Культура в обществе

коммуникативная - аудиовизуальная культура быстро становится ведущим средством массовой коммуникации (в форме телевидения), принимая на себя связанные с этим социально-регулятивные обязанности, приобретая соответствующую институционализированность и вступая в политико-идеологические и организационно-экономические связи, оказывающие серьезное влияние на его развитие;

собственно культурная - акцент на внешних чувственно воспринимаемых сторонах культурных явлений, перевес чувственного над интеллектуальным;

эстетическая - постепенное художественное освоение технических возможностей аудиовизуальной специфики и как следствие - развитие повествовательных структур (взаимоотношение рассказа и показа), соответствующих эстетическим потребностям аудитории и формирующих жанрово-стилистическую определенность аудиовизуальных текстов и их способность образовывать общезначимые смыслы.

3. Особенности элитарной культуры

В качестве антитезы возникающей массовой культуры сформировалась и противодействовала ей индивидуалистическая «контркультура», одним из проявлений которой была элитарная культура, рожденная в недрах гуманитарно-ориентированных слоев интеллигенции уже в ХХ в.

Элитарная культура сознательно и последовательно противостоит культуре большинства (массовой культуре) во всех ее разновидностях, начиная с фольклора, народной культуры, официальной культуры, вообще культурной индустрии технократического общества ХХ в. Элитарная культура как субкультура привилегированных групп общества характеризуется принципиальной закрытостью, духовным аристократизмом и ценностно-смысловой самодостаточностью. Она апеллирует к избранному меньшинству своих субъектов, которые, как правило, и является ее творцами и адресатами. Тем не менее, элитарная культура нуждается в постоянном контексте массовой культуры, поскольку основывается на механизме отталкивания от ценностей и норм, принятых в массовой культуре (включая их пародирование, осмеяние, иронию, гротеск, полемику, критику, опровержение). В этом отношении элитарная культура всегда вторична, производна по отношению к культуре большинства.

Особенно остро стоит проблема элитарной культуры в обществах, где формы ее противостояния массовой культуре практически исчерпывают культурный горизонт и где не сложилась «срединная» область общенациональной культуры. Последняя как раз должна противостоять ценностно-смысловым крайностям и массовой и элитарной культуры.

Культурно-духовные элиты вырабатывают собственные механизмы саморегуляции и ценностно-смысловые критерии своей деятельности. Они могут выходить за рамки социальных и политических требований, демонстративно уходить от политики и социума, объявляя их внекультурными (неэстетическими, безнравственными, бездуховными, интеллектуально бедными и пошлыми).

Элитарная культура сознательно ограничивает круг ценностей, признаваемых истинными и «высокими», ужесточает систему норм, принимаемых данной стратой в качестве обязательных и неукоснительных в сообществе «посвященных». Количественное сужение элиты и ее духовное сплочение неизбежно сопровождается ее качественным ростом (в интеллектуальном, эстетическом, религиозном, этическом и иных отношений), а значит, происходит индивидуализация норм, ценностей, принципов и форм поведения членов элитарного сообщества. В этом смысле субкультура элиты по-своему уникальна.

Высокий инновационный статус норм и ценностей элитарной культуры достигается различными средствами и способами:

· происходит освоение новых социальных и мысленных реалий как культурных явлений или, напротив, новое не принимается ради сохранения узкого круга консервативных ценностей и норм;

· разработка культурных явлений погружается в неожиданный ценностно-смысловой контекст, что придает их интерпретации неповторимый и даже исключительный смысл;

· создается нарочито усложненный комплекс культурной семантики (поле смыслов), требующей от адресата специальной подготовки и необъятного культурного кругозора;

· вырабатывается особый культурный язык (код), доступный лишь узкому кругу ценителей и призванный затруднить коммуникацию, воздвигнуть непреодолимые преграды проданному мышлению, неспособному расшифровать смыслы элитарной культуры;

· субъективная, индивидуально-творческий интерпретация обычного и привычного призвана играть роль модели действительности, превращающейся в тайное, сакральное, эзотерическое знание, табуированное для остальных избранников богов, «служителей муз», «хранителей тайны и веры», что часто обыгрывается и поэтизируется в элитарной культуре.

Элитарная культура выступает как инициативное и продуктивное начало в любой культуре, выполняя преимущественно творческую функцию. Еще А. Шопенгауэр делил человечество на две части: «люди гения» (способные к эстетическому созерцанию и художественно-творческой деятельности) и «люди пользы» (ориентированные только на чисто практическую, утилитарную деятельность).

Массовая же культура шаблонизирует, рутинизирует, профанирует достижения элитарной культуры, адаптируя их к восприятию и потреблению социокультурным большинством общества. В свою очередь, элитарная культура постоянно высмеивает или обличает массовую культуру, пародируя ее или гротескно деформирует.

Элитарная культура, возникая в качестве оппозиции к массовой культуре, тем не менее, смыкается с ней. Это особенно хорошо видно на примере современной культурной ситуации. Компоненты массовой культуры, включенные в контекст элитарной культуры, становятся элементами элитарной культуры, и наоборот. В этом смысле массовая культура является своеобразным эрзац-продуктом элитарной культуры, не порождает собственных символов, а имитирует явления элитарной культуры, пользуется ее формами, смыслами и профессиональными навыками, нередко редуцируя их до уровня воспроизводимых стандартов обыденного понимания.

