Особенности архаической культуры

Солнце считалось всевидящим оком, которое строго присматривает за нравственностью людей, за справедливым соблюдением законов. Недаром во все времена преступники ожидали наступления ночи, скрываясь от правосудия - не только земного, но и небесного. А священным знаком Солнца с незапамятных времён был… крест! Не потому ли христианский крест, так похожий на древнейший языческий символ, и прижился столь хорошо на Руси?

Бога Солнца называют Даждьбогом, от слова “дающий” - “податель всех благ”. Славяне верили, что Даждьбог ездит по небу на чудесной колеснице, запряжённой четвёркой белых златогривых коней с золотыми крыльями. А солнечный свет происходит от огненного щита, который Даждьбог возит с собой. Ночью он с запада на восток измеряет нижнее небо, светя Нижнему Миру. Дважды в сутки (утром и вечером) он пересекает Океан-море на ладье, запряжённой водоплавающими птицами - гусями, утками, лебедями. Поэтому наши предки приписывали огромную силу оберегам в виде уточки с головой коня. Они верили, что славный Бог Солнца поможет им, где бы он ни находился - в Дневном Мире или в Ночном, или даже по дороге из одного в другой. В “Слове о полку Игореве” русские люди названы “Дажьбожьими внуками” - внуками солнца, хотя повествуется там о событиях, происшедших без малого через двести лет после принятия христианства.

Славянским Богом Грозы, Грома и Молнии был Перун. “Голова серебряна, ус злат”, мчался он среди туч верхом на коне либо в колеснице, запряжённой жеребцами, белыми и вороными. Имя Перуна очень древнее, и в переводе на современный язык означает “тот, кто сильно бьёт”, “разящий”. Он был главнейшим Богом в языческом пантеоне Киевской Руси, и, вероятно, старшим сыном Сварога. Его считали учредителем нравственного закона и самым первым защитником правды.

Отчаянно гремит по неровностям туч несущаяся Перунова колесница - вот откуда гром, “прокатывающийся” по небесам. Впрочем, на этот счёт бытовали разные мнения: ещё говорили, что гром и молния - эхо и отблеск ударов, которыми Перун награждает небесного Змея, стремящегося снова ограбить Богов и людей - похитить Солнце, скот, земные и небесные воды. А в отдалённой древности полагали, что на самом деле гром - это “клич любви” на празднике свадьбы Неба с Землёй: известно же, как хорошо всё растёт после грозы. Молнии у Перуна были двоякого рода: лилово-синие, “мёртвые”, разящие насмерть, и золотые, “живые”, созидающие, пробуждающие земное плодородие и новую жизнь. Оружием Перуна первоначально были камни, в дальнейшем - каменные топоры и, наконец, - золотая секира: Боги не были консерваторами, они “прогрессировали” вместе с людьми. Топору громовержца приписывалась поистине чудесная сила. Топором ударяли по лавке, на которой кто-нибудь умер: тем самым будет “подсечена” и изгнана Смерть. Топор крест-накрест перебрасывали через скотину, чтобы она не болела и хорошо плодилась. Топором чертили над больным Солнечный Крест, призывая на помощь сразу двоих братьев-Богов. Другой символ Перуна - так называемый громовой знак, похожий на колесо с шестью спицами. Этот знак до сих пор можно видеть на избах старой постройки. Его резали и для красоты, и из чисто практических соображений - в качестве громоотвода…

С Огнём славяне-язычники связывали возникновение людей. Боги сотворили и Мужчину, и Женщину из двух палочек, между которыми возгорелся огонь - самое первое пламя любви.

Были у славян и Боги, особо ответственные за процветание и приплод всего живого в природе, а также за преумножение рода людского, за брак и любовь между ними. Это - Род и Рожаницы. Согласно верованиям древних славян, именно Бог Род посылает с небес на землю души людей, когда рождаются дети. Рожаниц было две: Мать и Дочь. Рожаница-Мать связывалась славянами с периодом летнего плодородия, когда созревает, тяжелеет, наливается урожай. Ей было дано имя Лада, и с ним связано в русском языке, пожалуй, не меньше слов и понятий, чем с родом. Лада была матерью двенадцати месяцев, на которые делится год, и младшей Рожаницы - Лели, Богини трепетных весенних ростков, первых цветов, юной женственности. Именно она заботилась о едва проклюнувшихся всходах - будущем урожае. Лелю-Весну торжественно закликали - приглашали в гости, выходили встречать с подарками и угощением. А прежде спрашивали разрешения у Матери Лады: отпустит ли дочь?

