Традиционная культура: сущность и существование

В традиционных культурах нарратив - это главный концентратор символических комплексов, задающих смысловые коды культуре. Из повествований соткана ее смысловая ткань. Авеста, Библия, Кодзики и Нихонги, Коран, Пополь-Вух, Тора, Трипитаки служат опорными точками духовно-символического пространства ТК. Как правило, сакральные тексты тщательно оберегались от разглашения или кодировались так, что доступна была профанная часть, а сакральная - нет.

Это напоминает то, как в посттрадиционной культуре охраняют исходные скрипты информационных продуктов от их несанкционированного использования. Разница в том, что в постиндустриальной культуре защита исходников обусловлена коммерческими целями, а в традиционной защита исходных смыслов связана с тем, что сакральные тексты представляют собой средство для коммуникации (со специфическим коммуникантом/коммуникатором). Умножение неквалифицированных посредников при передаче смыслового ядра ТК ставит под угрозу ее идентичность.

Основанием для признания текста священным в большинстве случаев является вера в акт непосредственной коммуникации первого посредника с божеством, а также доверие к последующим звеньям передаточной цепи. В исламе (в Сунне) существует особый прием, направленный на усиление веры в достоверность правильной передачи текста: это так называемый иснад («опора») - цепочка имен авторитетных людей, восходящая к непосредственным свидетелям действий и слов Мухаммеда и предваряющая каждый самостоятельный фрагмент текста. Текст без иснада считался не имеющим законной силы.

Итак, средствами защиты смыслового ядра ТК являются:

- селекция трансляторов смыслов;

- кодирование смыслов;

- индивидуальная передача смыслов;

- экономическая поддержка смыслов (то, что не имеет высшего смысла - не выгодно).

Для сравнения, в посттрадиционной культуре:

- равные возможности становиться транслятором смыслов;

- смыслы иронизируются, профанируются;

- происходит становление институтов массовой трансляции смыслов (письменность, информатизация и компьютеризация, СМИ);

- разделение экономики и смысловой сферы (то, что не выгодно - не имеет смысла).

Сакральные тексты обладают громадной смысловой емкостью, они «наиболее экономные, экологически чистые. В них проступает немота и чистота основы, они окружены безмолвием. С другой стороны, они порождают наибольшее число интерпретаций, запускают механизм размножения текстов». Для смысловой нагрузки сакральных текстов использовался богатый ресурс семантических средств (антиномия, ассоциация, лакуна), дискурсивных (анаграмма, метафора, аллитерация), метрических (интонация, ритм), визуальных (усечение графем, расположение строф).

Все эти суггестивно-медиативные способы воздействия на сознание реципиента создают смысловой парадокс сакрального текста - его универсальность (обращенность к каждому), индивидуальность (способность давать каждому - свое), потенциальность (способность раскрывать все новые и новые смысловые горизонты), харизматичность (способность сообщать эмоционально-волевой импульс индивиду).

Рассмотрим, как происходит реализация традиционной картины мира на примере ВК и ее текстов. Это наиболее показательный феномен среди традиционных культур. Н.Р. Гусева называет Индию страной наиболее устойчивых традиций из-за сложившегося в глубокой древности кастового строя.

Фундаментом ВК и философии являются Веды, нарративы, передаваемые на древнеиндийском языке санскрит, авторство которых приписывается мудрецам (риши), получившим их как откровение. Веды - ценностная и неэмпирическая символическая система, но она имеет в ВК гораздо большее значение, чем для современного человека эмпирическая, но не ценностная «наука». Поэтому мы постараемся очень внимательно изучить структуру и смыслы нарративов. Это позволит нам ответить на вопрос о сущности ТК.

В период культурного империализма XVIII-XX вв. ВК, как и другие традиционные культуры, воспринималась как примитивная, отсталая, иррациональная. Культурные тексты представлялись пережитком неразвитого мышления; им отказывалось в собственной логике, наличии смысла. Эту ситуацию можно увидеть как конфликт культур: теоретический и утилитарный код восприятия посттрадиционной культуры сталкивается с эстетическим кодом традиции. В этом параграфе мы рассмотрим культурные тексты традиции с эстетическим кодом восприятия и покажем их внутреннюю логику и смысл.

Веды представляют собой замкнутую семиосферу со множеством неосязаемых, но реальных объектов. Реальность сакральных текстов проверяется не эмпирически, а через погружение в смысловое и ценностное поле культуры. Веды утверждают особый нисходящий метод познания: ради обретения духовного знания необходимо обязательно служить тому, кто сам слушал Веды из уст гуру и утвердился в их понимании. Далее говорится, что следует обращаться к такому эксперту, будучи в умиротворенном сознании (прашанта-читта). Этот метод постижения Вед называется «парампара» - «от одного к другому» и означает то, что наследуются не конкретные действия, а ценностно-смысловое ядро. Это и делает ВК традиционной, т. е. «преемственной», «передающей» не просто уважение к прошлому, а способ выхода на вневременные структуры. Из-за того, что знание Вед личностно переживается, оно становится осмысленным только с точки зрения ценностного соотнесения.

Слушание нарратива принимается в ВК самым авторитетным средством познания (шабда прамана). Чувственное восприятие (пратьякша прамана) и рационально-логический метод (анумана прамана) признаются достоверными для повседневного опыта (вьявахарика), но не сакрального (парамартхика). Священный звук считается самодостаточным знанием, Абсолютом, проявленным в звуке. Веды постулируют, что изначально все содержится в духовном звуке (шабда-брахман), из которого затем эволюционируют форма, осязаемость, вкус и аромат. Все последующие эволюты суть грубые уровни звука. Знание (Веда) тождественно духовному звуку.