Но, по-видимому, существует непроходимая грань между элитарной и массовой культурой. Дело в том, что аудиовизуальность стала доминантой массовой культуры. В элитарной же культуре положение иное - ориентация (художественная или иная) оказывается вне-визуальной или сверх-визуальной, ибо ставит перед собой задачи, которые не могут быть решены в пределах зримого воспроизведения реальности. Массовая культура создает новое поле сил, которое искривляет пространство существования традиционных «высоких» форм культуры и искусства. Отныне они постоянно ощущают присутствие массовой культуры и вступают с ней в напряженные отношения отталкивания и притяжения, изоляции и смешения. Отсюда и своеобразное явление «массовизации» высокого искусства и «элитаризация» массовых его форм.

Вместе с тем нельзя не указать на еще один, сравнительно самостоятельный слой культуры - официально-государственную культуру. Она особенно сильна в сфере политической идеологии, но захватывает области морали, религии, искусства, науки. Официальная культура может стать господствующей (вариант культуры тоталитарной), и тогда она изгоняет культуру элитарную и полностью подчиняет себе культуру массовую. При всей убогости содержания, массовая культура вовсе не простодушна и не бесхитростна в своем воздействии на людей: она делается не наивными дилетантами, а искушенными профессионалами, владеющими всеми необходимыми достижениями новейшей науки и техники. Использование этих достижений позволяет им достаточно надежно прогнозировать поведение будущего потребителя, соответствующим образом направляя и специально формируя его.

Массовая культура порождается объективными процессами социальной модернизации общества, когда традиционная обыденная культура с ее функциями социализации и инкультурации утрачивает свою эффективность и содержательную актуальность. Массовая же культура фактически принимает на себя функции инструмента обеспечения первичной социализации личности в условиях общества с размытой социальной стратификацией.

Вместе с тем очевидно, что массовая культура представляет собой вариант обыденной культуры городского населения.

В лице массовой культуры меняется сам способ существования культуры: он не стал ни «хуже», ни «лучше», он просто стал иным. Один из признаков этого - «относительное культурное обнищание», происходящее при количественном росте общей массы культурных благ, приходящихся на человеческую единицу.

Массовая культура как способ жизнедеятельности предоставляет человеку неограниченные возможности самореализации. Она делает доступными для всех достижения технического прогресса, науки и искусства. Людям предоставлены огромные информационные ресурсы. Но в то же время массовая культура, пропагандируя ценность принадлежности к большинству, толкает человека к потере индивидуальности. Для человека становится характерным быть похожим на других. Люди, чья жизнь упорядочена гражданским правом, социально и технически обеспечена, останавливаются в своем духовном развитии и превращаются в потребителей. Уйти от противоречия уникальности и тиражированности (повторяемости) невозможно. С одной стороны, человек не может полностью раствориться во всеобщем, утратив свою уникальность. Но с другой стороны, он не может выразить себя в одиночестве, не обращаясь к другим людям. Осознание этого противоречия происходит на уровне констатации, но не разрешения.

В мире массовой культуры человек становится потребителем, массово воспроизводящим себя подобно товарам, развлечениям и ценностям, которые он потребляет. Речь идет не о потреблении вообще, а об относительно избыточном потреблении. Реальные, социальные грани здесь довольно подвижны, но их все же можно проводить с учетом явного разграничения двух функций современного человека - «человека деятельного» (homo faber) и «человека играющего» (homo ludens). Массовая культура как раз и рассчитана на воспроизводство «человека играющего».

Человек как потребитель - голоден. Акт покупки и потребления стал принудительной, иррациональной целью, которая мало связана с использованием купленной вещи. Перед нами (по Фромму) модель поведения: 1) потребление ради потребления, 2) ориентация на поведение «всех остальных» как наиболее важный стимул.

Этот обобщенный образец повседневно и с огромной силой навязывается человеку системой массовой коммуникации. Относится же он по преимуществу к типу «человека играющего».

В какой мере «человек играющий» действительно располагает своим временем? Ведь половину или даже большую его часть захватывает система массовой коммуникации. Во всяком случае, доля этого времени в 20 раз больше, чем время, затрачиваемой на самообразование. «свобода» в выборе СМК превращается в одну из форм несвободы.

Стало очевидным, что в современной культуре произошло разделение двух функций культуры. С одной стороны, это накопление и передача социальных знаний, умений, норм деятельности, как технических, так и административных, правовых и пр. Для этого требуется довольно серьезное и длительное образование, которое делает человека компетентным в какой-то сравнительно узкой (и все более сужающей) области. Компетентность здесь, конечно, в основном исполнительская, а не творческая. Высокая художественная культура тоже имеет тенденцию превратиться в разновидность узкоспециализированной профессиональной подготовки к деятельности. «Специализированная» культура формирует человека как грамотного работника одной определенной сферы общественной деятельности, ее продукт - это уже упомянутый «человек деятельный», который сегодня не может знать (хотя бы по причине ограниченности рабочего времени) всего пространства человеческого существования. Его двойник и напарник, его необходимое дополнение и подкрепление - «человек играющий» - продукт «досужей» массовой культуры.

Если в начале века наиболее популярными героями американской публики были бизнесмены и «политики из народа», то в последнее время их место в системе «ориентации» занимают киноактеры и т.п. «Идолы работы» замещаются «идолами досуга».

«Человек играющий» не замкнут ни в какой особой области, он очень широко, пожалуй, даже универсально, информирован: радио, телевидение, газеты постоянно держат его в курсе самых разнообразных событий, происходящих в самых разных уголках земного шара и во всех областях современной жизни - от политических конфликтов до последних мод. Но информированность в данном случае не означает действительного знания - это всего лишь досужее, неглубокое «знание понаслышке».

Машина массовой информации не столько расширяет кругозор человека, сколько позволяет ему разложить все богатство видимого и слышимого - на экране, разумеется, - мира по готовым полочкам, упаковать в стандартные, удобные для пользования обертки с заранее напечатанными ярлыками (и не столько даже позволяет, сколько заставляет это его делать).

