостности человека, тогда как авторитарная совесть имеет дело с человеческим послушанием, самопожертвованием, долгом или "социальной приспособленностью" человека. Цель гуманистической совести - плодотворность, а, значит, и счастье, поскольку счастье необходимо сопутствует плодотворной жизни. Подавлять себя, становясь орудием других, какими бы величественными ни пытались они казаться, быть "самоотверженным", несчастным, смирившимся, унылым - все это противоречит требованиям собственной совести; всякое нарушение собственной целостности и надлежащего функционирования своей личности, как в мышлении, так и в поведении и даже в таких вещах, как ощущение вкуса пищи или сексуального поведения, действует против нашей совести.

Но не вступает ли наш анализ совести в противоречие с тем фактом, что у многих людей этот голос слишком слаб, чтоб быть услышанным и указать им путь? Да, этот факт дает основания для моральных опасений за человеческую ситуацию. Если бы совесть всегда говорила громко и вполне внятно, только немногие обманулись бы насчет своих моральных задач. Один ответ дает сама природа совести: поскольку ее назначение в том, чтобы быть стражем-подлинного личного интереса человека, она действенна в той мере, в какой человек не утратил себя полностью и не стал жертвой своего безразличия и деструктивности по отношению к себе. Совесть? находится во взаимодействии с плодотворностью человека. Чем плодотворнее он живет, тем сильнее его совесть, и тем больше она в свою очередь, содействует плодотворности. Чем менее плодотворно живет человек, тем слабее становится его совесть; парадоксальность - и трагизм -- ситуации человека в том, что его совесть слабее всего тогда, когда он более всего нуждается в ней.

Другим ответом на вопрос об относительной неэффективности совести является наше нежелание слушать и - что еще важнее - наше незнание, как слушать. Людьми часто владеет иллюзия, что их совесть будет говорить громким голосом и ее откровение будет ясным и отчетливым; ожидая такого голоса, они не слышат ничего. Но когда голос совести тих, он трудно различим; и нужно научиться слушать и понимать то, что он говорит, чтобы действовать в согласии с ним.

Однако научиться понимать, что говорит собственная совесть, чрезвычайно трудно, главным образом, по двум причинам. Чтобы услышать голос, собственной совести, мы должны уметь слушать себя, а большинству людей нашей культуры это удается с огромным трудом. Мы прислушиваемся к каким угодно голосам, но только не к самим себе. Мы постоянно окружены шумом мнений и идей, вдалбливаемых нам кино, газетами, радио, пустой болтовней. Если б мы решили всеми силами помешать прислушаться к себе, мы не могла бы придумать ничего лучше.

Слушать себя так трудно потому, что это искусство требует способности, редко встречающейся у современго человека: способности оставаться наедине с собой. Более того, у нас развилась боязнь одиночества; мы предпочитаем самую пустую и даже неприятную компанию, самые бессмысленные занятия пребыванию наедине с собой; похоже, мы страшимся перспективы встретиться с собой лицом к лицу. Не потому ли, что чувствуем, что наедине с собой окажемся в плохой компании? Я думаю, боязнь остаться наедине с собой это скорее чувство замешательства, граничащее, порой с ужасом увидеть человека, одновременно так хорошо знакомого и такого чужого; мы пугаемся и бежим прочь. И упускаем шанс услышать себя, и продолжаем игнорировать свою совесть.

ЛИТЕРАТУРА

1. Богат Е. Урок. М., 1982. С. 292

2. Распутин В. Если по совести//Литературная газета. 1988 1 января.

3. Фрэзер Дж. Дж. Фольклор в Ветхом завете. М., 1985. С. 331.

4. Симонов П. Познание неосознаваемого//Наука и жизнь. 1980. № 1. С. 65.

5. Соловейчик С. Воспитание совести//3нание -- сила. 1983. № 11. С. 39

6. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т 6. С. 140

7. Эрик Фромм Из работы "Человек для себя"