Веды - это пример визуализации знания через сакральную практику. Именно поэтому осознанное знание Вед называется «образ» (даршана). Тот, кто его осознал, есть «видящий истину» (таттва-даршинах), а тот, кто затем говорит о том, что увидел, есть «говорящий» (вакта). Так выстраивается цепочка трансляции знания в ТК: слушание - созерцание - повторение - слушание и т. д. Внешне такая модель представляется примитивной, так как в ней отсутствует эвристичность. В индустриальной культуре в цепочку трансляции знания следовало бы добавить «сомнение» и «эксперимент». Однако, такая модель хорошо пригодна для трансляции технологии, а не смыслов. ТК - это общество смыслов, а индустриальная (посттрадиционная) - это общество технологий.

Структура Вед многоветвиста и сложна. Они состоят из сборников гимнов, к которым примыкают дополнительные тексты. Вся эта литература и составляет откровение (букв. шрути - «услышанное»). Любая ТК основывается на изначальных откровениях. К таковым можно отнести Авесту, Танах, Коран, Трипитаку. Откровения задают идеалы культуры, ее ценностно-смысловое ядро. Культура организует центростремительные силы притяжения к идеалу. В этом процессе неизбежно возникают конфликты между идеалом и практикой. Так рождается потребность в предании, что есть транскрибированная социальная память приближения к идеалу. Предания (смрити) составляют важнейшую часть ведийских нарративов. К ним относятся пураны (букв. purANa означает «древний, прошлый»), итихасы (itihAsa - «так ведь было»), своды законов (дхармашастры).

В узком понимании Веды - это «откровение». В широком контексте Веды - это родовое понятие не только для изначальных откровений, но и для нарративов-преданий, а также комментариев к ним. Индийский философ-реформатор Шанкара (788 - 820), помимо откровения (шрути) и предания (смрити) выделил раздел логики (ньяя). Все это он назвал тройственным путем прощания с имманентными смыслами культуры (прастхана трая). Ньяя - это философская выборка из нарративов по определенной теме. Существует шесть философских систем, основанных на ведийских нарративах (ньяя, вайшешика, санкхья, йога, миманса и веданта). Далее мы познакомимся со значением каждого нарратива в трансляции смыслов ТК (см. табл. 3).

Таблица 3

С принятием Вед связаны практически все мировоззренческие аспекты ведийской / постведийской культуры, среди которых и метемпсихоз, и вера в закон моральной причинности (карма). Аксиологическое ядро ведийского общества обретает свою форму в трансценденции, которая заключается в минимизация телесных потребностей и укоренении в метафизической реальности. При всем богатстве практик по достижению этого идеала, они не являются антагонистичными друг у другу. Для ВК характерна самобытная космография и космология, имеющие следующие постоянные позиции.

1. Универсум основан на единстве взаимодействия адхьятмы (духовное «я»), адхибхаутики (физическое «я»), адхидайвы (сверх «Я») и адхиягьи (смысл бескорыстного служения «я» сверх «Я»).

2. Циклическая концепция времени.

3. Идея трехуровневого пространства (низший, средний и высший мир), а также трансцендентного бытия за их пределами.

4. Относительное положение профанного пространства - времени и абсолютное положение сакрального пространства - времени.

На примере Вед мы убеждаемся, что сакральные тексты - это явление динамичное. Уже на уровне откровений (шрути) можно отметить поэтапное развитие концептов, переход от утилитарного кода организации опыта (самхиты) - к теоретическому (брахманы - упанишады). Полагаем, что динамику ТК следует отслеживать по ценностно-смысловым параметрам, лингвистические же факторы носят второстепенный характер.

3.2 Ритуальные нарративы как трансляторы утилитарных смыслов

Древнейший ведийский нарратив называется Ригведа (от санскр. «рич» - речь). Текст состоит из десяти циклов (мандал) и содержит в целом 1028 гимнов (10 462 стиха). Стихи обращены к разным природным стихиям и божествам. Длина гимнов РВ варируется от 1 (I, 99) до 58 стихов (IX, 97). Средняя длина гимнов - 10 стихов.

Специфику древнейших ведийских нарраций можно выразить через термин А.-Т. Тименецки «онтопоэзис». Веды представляют собой многослойное произведение, сочетающее и мифопоэтику, и эстетику природы, и техно-экономическую часть культуры. Мифопоэтика Вед заключается в самом их торжественном каноне: частое использование повелительного наклонения (Сопровождай нас ради блага! Испей их, услышь призыв! Быстро приходите вы оба! Пойте славу! Придите же! Сядьте! - через каждые две-четыре строфы); обилие эпитетов (золотистый, великий, превосходящий, прекрасногубый, прекрасноязыкий, сверкающий, стосильный, жирноспинные и т. д.); обращение к символическим средствам (например: Да не порвется нить у меня, ткущего произведение! Да не сломается прежде времени мерка умельца!). Перечисленные средства служат для привлечения богов к распитию со жрецами сома-расы, божественного эликсира бессмертия.

Эстетика природы в Ведах раскрыта востоковедом Т.П. Григорьевой в следующих чертах:

- согласование природного и человеческого, эстетический монизм, эстетическая гармония с миром «как он есть»;

- ритуально-эстетические подвиги богов (создание миров, словно «дерзких красавиц» в разноцветных одеяниях), эстетические акты жрецов-демиургов;

- феноменальная эстетика (Прекрасное да услышим мы ушами, о боги! Прекрасное да увидим мы глазами… РВ I.8; О быстрорукие повелители красоты, многорадостные - К Ашвинам. РВ I.3; Прекрасное создано под (твоим) знаком - из прославления ритуальной пищи в РВ I.187),

- космическое начало (Пуруша) как манифестация эстетически явленной духовности.

Далее мы рассмотрим технологически-экономическое значение нарративов-самхит. Главная технология ВК называется жертвоприношение (ягья), у каждого нарратива-откровения есть свои технологические задачи. РВ имеет функции призвания небожителей на жертвоприношение. Этой технологией владел специальный жрец (hotR). Жертвоприношение сродни званому обеду и обязанности хотара заключаются в том, чтобы призывать (объявлять) званых гостей.

Следует особо отметить роль жрецов, владевших ведийскими технологиями. Их задача заключалась в настройке сознания на духовную реальность (шабда-брахман), так же как для получения радиопередач слушателю необходимо настроиться на волну. Поэтому жрецов называли риши (от корня «Rsi» - поэт, мудрец), кави (прорицатель), випра (вдохновенный), кару (певец). Для передачи состояния получения ведийских нарративов используется глагол «dhI», означающий «видение, мудрость, мысль».