4. Строение и функции массовой культуры

По вопросу о строении массовой культуры ведется дискуссия, которой не видно конца.

Одна из точек зрения состоит в делении культуры на три сферы: народную, элитарную и массовую. Народная культура - традиционна, коллективна, однородна, отражает характер народа. Ее источник - село. Народная культура глубока и инертна. Это этническая почва культурного творчества. Из народной культуры художники и поэты черпают материал, отсюда они берут сюжеты, мелодию, образы, которые затем «организуют» и которым дают философское или нравственное обоснование. Элитарная культура - это творческий авангард. Это лаборатория искусства, науки, философии, представленная, как правило, студиями, художественными и философскими кружками, научными школами. Без элитарной культуры не может быть национальных гениев, не может быть развития культуры народной. Массовая культура создается для широких городских масс «индустриальным», конвейерным способом. В ней много неподлинного, подражательного и стандартизированного. Уровень потребителей массовой культуры требует общепринятых образцов-стереотипов. Но в массовой культуре не все «антихудожественно». Здесь встречаются и шедевры в своем роде, скажем, романы Дюма, Конан-Дойля, или фильм о легендарном Штирлице. Массовая культура создается мастерами-профессионалами на основе материала народной и элитарной культуры.

Сама массовая культура делится на несколько уровней: высокий (изысканный), средний (посредственный) и низкий (вульгарный).

Структуру массовой культуры представляют и по-другому:

кич (культурная подделка),

мид-культура (среднее для среднего),

кэмп (имитация элитарной культуры),

сайентифицированная культура,

этизированная культура,

эстетизированная культура.

Наконец, выделяются две области культуры - обыденная и специализированная, а промежуточное положение между ними занимает массовая культура, основной функцией которой становится трансляция культурных смыслов от специализированной культуры к обыденному сознанию человека.

С точки зрения А.Я. Флиера, в массовой культуре можно выделить несколько направлений (и проявлений):

· Индустрия «субкультуры детства» (детская литература и искусство, промышленно производимые игрушки и игры, детские клубы и лагеря, военизированные и другие организации, технологии коллективного воспитания и т.п.), преследующая цели явной или закамуфлированной универсализации воспитания детей, внедряемой их сознание стандартизированных норм и паттернов личностной культуры, идеологически ориентированных миропредставлений, закладывающих основы базовых ценностных установок, официально пропагандируемых в данном сообществе.

· Массовая общеобразовательная школа, тесно коррелирующая с целевыми установками «субкультуры детства», приобщающая учащихся к основам научных знаний, философских и религиозных представлений об окружающем мире, к историческому социокультурному опыту коллективной жизнедеятельности людей, стандартизирующая все эти знания к представлениям на основе типовых программ и редуцирующая их к упрощенным формам детского сознания и понимания.

· Средства массовой информации, транслирующие населению текущую актуальную информацию, «растолковывающие» рядовому человеку смысл происходящих событий, суждений и поступков деятелей из специализированных сфер общественной практики и интерпретирующие эту информацию в русле и ракурсе, соответствующем интересам ангажирующего данное СМИ «заказчика», т.е. фактически формирующие общественное мнение по тем или иным проблемам в интересах данного «заказчика».

· Система национальной (государственной) идеологии и пропаганды, «патриотического» воспитания граждан и пр., контролирующая и формирующая политико-идеологические ориентации населения, манипулирующая его сознанием в интересах правящих элит, обеспечивающая политическую благонадежность и желательное электоральное поведение, «мобилизационную» готовность общества и т.п.

· Массовая социальная мифология (национал-шовинизм и истерический «патриотизм», социальная демагогия, квазирелигиозные и паранаучные учения, кумиромания и пр.), упрощающая сложную систему ценностных ориентаций человека и многообразие оттенков мироощущений до элементарных оппозиций («наши» - «не наши»), замечающая анализ сложных многофакторных причинно-следственных связей между явлениями и событиями апелляцией к простым и, как правило, фантастическим объяснениям («мировой заговор», «поиски инопланетян» и т.п.), что в конечном счете освобождает людей, не склонных к сложным интеллектуальным рефлексиям, от усилий по рациональному постижению волнующих проблем, дает выход эмоциям в их наиболее инфантильном проявлении.

· Массовые политические движения (политико-идеологические партийные и молодежные организации, массовые политические манифестации, демонстрации, пропагандистские кампании и т.п.), инициируемые правящими или оппозиционными элитами с целью вовлечения в массовые политические акции широких слоев населения, в большинстве слоем весьма далеких от политики и интересов элит, мало понимающих смысл предлагаемых им политических программ, на поддержку которых их мобилизуют методом нагнетания коллективного политического или националистического психоза.

· Система организации и стимулирования массового потребительского спроса (реклама, мода, секс-индустрия и иные формы провоцирования потребительского ажиотажа вокруг вещей, идей, услуг и пр.), формирующая в общественном сознании стандарты престижных интересов и потребностей, образа и стиля жизни, имитирующая в массовых и доступных по цене моделях формы «элитных» образцов, управляющих спросом рядового потребителя на предметы потребления и модели поведения, превращающая процесс безостановочного потребления различных социальных благ в самоцель существования.

· Индустрия формирования имиджа и «улучшения» физических данных индивида (массовое физкультурное движение, культуризм, аэробика, спортивный туризм, индустрия услуг по физической реабилитации, сфера медицинских услуг и фармацевтических средств изменения внешности, пола и т.п.), являющиеся специфической областью общей индустрии услуг, стандартизирующих физические данные человека в соответствии с актуальной модой на имидж, гендерный спрос и пр. или на основании идеологических установок властей на формирование новых потенциальных воинов с должной спортивно-физической подготовленностью.

