За порогом видимого: фотографические объекты Александра Угая

Рис. 9 Александр Угай. Обскуратон № 8 (Тревожное сооружение). 2017. Деталь (фотография обскуратона, установленного для съемки). Фото Александра Угая. Предоставлено автором

В «Тревожном сооружении» Угай создает гибридную конструкцию: сращивает обе концепции, сильную и слабую, будто намекая на устранение оппозиции, ее схлопывание, итогом которого оказывается своего рода черная дыра. В каком-то смысле эта работа развивает идеи самого минимализма, в том числе автора «We Lost», заметившего: «Если мыслить пространство как твердое тело, то мои скульптуры -- это своего рода пустоты, проделанные в этом пространстве» Цит. по: [19, с. 88]. Следует отметить, что обращение Угая к Тони Смиту инспирировано не только работами этого далеко не самого известного скульптора 1960-х годов, но и их интерпретацией как образов утраты у Жоржа Диди-Юбермана. Последний в своих рассуждениях привлекает комментарии скульптора, описывающего опыт, приведший к созданию его первых минималистских работ, как настоящее откровение. Этим опытом, как известно, стала ночная поездка по недостроенной автотрассе [19, с. 69-98].. Установленный в предельно будничной среде, посреди усаженного деревьями алма-атинского двора, «Обскуратон № 8» -- воплощенная негативность, -- должно быть, и впрямь вселял тревогу в жителей «хрущевок», неожиданно превращенных в некое подобие бентамовского паноптикона (рис. 9). Мотив тревожного чужеродного «антитела», вторгающегося в повседневность как напоминание о прошлых и грядущих потрясениях, уже не раз возникал в работах Угая: то в форме «Памятника III Интернационала» (в «Бастионе»), то в образе атлетов из «Олимпии» Лени Рифеншталь -- титанов, несомасштабных своему будничному окружению (в видеофильме «Земля и форма», 2013-2015), то в виде пустот в иллюстрациях из журнала «Моделист- конструктор» -- невинных картинках, демонстрирующих скромные достижения советских умельцев в освоении стихий земли, воды и воздуха (в серии коллажей «Больше чем мечты, меньше чем вещи», 2014). В обскуратонах эта тема находит свое завершение.

Рис. 10 Александр Угай. Обскуратон № 5 (Пулота). 2017. Деталь инсталляции. Фото Александра Угая. Предоставлено автором

Другим примером переработки модернистской традиции, опять же в ее локальном варианте, служит «Обскуратон № 5 (Пулота)» (2017) (рис. 10), который одновременно содержит предельно ясное выражение идеи оформленной пустоты. В основу этой работы положена концепция алма-атинского художника Рустама Хальфина (1943-2008) -- ученика Владимира Стерлигова, который познакомил его с теориями собственного учителя Казимира Малевича, в частности с его понятием «прибавочного элемента в искусстве» -- зародыша новых эстетических систем. Для Хальфина таким элементом стала «пулота» -- пространство внутри неплотно сжатой ладони, элемент-индекс, название которого недвусмысленно указывает на снятие противоположностей, перекликающееся с идеей инверсии пустого и наполненного у Тони Смита. Пулота функционирует в двойном режиме: с одной стороны, она может наполниться веществом и стать пластическим модулем, с другой -- выступать как видоискатель, ограничивающий поле зрения и формирующий фрагментарную, телесно обусловленную картину мира [20, с. 59]. В своей работе Угай сращивает контур пулоты из проекта Хальфина с фасадом одного из высотных домов на площади Республики, построенных в 1980 г. по проекту, в число авторов которого входил Хальфин. В 1982 г. этот проект -- образец столь модного ныне «советского модернизма» -- был удостоен Государственной премии. Через несколько лет, как мы помним, это место оказалось эпицентром националистического «Декабрьского восстания» -- одного из первых симптомов системного кризиса, вскоре приведшего к распаду СССР. Еще позднее, в начале 1990-х годов, на площади стали праздновать Наурыз, а в конце 2000-х ансамбль был основательно перестроен. На фотодокументации об- скуратона хорошо видны возвышающийся в центре монумент Независимости -- стела, увенчанная фигурой Золотого человека (сакского воина, который стал одним из символов независимого Казахстана), -- и скульптурная группа у ее подножия. Менее заметна другая часть комплекса -- подземный торгово-развлекательный центр, расположенный прямо под фундаментом памятника (и в настоящее время закрытый на реконструкцию).