Аккумулирование силы слова и прислушивание к речению присуще всем традиционным культурам. Сакральная вербальная коммуникация в ВК называется Вач (vAc - слово, речение). В 125-м гимне X цикла РВ Вач прославляется как божественная речь, космогонический принцип, заполняющий все пространство и несущий на себе богов. В одном из гимнов РВ сама олицетворенная Вач свидетельствует о том, что кого она выбирает, того и делает мудрым и могучим поэтом, риши (Х, 125, 5).

Духовная реальность, передаваемая через нарративы, имеет двойственную природу:

- священный звук (шабда-брахман), за который отвечает богиня Вач;

- запоминаемые смыслы (смрити), за которые отвечает богиня Сарасвати.

Вач представляет совокупность всех смыслов, Единое Смысловое Поле, а смрити - это отражение смыслов в индивидуальном сознании, которое возможно на 4 уровнях:

- тождества мысли и вещи (пара);

- целостных образа (пашьянти);

- понимания (мадхьяма);

- звука (вайкхари).

На наивысшем уровне не существует смысловых конфликтов, оппозиции средства и цели, смысла и технологии. Именуемое тождественно имени (нама), форме (рупа), качествам (гуна) и деятельности (лила). Это целостная речь, не несущая дискретизации на фонемы, слова и фразы. Пара Вач существует для адекватного описания абсолютной природы. На этом уровне реальности процесс понимания осуществляется без знаков.

Первые три уровня Вач признаются вечными, в то время как вайкхари - нет. Поэтому в ВК священным считался не сам язык, а ѕ потенциальных смыслов, которые могут быть переданы с помощью языковой формы. Лишь ј Вач проявляется в знаковой форме, составляя как способ, так и знаки коммуникации смыслов.

По мере дискретизации Вач, она теряет энергетику целостности, становится посредником, мантрой. Мантра - это формула, несущая в сжатой форме образ абсолютного смысла (пашьянти). Для того, чтобы мантра была эффективна, коммуникатор должен обладать способностью воссоздавать целостность реальности за счет собственных смыслообразующих качеств, таких как честность, бескорыстие, чистота.

На уровне понимания (мадхьяма) посредником между Означаемым и означающим становится интеллект. Здесь работают научный и философский типы познания. Последний уровень (вайкхари) - это уровень обыденного языка, где означаемое артикулируется как собственно озвученная речь.

Археология горизонтальных структур сознания позволила нам понять природу коммуникации смыслов в ТК. Она носит иерархический и избирательный характер. В посттрадиционной культуре смыслы транслируются анархично и неизбирательно, подвергаются сознательной дестабилизации. Это порождает ситуацию смыслового конфликта, когда тип сознания не соответствует уровню транслируемых смыслов. На эту проблему в европейской традиции указывал Лейбниц. Он писал об одном глумливом голландце, который «воспользовался тем фактом, что термины теологии, морали и метафизики заимствованы были первоначально от грубых вещей, чтоб изобразить в смешном виде и зло поиздеваться над теологией и христианской религией в маленьком фламандском словаре, в котором он давал терминам определения или объяснения не в соответствии с обычным словоупотреблением, а в соответствии с первоначальным смыслом слов». Чтобы избежать вторжения нахрапистых «шариковых» в область высоких смыслов, ВК налагала запрет на изучение нарративов-откровений простолюдинами. Профанизация и десакрализация смыслов достигла апогея в сети Интернет, где в одной цифровой паутине побайтно пульсируют детские конструкторы и педофилы, зеленые человечки и либерал-демократы, полиуэритан, ковбои, трилобиты и прочее. Высшая форма свободы виртуального общества - это «информационный шведский стол».

Ведийские нарративы транслируются личностно. Имена первых исполнителей гимнов встречаются в самих текстах, а также в комментариях. II мандала связывается с риши из рода Гритсамада, III - с Вишвамитрой, IV - с Вамадевой, V - с Атри, VI - с Бхарадваджей, VII - с Васиштхой. Гимны передавались жрецами из уст в уста, и искусство состояло в следовании древним образцам. В специальном фонетическом приложении к Ведам (шикша) были разработаны мнемонические правила для прочного запоминания гимнов. Каждая строчка распевалась на несколько способов (патха) и самым сложным было повторение комбинаций слов в строке: 1-3-5, 2-4-1, 1-5-3 и Т.П. Неудивительно, что после такой тренировки гимны оставались уже в памяти навсегда. Традиционное общество в истоке носит дописьменный характер. Письмо - это технология по деперсонализации смыслов, для передачи которых необходим живой носитель. Индустриальные общества передают технологии, не нуждающиеся в личностном соотнесении. Для их передачи достаточно иметь письменный или цифровой носитель. В эпоху средневековых цеховых гильдий технология еще обладала личностной интенциональностью, но, уже начиная с французских энциклопедистов, технологии стали предметом купли и продажи.

Ведийские нарративы личностно интенциональны, они обращены к олицетворениям природных явлений: огонь (Агни), Солнце (Сурья), восход (Ушас), дождь (Индра), порядок (Митра), земля (Притхви) и т. д. Певец гимнов обращается к богам с призывами, просьбами, прославлениями, стремясь привлечь их на свою сторону и побудить даровать необходимые жизненные блага. В момент воззвания певец абсолютизирует божество, остальные как бы перестают на время существовать. Поэтому создается впечатление о политеистичности ведийского общества. Политеистичность означает множественность смыслов и, одновременно, их иерархию. Каждое божество олицетворяет какой-то смысл или желание.

С утилитарными смыслами певцы обращаются от имени просящего к частным богам низшего уровня (Индра, Агни, Варуна). Наибольшее число гимнов в РВ обращено к Индре, на втором месте - Агни. Однако, количество гимнов не обязательно доказывает верховное положение божества, оно лишь говорит о том, что утилитарные смыслы во все времена носят наиболее массовый характер.