· Индустрия досуга, включающая в себя массовую художественную культуру (приключенческая, фантастическая и «бульварная» литература, аналогичные «развлекательные» жанры кино, карикатура и комиксы в изобразительном искусстве, оперетте, эстрадная, рок- и поп-музыка, эстрадная хореография и сценография, конферанс и прочее «разговорные» жанры эстрады, синтетические виды шоу-индустрии, художественный кич, идеологически ангажированные и политико-агитационные произведения в любых видах искусства и т.п.), массовые постановочно-зрелищные представления, цирк, стриптиз и иные виды эротических шоу, индустрия курортных и «культурно»-туристических услуг, профессиональный спорт (как зрелища) и т.п., являющаяся во многих отношениях эквивалентом «субкультуры детства», только оптимизированным под вкусы и интересы взрослого или подросткового потребителя, где используются технические приемы и исполнительское мастерство «высокого» искусства для передачи упрощенного, инфантилизированного смыслового и художественного содержания, адаптированного к невзыскательным интеллектуальным и эстетическим запросам массового потребителя, используются средства технического тиражирования этой продукции и ее «доставки на дом» потребителю посредством электронных СМИ и достигается эффект психологической релаксации человека, перегруженного нервными стрессами и утомительной ритмикой социальных процессов повседневности, а также ряд иных, более частных направлений массовой культуры.

5. Социальные последствия массовой культуры

Если рассматривать сами по себе культурные тексты (будь то Шекспир или «мыльная опера»), то способ распространения (тираж, экран, сцена) ничего не меняют. Но культурный текст обретает жизнь лишь в определенной системе человеческих интересов, вкусов, привычек, способов восприятия и понимания языка культуры (в данном случае искусства). Именно в социальном контексте современной культуры обнаруживается парадоксальное размывание граней «высокого» и «низкого», которое захватывает как сферу потребления культуры (аудитория), так и сферу ее распространения (массовая коммуникация) и саму сферу культурного производства (творчество либо репродуцирование, тиражирование).

Что бросается в глаза?

- Люди читают больше, но понимают меньше.

- Средний уровень эстетических стандартов и вкусов аудитории упал.

- Воздействие массовой культуры оказывается универсальным.

- Происходит сползание культурной элиты на уровень «мид-культуры», что ведет не столько к культурному подъему масс, сколько к разложению культурной элиты, самой «высокой» культуры.

Обнаруживается тенденция к универсальному однообразию - одна из основных тенденций мира массовой культуры. В мире массовой культуры все доступно, все открыто, но доступно лишь в одном качестве - как предмет массового потребления.

Целью массовой культуры является не столько заполнение досуга и снятие напряжений и стрессов, сколько стимулирование потребительского сознания у реципиентов (зрителей, слушателей, читателей), формирование пассивного, некритического восприятия продукции этой культуры.

Практическая реализация прагматизма в массовой культуре - реклама. Она реализует основное кредо прагматизма: истинным является то, что полезно, что дает удовлетворение и приводит к успеху.

Мир массовой культуры, мир искусственно создаваемых интересов, сведений, развлечений, оказывается необходимым восполнением столь же реального мира профессоциональной, узкой, стандартизированной культур. И потому нет никакого противоречия между интенсивным развитием научно-технической культуры в современном обществе и снижением массовых стандартов знания и вкуса. Сами условия, в которых происходит развитие научного знания в этом обществе, порождает такой суррогат знания, как массовая «информированность». Более того, существует сильнейшая тенденция подчинения «высокой» и специализированной культуры стандартам массового порядка: это и восприятие шедевров искусства через призму соответствующих стандартов (через экранизацию), и мид-культ и пр.

Правомерно ли, однако, ставить на какую-то одну такие как будто совершенно разнородные явления, как отношения к искусству и «массовое» восприятие науки? Если бы речь шла о процессах творчества, то всякие аналогии здесь были бы весьма рискованными (хотя и возможными). Но в мире массовой культуры происходит не творчество, а лишь потребление - притом сугубо пассивное, неспециализированное, «досужее». В этом смысле массовая аудитория одинаково относится и к информации научного, политического, эстетического происхождения.

Поэтому мы видим в массовой культуре не просто совокупность неких произведений «низкого» стиля, не просто дурной вкус какой-то, хотя бы и значительной части населения, а нечто более существенное:

- универсальная доступность,

- универсальная пассивность,

- универсальное однообразие -

это общий знаменатель культурного «климата» общества. Климат этот создается множеством факторов, формирующих потребительскую аудиторию массовой культуры, социальные и технические средства ее организации и всю довольно многочисленную армию ее обслуживания - глашатаев, проводников, переводчиков и др. (говорить о «творцах» тут явно не приходится).

Существует устойчивое мнение, что специфической аудиторией (и средой) массовой культуры являются средние городские слои. Но это не так, ибо массовая культура - продукт и достояние всей системы современного, высокоразвитого технически общества, а не какой-либо ее части или группы.

Перед нами некий парадокс: как может сложное, разгороженное множеством социальных «перегородок» (классовых профессиональных, образовательных, этнических, локальных и пр.), общество оказаться чем-то однородным, недифференцированной потребительской массой? Как может «организованное» общество действовать как нечто аморфное, бесструктурное?

Но именно на этой основе - корпорации «организованных» людей - и создается такое положение, при котором человек за пределами «своей» узкой сферы деятельности и организации, за пределами своего профессионально занятого времени выступает в роли неорганизованного и некомпетентного потребителя, отдающего себя во власть массовой рекламы и ориентирующего на созданной той же рекламой образ «другого». Чем более узка первая сфера (а она с необходимостью становится более узкой), тем шире вторая. Границы потребительской массы (по отношению к культуре она же выступает в качестве массовой аудитории) не совпадает поэтому с рамками социально-экономических классов или с различиями в уровне доходов, образования и пр.