Установленная в этом средоточии разноречивых «форм» -- идеологических символов, разнородных эстетик и воспоминаний о событиях недавней истории -- «Пулота» Хальфина / Угая сохраняет непроницаемость свидетеля. Она -- как точка молчания посреди всеобщего шума. Трудно отделаться от впечатления, что акцент на физических и химических процессах, использование в качестве иконографической основы конкретных и даже произвольных источников вроде фотоснимка, запечатлевшего случайную конфигурацию толпы, или столь же случайных контуров хальфинской пулоты, а также отсылки к определенным историческим, политическим и биографическим реалиям преследуют единственную цель: затихание гула бытия, растворение смыслов и распад форм. Обскуратоны суть машины метафизики, вызывающие ассоциации с духовными практиками самозаточения, изоляции от света, слепоты как условия обретения более совершенного зрения. Именно таким, согласно теории Бориса Поршнева, был контекст появления первых изображений: они создавались в условиях депривации, которая «имела тенденцию к полноте, как бы погружая индивида в пещеру». «Ориньякские поразительно реалистические изображения животных», настаивает Поршнев, являлись «“двойниками” неких конкретных особей», т. е. не столько картинами, предполагающими обобщение и языковую опосредованность, сколько квазифотографическими галлюцинациями, порожденными запретом «брать, трогать или видеть» и в возмещение этого запрета [21, с. 462-7]. Обскуратоны, созданные в эпоху перепроизводства образов, двигателем которого стали фотография и производные от нее технологии, в некотором смысле движутся против течения: переносят нас обратно в пещеру депривации.

В наши дни искусству часто приписывают познавательную, исследовательскую и критическую функции: предполагается, что искусство информирует нас о важных проблемах, ставит вопросы, требующие разрешения в «самой жизни», или извлекает на свет исторические факты, которые должны служить предостережением настоящему. И Угай явно не остается в стороне от этого поворота: снова и снова в его работах появляются социально-политические и исторические референции -- от коллективной истории советских корейцев и казахстанских исправительнотрудовых лагерей 1930-х годов до экологической катастрофы Приаралья и пропагандистских кампаний современного Казахстана, -- помноженные на упомянутое выше внимание к технологиям визуальной репрезентации, машинам зрения. Но, возможно, все эти размечающие пространство опыта вехи и ориентиры служат лишь средством для выявления черного, невидимого места «без ориентиров и границ» -- пустоты, проделанной в этом пространстве.

Рис. 11 Александр Угай. Обскуратон № 6 (Желтоксан 1986). 2017. Деталь (распечатка фотоснимков с внутренних поверхностей обскуратона). Фото Александра Угая. Предоставлено автором

В заключение вернемся ненадолго к одной из рассмотренных выше работ, а именно к «Обскуратону № 6 (Желтоксан 1986)». Распечатка снимков с его внутренних поверхностей имеет очертания антропоморфной фигуры, а если быть точным -- ангела с распростертыми крыльями, соответствующими двум «фасадам» обскуратона (рис. 11). Не будет ли большой натяжкой с моей стороны сравнить ее с самым знаменитым из ангелов эпохи модернизма -- тем, которого мы видим на рисунке Пауля Клее «Angelus novus» (1920)? Своей известностью эта работа обязана не столько замечательному графическому мастерству художника (возможно, лучшего рисовальщика XX в.), сколько интерпретации, предложенной ее владельцем Вальтером Беньямином в эссе «О понятии истории». Впрочем, учитывая исключительную произвольность этой аллегории, ее скорее следует назвать не интерпретацией, а лирическим комментарием, который, однако, настолько крепко прирос к работе Клее, что они стали восприниматься как одно. В свете этого комментария ассоциация между составленной из обрывочных и неудобочитаемых фотографических отпечатков «фигурой» Угая и «Новым ангелом» Клее перестает казаться такой уж случайной и необязательной. Текст Беньямина точнее всего описывает позицию, которую занимают работы казахстанского художника по отношению к истории фотографического медиума, равно как и истории вообще. Приведу его целиком: «У Клее есть картина под названием “Angelus Novus”. На ней изображен ангел, выглядящий так, словно он готовится расстаться с чем-то, на что пристально смотрит. Глаза его широко раскрыты, рот округлен, а крылья расправлены. Так должен выглядеть ангел истории. Его лик обращен к прошлому. Там, где для нас -- цепочка предстоящих событий, там он видит сплошную катастрофу, непрестанно громоздящую руины над руинами и сваливающую все это к его ногам. Он бы и остался, чтобы поднять мертвых и слепить обломки. Но шквальный ветер, несущийся из рая, наполняет его крылья с такой силой, что он уже не может их сложить. Ветер неудержимо несет его в будущее, к которому он обращен спиной, в то время как гора обломков перед ним поднимается к небу. То, что мы называем прогрессом, и есть этот шквал» [22, с. 242].

Литература

1. Trachtenberg, Alan. Reading American Photographs. New York: Hill and Wang, 1989.

2. Crow, Thomas. Modern Art in the Common СчіШгє. New Haven; London: Yale University Press, 1996.

3. Гройс, Борис. Политика поэтики. Пер. А. Осиповой и др. М.: Ад Маргинем Пресс, 2012.