С теоретическими и эстетическими смыслами обращаются к другим божествам (Вишну, Сурья, Савитри). Датский индолог Ф. Б. Кёйпер в своей статье, посвященной РВ, доказывает, что Вишну является верховным божеством РВ, поскольку ему отведен центр в ритуале (не юг и не север, и т. д.). Вишну занимает стержневое, скрепляющее положение во всей ведийской космогонии:

С. Радхакришнан полагает, что и в стихах 1.154.4 и 1.22.20 Вишну, божество солнечной группы, прославляется как источник света и жизни. Слова «парамам падам» в последних стихах переводятся как «высшая, запредельная обитель», т. е. в то время, как частные боги имманентны, один лишь Вишну назван высшим Божеством. Индра и Варуна представляют собой дуализм материальной Вселенной. Вишну же со своими шагами поднимается над ними и уходит в чистую трансцендентность. Таким образом, уже в РВ присутствует идея метафизики и трансцендирования.

С РВ близко связаны три другие самхиты - Сама (СВ), Яджур (ЯВ) и Атхарва (АВ). Правила произношения и сами эти тексты особенно строго оберегались от изменений, ибо успех жертвоприношения и удовлетворение просящего зависел от пунктуального воспроизведения жертвоприношения. Консервативное отношение к смыслам и технологиям свойственно всем традиционным культурам, в ведийском обществе это распространялось и на формы произношения.

Самаведа (1549 гимнов) повторяет на 80% сукты РВ, но указывает на способы произнесения и мелодии. Она содержит символическую нотную запись к гимнам РВ, ассоциируясь с жрецом удгатри (udgAtR), отвечающим за воспроизведение и музыкальное сопровождение гимнов. Удгатри - это певец, знающий правильные мелодии произношения мантр, объединенных в сводный комплекс Самаведы. Во время жертвоприношения ему надлежало мелодически воспроизводить гимны-обращения к божествам. Здесь мы сталкиваемся с наименее изученной технологией трансляции смыслов - посредством музыкальной памяти. Музыкальное ударение являлось ключом-кодом к сфере сакральных смыслов.

Яджурведа (от корня «ядж» - приносить жертву) описывает в прозе методики и детали проведения ритуалов. Она связана с адхварью, жрецом, обеспечивающим «материальную» сторону ягьи, - готовящим дрова, священную траву, ингредиенты и Т.П. Адхварью трансформировал обычные предметы (зерно, фрукты и т. д.) в ритуальные символы. Поскольку фактически он проводил жертвоприношение, адхварью иногда называют главным жрецом.

Некоторые ведийские секты считали ЯВ древнейшей. В соответствии с этими представлениями, из изначальной ЯВ произошли тексты РВ, СВ, ЯВ и АВ, а затем каждая из этих Вед была поделена на каноны (самхиты) и трактаты (араньяки и упанишады). Оставшиеся нарративы-предания были разделены Вьясадевой на 18 сказаний (пуран) и Махабхарату. В любом случае на 50% ЯВ совпадает с РВ.

Различают две версии ЯВ: «светлую» (шукла яджус) и «темную» (кришна яджус). У каждой есть свои стили распевов, северный и южный. Это пример того, как в ТК могли существовать разные технологии передачи одних и тех же смыслов. Эти технологии передавались цеховым образом, и сейчас до нас дошло несколько таких ветвей (шакха). Даже в рамках одной технологии могут существовать различия между разными ветвями (шакха) последователей. Так, Брихадараньяка упанишад Шукла Яджурведы имеет различие между Канва и Мадхьяндина шакха. Ветви последователей носят, как правило, имена мудрецов, к которым они себя возводят вот уже несколько тысячелетий. Образ ветвей дерева позволяет указать на еще одно отличие традиции от посттрадиционной культуры, имеющей характер ризомы, корневища без ствола, хаотической комбинации смыслов и технологий. Традиция - это разветвленная сфера смыслов и технологий с четким стволовым вектором.

Атхарваведа соотносится с главным жрецом (брахма или пурохит). Это жрец, который отвечает за целостность всей ягьи. Он уберегает жертвоприношение от возможных ошибок и дурных влияний. Если же кто-то совершает ошибку, то он начинает произносить свои защитные заклинания из АВ.

Название АВ происходит от имени жрецов огня - атхарваны, которые обычно отождествляются с заклинаниями и магией. Эта Веда содержит заклинания и народную магию, распространенную у всех ИЕ народов. «Атхарваведа» также представляет дополнительный интерес благодаря упоминанию ариев, отколовшихся от арийской религии (vrAtya), что важно для понимания распространения ИЕ семиосферы.

Таким образом, РВ можно охарактеризовать как Веду гимнов, Самаведу - Веду напевов, Яджурведу - Веду жертвенных формул, Атхарваведу - Веду заклинаний. Различия между всеми Ведами заключаются в функциях жрецов, выполняющих жертвоприношение. Хотар приглашает богов и делает им подношения, удгатар - произносит мелодично гимны, адхварью осуществляет практические действия по совершению жертвоприношения (подкладывает дрова, льет масло), а главный жрец (брахма, пурохит) руководит всем процессом.

Жертвоприношение - это сакральная технология трансляции утилитарных смыслов. Идея жертвоприношения заключалась не только в обретении индивидуального материального результата, но и достижении всеобщего блага. Веды служили средством коммуникации между микрокосмосом (адхьятмика) и макрокосмосом (адхидайвика). Способом коммуникации служило жертвоприношение (адхиягья), а его смыслом была гармонизация бытия (адхибхаутика). Посттрадиционная культура являет массовую трансляцию профанных технологий.

Каждая Веда постепенно обрастала множеством других текстов, которые имели свои функции в трансляции смыслов, знаний, норм, технологий. Еще В.С. Семенцов предположил, что истолкование ведийского корпуса литературы тесно связано с функциональными особенностями произведений.