Социологические исследования показывают, что более высокому образованию соответствуют большая критичность по отношению к системе массовой коммуникации, более специфичные культурные запросы и т.п. Но средние показатели в данном случае сгруппированы так, что не позволяют видеть соотношение «специальных» и «общих» интересов в одной и той же культурной группе. А именно это соотношение, которое можно всегда определенным образом оценить, показывает, как часто самый активный и квалифицированный специалист становится заурядным и пассивным «массовым» потребителем, обывателем в сферах далеких от эстетических или политических отношений.

Потребительская масса не существовала в «готовом виде», не таилась в ожидании своего часа до появления «потребительского общества»: она только им и могла быть порождена. И сама экспансия низких вкусов не могла быть ни широкой, ни длительной, если бы не существовало «цивилизации досуга» с ее массовой коммуникацией, принудительной рекламой и т.д.

Поэтому-то негативная оценка массовой культуры не должна идти по оси «благо - зло». Это более сложная проблема.

Меняется сам способ существования культуры, он не стал ни «хуже», ни «лучше», он просто стал иным. Один из признаков этого - «относительное культурное обнищание», происходящее при количественном росте общей массы культурных благ, приходящихся на человеческую единицу.

Единый культурный поток раздваивается: возникает специальное и массовое. Интеллигенция как носительница специального, утрачивает свою культурную монополию, Хранителем и ретранслятором «культурной» информации становится безликая система.

Лекция 5. Культура и субкультуры

1. Понятие субкультуры

Впервые термин "субкультура" введен в научный оборот американским социологом Т. Роззаком в 30-е годы нашего века. Со временем социологи стали употреблять его все чаще, поскольку данный термин, как казалось, значительно более точно и емко, чем понятие "культура", характеризует многомерную реальность. Однако именно многомерность бытия культуры послужила фактором нарастания разнообразия в определениях субкультуры разными исследователями. Тем не менее ныне сложился определенный консенсус относительно ведущего смысла, вкладываемого в это понятие. Наиболее характерна точка зрения М. Брейка (Великобритания), согласно которой субкультура -- это "нормы, отделенные от общепринятой системы ценностей и способствующие поддержанию и развитию коллективного стиля жизни, также отделенного от традиционного стиля, принятого в данном обществе". К такому пониманию близка формулировка Н. Смелзера (США): субкультурой является "любая система норм и ценностей, которая выделяет группу из большого сообщества"(См.: Смелзер Н. Социология// Социс, 1990, № 12, с. 131). Не противоречит этим определениям и мнение Б. Филлипса, который подчеркивает, что субкультура -- это система ожиданий и целей, широко разделяемая внутри некоторой подгруппы общества.

Субкультурой называется система норм и ценностей, отличающих культуру определенной группы от культуры большинства общества. Последняя носит название доминантной культурой; это ценности, традиции, взгляды, которые разделяются той частью общества, которая имеет возможность навязывать обществу этническое большинство, либо они располагают механизмами принуждения. Субкультура отличается от доминантной культуры стиль жизни и ценности этнических, религиозных, профессиональных, социально-экономических, возрастных и многих других групп в обществе. Таким образом, понятие субкультуры говорит не о том, что та или иная группа выступает против культуры, доминирующей в данном обществе. Хотя существует множество примеров, дающих понять, что большинство общества относится к субкультуре с неодобрением и недоверием. Эта проблема может возникать даже в отношении к субкультурам врачей, военных, милиции и т.д.

На формирование субкультуры влияют такие факторы, как: этническое положение, социальный класс, место жительства, религия.

Ценности субкультуры имеют большое влияние на социализацию индивида, на формирование личности человека, входящего в состав той или иной группы. Н. Смелзер приводит такой пример: «… Личность и поведение проживающего в Бостоне итальянца, а также его друзей и семьи, отличаются от личности и поведения из Эль-Пасо». Смелзер утверждает, что эти различия в поведении и характере людей означают только отклонение от национальной культуры, а совсем не отказ от нее.

Таким образом, субкультура - это суверенное целостное образование внутри господствующей культуры. Субкультурные образования в известной мере автономны, закрыты и не претендуют на то, чтобы заместить собою господствующую культуру и вытеснить ее как данность.

Мы очень часто слышим, и сами употребляем выражения типа «люди общего круга», «земляки», «богема», «высший свет», «золотая молодежь» и т.п. Каждый раз речь идет о специфических общностях людей. Со временем таких понятий становилось все больше и тем самым все насущнее становилась потребность в данном термине, обозначающем указанные явления. Так появился термин «субкультура». И хотя на уровне интуиции содержание его было более или менее понятным, социологи осознавали его огромную емкость и не уставали вырабатывать различные его определения.

Однако далеко не все социальные группы порождать субкультуры. Это в состоянии делать только те из них, которые: 1) сложились относительно давно; 2) относительно устойчивы; 3) сформировали определенные культурно-исторические традиции.

Если социальная группа устойчива и сложилась давно, в ее недрах при некоторых обстоятельствах неизбежно возникает и развивается субкультура - самосознание ее членов с определенной картиной мира и вытекающих из нее норм, ценностей, символов, стереотипов восприятия, языка (диалектика, сленга), этикета и поведения.

Таким образом, под субкультурой можно понимать не сами социальные группы (общности людей), характерные одинаковой профессией, имущественным положением или образом жизни, и даже не порождающую среду. Субкультура - это общность именно картин мира, норм, идей, ценностей и идеалов в общем поле культуры, к которому, как к магниту, притягиваются и отдельные личности, и целые группы, разделяющие эти ценности.