Сильные эмоции, неподконтрольные рассудку, физическая любовь, а с ней и идея размножения, плодородия находились “в ведении” славянского Бога Ярилы. Наши предки справляли праздник “Ярилки”, приуроченный к 27 апреля, к самому пику весеннего буйства природы. Целую ночь горели костры, а молодёжь гуляла, пела песни, плясала. Все считались друг другу невестами и женихами.

Жизнь древнего человека далеко не всегда была лёгкой. Случались и горести, и несчастья, наводившие на мысль о злых сверхъестественных существах, стоящих за ними. Злую Богиню Морану они связывали с темнотой, морозом и смертью. Соломенное чучело, которое сжигают во время праздника древней языческой Масленицы, принадлежит, несомненно, Моране, Богине смерти и холода. Каждую зиму она ненадолго берёт власть, но навек утвердиться ей не дано: вновь и вновь торжествуют Солнце, Жизнь и Весна.

Ещё в славянской языческой мифологии известен “скотий Бог” Волос (или Велес), отчётливо противопоставляемый Перуну, которого учёные отождествляют с легендарным Змеем - противником Бога Грозы. Змей Волос сочетает в своём облике мохнатость и чешую, летает на перепончатых крыльях, умеет выдыхать огонь (хотя сам до смерти боится огня, в первую очередь молнии) и очень любит яичницу и молоко, поэтому другое имя Волоса - Смок или Цмок, то есть Сосун.

Но если внимательно перечитать народные легенды и сказки, окажется, что Змей в них не только злобен, сколько неразумен и жаден. Его жаль иногда, когда он плачет, наказанный просит о пощаде. Легко убедиться, что облик Змея “составлен” человеческим воображением из частей, взятых от разных животных. Быть может, в нём воплощены силы первобытного Хаоса, буйные силы неупорядоченной, дикой, необжитой природы, зачастую враждебной древнему человеку, но по сути своей вовсе не злобной?. . А с ними и животные инстинкты самого человека, та область нашей личности, которая не знает слова "надо", а только “хочу” - чистый “Ид”? на самом деле ничего дурного, греховного в ней нет, надо лишь держать её в повиновении…

Славяне-язычники поклонялись обоим божественным противникам - и Перуну, и Змею. Только святилища Перуна устраивались по высоким местам, а святилища Волоса - в низинах. Есть основания думать, что укрощённый, загнанный в подземелье Волос стал ответственным за земное плодородие и богатство. Он отчасти утратил своё чудовищное обличье, сделался более похожим на человека. Не зря же последний пучок колосьев оставляли в поле “Волосу на бородку”! кроме того, прослеживается связь Волоса с музыкой и поэзией, недаром в “Слове о полку Игореве” певец Боян назван “Велесовым внуком”…

Живя в краю, изобильном реками и озёрами, речушками и ручьями, болотами и родниками - “студенцами”, восточные славяне, естественно, выработали целый комплекс религиозного почитания воды. Они были уверены, что самые нерушимые клятвы - в том числе и клятвы любви - даются близ воды, она им свидетель. Водой иногда испытывали на суде: истцу и ответчику предлагали войти в воду на семь шагов, при этом виновный, оказавшись перед лицом справедливой и мудрой реки, должен был непременно смутиться и тем себя выдать. С помощью воды гадали о будущем и о женихах, наводили и наоборот, отводили от себя чары. Особой силой наделяли славяне родниковую воду, а всего более воду из родника, возникшего от удара Перуновой молнии, - такие ключи назывались “гремячими”.

Итак, вода - как и другие природные сути - была для славянских язычников исконно доброй, дружественной стихией. Но, подобно всем стихиям, заставляла обращаться с нею на “Вы”. Могла ведь и утопить, погубить ни за что. Могла потребовать жертв. Могла смыть весенним разливом деревню, поставленную “без спросу” - без учёта особенности местности. Вот почему Водяной, мифический обитатель рек, озёр и ручьёв, часто выступает в легендах как существо, враждебное человеку. Видимо, опытные жители леса заблудиться боялись всё-таки меньше, чем утонуть. Поэтому и Водяной в сказаниях выглядит в общем опаснее Лешего.

Иногда Водяного представляли себе в виде голого обрюзглого старика, пучеглазого и ластоногого. В других случаях он был вполне похож на человека и от обычного доброго молодца отличался в основном тем, что с левой полы его одежды постоянно текла вода. Самое важное в народных рассказах о нём - то, как люди и Водяной могут поладить, выручить друг друга из беды. Эти рассказы хранят древнюю мудрость, великую и простую науку жить во взаимопонимании и мире с природой.