Брахманы - это каноны совершения ритуалов, и соотносят их со жрецами-домохозяевами. Они состоят из предписаний (видхи) и объяснений ведийского ритуала (артхавада). Брахманы очень важны для понимания развития философии Вед. В некоторых из них, например, в Шатапатха брахмана, содержится большое количество сюжетов, имеющих важное значение для трансляции неутилитарных смыслов: космогония, первопричины, сущее - небытие, творение - разрушение. Впервые в этих нарративах содержатся важные ценностно-смысловые детерминанты ВК: концепция метемпсихоза - души перевоплощаются в другие тела после смерти; циклическая картина мира ведийского общества.

Анализ ведийских канонов показал, что они тесно соприкасаются с текстами Вед и предназначены, в основном, для разъяснения технологии проведения ритуальных церемоний. Обратимся к другим дополнениям ведийских откровений.

Веданги - это всевозможные сборники вспомогательных ведийских текстов. Они включают в свой состав подробности совершения ритуалов (kalpa), грамматику (vyAkarana), правила произношения (zikSa), этимологию (nirukta), просодию (canda), астрономию и астрологию (jyotiSa). Эти прикладные дисциплины изложены в виде афоризмов и нуждаются в расшифровке специалиста.

Веданги, строго говоря, не относятся к нарративам-откровениям (шрути), но их считают необходимой составляющей реализации утилитарных смыслов ведийского общества. Веданги содержат рациональные технологии ориентации во времени и пространстве, математические правила измерения для сооружения алтарей («Шулва-сутры»). Там же изложена специальная мнемоническая техника для хранения больших объемов информации. Смысл ее заключался в удержании в памяти длинных аббревиаций, которые служили своего рода классифицированным индексом определенной темы. Поэтому сами ведийские нарративы часто непонятны без устного или письменного комментария, который бы заполнял пробелы между сокращениями. К области прикладных нарративов относятся также упаведы: «Артхаведа» - наука политики и управления, «Аюрведа» - медицина, «Дханурведа» - военная наука, «Гандхарваведа» - музыка и искусства, «Стхапатьяведа» - архитектура.

Рассмотренные нарративы позволяют сделать вывод о комплексном характере трансляции утилитарного кода. Везде, где есть развитая цивилизация, для реализации утилитарных смыслов в той или иной форме существуют религия, искусство, наука.

Араньяки являются точкой перехода от утилитарных смыслов к смыслам теоретическим, так как их главные темы касаются единичного и общего, видимого и невидимого, субстанции и категорий. Это мало изученные нарративы, которые ассоциируются с отшельниками, удалявшимися в лес (аранья). Так, неожиданно для себя мы открываем, что в ВК леса были не менее важными центрами образования, чем города. Далее мы обратимся к изучению форм трансляции теоретического кода.

3.3 Философские нарративы как трансляторы познавательных смыслов

Упанишады - это философские нарративы ведийского общества. Упанишады содержат критику утилитарных смыслов и осуществляют переход в гносеологическую проксемику. Через упанишады ведийская ритуалистика трансформируется в метафизику. Именно поэтому философы Древней Индии посвятили упанишадам свои комментарии и утверждали свое учение ссылками на упанишады: Гаудапада (VI в.), Шанкара (VIII в.), Рамануджа (XI в.), Мадхва (XIII в.). Одна из шести классических философских школ Древней Индии - веданта, исходит непосредственно из учения упанишад, а самое распространенное произведение древнеиндийской философии - Бхагавад гита, называется другими словами Гитопанишад, песнью всех упанишад.

Упанишады позволяют нам говорить не только о существовании теоретической мысли в Древней Индии, но и дидактики, так как наиболее часто сюжет этих философских нарративов вращается вокруг обучения. Буквальный перевод «у-пани-сада» означает «то, что ученик слушает, сидя у ног учителя». Трансляция теоретических смыслов в ВК имеет свои яркие особенности.

1. Ориентация на знание как результат воспоминания, которое приходит в процессе практики повторения мантр. Мантра буквально означает «то, что освобождает ум». Ум (манас) - это хранилище впечатлений о чувственных наслаждениях. Согласно психологии упанишад, чем больше ум сосредоточен на земном счастье, тем больше он пребывает в тревоге. Мантра поэтому еще называется «сету» - мост, так как ее задача освободить ум от тревог благодаря соединению с иной реальностью.

2. Упанишады транслируют смыслы зашифрованным способом. Знание упанишад закрыто грамматическими и смысловыми средствами. Поэтому оно передается на слух в интенциональных актах от учителя к ученику. Через звучание речи доносится подлинная онтология смысла. В процессе обучения ученику предлагается практика повторения и сосредоточения на четырех великих истинах (маха вакья):

- сущее есть сознание (yathA praGYAnaM brahma);

- я есмь дух (aham brahmAsmi);

- ты то еси (tattvamasi);

- душа есть брахман (ayamAtma brahma).

3. Эстетическая привлекательность упанишад. Несмотря на отсутствие системы, упанишады привлекательны своей парадоксальностью («1-1=1», «говорящий не знает, знающий не говорит» и т. д.). В них сочетаются возвышенность идей, глубина проникновения, магический призыв ко всему, что есть добродетельного и возвышенного в человеке, и неотразимая сила, с которой они отстаивают свои идеи, которые как будто порождены непосредственным созерцанием истины. В западной философии упанишады инициировали ценностно-смысловую линию: А. Шопенгауэр > Ф. Ницше > экзистенциализм, постмодернизм.

4. Упанишады - это ведийская диалектика, метафизические вопросы здесь решаются в форме диспутов, а повествование ведется от лица разных философов (Шандилья, Ягьявалка, Уддалака). Диалогический характер упанишад говорит об отсутствии единого учения среди мудрецов, они являются носителями разных философских взглядов. Это лишний раз свидетельствует о гибкости традиционного общества, где ортопраксия соседствует с полисемантикой.