Носители субкультурного сознания - это люди, наилучшим образом вписывающиеся и ощущающие себя в данной общности. Так, например, чтобы стать предпринимателем как членом субкультуры, мало просто заниматься бизнесом. Надо искренне принять нормы, ценности, символы этого сообщества, хорошо усвоить его язык, а главное - принять и разделить его картину мира. Ясно, что далеко не все предприниматели способны на это.

В целом субкультура представляет собой специфический способ дифференциации развитых национальных и региональных культур, в которых наряду с основной, классической тенденцией существует ряд своеобразных культурных образований, как по форме, так и по содержанию отличающихся от ведущей культурной традиции, но являющихся в то же время прямым генетическим порождением последней.

Разновидностью субкультуры является контркультура, носители которой находятся в конфликте с официальной (доминирующей) культурой.

2. Город как социокультурный феномен

Культура города представляет собой типичную субкультуру в рамках целостной национальной культуры. Можно выделить несколько факторов, которые обусловливают статус города как субкультуры.

Во-первых, исходный фактор, определяющий особенности характера культуры каждого города, - географический, природный. Он включает в себя и климатические условия жизни города, и особенности ландшафта, среды, в которую город вписан; наличие или отсутствие моря, реки, гор, равнинная или холмистая почва и т.д.

Во-вторых, социальный статус города и основная направленность жизнедеятельности его обитателей. Различают столичные и провинциальные, промышленные и приморско-торговые, военно-морские и университетские, курортные города. При этом чрезвычайно важно учитывать одно из главных отличий города от села: оно состоит не в размерах занимаемой им площади, не в высоте зданий, не в количестве жителей, а в его социальной неоднородности. В конечном счете, культура города оказывается многосторонне дифференцированной, дробной, часто не только разнородной по позициям, но и внутренне антагонистичной, порождая диалоги, расхождения или острые конфликты между различными своими субкультурами. Поэтому культура города должна изучаться как сложная система субкультур, расчленяющихся и противостоящих друг другу в разных плоскостях - сословных, национальных, религиозных, возрастных и т.п.

В-третьих, фактор, определяющий лицо города, - архитектурный. Это непосредственно ощущается нами всегда - особенно при сравнении старинных, исторических городов, с их разнообразной, яркой, пластичной и живописно богатой архитектурой, и современных однообразно-коробочных муравейников. В этом плане существует различие городов, стихийно складывающихся на протяжении многих веков (Киев, Москва) и выстроенных по рационально разработанному плану (Петербург).

Наконец, четвертый фактор - эстетически-художественный, включающий архитектурный облик города, но имеющий гораздо более широкое содержание. Он начинается с красоты, величия или лиризма природной среды, в которую вписан город, включает в себя садово-парковое искусство, дизайнерское и рекламное оформление города и завершается ролью, которую играет в его жизни художественная культура, в многообразии ее «станковых», «рамочных», концертных форм - музеев, театров, филармонических и выставочных залов, литературно-художественных издательств и журналов, творческих союзов и объединений, домов культуры и клубов, организующих самодеятельное творчество любителей искусства. Значение этого фактора состоит в том, что от его силы, авторитета, влияния зависит характер исторических потребностей горожан, уровень их вкуса, критерии поведения.

Совокупное действие всех этих четырех факторов и придает городу неповторимую индивидуальность, позволяет раскрыть нам «тайну» культуры города, ее «душу».

В 1933 году на IV Международном конгрессе современной архитектуры была принята Афинская хартия, в которой были сформулированы четыре функции города: жить, работать, отдыхать и передвигаться.

Город, имеющий свою историю, является средоточием и концентрацией ценностей, богатств, власти, знания, которые до его появления были рассеяны в пространстве, занятом тысячами малых поселений. Выделяясь из сельской культуры, город порождает новую оппозицию - «город / село», а в дальнейшем - «столица / провинция».

Город характеризуется концентрацией деятельности и общения на небольшой территории, интенсивным освоением людьми пространства и времени. Городская среда - искусственная, она - порождение урбанистических тенденций, что оборачивается разрывом связей человека с природой. Современный урбанизм есть продукт индустриальной цивилизации, приводящей к стандартизации лишь города и стандартизации жизни в нем. Поэтому одна из тенденций сегодня - дезурбанизация (стремление в пригороды, в города-спутники и т.д.). Но дело не только во внешнем облике городской среды, Но, прежде всего, в функциональном назначении ее элементов, их согласованности. Горожанин ежедневно пользуется множеством вещей и служб, находящихся в общественной, муниципальной собственности - транспортом, средствами связи, кинотеатрами, автоматами, лифтами и пр. Нормальная и полноценная городская жизнь предполагает осведомленность об устройстве, назначении и расположении всех этих вещей и служб, а также внутреннюю дисциплину, привычку к постоянному сотрудничеству и координации действий.

Характерной чертой городской жизни является то, что города являются центрами культуры, а значит, организуют досуг своих жителей. В городе труд и досуг разделены, свободное время в городе не только гарантируется, но и вменяется в обязанность. Городская среда обычно исключает возможность какой-либо произвольной, специально не предусмотренной деятельности. В городе почти все пространства освоено. Город имеет специализированные центры творческого досуга - библиотеки, музеи, театры, филармонии. Они-то и составляют главное преимущество города по сравнению с селом.