4. Mitchell, William J. The Reconfigured Eye: Visual Truth in the Post-Photographic Era. Cambridge MA; London: MIT Press, 1992.

5. Edwards, Elizabet, and Janice Hart, eds. Photographs Objects Histories: On the Materiality of Images. London; New York: Routledge, 2004.

6. Фоменко, Андрей. “Смерть героя и другие воспоминания о современности”. Art 1. Дата обращения ноябрь 17, 2020. https://art1.ru/2013/10/29/smert-geroya-i-drugie-vospominaniya-o- sovremennosti-25721.

7. Sorokina, Yuliya. “Alexander Ugay”. In Phantom Stories. Leitmotifs From Post-Soviet Asia. 8 September -- 4 November 2018, curators Anders Kreuger and Yuliya Sorokina, 121-30. Lund: Lundskonsthall, 2018.

8. Фоменко, Андрей. “Wild East -- Wild Medium. О фотосерии Александра Угая `Мы из Техаса'” Искусство кино, no. 5 (2014): 105-9.

9. Smithson, Robert. “Entropy and the New Monuments (1966)” In Robert Smithson: The Collected Writings, ed. by Jack Flam, 10-23. Berkeley; Los Angeles; London: University of California Press, 1996.

10. Малевич, Казимир. Собрание сочинений. Ред., сост. и коммент. Александра Шатских. 5 томов. М.: Гилея, 1995, т. 1: Статьи, манифесты, теоретические сочинения и другие работы, 1913-1929.

11. Фостер, Х., Р. Краусс, И.-А. Буа, Б. Бухло, и Д. Джослит. Искусство с 1900 года: модернизм, антимодернизм, постмодернизм. Пер. Георгий Абдушелишвили и др., ред. Андрей Фоменко и Алексей Шестаков. М.: Ad Marginem, 2015.

12. Лессинг, Готгольд Эфраим. Лаокоон, или О границах живописи и поэзии. Пер. Евгений Эдель- сон. М.: ОГИЗ; ИЗОГИЗ, 1933.

13. Aspan Gallery. Alexander Ugay: Topology of Image: Catalogue. Curators Mi You and Yulia Sorokina. Almaty: Aspan Gallery, 2018.

14. Толстова, Анна. “Александр Угай” В изд. Некоммерческий фонд поддержки культуры “Лрт- Кавказ”; Северо-Кавказский филиал Государственного центра современного искусства при поддержке Министерства культуры Российской Федерации. Тепло лоскутного одеяла. 8-й Международный симпозиум “Аланика”, Владикавказ, Республика Северная Осетия-Алания, руководитель проекта Галина Тебиева, 12-5. Б. м.: тип. г. Ростов-на-Дону, 2014.

15. Paglen, Trevor. “Recording Carceral Landscapes”. Leonardo Music Journal 16 (2006): 56-7.

16. Фуко, Мишель. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. Пер. Владимир Наумов, ред. Ирина Борисова. М.: Ад Маргинем Пресс, 1999. (Университетская библиотека).

17. Greenberg, Clement. Art and Culture. Critical Essays. Boston: Beacon Press, 1961.

18. Krauss, Rosalind E. “The Double Negative: a New Syntax for Sculpture”. In Krauss, Rosalind E. Passages in Modern Sculpture, 243-88. New York: The Viking Press, 1977.

19. Диди-Юберман, Жорж. То, что мы видим, то, что смотрит на нас. Пер. Алексей Шестаков. СПб.: Наука, 2001. (Французская библиотека).

20. Блинова, Лидия. “Рука и глаз”. В изд. Между прошлым и будущим. Археология актуальности. Каталог выставки в рамках проекта Гёте-Института “Минус Двадцать”, ред. Юлия Сорокина и Елена Воробьёва, 58-9. Алматы: Гёте-институт, 2012.

21. Поршнев, Борис. О начале человеческой истории. Проблемы палеопсихологии. Науч. ред. Олег Вите. СПб.: Алетейя, 2007. (Мир культуры).

22. Беньямин, Вальтер. “О понятии истории”. Пер. Сергей Ромашко. В изд. Беньямин, Вальтер. Учение о подобии. Медиаэстетические произведения, пер. И. Болдырев и др., 237-53. М.: РГГУ 2012. (Современные гуманитарные исследования, кн. 1).

References

1. Trachtenberg, Alan. Reading American Photographs. New York: Hill and Wang, 1989.

2. Crow, Thomas. Modern Art in the Common Сі/lture. New Haven; London: Yale University Press, 1996.

3. Groys, Boris. Politics of Poetics. Rus. ed. Transl. by A. Osipova et al. Moscow: Ad Marginem Press, 2012. (In Russian)

4. Mitchell, William J. The Reconfigured Eye: Visual Truth in the Post-Photographic Era. Cambridge MA; London: MIT Press, 1992.