5. Упанишады поднимают рефлексию традиционного общества на уровень гнозиса. Утилитарный смысл жертвоприношения в упанишадах получает неожиданное символическое перетолкование. В «Чхандогье» упанишад вся жизнь человека сравнивается с жертвоприношением (ягья). Первые 24 года - это жертва получения знания, в зрелом возрасте - дневные возлияния и т. д. Даже если человек просто живет для себя, он должен делать это как жертвоприношение: «…находясь в материальном мире, мы, обусловленные души, страстно желаем материальных наслаждений. Но ведические наставления таковы, что каждый может удовлетворить свои извращенные желания, а затем вернуться к Господу, завершив свои так называемые наслаждения. Это шанс, предоставленный обусловленным душам для достижения освобождения, поэтому обусловленные души должны стараться следовать процессу ягьи…».

Упанишады учат человека, что вся его деятельность основана на жертве, на отдаче. В этом различие современного общества потребления, от ТК, построенной на идее самоотдачи. Парадокс заключается в том, что, отдавая, мы получаем больше, чем потребляя. Внешне деятельность может выглядеть одинаково, но сознание вносит разницу в достижение целей. Человеку все равно приходится жертвовать, но если он это делает осознанно и с желанием, то он быстрее развивает свое сознание.

В ВК свадьба - это жертва, зачатие ребенка - это также жертва, как описывает Чхандогья упанишад: «на алтарь жертвоприношений приносится пять видов различных даров, которые затем превращаются в пять видов жертвенного огня. Эти пять видов огня символизируют райские планеты, облака, землю, мужчину и женщину, а пять видов жертвенных даров являются символами веры наслаждающегося в раю, дождь, зерно и семя». В такой герметической форме здесь дается объяснение круговорота души человека. Первый алтарь - это райская планета, а подношение на него - вера. После этого душа попадает на облака. Облако - это алтарь, а подношением является тот, кто наслаждался на райской планете. Из облака душа попадает в злаки, которые становятся алтарем, а подношением является дождь, и из злаков - в семя мужчины. Мужчина становится алтарем, а зерно - подношением. После этого душа попадает в лоно женщины и она олицетворяет алтарь, а подношением является семя мужчины. Упанишады в свернутой форме дают этот образ жертвоприношения для медитации во время зачатия ребенка: пять жертв, пять костров, пять возлияний на них. В итоге рождается новый человек, который является результатом жертвы, и вся жизнь его - жертва. Последнее жертвоприношение, совершаемое человеком - это смерть, которая сравнивается с ритуальным омовением. Гхора Ангираса, рассказчик этого гностического нарратива, обещает, что в конце жизни в духе жертвы у человека остается только три мысли: «Ты - вечен, Ты - непогрешим, Ты - сущность моей жизни».

Символизм характерен для коммуникации теоретических смыслов в любой культуре. Нам известны египетские, элевсинские мистерии, христианский гностицизм, Каббала. Современная наука также не может существовать вне символичного языка. Человеческий язык - это язык макромира, с помощью него мы желаем «схватить» микромир и мегамир. «Электрон оставляет след в камере Вильсона», «большая печка Вселенных», «кипение физического вакуума», «очарованный кварк» - так интерпретируется физическое явление в некоторой довольно символической модели. Мы имеем дело с приближёнными образами, метафорами. Сама реальность находится за пределами опыта. Теоретическое познание - это разновидность символического моделирования, а наше отношение к нему и полагание на него должны быть соответствующими. Вне теоретической модели нам не удается «схватить» предмет. В то же время эта модель является своего рода семиотической проекцией. Живя в мире семиотических конструкций, наше ориентирование в них задается этими же концептами. В реальности человек ищет то, что задаётся этими моделями и не замечает что 99% ее описывается другими языками. В этом узость теоретических нарративов, преодоление которой мы рассмотрим на примере эстетических нарративов.

Структура упанишад способствует их цели гносеологического поворота ТК. Если технократическая культура сосредоточена на функциях, процессе, то в ТК на первом месте стоит онтология и телеология процесса, т. е. внутреннее настроение действия - что я делаю и зачем (см. табл. 4).

Таблица 4

В упанишадах нашли отражение познавательные смыслы ВК: эпистемология (объект и процесс познания, познающий субъект, проблема истины), онтология (сущее и явление, время и пространство, причинность, субъект и Сверхсубъект), антропология (уровни сознания, соотношение психического и физического), аксиология (смысл жизни, почему существуют страдания), этика (антиномии добра и зла, воздаяние, свобода воли и необходимость, обоснование необходимости воздержания, самообладания, сострадания, великодушия, чистоты помыслов). Поэтому упанишады послужили опорой для всех классических философских систем Древней Индии.

Центральной темой упанишад является поиски того, что есть истина. Неудовлетворенность ритуалистической механистической рефлективностью вызывает вопросы, о которых мы читаем в начале Шветашватары упанишад: «Откуда мы произошли, где мы живем и куда мы идем? О Вы, кто знает Брахмана, скажите нам, по чьему повелению мы живем здесь то в страданьях, то в удовольствии? Будет ли тому причиной время или природа, или необходимость, или случайность, или элементы, или тот, кто называется Пуруша - Верховный дух?».

В Кена упанишад ученик спрашивает: «По чьему желанию ум стремится к выполнению своей миссии? По чьему повелению возникает первое дыхание, по чьему повелению возникает первое дыхание, по чьему желанию произносим мы эту речь? Какой бог управляет зрением и слухом?». Что есть выше материального опыта? Являются ли органы чувств независимыми? Реальны ли физические объекты? Реальны ли невидимые причины физических объектов? Должно быть позади всего этого нечто первичное, целостное, независимое, в котором одном ум может обрести успокоение. Знание, ум, чувства и их объекты - все это конечно и обусловлено. В сфере морали мы находим, что мы не можем получить истинное счастье от конечного. Удовольствия мира, будучи ограничены возрастом и смертью, преходящи. Только бесконечное дает прочное счастье. Мыслители упанишад переводят ведийский онтопоэзис с уровня телесно-ритуальны практик на уровень аналитической рефлективности.