3. Сельская субкультура

Истоки современной сельской субкультуры коренятся в культуре земледельческой цивилизации. Основная характеристика этой культуры - ее традиционный характер: те черты деятельности и сознания, которые сложились у разных племен на выходе из первобытного состояния, приобретали предельно устойчивый характер; они, конечно, изменялись, но очень медленно. Традиционность древневосточных народов характеризовалась деспотическим политическим строем, сплетенным с культом, и обретала такое мощное средство воздействия на поведение членов общества, как писаные законы и закреплявшиеся письменно правила всей духовной и практической деятельности. Тем самым традиционность из совокупности принципов, передаваемой изустно и демонстрационно, в процессе воспитания вступающих в жизнь поколений, превращалась в каноничность или нормативность, т.е. в формализованную систему правил, ставшую образцом для всех аналогичных способов формализации традиции - в средневековых феодальных структурах, в культуре европейских абсолютных монархий Нового времени, в культурах тоталитарных государств ХХ века. В традиционном обществе ценится стереотипность, а не оригинальность образа мыслей, деятельности и поведения индивида. В таком обществе самостоятельный выбор человеком своей ценностной ориентации и способов ее реализации, возможный крайне редко, встречает всеобщее осуждение, неприятие, а в тоталитарных системах и жестокое наказание, если не полную изоляцию от общества подобного диссидента.

Традиционность как «ключевое», системообразующее в данном типе культуры ее свойство нашла яркое и точное выражение в зеркале ее искусства.

Традиционная культура феодального общества получила название фольклорной (т.е. народной). Речь, конечно, идет о крестьянской культуре. Если не сводить фольклор к текстам вербальным, но рассматривать и вещественные формы воплощения народного сознания, в которых технико-конструктивная основа была «окутана» в подавляющем большинстве случаев эстетическими, художественными, мифологическими смыслами, тогда исследование фольклора расширяется и мы получаем доступ к глубинным и имманентно ему принадлежащим слоям его содержания. Именно тут коренится главный аргумент в пользу такого широкого понимания фольклора, которое обусловлено невыделенностью художественной деятельности из материально-производственной, медицинской, культово-обрядовой практики. А это свойство фольклора объясняется стабильностью образа жизни и труда крестьян, которая вела к консервации тех принципов, на которых строилась первобытная культура - синкретизма материально-духовно-художественной деятельности, органической вплетенности эстетического сознания в целостно-недифференцированное - познавательно-ценностное, эмоционально-рациональное - отношение крестьян к природе, категориальной аморфоности их эстетического сознания и морфологической аморфности их художественной практики.

Вполне естественно, что фольклор обладал чрезвычайно широким разнообразием форм, даже в пределах одной национальной культуры, ибо зависел и от особенностей природной среды, и от складывающихся в каждой местности и обладавших необыкновенной стойкостью традиций, и от весьма ограниченных контактов между крестьянами не только разных стран, но и разных районов одной страны; это разнообразие проявлялось во всех сферах народной культуры, начиная с особенностей жилища, одежды, утвари и кончая диалектальными чертами речи. И в то же время фольклор сохранял повсеместно некие структурные черты, которые позволяют отличать произведения народного творчества от изделий профессионализированного городского ремесла, как отличались труд и быт крестьянина и горожанина.

В основе фольклорной субкультуры лежал - как и во всех других случаях - тот образ жизни, который крестьянство вело в условиях раннего феодализма и который оказывался достаточно стабильным, слабо и с большим опозданием реагируя на изменения, происходившие в жизни города.

Крестьяне - древнейший слой общества, постоянный источник пополнения других социальных слоев. Слово «крестьянин» указывает на человеческий тип и, конечно, на образ (стиль) жизни. Крестьяне как носители определенной субкультуры являют собою многообразие в той же степени, в какой многообразны люди земли, с которой они срослись как улитка со своим домиком.

Можно назвать ряд черт, которые объединяют крестьян, где бы и когда бы они ни жили. Это семейное хозяйство, хозяйство на земле, деревенская традиционная культура, низшее положение в системе социальной иерархии.

Эти особенности определяют крестьянский габитус (внешний облик, наружный вид) (по Бурдье).

Крестьянин - это сельскохозяйственный производитель, который использует мелкий инвентарь и труд членов семьи, работает на удовлетворение собственных нужд и выполнение обязательств по отношению к обладателям политической и экономической власти. Это не делает крестьянское хозяйство автономным и натуральным. Потому что в нем могут присутствовать и товарообмен, и вовлеченность в рынок труда. Но в любом случае мы имеем дело с крестьянской семейной экономикой. Хозяйственная деятельность тесно переплетена с отношениями в семье, отношениями с соседями. Человек здесь подчиняется семейно-ролевому поведению и патриархальной власти. Семья - синоним хозяйственной единицы. Совместное проживание под патриархальной властью главы семьи, тесное сотрудничество в повседневном труде, «общий кошелек» и полное слияние с хозяйством - таковы особенности как прежнего, жившего в обществах, которые называют традиционными крестьянскими, так, во многом, и современного крестьянина. Тот, кто входит в хозяйство, становится членом семьи, член семьи сходит в хозяйство. Сын, отделившийся со своим хозяйством, - чужак. Женщины одновременно подчинены, второстепенны и относительно автономны. Половое разделение труда ярко выражено: у каждого своя работа. Дети тоже включены в хозяйство с ранних лет. У них - свои установленные от века ролевые функции. Они выполняют определенные виды работ.

Крестьянский мир - это мир невыделенности человека из группы, мир ролей. Хорош тот, кто соответствует своей роли.

На примере крестьянской семьи и деревенской общины легко понять, что такое социальная связь личного типа. Жизнь крестьянина протекает главным образом в мире, где все друг друга знают, где отношения не анонимны. Именно поэтому, связь, объединяющую людей, можно назвать короткой. Люди общаются с людьми, а не с абстрактными системами. Даже с институтами (учреждениями) они общаются не так уж часто.