5. Edwards, Elizabet, and Janice Hart, eds. Photographs Objects Histories: On the Materiality of Images. London; New York: Routledge, 2004.

6. Fomenko, Andrey. “The Death of the Hero and other Memoirs of Modernity” Art 1. Accessed November 17, 2020. http://art1.ru/art/smert-geroya-i-drugie-vospominaniya-o-sovremennosti. (In Russian)

7. Sorokina, Yuliya. “Alexander Ugay”. In Phantom Stories. Leitmotifs From Post-Soviet Asia. 8 September -- 4 November 2018, curators Anders Kreuger and Yuliya Sorokina, 121-30. Lund: Lundskon- sthall, 2018.

8. Fomenko, Andrey. “Wild East -- Wild Medium. About Alexander Ugay's photo series `We are from Texas'” Iskusstvo kino, no. 5 (2014): 105-9. (In Russian)

9. Smithson, Robert. “Entropy and the New Monuments (1966)”. In Robert Smithson: The Collected Writings, ed. by Jack Flam, 10-23. Berkeley; Los Angeles; London: University of California Press, 1996.

10. Malevich, Kazimir. The Collected Writings. Ed., comp. and comment. by Aleksandra Shatskikh. 5 vols. Moscow: Gileia Publ., 1995, vol. 1: Stat'i, manifesty, teoreticheskie sochineniia i drugie raboty, 19131929. (In Russian)

11. Foster, H., R. E. Krauss, Y.-A. Bois, B. Buchloh, and D. Joselit. Art Since 1900: Modernism, Antimodernism, Postmodernism. Rus. ed. Transl. by Georgii Abdushelishvili et al., ed. by Andrey Fomenko and Aleksey Shestakov. Moscow: Ad Marginem Publ., 2015. (In Russian)

12. Lessing, Gothold Efraim. Laocoon, or The Limits of Poetry and Painting. Rus. ed. Transl. by Yevgeniy Edelson. Moscow: OGIZ; IZOGIZ Publ., 1933. (In Russian)

13. Aspan Gallery. Alexander Ugay: Topology of Image: Catalogue. Curators Mi You and Yulia Sorokina. Almaty: Aspan Gallery, 2018.

14. Tolstova, Anna. “Alexander Ugay” In Nekommercheskii fond podderzhki kul'tury “Art-Kavkaz”; Seve- ro-Kavkazskii filial Gosudarstvennogo tsentra sovremennogo iskusstva pri podderzhke Ministerst- va kul'tury Rossiiskoi Federatsii. Teplo loskutnogo odeiala. 8-i Mezhdunarodnyi simpozium “Alanika”, Vladikavkaz, Respublika Severnaia Osetiia-Alaniia, project manager Galina Tebieva, 12-5. S. l.: Tip. g. Rostov-na-Donu Publ., 2014. (In Russian)

15. Paglen, Trevor. “Recording Carceral Landscapes”. Leonardo Music Journal 16 (2006): 56-7.

16. Foucault, Michel. Discipline and Punish: The Birth of the Prison. Rus. ed. Transl. by Vladimir Naumov, ed. by Irina Borisova. Moscow: Ad Marginem Press, 1999. (Universitetskaia biblioteka). (In Russian)

17. Greenberg, Clement. Art and Culture. Critical Essays. Boston: Beacon Press, 1961.

18. Krauss, Rosalind E. “The Double Negative: a New Syntax for Sculpture”. In Krauss, Rosalind E. Passages in Modern Sculpture, 243-88. New York: The Viking Press, 1977.

19. Didi-Huberman, Georges. What We See Looks at Us. Rus. ed. Transl. by Aleksey Shestakov. St. Petersburg: Nauka Publ., 2001. (Frantsuzskaia biblioteka). (In Russian)

20. Blinova, Lidia. “Hand and Eye”. In Mezhdu proshlym i budushchim. Arkheologiia aktual'nosti. Katalog vystavki v ramkakh proekta Gete-Instituta “Minus Dvadtsat'”, ed. by Iuliia Sorokina and Elena Vo- robeva, 58-9. Almaty: Gete-institut Publ., 2012. (In Russian)

21. Porshnev, Boris. On the Beginnings of Human History. Paleopsychology Problems. Science ed. by Oleg Vite. St. Petersburg: Aleteiia Publ., 2007. (Mir kul'tury). (In Russian)

22. Benjamin, Walter. “On the Concept of History”. Transl. by Sergey Romashko. In Beniamin, Val'ter. Uchenie o podobii. Mediaesteticheskie proizvedeniia. Rus. ed., transl. by I. Boldyrev et al., 237-53. Moscow: RGGU Publ., 2012. (Sovremennye gumanitarnye issledovaniia, bk. 1). (In Russian)

Размещено на Allbest.ru