Главным мотивом упанишад является: «Веди меня от нереального к реальному, веди меня от темноты к свету, веди меня от смерти к бессмертию» Упанишады объясняют нас, что все мы часть полного и совершенного плана. Осознание этого приносит счастье. Поскольку люди в своем сознании отделились от полного целого, они попали на метафизическую чужбину.

Что такое реальность, из которой происходят все вещи, благодаря которой все живет, и в которой все исчезает после разрушения? Философы упанишад были вполне уверены в существовании вездесущей основы всего, а также в том, что и в том, посредством познания которой может быть достигнуто бессмертие. Всеобщая реальность иногда носит название Бытие (брахман), иногда - Дух (атман), иногда же просто - сущее (сат). Упанишады анализируют «я», проводя различие между внешней оболочкой и его внутренней реальностью. Тело, чувства, ум, интеллект, порождаемые ими удовольствия, поддаются изменению и считаются преходящими, меняющимися модусами, а не постоянной сущностью «я».

Внешние покровы, скрывают внутреннюю, постоянную реальность, которая ни с чем не может быть отождествлена, хотя все коренится в ней и представляет собой ее проявления. Это неизменное «я» есть чистое сознание. Всякое частное сознание объектов является его ограниченным обнаружением. Познание «я» рассматривается ими как наивысшее смысл познание, ибо познавая его, все познается.

Метод самопознания (атма-вичар) сродни феноменологической редукции. Он осуществляется через контроль низшего «я», его глубоко укоренившихся интересов и импульсов, посредством изучения, размышления и повторного сосредоточения, до тех пор, пока силы прошлых привычек и мыслей полностью не побеждаются твердой верой в познание истины. Это трудный путь, в который может пуститься только тот, кто настолько силен и мудр, что ради добродетели может отвергнуть приятное.

В упанишадах имплицитно содержится идея эстетического онтопоэзиса ВК, т.к. они представляют Сущее не только как трансцендентную основу всякой реальности и сознания, но и как первоисточник всякой радости (ананда). Мирские удовольствия являются всего лишь искаженными фрагментами этой радости, подобно тому как объекты мира являются ограниченными проявлениями этой Реальности.

Однако, упанишады понимают приобщение к этой радости как гностические, а не эстетический акт: тот, кто осознает свое качественное тождество с Реальностью (ты есть То), достигает чувства бесконечной радости. В Брихадараньяка упанишад Яджнявалкья объясняет своей жене Майтрейи, что «я» есть источник всякой радости, и оно является самой драгоценной вещью для человека. Всякий человек любит другого человека или вещь потому, что он отождествляет себя с этим лицом или вещью, рассматривая их как свое собственное «я». Нет ничего драгоценного самого по себе, вещь дорога нам, так как «втягивается» в наш мир смыслов. Жена дорога не потому, что она жена; муж дорог не потому, что он муж; сын дорог не потому, что он сын; богатство дорого не ради самого себя; все дорого вследствие того, что это - часть моего «я».

Эстетическое восприятие вновь пробивается в рассуждениях упанишад. Почему жизнь так дорога нам? Потому, что жизнь - это радость. Земля, сущее, вода, воздух, свет, пространство, гром, закон объявляются радостью. Кому нравилось бы жить, если бы жизнь не была радостью? Радость, которую мы испытываем в повседневной жизни, как бы ни была она ограничена и как бы ни омрачалась, поддерживает наше желание жить.

Иерархичность индивидуального и общественного сознания представляет собой глубокую традиционную идею, которая в ВК получает разработку в философских нарративах. Что представляет собой то, с помощью познания которого может быть познано все? Что представляет собой то, с помощью познания которого неизвестное становится известным?

Первый уровень сознания называется анна майа. Анна на санскрите буквально означает зерно (пища). Это тот уровень сознания (майа), когда человек получает энергию действия от контакта с органами чувств. Пищей для его жизнедеятельности становится зрительный, осязательный, слуховой, вкусовой и обонятельный контакт, т. е. это уровень чувственного счастья, происходящего от удовлетворения базисных потребностей. На сугубо этом утилитарном эгоистическом уровне сознания нет понимания ценности жизни других. Прав тот, кто больше и сильнее всех.

Прана майа - это уровень отношений с окружающим миром. На этой стадии осознается ценность жизни другого человека («прана» означает «дыхание, жизнь»). Здесь происходит установление системы правосудия, экономики, ибо человек рационально признает потребность нормирования поведения и закрепления ответственности за нарушения закона.

Мано майа - это уровень практического рассудка («манас» переводится как «ум»). Деятельность ума в ВК связывается с постоянным принятием и отвержением. Для этой деятельности ему нужны нравственные императивы, такие как: «не делай другому того, чего не желаешь себе», «не отвечай злом за зло» и Т.П. На этом уровне сознания имеют значение этика и философия.

Более высокий уровень сознания - это вигьяна майа, уровень мудрости, понимания единства реальности. На этом уровне человек различает безличную силу, стоящую за всем и связывающую все вещи.

Ананда майа - самая высокая стадия развития сознания. Здесь жизнь воспринимается как блаженство, ибо человек видит истинную форму всего и истинные отношения - любовь. Если до этого человек просто получает знание, потом он глубоко постигает его, то на самой высокой стадии он начинает видеть цель знания (любовь). Всякая вещь стремится к своему пределу. В человеке предел всего - любовь, любование. Это уровень эстетических смыслов, а любование лежат в основе эстетического удовлетворения.

Можно выделить осевые формы сознания и переходные. Осевые формы сознания - это анна майа, мано майа и ананда майа, так как они отражают триаду тело - ум - дух. На уровне тела смыслы связаны с утилитарной выгодой, где практически не учитываются интересы другого человека. Переходным этапом служит прана майа, уровень конвенционального поведения. Мы входим в определенное согласие по поводу того, как мы удовлетворяем свои чувства: ты мне - я тебе. Посттрадиционная культура доводит выгодные отношения до логического предела: нет никакой морали, есть только взаимная выгода. Общество пронизано духом релятивизма: все относительно (нет разницы между добром и злом, истиной и ложью); все имеет цену (все продается, и все покупается); если ты не обманешь государство, то оно обманет тебя; если нельзя, но очень хочется, то можно (легкое отношение к закону); свобода все, традиции - ничто; жизнь есть движение (высокая активность; суетливость; если не знаешь, что делать - делай шаг вперед); все люди актеры (лгуны, в сущности, только играют роли); все мы - навоз (вследствие внутренней пустоты).