Пережитки и отзвуки

В нынешний период одичания количество дикарей всех видов возрастает как на улицах, так и в помещениях (институты, университеты). Но в процессе движения "от ложного знания к истинному незнанию" мы сохраняем родимые пятна прошлого и сплошь и рядом возвращаемся на старые дорожки в новом качестве. Возврат к некоторым моментам архаики происходит при освоении новой сложной области деятельности, в которой процессы не понятны, теория не разработана. На начальной стадии всегда сильны иррациональные приемы.

В современной науке есть много архаических пережитков, и научные дискуссии часто носят характер религиозных войн. Так же, как и в древние времена, все наличное знание (электричество, радиоактивность, нанотехнологии) в первую очередь пробуется для лечения, поскольку лечение - самая насущная потребность. Непроницаемость архаического мышления для опыта соответствует сохранению "жесткого ядра" физической теории. Дизайн (в последнее время модным стал "дизайн вещества") является слабым отголоском идеи сакрализации вещи. Ритуальный или религиозный характер, который приобретали в древности все изобретения и открытия, в скрытой форме сохраняется и сейчас. Забавно выглядит постоянно возникающая завышенная оценка новых научных и технических достижений, переходящая в чувство, близкое к обожествлению. Именно такова была реакция части научного (и околонаучного) сообщества по отношению к кибернетике, теории катастроф, синергетике. Ранее подобное отношение проявлялось к статистике, да и вообще к математике. Часто "героизация приема переходит в явную манию" (М. М. Бахтин). С психологической точки зрения фетишизация логики позитивистами имеет ту же природу, что и обожествление дикарем своего каменного топора. Массовыми остаются проявления анимизма. Люди, долго работающие с машиной, говорят о ней как об одушевленном существе, в частности знают ее капризы, улавливают ее настроение и т.д. Частный пример современного анимизма - выращивание кристаллов. Опытные специалисты хорошо знают, что успех здесь зачастую обеспечивает не научная теория, которая может оказаться полезной, но может и не дать результата. Самое главное - почувствовать кристалл, понять, что ему надо. Трудно поколебать их уверенность в том, что выращивание кристаллов - не наука, а в значительной степени искусство, как выращивание цветов и детей. Литература жанра фэнтези использует утверждение "передовая технология неотличима от волшебства". Магическая составляющая человеческой деятельности была узаконена Норбертом Винером в его кибернетической идее черного ящика: действует вот так, а почему - не знаю (вроде бы и не интересуюсь). Рабочее место современного ученого оснащено мощным магическим предметом - персональным компьютером. Этот предмет исполняет желания пользователя, если тот умеет попросить, даже не зная ничего о механизме реализации. Кодовое слово (пароль, логин) выполняет функцию заклинания. На компьютерной панели мы имеем набор пиктограмм. Мне известны случаи окропления учеными компьютера святой водой до начала работы. Основная магическая идея - повелевание силами, природа которых непонятна, - имеет много тревожных технологических аналогий. Сюда можно отнести взрывающиеся химические аппараты: для процессов, происходящих в них, в большинстве случаев детали кинетики неизвестны. Есть гораздо более серьезные вещи, свидетельствующие о неустранимости архаики. Наука ведет постоянную и не очень удачную борьбу за четкость терминологии. Многозначность живого языка - это его основное свойство, которое постоянно проникает в язык научный, где размытость терминов чрезвычайно нежелательна. Помимо прямых искажений значения слов в результате их неверного использования существенным фактором является дрейф значения терминов.

Заключение

Подведем итоги. Из всего вышесказанного следует, что архаическое мышление и культура характеризуются четырьмя свойствами: высокая степень слияния индивида с окружающей природой, интеграция личности и рода, высокая эмоциональность и аффективная напряженность общения, иконическая полнота воспроизведения содержания памяти. А также двумя функциями: непознанное и новое интерпретируется по аналогии с известным, социальные связи сохраняются с использованием эмоций страха. И, наконец, тремя стратегиями: систематическое наблюдение простанственно-временных связей и их зависимостей, умозаключения по аналогии, процедуры гадания, колдовства и магии. Повседневная деятельность человека имела космический смысл. Этому соответствовала организация пространства (дом, селение) и времени (обряды). Нить, сходившая с веретена, всегда была нитью судьбы. Человек прошлого, делая что-то (топор, избу), создавал нечто цельное, законченное, осмысленное, в конечном счете, живое, какой-то микромир, встраиваемый в космос. Значение имели как форма, так и изображения на предмете. Греческое слово "космос" было синонимом слова "красота" и даже сам материал для изделий должен быть красив на взгляд.

Список литературы

2. Семенова. М. В, “Мы - славяне! “

3. http: // www.inauka.ru/analysis/article80561.html

4. Материалы курса “Культурология” 5 курса ВПУ(к) №2.