Крестьянская община - это не единственный тип общности, в которой все друг друга знают. Этот тип связей мы можем наблюдать в любых обществах: дворянское общество, соседская община, подростковые «племена», мафия. Жизнь таких общество отличается локализмом (от лат. loсus - место). Локальны традиции агрикультуры. Существуют местные обычаи, которые изучают этнографы и антропологи. Локальным характером отличается язык.

Облик крестьянина как человека определяется способом включения его в социальные отношения, создающиеся в процессе воспроизводства жизни. В крестьянском хозяйстве естественно возникшие средства производства (земля, рабочий скот) доминируют над исторически приобретенными, искусственными, изобретенными. Человек выступает как рабочая сила при натуральной системе производительных сил.

С одной стороны, жизнь в крестьянском сообществе не несет неожиданностей. Все движется по накатанной веками колее. Детство, юность до женитьбы или замужества, женитьба, ведение собственного хозяйства, смерть. Жизнь регулируется традицией, обычаем, обычным правом (по прецеденту). Временной цикл подобен природному: здесь господствует представление о «времени-круге», вечном возвращении. С другой стороны, крестьянское существование - жизнь на краю. Крестьянин живет на границе природы и общества. Природа и сейчас, в начале ХХI века, грозит погубить крестьянские надежды на урожай и изобилие.

Жизнь в крестьянских общностях - пример нераздельности социального и культурного. Когда исследователи спорят о крестьянской культуре, то очень часто не разделяют социальных и культурных функций вещей, элементов образа жизни и пр. Так, крестьянская одежда не только защищает тело от холода и жары, но и обозначает принадлежность к той или иной общности, маркирует социальную роль (например, девушка, замужняя женщина), несет на себе знаки различия ритуалов.

Крестьянскую культуру обозначают как традиционную, т.е. функционирующую как задано от века. Крестьянская культура ритмична и ритуальна. Ритуал здесь - одна из основных форм социального контроля.

Ритм, исключая бытовую статичность и неподвижность, проявляется во всем, формируя цикличность жизни. Можно говорить о дневном цикле и о недельном, для отдельного человека и для целой семьи, о летнем или весеннем цикл, о годовом, наконец, обо всей жизни: от зачатия до могильной травы. Любое нарушение ритма - война, мор, неурожай - лихорадило весь народ, все государство. Перебои ритма в семейной жизни (болезнь или преждевременная смерть, пожар, супружеская измена, развод, кража, арест члена семьи, гибель коня, рекрутство) не только разрушали семью, но сказывались на жизни всей деревни.

Цикличность и ритуальность сказываются и в отношении к смерти, которая воспринимается в крестьянских культурах не как этап, а как состояние. Такое представление и сейчас сохраняется в глубинах народной жизни, народного сознания. Оно обозначается выражением все умрем. Это отношение к смерти как к обыденному явлению, не вызывающему особых страхов. Смерть - это часть стратегии по отношению к природе. Смерть пробивает брешь в системе защиты общества от дикой природы. Смерть, как и сексуальная жизнь, находятся под постоянным контролем общества. Жизнь человека - это звено цепи.

Вопрос о том, как именно крестьяне воспринимают мир, - одна из больших загадок. Жизнь и картина мира крестьянина чаще всего дана нам глазами внешнего наблюдателя - историка, этнографа, антрополога, писателя, художника. Как проникнуть в этот мир? Это можно сделать, анализируя и хозяйство, и обычаи, и ритуалы (что и как едят, как рождаются, как хоронят мертвых), сказки, легенды, пословицы. С приходом в деревеню грамотности мы получили возможность ближе познакомиться с внутренним миром крестьян. Об этом говорят дневники крестьян.

Крестьяне пребывают на низших ступенях социальной иерархии. Это задает особенности габитуса, т.е. правила жизненной игры. Крестьяне прибегают к специфическим тактикам и стратегиям, направленным, прежде всего, на продолжение существования. Крестьянство всегда на грани. Существование неопределенно и зависимо от капризов погоды, капризов приходящего из города «начальства». Угроза голода почти постоянна. Отсюда - феномен моральной экономики как этики выживания. Периодические кризисы продовольствия, урезанные нормы потребления, обременительная зависимость и унижения, заданные условиями существования. Но есть и собственно социальные приемы «жизни вместе»: взаимопомощь, вынужденная щедрость, общинная земля, разделение труда. Вырабатываются способы совместного существования, которые помогают преодолеть угрозу сталкивания людей с уровня выживания. Крестьянская община в определенном смысле организована вокруг проблемы минимального дохода и снижения риска, сохранения культурно зафиксированного уровня существования. Крестьяне действуют подобно полипам, создающим коралловый риф. Они могут провалить реформы, задуманные в столицах. Единое общественное мнение, нормы, безоговорочно разделяемые всеми,- источники силы как оппозиции власти. Повседневное крестьянское сопротивление более мощно, чем восстания. Извечна борьба между крестьянством и теми, кто стремится отнять у них труд, еду, содрать налоги и процент с урожая. Каковы эти техники сопротивления? Волокита, симуляция, дезертирство, воровство, мнимое неведение, саботаж, поджоги и другие способы, позволяющие избежать явного столкновения с властями.

Распад русской крестьянской общины - это история потери крестьянством своего лица. Началось все с распада деревенских приходов. Процесс этот постепенный, начало его отмечено XVIII в. Причин можно назвать несколько: существование крепостного права, систематическое государственное давление на приход, развитие раскола и, может быть, главное, гонение на монастыри в царствования от Петра I до Екатерины II. Эти события подготовили внутренние предпосылки для распада русской крестьянской общины. Именно они и сыграли роковую роль в период коллективизации. К этому времени крестьянская община уже не имела ресурсов для внутреннего сопротивления.