Цивилизация начинается с уровня мано майа. Помимо юридического закона признаются нормы морали: уважай старших, не прелюбодействуй, будь честен, держи свое слово и т. д. Это уровень, где начинают цениться личные качества человека, о которых мы уже говорили: честность, беспристрастие, терпимость, сострадание, самоконтроль, самопожертвование и т. д. Благодаря этим качествам устанавливаются подлинные отношения, на санскрите называемые раса, вкус. В древнеиндийской эстетике разработано учение о 12 расах. Существуют пять основных рас: нейтральные отношения, отношения слуги и господина, дружеские отношения, родительские отношения, супружеские отношения; и семь косвенных рас: гнев, удивление, юмор, рыцарство, сострадание, страх и потрясение.

Идея эстетических смыслов пронизывает всю ВК. Даже питание основано на смешении вкусов, рас. Там есть идея получать удовлетворение от пищи не через питательность, а через комбинацию вкусов. Эстетические смыслы устанавливают эмоциональную стабильность для человека, вовлекая его в разнообразные отношения с другими людьми на основе дарения.

В ведийском социуме каждый представитель потенциально и априори является носителем того или иного уровня сознания. Брахманы стремятся к вигьяна и ананда майа, кшатрии находятся на уровне мано майя, вайшьи - прана майа, шудры - анна майа. В ТК учитывается иерархия уровней сознания, жизненных смыслов и деятельности. Каждый может быть счастлив в своей деятельности, если она соответствует уровню сознания и человек исполняет ее правильно. Профессиональные страты транслируют не только способ правильного выполнения дхармы, но и настроение, в каком должен человек их выполнять. Труд в правильном настроении постепенно способствует индивидуальной трансценденции, т. е. возвышению уровня сознания.

Для нашего исследования обращение к теоретическим смыслам ТК оказалось очень плодотворным. Было получено представление о векторах теоретического познания, структуре ведийского гнозиса, основных проблемах. Был подчеркнут герметический характер познания в ТК: символы в познавательных нарративах призваны были порождать полифонию смыслов. Особенно важным явилось открытие представления об уровнях сознания и трансценденции, как способа перехода на более высокие уровни сознания и реализации потенциальных смыслов. ТК осуществляет имманентное трансцендирование через исполнение человеком своего долга, так как долг защищает и возвышает исполняющего его. Помимо устойчивой деятельности в ТК существовали и иные формы трансценденции.

3.4 Эстетические нарративы как трансляторы неутилитарных смыслов

Другим автономным и радикальным источником трансцендирования сознания являются эстетические нарративы. Мы разберем их роль и значение в традиционном обществе.

Эпическая традиция Древней Индии уходит корнями в гимны Вед, сказители которых были певцами. В Атхарваведе итихасы (историческое предание, былина), пураны (древнее предание), гатха (песни) и нарашанси (панегирики) перечислены в одном ряду. Есть мнение, что сказительная традиция пуран и итихас противопоставилась в ведийский период жреческой традиции мантр. Существуют и веские аргументы, чтобы усомниться в реальности такого противопоставления, ибо откровение и предание в традиции дополняли друг друга.

Пураны - это динамичные произведения, чья датировка и авторство есть регрессия в неопределенное прошлое. Сказители «пураники» облекали истории мелизмами, повторами, концовками и отступлениями. Это живое слово, поддающееся авторской обработке, и поэтому пураны выглядят моложе по языку, нежели «застывшие» самхиты. Не случайно, в итихасах и пуранах повествование передается от одного звена - другому: первое звено - второму, второе - третьему и так далее (Сута Госвами рассказывает мудрецам Наимишараньи, возглавляемых Шаунакой, о диалоге между махараджей Парикшитом и Шукадевой Госвами).

Пурана - это живое слово, сказ, творящийся каждый раз заново. И дело часто не в массиве информации, а эстетическом состоянии передачи произведения. Слушатели пуран в древности испытывали эстетическое переживание при обсуждении их тем. Говорится, что Ломахаршана, один из первых сказителей пуран, своей виртуозностью пересказа пуранических историй вызывал у слушателей поднятие волос на теле, трепет восторга. В этом заключается специфика пурана и итихас. Эти произведения вводят нас в эмоции традиции, ее настроение, которые нельзя экстрагировать из упанишад. Сказания позволяют почувствовать мелодичность, пластичность древнеиндийского миросозерцания, «передающего ритмику космического танца Шивы во время сотворения сущего, его сохранения и разрушения, звучания мриданга Вишну или волшебной флейты Кришну, отвлекающей человеческие души от привязанности к майе и зовущей в их истинную родину».

Эстетические нарративы нацелены исключительно на ценностно-смысловую трансляцию. Так, БП утверждает, что для ее изложения необходима личность бхагавата, ценитель ее вкуса. Поэтому БП иногда называют «Шука-самхита», - песнью, пропетой Шукадевой Госвами. Бхагаватам возможен только «здесь и сейчас», его нельзя, строго говоря, записать на какой-то физический носитель. Ибо те незримые структуры вкуса, аффицируемые слушателю во время слушания уникальны и невоспроизводимы техникой. Бхакти или эстетическое отношение - это субъективная реальность, обитающая в сердцах ее носителей. Эстетический вкус к нарративам бхакти нисходит с абсолютного плана реальности на слушателя, когда носитель эстетических смыслов обращает внимание на него. Поскольку реальность всегда субъективна и существует множество субъектов, она многомерна, т. е. объективно-субъективна. При внимании к произведению человек сам развивает квалификацию для его дальнейшего воспроизведения. Техника не может быть субъективной, тогда как каждый сказитель обогащает нарратив своим субъективным вкусом. Так прирастает и восполняется пурана (sam-upa-bRmhitaH).